Варя опустила голову и, коротко кивая, добавила:
– А ещё вы мой директор.
В этих словах звучала нотка грусти, которую Березин не мог не услышать. Он сунул руки в карманы брюк и запрокинул голову, к небу: сам виноват, нечего было упоминать о возрасте. Он провел одну границу. Она натянула вдоль неё колючую проволоку.
– Это был самый чудесный вечер, – он заметил, как Варя отступила от него на шаг. – Спасибо. И за него. И за ужин. Я пойду.
– Куда?
– Я живу тут, недалеко.
– Я провожу.
– Не стоит, правда. Мне тут минут пять пешком, а вам на машине крутится…
– Варя, – Александр Сергеевич усмехнулся, открыл дверцу машины и протянул руку. – Как мужчина, который пригласил тебя на ужин, и заметь, мужчина, который старше тебя, я должен это сделать. Ну а как твой… директор, просто обязан удостовериться, что с моей подчинённой всё будет в порядке. Так что, не упрямьтесь, Варвара Андреевна. В машину.
Глава 4
Березин смеялся в голос. До слёз. И пластиковая папка с условиями конкурса на должность финансового директора в тульском филиале тряслась в его руках.
– Ну, лиса, – он вытер влагу с глаз и перевёл дыхание. – Не скажу, что я не догадывался, но… В тихом омуте, Варвара Андреевна…
Он отложил бумаги на стол и потянулся за телефоном, планируя набрать внутренний номер Отдела кадровой службы, но передумал. Постучал трубкой по подбородку, размышляя о чём-то, а потом решительно встал и вышел из кабинета.
– Кариночка, – сдержанная улыбка тронула уголки губ его помощницы. – Будьте добры, достаньте мне телефон заместителя начальника отдела кадровой службы.
– Так у них же общий, Александр Сергеевич, – она потянулась за записной книжкой, – вот.
– Нет, мне нужен номер её сотового. Только, пожалуйста, сделайте это деликатно.
– Хорошо, Александр Сергеевич.
Карина проводила удаляющегося в свой кабинет директора удивлённо-непонимающим взглядом. С чего бы это ему понадобился телефон этой… малолетки, не иначе. Она не так долго работала с Березиным, но успела понять, что ему нравились женщины холёные, умеющие модно и дорого одеваться, подчеркивая все достоинства своей фигуры. С идеальной прической и умеренным макияжем. Предпочитающие туфли на высокой шпильке. Но эта… Соломатина? Самая обычная и уж ничем таким не примечательная. Карина вздохнула, пожала плечами, но просьбу директора поспешила выполнить.
Варя все эти дни старалась не витать в облаках, разгуливая по комнатам радужного замка, и не строить никаких планов. Ну, поужинала она с Березиным, и что такого? Он сам не раз упоминал, что их разделяет слишком большая разница в возрасте.
Но внимательного, изучающего взгляда карих глаз, проникающих в самую душу, она игнорировать не могла. Слишком пристально он смотрел на неё там, в ресторане. И когда довёз до дома. Медлил, не спешил выйти и открыть дверь машины, но и ей самой сделать этого не позволял. А уже на улице зачем-то спросил, на каком этаже она живёт и куда выходят окна её комнаты. Окна её комнаты выходили во двор. А вот Дениса и родителей как раз на улицу. Непонятно. Ведь он даже не коснулся её, не пожал руку. Не поблагодарил, как того требовали приличия, за ужин. Сухо и коротко бросил: «Спокойной ночи, Варвара Андреевна». Сел в машину и уехал.
Так стоило ли думать о нём?
Умом она понимала, что нет. Но вот сердцем… Это самое сердце пело, танцевало, кружилось, раскинув в стороны руки, в просторном зале того самого радужного замка. Оно было готово на всё ради тёплого света, что дарил карий шёлк его глаз, и обворожительной улыбки.
Девчонки из отдела ушли на обед, а она сидела в тихом кабинете, подперев щеку рукой, и играла карандашом, снова и снова вспоминая вечер пятницы.
Трель телефона заставила её вздрогнуть и этот самый карандаш выронить. Нет, она не испугалась. Но вот сердце, почему-то, прибавило свой бег.
Прежде чем принять вызов, Варя долго сидела и таращилась на экран смартфона. Незнакомый номер. Была вероятность, что это снова звонили менеджеры неведомых банков и клиник, предлагая свои услуги. Но она взяла трубку.
– Ты маленькая хитрая проныра.
– Я? – Варя опешила от такого прямого начала. – А с чего вы?.. А вы?.. – догадка ошеломила её. – Александр Сергеевич?
– Собственной персоной, – она представила, как он самодовольно усмехнулся, и как от этого действия на его правой щеке появилась ямочка. – А вы, Варвара Андреевна, та ещё лиса.
– А с чего вы?.. Почему так решили?
– Держу в руках папку с условиями конкурса, которую ты мне принесла.
– Ох, я…
Варя плюхнулась обратно на стул, даже не сообразив, что она встала, когда узнала того, кто звонил. Всё понятно, он увидел файл с материалами по дополнительной медицинской страховке для сотрудников. Вот теперь её точно уволят. Не он сам, так Вера Павловна.
– Я бы сказал тебе, что действовать надо постепенно. Но видимо ты решила взять быка за рога.
– Вы не бык, – Варя вздохнула, – но рискнуть было можно.
– Можно. И нужно. Скажу так: предложение мне понравилось. И я показал его Маргарите Львовне.
– Фи… – Варя сглотнула, – Финансовому директору?
– Именно.
– И, и что? – Почему во рту от этих слов стало сухо.
– И она передала предложение аналитикам и финансистам. Если расчеты будут верны, то…
– Расчеты верны. Потому что я сама их делала.
Березин рассмеялся:
– Самонадеянная ты моя. Конечно, раз сама делала…
– Послушайте, я же всё продумала. Можно эту самую дополнительную медицинскую страховку представить в виде ежегодных бонусов. А можно заключить договор с поликлиникой, или даже не с одной, а в тех районах, где проживают… Что вы смеётесь?
– Над тобой смеюсь. Что ж ты прыткая такая? Давай дождёмся результатов исследования, а потом уж будем стремена рвать. Но, ты моя должница.
– В каком смысле? – а вот от этих слов она растерялась.
– В самом прямом. Отплатишь.
– Ну, ну, да, конечно, – Варя была совершенно сбита с толку. – Вот только как?
– Поможешь мне, – между ними на несколько секунд повисла пауза, а потом Александр Сергеевич, как бы невзначай, спросил: – Вот если бы к тебе прилетели друзья или родственники из-за границы, чтобы ты им показала в Москве? Ну, или куда повела?
Варя задумалась.
– Красная Площадь.
– Само собой. Ещё?
– Большой Театр, – она называла первое, что приходило в голову. – Третьяковка, Арбат, Воробьёвы горы, Сокольники, Парк Горького…
– Зачастила, – легкая усмешка снова слышалась в его голосе, – Большой Театр – это хорошо, но вот только билеты я уже достать не успею. Третьяковка мне нравится. Ты там бывала?
– И не раз, а что?
– Вот и отлично, значит, сходишь ещё, со мной.
– Но, зачем?
– Поможешь сориентироваться в мире живописи и скульптуры. Так, споры и возражения не принимаются, помни, что ты мне должна. Я заеду за тобой в субботу, в полдень, будет нормально?
– Заедете? – Спотыкаясь на каждом звуке, Варя с трудом произнесла это слово. – Зачем заедете? Может лучше?.. Давайте у Третьяковки, в час.
Если заедет, это будет слишком похоже на свидание, а это не так. Правда же? Это всего лишь помощь… Хотя, встретиться у здания музея на свидание смахивало ничуть не меньше…
– Хорошо, Варвара Андреевна, у Третьяковки, в час.
И он повесил трубку. А Варя ещё добрых пять минут сидела и смотрела на свой телефон. Что это было? И почему она должна помогать ему? Хотя, почему, понятно. Но есть столько различных способов познакомить друзей или родственников с Третьяковкой, что… Ох, лучше было об этом не думать.
– Так, – она положила телефон на стол и пригладила волосы, – проблемы надо решать постепенно. И первая – это признаться во всём Вере Павловне. Главное, не трусить.
И Варя решительно направилась в кабинет начальницы.
***
Березин любил одеваться модно и со вкусом. И в его гардеробе было немало брендовых вещей, купленных во время заграничных командировок. Но вот только выйти в свет в удобной и комфортной одежде получалось далеко не всегда. Но вот сегодня повод был отличный.
Он стоял у зеркала в гардеробной, не понимая, почему не может не улыбаться. Ну что такого необычного в том, что он идет в музей, с девушкой? Так что джинсы, тёмная футболка и летний льняной пиджак, рукава которого он подтянул до локтя, для этого случая были в самый раз.
Он пятернёй зачесал волосы назад и выдохнул:
– Не просто в музей. Ты идёшь на свидание. Да, Варвара Андреевна, это наше первое свидание, уж не знаю, догадываешься ты об этом или нет.
Идея с родственниками или друзьями, которые якобы должны были прилететь к нему в гости из-за границы, пришла так вовремя. Ему был нужен этот день. И не только, чтобы посмотреть на реакцию Вари на него самого, на возможные отношения, но и самому убедиться… Вот только в чём, он пока понять не мог.
Александр Сергеевич стоял у кованых ворот основного здания Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке, и ждал Варю. И почему они не договорились о конкретном месте встречи? Странно, она говорила, что они сталкивались раньше, нос к носу. Но за прошедшею неделю так ни разу и не пересеклись. А позвонить? Он не то, что не догадался, но… закрутился. Конец недели выдался весьма напряжённым, но Березин думал о Варе. Думал не позволительно часто.
Хрупкую девчонку в небесно-голубом летнем платье без рукавов, свободная юбка которого мягкими волнами струилась по бедрам, он приметил сразу. Такая юная, наивная и от этого трогательно-ранимая. Она медленно шла, сжимая одной рукой ремешок сумочки, что висела на плече, а другой придерживала волосы у виска, не позволяя шаловливому ветру свободно играть светлыми прядями. Её беспокойный взгляд блуждал по лицам прохожих, отыскивая среди них одно единственное. Знакомое.
Березин чертыхнулся и опустил голову, бормоча себе под нос:
– Ничего не выйдет, ничего. Она совсем девчонка.
Хотя, чего он ожидал? Что Варя придёт сюда в строгом платье и на каблуках? Да она и в деловом костюме не выглядела старше. Может, чуть солиднее? Он поднял глаза и посмотрел на неё ещё раз. Варя остановилась в нескольких метрах от него, её плечи поникли, как будто рухнули её мечты и надежды. Александр Сергеевич улыбнулся и тихо, нет, не подкрался, подошел со спины. Наклоняясь к самому уху.
– Привет.
– Ой, – Варя повернулась, всё так же придерживая волосы, и замерла, с интересом рассматривая его. – Александр Сергеевич?
– Что, не ожидала меня увидеть? Или, у тебя тут с кем-то ещё назначена…встреча?
– Нет, просто, – казалось, её любопытством завладели его мокасины, – просто не думала, что у вас в гардеробе есть ещё какая-нибудь одежда кроме костюмов.
– Дерзишь?
– Нет, – но в серых глазах, открыто смотрящих на него, плясали смешинки, – я правда не ожидала. И растерялась. Но, вам идёт. Так вы другой.
– Спасибо, – Березин усмехнулся. – Я ведь тоже не ожидал увидеть тебя такую, – он нарочно опустил глаза на её белые спортивные тапки на шнурках, – мелкую.
– Ну, знаете, – Варя фыркнула, – ходить несколько часов по музею на каблуках?
– Несколько часов? Признаться, об этом я и не подумал… ну да ладно.
Варя нарочно перевела взгляд на очередь к билетным кассам. Всё, что угодно, только не смотреть на него так открыто, прятать чувства и эмоции, и, может тогда…
– Нам надо купить билеты?
– Уже, – из внутреннего кармана пиджака Саша извлёк два флаера. – Идём?
Он протянул ей раскрытую ладонь. Но Варя смотрела на неё, не решаясь вложить свою ладошку в эту мужскую сильную руку. Это было… Было нереально. Ну, где вы в реальной жизни видели, чтобы мечты сбывались? Не одна, совершенно случайно, а сразу несколько? И не несколько, а, почти все? Сначала он обратил на неё внимание, точнее, заметил, что она работает с ним в одной компании. Потом позвал поужинать. Теперь вот ещё и этот поход в музей, пусть и с деловой целью. Но вложить свою руку в его ладонь? Нет, это запредельно.
Вот только Березин расценил её замешательство по-своему. Маленькая подчинённая стушевалась перед своим директором. Он вздохнул:
– Боишься? Поверь, я тоже боюсь потерять столь ценного сотрудника. Так что…
– Ну, если в этом плане.
Она всё ещё не сводила глаз с его раскрытой ладони. А потом, приподняв одно плечо, как бы соглашаясь, но без особого энтузиазма, с его доводами, коснулась теплой, немного шероховатой кожи, своими пальчиками.
Это не был тот электрический импульс, о котором так часто пишут в романах, который должен был пробежать по их телам при сплетении рук. Это было… правильно, надежно и необходимо. Так, как и должно было быть. Тонкие, холодные, чуть дрожавшие пальчики в сильной руке.
– Так, – Варя прокашлялась, стараясь отвлечься и не думать об этом, – так вы решили, в какой зал мы пойдём? Или будем бродить по всем?
– Честно говоря, не знаю, – они медленно продвигались ко входу в толпе других посетителей. – Я никогда не был тут раньше.
Серые глаза с нескрываемым удивлением изучали его:
– Как так? Вы москвич?
– Нет, – Березин усмехнулся. – Я родился и вырос во Владимире. В Москву приехал учиться, ну и остался тут.
– Тогда, тем более. Все студенты…
– Тогда время было другое, Варюша. Мы учились и работали, мечтая разбогатеть и строя планы, как это сделать. Ну, а потом, – он протянул контролёру билеты, – мы создали свою компанию. Да и, честно говоря, в искусстве я не силён. В живописи особенно. Так что…
Они стояли в фойе, стараясь не мешать туристам и гостям выставки, что сновали около сувенирных киосков. Он, открыто признавший своё невежество в этом вопросе, и она, не верящая, что такое вообще возможно. Нет, Александр Сергеевич не слетел со своего пьедестала, а кажется, наоборот, стал немного ближе и приземлённее.
– Тогда, мы просто будем гулять. И вот увидите, что-то, но непременно вас тронет. Заденет и не оставит равнодушным.
– Ну а тебя? К чему неравнодушна ты? К Васнецовской Алёнушке?
Варя несколько секунд пристально смотрела на него, а потом ответила:
– К Айвазовскому.
– Может тогда с него и начнём?
– Нет, – она покачала головой, – вы должны найти свою картину.
И он нашёл. И впервые в жизни пожалел, что не умеет рисовать. Достал из кармана свой смартфон и незаметно для неё самой, снимал Варю с разных ракурсов. Она так трогательно смотрелась напротив большого полотна. Стояла, обхватив себя руками и задумчиво глядя на творение великого художника.
И Березин не выдержал, убрав телефон, осторожно подошел и встал за её спиной, стараясь не давать воли рукам. Не обнять её, не прижать к себе. Но Варя, словно почувствовав его присутствие, сделала маленький шаг назад. Её макушка оказалась у него под подбородком, а его рука легла поперёк тонкой девичьей талии. Всё это произошло так быстро. Но выглядело так естественно, что оба замерли на какой-то миг. Но никто из них не предпринял попытки что-то изменить.
Несколько секунд проникновенной тишины нарушил его вопрос:
– Почему море? Бушующее, неспокойное. Почему не, скажем, Левитан? Шишкин?
Варя усмехнулась:
– Вы сами сказали: потому что неспокойное и бушующее. Такое разное. У Левитана молчаливая красота, понимаете? В большинстве своём и у Шишкина. А тут… тут жизни, судьбы, истории. Вот что стало с ними? – она кивнула на «Девятый вал», – Возможно, они потерпели кораблекрушение, провели среди бушующих волн всю ночь, страшась этой необузданной стихии. И это восходящее солнце. Оно дарит им надежду? Им, или тем, кто ждёт их дома? А само море. Оно каждый раз рассказывает и открывает что-то новое. Вам не кажется, что оно живое? Все эти волны…
В какой-то момент Березину и правда показалось, что он видит движение волн и как покачиваются на них чудом спасённые моряки. Он тряхнул головой: бред какой-то. Или это голос девчонки, что он держал в своих объятиях, так заворожил его своими сказками?
– Это и есть та самая? Твоя картина?
– Нет, – Варя покачала головой. – Идёмте, покажу.
Она выскользнула из кольца его рук, нарушая очарование момента, и сделав несколько шагов, остановилась у следующей картины.