- Здорово! А никто не пробовал подсмотреть за ритуалом? - Артём лукаво подмигнул.
- Нет, - Катя улыбнулась, - это не просто, да и не безопасно. Примеры привести не могу, но думаю, любопытным мало не покажется.
- Убьют?
- Не удивлюсь.
- Ладно, я пошутил.
Артём задумался, Рассказ Кати его успокоил. По всему выходило, что о существовании артефакта знали очень не многие, только самые посвящённые, и Катя в их круг не входила. А может, она чего-то недоговаривает. Но Артём всегда чувствовал, когда ему врали. и сейчас, как ни старался, не заметил, чтобы девушка говорила неискренне. Одно вызывало сомнение - знала ли она о существовании саргофага в школе магии? Если знала, то могла сопоставить и сделать выводы.
- Катя, а ты сама давно в школе магии?
- Уже полтора года!
- Не так уж и много. Значит, курс обучения в школе короче, чем в ордене?
- Гораздо! - подтвердила девушка, - там всего три месяца, я успела пройти четыре, это как раз год. А потом мне предложили там остаться в качестве секретаря. Скоро приедем.
Они выехали за город. Вдоль дороги густо росли кусты, но сама вершина была совершенно голая, как лысая гора.
Люди уже собирались. На широкой площадке, чуть ниже вершины, выстроились машины. Как и говорила Катя, их было не мало, сотни полторы точно. И она припарковала на траве свой автомобиль.
К Артёму окончательно вернулось самообладание, он выглядел жизнерадостным и беспечным. А ещё, он заметил на шее у Кати тонкую золотую цепочку с подвеской в виде медвежьей лапы.
- Если тебе нужно кому-нибудь позвонить, - предупредила она, - сейчас самое время это сделать.
- Почему?
- На холме стоят заглушки для любой аппаратуры, там даже электричество работать не будет. Для освещения, когда станет темно, используют огонь. Не подумай ничего плохого, просто тайный орден потому и тайный, что о нём нет никаких роликов в интернете. Нам надоело всех шмонать и проверять, постоянно кто-нибудь пытается протащить скрытую аппартуру.
- Понятно, - Артём был слегка обескуражен, но виду не подал. Сбросил смс тем, кто его охранял. А их разговор и так транслировался кому надо, теперь они будут в курсе, куда он исчез?
Они вышли из машины и пошли на вершину холма. Это место, очевидно, давно было обжито орденом. Почва утоптана, сбоку вкопаны тяжёлые деревянные столы и такие же скамьи. Человек двадцать, в основном девушки, хлопотали возле них, ставили приборы, блюда и напитки. Издали не было понятно, чем собирались кормить гостей, но изобилие сомнения не оставляло.
На холме собралось человек двести, а может, и больше. Здесь же сооружали несколько площадок для выступлений. И борцовский ринг, загороженный железной решёткой, как будто для диких зверей.
- Что здесь будет? - поинтересовался Артём.
- Инициированные будут выступать, демострировать уникальные способности.
- На самом деле, уникальные? - с сомнением спросил Артём.
- Не сомневайся, - серьёзно ответила Катя, - пойдём туда, - она показала в самую дальнюю часть холма, где собралась изрядная толпа, - сейчас там начнётся представление.
Они направились в ту сторону, и вскоре оказались возле огороженной лентами, квадратной площадки. Внутри неё, на высоте примерно пяти метров, натянули канаты крест накрест. К опорам были приставлены лестницы.
Ансамбль музыкантов с диковинными инструментами - свирелями, деревянными дудками, гармошками и барабанами заиграл странную, диссонирующую музыку, с рваным завораживающим ритмом. Она создавала атмосферу мистической тайны, опасной и манящей.
Четыре девушки, одетые как цирковые гимнастки, в блёсках и перьях, поднялись по лестницам на канаты. Страховки на них не было никакой, и все они смотрели вдаль немигающим взглядом, в лицах было что-то пугающее, нечеловеческое.
Шагнув на канаты, они стали синхронно танцевать, не испытавая никакого неудобства, как будто находились на земле. Прыгали, разворачивались, делали сальто и менялись местами.
Публика с восторгом и изумлением взирала на это представление. Во время особенно опасных моментов по толпе проносился вздох. Артисты ни разу не запнулись и не сбились с ритма.
- Поразительно! - восхищённо произнесла черноволосая девушка, стоявшая рядом с Артёмом, он повернулся к ней и сделался собеседником:
- По-моему, в них есть что-то пугающее, нечеловеческое, Вы не находите?
- Конечно! Они же инициированные! - с ноткой преклонения ответила та, - я тоже так хочу! Я обязательно дождусь инициации!
Тут взгляд её скользнул по шее Артёма и мгновенно переменился с доброжелательного на презрительный. Она отвернулась.
А Артём заметил, что у неё на шее висит толстый чёрный шнурок с узлом.
К нему протиснулась Катя, она успела куда-то отлучиться:
- Если хочешь, пойдём к другой площадке? Там уже всё готово.
- Так он с тобой? - спросила соседка, на Катю она смотрела если не с таким же благоговением, как на инициированных артистов, то, по крайней мере, с уважением.
- Да, он со мной, - подтвердила Катя, - так ты идёшь?
- Конечно! - откликнулся Артём. И они стали осторожно выбираться из толпы.
- Туда! - показала Катя.
Прошли к другой площадке, в два раза шире предыдущей, она была огорожена высокой и прочной нитяной сеткой. В центре, на гораздо большей высоте, чем для предыдущих артистов, установили узкие качели, канаты и верёвочные лестницы.
Используя ту же музыку, которая уже играла без перерыва, и была так же хорошо слышна, на лестницы полезли десяток человек, как женщин, так и мужчин. Они были одеты в чёрные обтягивающие костюмы, которые позволяли оценить совершенные тела.
Подстроившись под ритм, инициированные артисты замелькали в воздухе, перепрыгивая с одного каната на другой, кружились, кувыркались, и напоминали танцующих обезьян. Движения их были стремительными и ловкими. А кульбиты, которые они вытворяли, вряд ли могли повторить обычные люди. Страховкой они не пользовались. А под конец выступления, все разом прыгнули на заграждение и вцепились в сетку крепкими пальцами. Они улыбались, но эта улыбка вызывала озноб, так улыбаться могли только безумцы.
Артём тихо спросил:
- Катя, а они вообще-то адекватные?
Она остановила на нём задумчивый взгляд, и всё же ответила:
- Не совсем. В них что-то меняется после инициации, бесповоротно. И я тоже должна буду скоро её проходить. Честно говоря, я боюсь!
Она посерьёзнела, во взгляде появилась обречённость.
- Так откажись! - предложил Артём.
- Нельзя!
- Почему?
- Меня выгонят из ордена и заклеймят позором.
- Ну и что! Будешь жить как все обычные люди. Что такого то?
- Я не хочу как все обычные! - с надрывом произнесла Катя, - я уже не представляю свою жизнь без ордена!
- Что это даёт? - не унимался Артём.
- Всё! Общение с необычными людьми, защиту, состояние того, что ты не одна! остаться за бортом, это всё равно, что быть выкинутой из дома. Я пройду инициацию! Справлюсь! Все волнуются, это нормально.
Но тревога её не покидала, это было видно по глазам.
- Наверное, я после неё тебя не узнаю, - тихо сказал Артём.
- Возможно, что и я тебя не узнаю, - Катя сглотнула ком, стоявший в горле.
- Ладно, не бойся, всё будет хорошо, - подбодрил её Артём.
Катя благодарно сжала его пальцы.
- Скоро будут бои. Хочешь посмотреть?
- Конечно!
- Тогда пошли, там уже зажгли факелы, - она потянула его за руку.
В противоположных углах ринга расслабленно развалились в креслах два бойца. Они обаятельно улыбались многочисленной публике, но в этих улыбках проскальзывал звериный оскал.
Двое судей держали в правых руках зажжёные факелы.
- Зачем огонь, ещё же не темно? - спросил Артём.
- Чтобы они не поубивали друг друга, - пояснила Катя, - только огонь способен их остановить.
- А без огня судьи не справятся? Вроде, здоровые мужики.
- Не справятся, их тоже могут порвать.
На головы бойцам одели шлемы, а на нижнюю часть лица закрепили толстые кожаные повязки, полностью закрывающие рты.
- А это зачем?
- Они могут друг друга загрызть, да и судей тоже. Зрелище не для слабонервных.
Однако, именно на это зрелище подтянулось больше всего зрителей, которые возбуждённо переговаривались и с нетерпением ждали начала боя.
И вот, ударили в медный гонг, бойцы поднялись с мест и стали медленно приближаться друг к другу, глядя в глаза и издавая животный рык.
И, наконец, они вцепились в схватке. Это был не обычный бой, а самое жестокое и кровавое зрлище, какое только могло существовать на ринге. Артём наблюдал за ним и даже слегка опешил. Бойцы рвали друг друга без всяких правил и ограничений, и как будто не чувствовали боли. Они совершенно озверели.
А когда казалось, что здоровью их будет нанесён непоправимый ущерб, судьи вскинули факелы, огонь опалил лица бойцов. Раздались свистки, оканчивающие бой.
Бойцы отпрянули и возвратились в свои углы. К ним подбежали медики,что-то вкололи в спину, должно быть, успокоительное. После этого их, уже вялых и с трудом передвигающихся, увели с ринга.
А туда уже заходила другая пара.
- А победитель? - Артём с недоумением уставился на Катю.
- Победила дружба, - с усмешкой ответила она, - какие тут могут быть победители, сам подумай? Цель - не победить, а показать возможности организма после инициации! Я уже говорила. На них заживает всё как на собаках. Через пару дней уже забудут о своих травмах.
- Не может быть! - поразился Артём, и с недоверием покосился в сторону бойцов, похожих на куски окровавленного мяса.
Однако, он не мог не признать, что зрелище было захватывающим, и он просмотрел всё до конца, ещё несколько не менее свирепых поединков.
Артём обратил внимание, что у зрителей на шеях висят кулоны в виде печати Велеса. Только у одних деревянные, у других в серебре, или как у Кати, на тонкой золотой цепочке. И только у четверых человек, среди которых был Валентин Крамовский, печать была массивная, золотая, с красными рубинами на когтях, от чего казалась вымазанной в крови, и цепь, на которой она висела, была килограмма на полтора золота.