— Ну, это не единственное злачное место, хотя этот клуб — и в самом деле лучший, — разъяснил Матео, покачивая бокалом в такт музыке. Даже сев за столик, он все ещё не мог угомониться. — Иногда мы ходим в «Риакамбу», за кафедральным собором. Ещё есть клуб «Фернандино», но он мне не нравится: там девочки не такие доступные, как здесь. — Он рассмеялся, и его глаза превратились в две щелки, почти утонув в морщинах. — Ломаются почище белых, строят из себя этаких тонких штучек и благородных дам.
— Это что-то вроде казино у белых, — добавил Мануэль, которого слегка повеселили объяснения Матео. — Там собирается негритянская элита. И, естественно, там нечасто увидишь, чтобы белый танцевал с негритянкой. То ли дело здесь: здесь мы все равны.
Между тем, к столику вернулись Марсиаль и Саде, но без своих партнеров.
— А где другие двое? — спросил Мануэль.
— Оба меня бросила: променяла на парня своего роста, — пошутил Марсиаль, устраивая внушительное тело на скрипучем стуле. — А Хакобо встретил свою давнюю подружку. Килиан, он сказал, чтобы ты его не ждал и возвращался домой вместе с нами. — Он тряхнул головой. — А он, однако, зря времени не теряет!
Саде села рядом с Килианом. С самой очаровательной непосредственностью она попросила налить ей виски и в благодарность нежно погладила Килиана по бедру. Остальные весело переглянулись.
Килиан явно нервничал. Он почувствовал, как в штанах в него затвердело, и поспешил отвлечь от себя внимание остальных.
— Сегодня мне рассказали, будто бы где-то на континенте туземцы съели епископа. Какая-то запрещённая секта или что-то в этом роде. Вы что-нибудь об этом слышали?
Матео и Марсиаль удивленно покачали головами. Саде и Мануэль, переглянувшись, громко расхохотались.
— Как же вы, белые, боитесь, что мы вас съедим! — в сердцах бросила Саде. — И что захватим вашу власть...
Килиан нахмурился.
— На континенте есть племена, которые охотятся на горилл и едят их, — объяснил Мануэль. — Одну из разновидностей этих горилл называют епископом: у самцов имеется козлиная бородка, которая, видимо, кому-то напомнила какого-то падре-миссионера давних времён. Охотно верю, что эту новость превратно истолковали. Кстати говоря, дипломатов они тоже едят.
Саде кивнула, искоса поглядывая на Килиана, который, не зная, куда деваться от смущения, взял бокал и отпил глоток. Но тут его выручил Марсиаль.
— Эй, ребята! — воскликнул он. — Вы только гляньте, какая красавица!
Все головы повернулись в сторону женщины в лиловом платье, облегающем великолепную фигуру. Она шествовала через зал на высоченных каблуках.
— Вот эта была бы мне по росту! — мечтательно протянул Марсиаль.
Он направился было в сторону девушки, но через несколько шагов остановился. Другой мужчина, намного выше его, подошёл к ней и, протянув ей руку, повёл к танцплощадке. Марсиаль со вздохом вернулся за столик.
— Да уж, воистину Моисей Египетский, величайший из Моисеев! — посочувствовал Матео. — Верно, Марсиаль?
— Да я уж вижу! Ну, что ж, делать нечего — только выпить.
Саде встала из-за стола, схватив Килиана за руку.
— Пойдём, потанцуем, — произнесла она не терпящим возражений тоном.
Килиан позволил вытащить себя на площадку. Он порадовался, что оркестр заиграл бегуэн — танец, похожий на медленную румбу, самый подходящий к этой ситуации. Саде прижалась к нему всем телом, глядя на него бездонными глазами и нашёптывая какие-то нежности, от которых у него кружилась голова. Килиан подивился, с какой естественной непринуждённостью она его обольщала. Его охватило желание, смешанное с любопытством: ничего подобного в своей жизни он ещё не испытывал.
До сих пор его опыт ограничивался борделем в Бармоне, куда его впервые привёл брат после ярмарки скота, чтобы сделать мужчиной, да несколькими мимолётными связями с работницами в поместьях Пасолобино и Сербеана. Ему вспомнились слова Хакобо после того, первого — кстати, довольно неудачного! — опыта в борделе: «Женщины — как виски: первый глоток даётся с трудом, но со временем начинаешь ценить его вкус». Спустя годы он признал, что брат в чём-то был прав.
Однако, в отличие от Хакобо, он не искал частых удовольствий. Ему необходимо было взаимопонимание, душевная близость, родство душ с женщиной, с которой он мог бы разделить постель.
Но Саде прекрасно знала, как его убедить. Казалось, он ей действительно нравится, и она искренне хочет быть с ним. Килиан почувствовал, как между ног у него твердеет, наливаясь тяжестью, и она заметила его возбуждение.
— Если хочешь, можем пойти прогуляться, — нежно прошептала она.
Килиан кивнул; они вышли из клуба и направились в сторону окраины. Они шли по тихой безлюдной улице, мимо низких домиков, пока не добрались до ее конца, где кончались постройки и начинался зелёный лес, залитый лунным светом. Саде повела его среди раскидистых деревьев, в тени которых укрывались другие парочки, пришедшие сюда за тем же самым делом, пока не нашла укромное местечко, где они удобно расположились.
Тогда она вновь прижалась к нему всем телом, и Килиан не стал отстраняться. Саде крепко обняла его; ее многоопытные руки принялись шарить по самым потаённым уголкам его тела; при этом она не уставала стонать, выкрикивая в экстазе какие-то непонятные слова на чужом языке. Убедившись, что он уже готов, она легла прямо на землю, увлекая его за собой. Килиан уже ничего не соображал. Он вошёл в неё, ощущая в груди странную смесь желания и смущения, словно не веря, что его тело может отвечать с такой страстью на телодвижения Саде. Он молча дёргался на ней, пока, наконец, не смог больше сдерживаться и не взорвался. Блаженство разлилось по всем его жилам; несколько минут он лежал неподвижно, пока она не похлопала его по плечу, давая понять, что хочет встать.
Они поднялись, неловко поправляя одежду. Килиан пребывал в полном ошеломлении, не в силах прийти в себя после столь бурного соития. Саде понимающе улыбнулась, взяла его за руку и снова повела в клуб. Возле барной стойки она с ним распрощалась.
— Буду рада снова с тобой увидеться, — произнесла она, кокетливо подмигивая.
Килиан двусмысленно кивнул, оперся о стойку бара и спросил ещё выпивки. Мало-помалу он пришёл в себя, и дыхание его успокоилось. Ему потребовалось несколько минут, прежде чем он смог вернуться к друзьям и вести себя так, словно ничего не случилось. Возможно, они и могли непринуждённо обсуждать подобные темы, но он не мог. Он не хотел вдаваться в объяснения или становиться объектом шуток.
В его голове носились обрывки разговоров и картины последних дней, где так или иначе присутствовали женщины. Теперь он знал, что Марсиаль, Матео, Хакобо, Грегорио, Дамасо и даже Мануэль — такой хороший, такой непохожий на остальных... все они в полной мере познали запретные удовольствия этого острова. А теперь он и сам стал одним из них.
Так скоро! И так легко! Голова у него шла кругом. Увидит ли он ещё Саде? Станет ли она его постоянной подругой? Они же с ней едва перекинулись двумя словами! Он ее совсем не знал: ни что она за человек, ни чего она ждёт от жизни, есть ли у неё родители, братья и сестры... Чего она ждёт от него? Она сказала, что рада будет снова с ним увидеться... Каждый месяц, в день зарплаты, он будет давать ей деньги в обмен на право считаться единственным ее возлюбленным? Так, кажется, делаются эти дела? Внезапно он услышал слабый голос совести. Лучше бы ему подольше не возвращаться к Аните Гуау. Да-да, со временем он сам решит, где и с кем ему проводить время.
Он пригладил волосы, сделал несколько глотков и с бокалом в руке, как ни в чем не бывало, направился к своему столику.
— Где Саде? — спросил Матео. В его глазах плясали любопытные чёртики.
Пожав плечами, Килиан кивнул в сторону танцплощадки.
— Как видишь, меня тоже променяли на другого.
— Бедняга! — цокнул языком Марсиаль, взмахнув огромной ручищей. — Уже второй раз!
Мануэль, вглядевшись в его лицо, понял, что Килиан лжёт. Он подумал, что они с Килианом похожи не только внешне. Килиан, как и он сам, страстно мечтал найти подругу на всю жизнь — почти невыполнимая задача в этом раю соблазнов.
— Думаю, мне пора возвращаться в Сампаку, — сказал он, вставая. — Если хочешь, можешь поехать со мной, Килиан.
Тот кивнул. Остальные решили остаться ещё ненадолго.
Всю дорогу до Сампаки они молчали. Добравшись до постели, Килиан долго не мог уснуть. Стоны, доносившиеся из комнаты брата, смешивались с его собственными стонами, когда он вспоминал Саде. Да, он хорошо провёл с ней время, очень хорошо. Но это уже в прошлом. Все закончилось. Ему больше незачем с ней встречаться.
На следующее утро Хакобо, зевая, вышел к завтраку. Увидев Килиана, одиноко сидевшего над чашкой кофе, он тут же направился к нему.
— Доброе утро, братишка! Ну, что скажешь? Доводилось тебе встречать в Пасолобино или Бармоне таких горячих кобылок?
— Нет, — ответил Килиан, не желая вдаваться в подробности. — Не доводилось.
Наклонившись к самому его уху, Хакобо шепнул:
— Вчера я тебя пригласил, так что это от меня подарок, так сказать, с почином, не стоит благодарности. Но учти: если захочешь повторить, то уже за твой счёт.
Он налил себе кофе, шумно отхлебнул и добавил:
— Пойдёшь со мной к одиннадцатичасовой мессе? К счастью, здесь не служат на латыни...
V
Palabra conclú ( Тема закрыта )
Несколько дней спустя управляющий вызвал Килиана и Грегорио и велел им привезти материалы и фурнитуру, заказанные в лавке родителей Хулии. Лоренсо Гарус знал от Антона, что отношения между этими двумя достаточно напряженные, и подумал, что, если они останутся наедине за пределами плантации, это поможет им найти общий язык. Он знал Грегорио уже много лет, и тот не казался ему опасным человеком — ну, разве что, несколько жёстким; но при этом Гарус знал, как поставить его на место. В конце концов, на первом месте для него были интересы плантации; Грегорио был превосходным тестом для проверки новых служащих, кто из них чего стоит. Проработав один сезон под его началом, молодые либо покидали колонию, либо становились прекрасными работниками. Именно на это Гарус надеялся в случае с Килианом.
Всю дорогу до города Килиан не открывал рта, не только потому, что не имел ни малейшего желания беседовать с напарником, но и потому, что тот вёл машину. Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы благополучно провести по далеко не лучшей дороге тяжёлый грузовик с круглой кабиной и деревянным кузовом, а Килиан не хотел давать повода для новых свар. Тяжёлый «студебекер-49» ехал сначала по грунтовке, а затем по шоссе, мягкость и удобство которого начинающий водитель уже успел оценить.
На фактории их встретила сияющая Хулия. Килиан не понимал почему, но в последние дни девушка чувствовала себя невероятно счастливой. Ужин в их доме прошёл даже лучше, чем она ожидала. Не так-то легко ей было завладеть вниманием Хакобо дольше, чем на пять минут, поскольку, приезжая за покупками, он все время был занят и скоро уезжал, а все остальное время безвылазно сидел на плантации.
Она обошла все места в Санта-Исабель, где его можно было встретить. Бывала на воскресной двенадцатичасовой мессе в кафедральном соборе, сидела в кафе «Чирингито» на площади Испании, с видом на море, где, по ее представлениям, он должен часто бывать, однако ни разу его там не встретила. Так что два часа, проведённые в обществе Хакобо, пусть даже в компании родителей и его брата, стали для неё настоящим счастьем. И теперь, увидев в дверях лавки Килиана в сопровождении другого человека, она почувствовала, как сердце у неё замерло. На какой-то миг ей подумалось, что, быть может, Хакобо все-таки тоже приехал, только задержался снаружи. Но нет, это было бы слишком хорошо. Узнав Грегорио, она дружелюбно поприветствовала обоих.
Килиан был рад снова увидеть Хулию, хотя в глубине души ему было стыдно, что они с братом так бессовестно обманули ее и ее родителей в ту субботу.
— Ваш заказ на складе, — сказала Хулия. — Было бы лучше отогнать машину туда. Отец как раз проверяет, не забыли ли чего.
— Вперёд, Килиан, — сказал Грегорио. — Мы же договорились — сегодня ты за рулем.
Хулия заметила, что властный тон Грегорио разозлил Килиана. Она едва знала этого человека, и отношения между ними были чисто деловыми: Грегорио показывал ей образцы товаров, а она прилежно разыскивала их по ящикам.
— Ну как, удалось решить ту вашу проблему? — спросила Хулия в своей обычной манере. — Я имею в виду ту драку в субботу вечером.
На лице Грегорио отразилось удивление: он явно не понимал, о чем она говорит.
— В субботу вечером? — переспросил Грегорио.
— Ну да. Мне сказали, там случилась большая драка, было много раненых...
— И кто же тебе такое сказал?
— За Хакобо и Килианом приехал бой, потому что без них никто не мог навести порядок.
Брови Грегорио удивленно поползли вверх. Он не знал, насколько тесные отношения связывают эту девчушку с братьями, и сейчас как раз представился случай это выяснить.
— В субботу на плантации ничего такого не было.
Хулия растерянно заморгала.
— Но как же...
— Более того, я видел Хакобо и Килиана у Аниты Гуау. Это было где-то часов в одиннадцать... — Он сделал паузу, выжидая, какое впечатление произведут его слова. Увидев, как Хулия покраснела, он продолжил: — Все молодые люди из Сампаки там бывают. В хорошей компании, естественно.
Хулия стиснула зубы, и ее подбородок яростно задрожал. Теперь она поняла все, и все ее недавние иллюзии развеялись как дым. Хакобо ее обманул. И ее родителей тоже...
Сколько раз, прокручивая в уме их разговоры, она снова и снова убеждалась, что они идеально подходят друг другу. Их связывали общее детство в Пасолобино и опыт жизни в Африке. Совершенно невозможно, чтобы для него не было столь же очевидно, как для неё, как много между ними общего. С другой стороны, он никогда не упускал случая поболтать с ней. Никогда не упускал! Он явно наслаждался ее обществом и непринуждённо смеялся. Порой смотрел ей в глаза; больше того, просто не сводил с неё своих дивных зелёных глаз долгие и сладкие минуты... И уже трижды касался ее руки!..
Теперь же ее охватило глубокое разочарование.
А Грегорио в своей ушлой манере поспешил ее добить. Мягким, ласковым голосом, словно добрый отец, наставляющий детишек, он рассказывал всевозможные гадости про обоих братьев, стараясь как можно больше очернить их в глазах девушки, с интересом при этом разглядывая лежащие на стойке товары.
— Про Килиана ничего не скажу — не знаю, но Хакобо — тот ещё кобель... Не удивлюсь, если окажется, что он и своего братца приохотил к этим делам. — Он сокрушенно цокнул языком. — Юнцам здесь трудно сберечь невинность: слишком много выпивки и женщин. В конце концов, — он поднял взгляд и улыбнулся, довольный собой, а Хулия уже вот-вот готова была расплакаться, — в конце концов, такое уж это место. Не первые они, и не последние.
Тут, к счастью, вернулся Килиан, за которым следовал Эмилио, и Хулия отвернулась, изо всех сил закусив губу и стараясь сдержать слезы, уже текущие по щекам.
— Грегорио! — поприветствовал его Эмилио, протягивая руку. — Давно же я тебя не видел! Ну, как у тебя дела? Так и не выходишь из леса?
— Некогда, Эмилио, некогда... — ответил тот, крепко пожимая протянутую руку. — Работы всегда хватает... Только и получается, что иногда выбраться по субботам, сам ведь знаешь...
Хулия резко отвернулась. Ей не хотелось, чтобы отец узнал о непорядочности братьев, а Грегорио, казалось, очень радовался такому положению дел.
— Папа, — вмешалась она подчёркнуто спокойно, — я никак не могу найти болтов нужных размеров. — Она протянула ему болт. — Посмотри на складе, пожалуйста.
— Да, конечно.
Килиан заметил, как изменилась в лице девушка. Она отводила взгляд, и руки у неё дрожали. Затем он посмотрел на Грегорио, гадая, чего тот мог наговорить.
— Надеюсь, я тебя не сильно расстроил?.. — прошептал Грегорио, хмуря брови с фальшивой обеспокоенностью.