Семирамида не увидела, а почувствовала кожей, как движется стрела.
Отступила право, уходила от первой стрелы.
Но вторая ударила ее в предплечье.
Семирамида сшибла с ног Саломею, чтобы она не оставалась мишенью.
Тут же коротко достала мечом до шеи воина.
Затем снова упала, перекатилась.
Когда поднималась, подрезала сухожилия на правой ноге третьего воина.
Четвертого же убила легко.
Он не сопротивлялся, стоял с пустым луком и выпученным глазами.
- А говорили, что не умеют стрелять из лука, - Семирамида сначала обошла всех, добивала.
Чтобы никто не восстал, не бросил нож в спину.
Саломея подбежала к ней, умоляюще смотрела в глаза.
- Я вытащу стрелу из твоей руки, - голос Саломеи истончился до писка.
- Вытаскивать уметь надо, - Семирамида сжала зубы.
Мечом сделала надрезы треугольником вокруг места, куда вошла стрела.
Затем потянула.
Холодный пот остудил внезапно ее горячую кожу.
Семирамида закрыла глаза, три раза вдохнула и отбросила вытащенную стрелу.
Она, словно в тумане, видела заботливый взгляд Буцефала.
Семирамида опустилась на колени и шептала:
- Клевер, может быть.
Лопух - лучше не придумать.
Ромашка - то что надо подстреленной амазонке. - Семирамида набила рот травой и тщательно пережевывала.
Тут же отрезала тонкую полоску от туники одного из ополченцев.
Наложила зеленую кашицу на рану и туго перевязала.
- Ты ненавидишь меня, Семирамида? - Саломея белая, как снежный песок, ходила за ней. - Из-за меня ты сражалась.
Одна ты бы ускакала.
Зачем, зачем ты вернулась за мной, Семирамида, когда я упала с коня.
- Может быть, ты знала, что амазонки не бросают девушек мужчинам, - Семирамида постепенно приходила в себя после битвы.
Ранение еще будет откликаться, но зато с поединком покончено. - Может быть, ты нарочно заманила меня к мужчинам, шпионка.
Все вы рассчитали: и как ты упадешь с Буцефала, и как я поскачу тебя выручать, и как меня убьют.
РАЗВЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО ЭТО ТАК ВАЖНО?
- Ты так серьезно думаешь? - голос Саломея стал совершенно спокойный.
Она выпрямилась и улыбнулась.
В глазах больше не было виноватых искр. - Но, если бы надо было тебя убить, то я бы зарезала тебя, когда мы спали вместе.
- Я не сильна в политике, я воин, - Семирамида краем глаза следила за действиями Саломеи. - Слишком складно у вас получилось.
- А, то, что я ударила Жульена, чтобы помочь тебе, когда уже исход поединка был решен в его пользу?
- Может быть, по какой-то причине, ты решила, что я нужна тебе живая, - Семирамида пожала плечами. - Я же в походе.
Странно как-то Саломея.
Ты появилась сразу, как только я удалилась от Фемискира.
- Я ошеломлена твоим недоверием, Семирамида, - Саломея произнесла с подъемом. - В тебе говорит не разум, а первобытная страсть амазонок.
- Первобытная страсть амазонок? - Семирамида отвернулась от Саломеи. - Ты не считаешь, что первобытная страсть, которая осталась у нас, это и есть высший разум?
Вы же в испорченных Микенах полагаете, что ум это - умение торговать и обманывать друг друга.
- Я полностью с тобой согласна, Семирамида, прости.
- Простить? - амазонка уловила перемену в голосе Саломеи.
Резко обернулась и прыгнула.
"Опять не успеваю", - мелькнула запоздалая мысль.
Семирамида видела, как медленно, словно в тумане, рука Саломеи с кинжалом движется.
Счастливая выстраданная улыбка осветила лицо Саломеи.
Саломея смотрела на Семирамиду с истинной любовью.
Но кинжал вот-вот войдет в грудь Саломеи.
- Не успела, зато копье успеет, - кончиком копья Семирамида ударила по руке Саломеи с ножом.
Саломея не успела отреагировать.
Кинжал вылетел из ее руки и упал на мертвого Пифагора.
- Ты даже кинжалом убить себя не умеешь, новая амазонка, - Семирамида подскочила и с силой открытой ладонью ударила Саломею по щеке.
- Я даже кинжалом убить себя не умею, - Саломея опустилась.
Мучительная гримаса исказила ее прекрасное лицо.
- Зачем ты хотела убить себя, Саломея? - Семирамида тяжело присела рядом. - Чтобы доказать, что ты не предавала меня, что ты не шпионка?
- Я... я нечаянно упала с коня, - истеричные рыдания полились из Саломеи водопадом. - Я не нарочно.
- Теперь у тебя синяк будет на руке, от моего копья, - Семирамида крепко обняла Саломею не раненой рукой.
- Ты с раной, и я с синяком, - Саломея вздрагивала от рыданий. - Я не понимаю, как я здесь оказалась.
В твоем взгляде я вижу смертельную смесь сочувствия и сожаления, Семирамида.
- Больше не будешь себя убивать? - Семирамида поднялась с травы. - Мне не нужна в походе помощница, которая только о том и думает, как себя убить.
Ты должна защищать мою спину, как недавно защитила.
- Я... я... буду.
- Вот когда будешь, тогда и будешь, Саломея - Семирамида успокаивала взволнованного кровью Буцефала.
Поднялась в седло и сверху посмотрела на Саломею.
- Собирай трофеи, Саломея.
Они нам пригодятся.
Продадим оружие в Микенах.
- Ты... ты... простила меня? - глаза Саломеи распахнулись радостно. - Хорошо, не простила, но все равно берешь с собой?
Ты же сказала, что мы продадим оружие в Микенах.
Конечно, кто же, как не я, твоя помощница, знает, как лучше обстряпать дела с торговцами в Микенах.
Они все жулики, но меня знают хорошо.
Я сделаю нам отличную цену. - Саломея бросилась к лежащему окровавленному Жульену. - У Жульена кошелек полон монеток, - Саломея закричала радостно, словно не над трупом, а над земляникой на полянке.
- Саломея, поторапливайся, - Семирамида зорко осматривала холмы. - Где пять мужчин, там и другие найдутся.
Мужчины, как волки, бродят стаями.
Нам к тому же надо убраться побыстрее, чтобы на нас не подумали, что мы их...
- На нас, на нас, конечно, мы вдовем, - Саломея перебежала к Пифагору. - Ты всех победила, Семирамида, меня спасла, но делишь победу пополам. - Саломея рылась в мешке Пифагора: - Здесь пергаменты.
Берем?
Я знаю толстого Филиппа, он покупает пергаменты с мифами.
Дорого дает денег.
"Сказание о филимистянах", - Саломея прочитала на свитке.
- Пергаменты оставь, - Семирамида заявила строго. - Все поймут, что мы их взяли у убитого Пифагора.
Сказания, мифы до добра не доведут.
Все беды от клинописи и от занесения букв на папирусы и глиняные дощечки.
- Пусть Пифагорово останется Пифагору, - Саломея не стала спорить.
"Семирамида добрая, великодушная, а я ее подвела, - Саломея бросила горячий взгляд на Семирамиду. - Но я докажу ей, что достойна ее".
- Вроде все ценное здесь, - Саломея подтащила к Буцефалу тяжелые мешки.
- Саломея, шлем открытый зачем надела? - Семирамида нетерпеливым движением закинула мешки на коня.
- Когда я рванулась к тебе, - Саломея робко улыбалась, - часть волос моих остались в руке ополченца.
Теперь клеймо раба так и светит на моей голове.
Я бы ничего, я согласна, что все будут считать меня твоей рабыней, Семирамида.
Я и так твоя рабыня. - Саломея говорила быстро, быстро, чтобы все высказать. - Но с рабыней будут обращаться, как с рабыней.
Никто со мной не захочет торговаться.
Нас везде будут пытаться обмануть.
Ты же амазонка, а я - рабыня.
- И что, потому что я амазонка, нас постараются обманывать? - Семирамида наклонилась к Саломее.
- Конечно, потому что ты амазонка, каждый захочет на тебе разжиться, - Саломея ответила с жаром. - Все считают вас богатыми и в то же время... не умеющими торговаться.
Говорят, что к золоту вы относитесь с легким презрением.
- Золото мы любим, но да, действительно, оно для нас не самое главное в жизни, - Семирамида засмеялась. - Саломея, ты так тщательно подбирала слова, чтобы не назвать нас, амазонок, глупыми.
Надо же - не умеющими торговаться.
Да, мы не тратим время на пустые разговоры.
Пустые разговоры, с нашей точки зрения.
Мы можем часами взахлеб обсуждать линию бедра Каллиопы, но цену торговцам даем ту, которую они запросят.
Мы считаем, что время дороже золота.
Ты убедилась, сколько стоит секунда в бою.