– Ты, больной ублюдок! Зачем мне это всё нужно было говорить?
– Степан, инохда для достижения желаемого людям просто нужно сказать то, шо они хотят услышать, и не важно, правда это или нет, – ответил голос. – Тебе нужно следовать моим инструкциям!
Степан помолчал секунду, а затем спросил:
– Я же получу свои деньги обратно?
– Конешн!
– Ладно.
Из наушника вдруг донёсся звук харканья. Затем голос продолжил:
– Теперь перейди шоссе, лезь в дырку, там направо, налево, направо вдоль теплотрассы, потом направо, прямо мимо баньки, налево и прямо до «Продуктов». Дальше немножечко прямо до развилки, я там буду сидеть тебя ждать на пеньке. У тебя две минуты, торопись!
– В дырку? На пеньке? Продукты? – спросил Степан, но его собеседник уже вышел из разговора.
Программист чертыхнулся и побежал в сторону шоссе. Бег для Степана сам по себе был событием, ведь он и спорт были понятиями несовместимыми. Похоже, что его план не заниматься фитнесом до тех пор, пока все не станут киборгами, давал сбой.
Оказавшись у шоссе, Степан заметил пешеходный переход неподалёку. Подбежав к нему, он сначала нажал на кнопку на светофоре, но потом решил не терять времени и перебежал через дорогу. Он оказался перед высоким обветшалым забором, на котором кто-то недавно написал красными буквами «ПИРУЙТЕ ДАЛЬШЕ, СОЦСЕТНИКИ». Эту надпись регулярно закрашивали, но анонимный граффитист не сдавался и всякий раз выводил её заново.
По левую руку Степан увидел дыру в заборе. Через неё открывался вид на совершенно другой мир: с деревянными домами, мусором на дороге и сомнительными градостроительными решениями. Степан пролез сквозь этот своеобразный портал в совок и шагнул на деревянную тропинку. Он заметил, что как только он оказался по ту сторону забора, ветер стих, словно и не было его вовсе. Степан перескочил через железнодорожные пути и побежал мимо старых обветшалых домов.
Программист глянул через плечо: футуристичная Башня выглядывала из-за забора, совершенно не вписываясь в окружающий Степана пейзаж. Казалось, что это было и не здание вовсе, а космический корабль каких-то инопланетных захватчиков, победить которых можно было разве что с помощью лома и глубоких познаний в физике.
Пару минут Степан бежал, в панике поворачивая в случайных местах. Вскоре стало ясно, что он потерялся. Он успел заметить в одном из домов бабульку с оранжевым котом в руках: старая карга с неодобрением смотрела на программиста.
Наконец Степан увидел обветшалый продуктовый. Обогнув его, программист побежал по тропе и, к своему облегчению, вскоре увидел крупного мужчину, сидевшего на пеньке. Подбежав поближе, Степан смог разглядеть незнакомца получше.
Стёпа ожидал увидеть бандита в маске, террориста в религиозной одежде или какого-нибудь продажного депутата. Но человек на пеньке не был похож ни на одного из них.
«Чуб? Серьёзно? Кто такое вообще сейчас носит?»
Действительно, у незнакомца на макушке был светлый чуб, прям как у казаков. У него были жёлтые очки, а в ухе – большая золотая серьга. В одной руке он держал книженцию с названием «Истоки зла, или Тайна коммунизма», а в другой было, словно череп Йорика, надкушенное яблоко. Незнакомец был в тельняшке и в спортивных синих штанах с белыми полосками, а на плечи у него была наброшена кожанка.
Когда Степан, тяжело дыша, подошёл поближе к мужчине, он повернулся и грубоватым голосом воскликнул:
– Во-от ты хде! Мистер затышки в ушах!
– Я, ты, ох, это, там, ох, – только и ответил Степан.
Незнакомец убрал книжку в широкий карман своей кожанки, а затем сказал, громко чавкая яблоком:
– Отдышись давай! А то не хватало, шоб ты тут ещё сдох! Спортом бы тебе почаще заниматься, дрыщ-то какой!
Стёпа хотел возразить, но не смог: он скрючился, тяжело дыша. Пока он хватал ртом воздух, мужчина продолжил бесяче чавкать. Степан заметил, что на ногах у незнакомца (боже, какие у него были волосатые пальцы!) были потрёпанные пляжные шлёпки.
– Это ведь ты мне звонил? – выдавил из себя Степан.
– Уху! Шо, как те закос под Морфеуса? – сказал мужчина.
– Где мои деньги?
Мужчина выплюнул кусок яблока и воскликнул:
– Ну нате! Ни привет, ни здрасте, а сразу про бабло! Да не парься ты о них! Ща дойдём до однохо места и всё номана будет.
– Они мне нужны сейчас, – дрожащим голосом ответил Степан.
Мужчина смачно харкнул на землю, а затем сказал:
– Лан, понимаю: стресс и усё такое. Шестно скажу, я б тебе ща бабло вернул, ваще запросто! Но ты ж убежал бы тут же! Так шо потерпи маленько!
Степан недоверчиво осмотрел собеседника. По лицу мужчины было сложно понять, раздраженный он или радостный, планировал он убить Степана или просто похлопать по плечу. Надёжнее всего было предполагать худшее.
– Ты кто вообще? – спросил Степан.
Мужчина обиженно взглянул на программиста и сказал:
– Ты шо, не узнаёшь меня?
Степан покачал головой, а потом воскликнул:
– А, точно!
Чубатый улыбнулся и сделал вид, что внимательно слушает.
– Ты тот самый стареющий пранкер, да? – спросил Степан. – Которого в новостях показывали?
– Эй, слыш! Я в полном расцвете сил!
– Как там тебя? Илья? Илья Иванов?
Шантажист фыркнул, надул грудь и громогласно сказал:
– Иван! Иванов Иван! Эт ж запомнить проще простохо! Успешный пранкер, независимый художник, бунтарь, борец за свободу и справедливость!
– А! Эм, пранкер, да? – спросил Степан, неуверенно улыбаясь. – То есть это всё прикол? Меня что, на видео снимают?
– Снимают, блин! Шо за поколение пошло: лишь бы жопой холой вилять, да? Сухары принёс?
– Э, да.
– Сюда давай! И наушник тож. Шо, думал, я те в подарок ехо дал?
Степан достал из кармана пакет с сухарями и протянул его вместе с наушником Ивану. Тот с довольной рожей взял всё и рыгнул, небрежно прикрыв рот рукой. Затем он закинул горсть сухариков в рот и, сморщившись, сказал:
– Хипстерские сухари, блин, какое же дерьмо.
Степан, замешкавшись, спросил:
– А почему я? Зачем я тебе понадобился?
– Ты веришь в судьбу, Степан? – важно спросил Иван.
– Нет.
Причмокнув, Иван ответил:
– Ну и хрен с тобой, я тож. Лан, нам пора.
– Куда?
– В Хараж. Там у нас штаб!
– Штаб? Штаб чего? Соцсети?
– Какой нафих Соцсети? Кое-шехо хораздо круше!
Иван встал и зашагал по тропинке в сторону леса, продолжая хрустеть сухарями. Степан оглянулся: вокруг никого, кроме них, не было. Он нервно закусил губу и поплёлся за пранкером.
Иван достал из кармана телефон с разбитым экраном, врубил на нём техно из 90-х и начал пританцовывать. Степана эта музыка начала крайне сильно раздражать.
– Как те музон? – спросил Иван.
– Вот я и познакомился с одним из тех, кто включает музыку с телефона.
– Трек узнал?
– Нет.
– Тьфу, задротище, ты ваще на дискачи ходил? Эт ж «Бомфанк Эм-Си»!
Степан недовольно огляделся по сторонам, пытаясь придумать как можно вернуть деньги, не связываясь с таким придурком.
Некоторое время они шли молча. Когда музыкальный трек закончился, Иван резко поднял палец вверх и заявил:
– Пришло время посвятить тя в ужасную тайну!
– В какую?
– Именно я устроил пранк во время новоходнехо поздравления!
– Поздравление? Ты о чём?
Иван обиженно взглянул на него и воскликнул:
– Тот шо со свиньёй!
– Это мне должно о чём-то говорить?
– Серьёзно? Эт ж на Новый Ход поздравление было: там ещё свинья транслировалась на фоне Кремля на всю страну! И хрюкала, мол шо свиньи в 2023 году будут жить в триста раз лучше!
Степан покачал головой. Иван укоризненно посмотрел на него и спросил:
– Ты шо, дед? Фихли ты не в теме никакой движухи?
– Сам ты дед. Сколько тебе там лет?
– Скока надо!
Иван молчал секунды четыре. Этого, видимо, ему показалось много, поэтому он снова заговорил:
– Стёп, Стёп!
– Ну что ещё?
– А ты веришь в иллюминатов, которые пытаются поработить шеловешество?
Степан пару секунд думал над ответом. Затем всё-таки ответил:
– Нет?
– А в рептилоидов, хоторые борются с иллюминатами за власть над миром?
Степан неуверенно засмеялся.
– Шо, нет штоли? – спросил Иван. – Блин, тохда те с Эдиком тяжеловато будет. Ну лан, разберётесь!
Степан покачал головой. Про Эдика ему и знать не хотелось.
Они продолжили путь, уходя всё дальше в лес. Степан понял, что за все годы жизни в Башне он ни разу не заходил так далеко. Кашлянув, он спросил:
– Так что это за штаб? Почему мы туда идём?
– Хараж! Штаб нашей хруппировки «Хавардак»! Я с Эдиком выихрал ехо у хипстеров на спор пару месяцев назад!
– Группировки «Кавардак»? Так ты, значит, один из тех самоубийц, которые протестуют против Соцсети?
Иван фыркнул:
– Протестуют против Соцсети? Я шо, похож на дебила? А, ты эт тока Эдику не ховори, лады?
– А что это за Эдик ещё? Вожак твоей группировки?
Внезапно Иван заржал и так сильно хлопнул Степана по плечу, что тот воскликнул:
– Ха, шоб Эдик был вожаком? Ну ты жжёшь, номаный юмор у тя! Спорим на косарь: хлазом морхнуть не успеешь, как мы станем лучшими друзьями! Прям как по махии дружбы!
– Ну да, конечно, – ответил Степан. – Я знаю тебя полчаса, а у меня уже столько причин тебя ненавидеть, что я сбился со счёта. И зачем ты заставлял меня говорить моим коллегам всякую чушь?
– Не чушь, а комплименты!
– Да всё равно! Они что, связаны с тобой? А, погоди. Это тоже было частью пранка, да?
Иван не отреагировал, лишь принялся ещё более активно подтанцовывать под мелодию. Степан раздражённо сжал зубы.
«Как ещё такой дебил мог получить доступ к камерам Башни, чтобы следить за мной? И как я мог на это купиться?»
Через пару минут они вышли из леса на опушку, а затем дошли до большого ангара. Выглядело здание давно заброшенным, оно явно нуждалось в ремонте. Может, раньше это был гараж для военной техники?
Иван подошёл к большой исцарапанной двери ангара, выключил музыку на телефоне и потянул на себя дверь. Она с протяжным скрипом распахнулась.
– Прошу в мою обитель, о достопоштенный хосподин, – кривляясь, сказал Иван. – Махсимально успешный Хараж для вашего элитнохо общества!
Степан сделал шаг в сторону входа, но потом остановился. Его ноги отказывались идти вперёд. Степан почувствовал, как на лбу выступил холодный пот.
Внутри ангара было совсем темно.
– Эм, я туда не пойду, – сказал Степан.
Иван, прищурив глаза, улыбнулся.
– Стёпа-Стёп-Стёпыч. Понимаю, какой-то там мужик с клёвой пришоской ведёт тя в свой Хараж. Стрёмная жесть! Я б на твоём месте тоже ща бы к маме просился, как и ты!
Степан вопросительно посмотрел на Ивана.
– Доверься мне! – воскликнул пранкер, взяв его за плечо. – Ты мне потом ещё спасибо схажешь! Здесь с тобой нихто нишо плохого делать не будет! У меня ж это, как ехо, шувство жести не атрофировано! Ты скажи: я тя хоть раз обманывал?
– Ты буквально только что украл все мои деньги.
– Да шо ты про бабло своё? Я ж не маньяк там какой-то, или извращенец, или политик! Доверься, йопт!
Иван, широко улыбаясь, похлопал программиста по плечу и зашел внутрь Гаража. Степан, сжав кулаки, остался стоять снаружи.
«Бежать сейчас? Может, ну эти деньги? Но как же остров? А кому сказать? Полиции? Но они ведь заодно? Или это всё-таки просто пранк?»
– Слыш, тебе нужно твоё бабло или нет? – голос Ивана гулко раздавался в ангаре. – Заходи, не ссы! Можешь не разуваться!
Степан глубоко вздохнул и осторожно сделал шаг внутрь.
Иван громким щелчком выключателя зажёг свисавшие с потолка лампы, и те тускло замерцали.
Помещение было затхлым, но не прям кошмарным. На полу повсюду валялся строительный мусор и старые бутылки. В воздухе отчётливо чувствовалась пыль, от которой хотелось чихать. Судя по саже снизу на стенах, на полу когда-то разводили костры.
Степан тайком достал телефон и убедился в том, что там включён режим определения геолокации. Зайдя в приложение Соцсеть.НайдиМеня, он с сожалением увидел, что в его списке друзей было всего три человека и все они не появлялись в сети уже как минимум несколько недель.
Голос Ивана эхом разносился по помещению:
– Ох, Стёп! Ты даже не представляешь, наскока этот день важный для тя и для всех нас!
– Для всех нас? – спросил Степан.
Иван не ответил. Степан увидел, что стены украшали выцветшие календари 1996 года с девушками топлес на фоне тропического пляжа. На каждой фотографии кто-то старательно вырезал ножницами соски, оставив остальное нетронутым. Видимо, цензура.
– Ещё более задрипанного места не мог найти? – спросил Степан. – Дно какое-то.
– Именно! Шоб оттолкнуться от дна, нужно опуститься на нехо! А вон там, короше, – Иван указал в дальний угол помещения, где кроме мусора ничего не было, – будет максимальный успех! Запомни это место!
Степан не стал уточнять у Ивана, что в его понимании было успехом и, в частности, успехом максимальным. Все внимание программиста было сосредоточено на том, чтобы не наступить на что-нибудь тёплое и влажное.
Иван зашагал по эдакой тропинке чистоты посреди мусорных завалов, ведущей в дальний конец помещения. Степан пошёл следом.
– Круто, да? – спросил Иван, довольно улыбаясь. – А ведь раньше Хараж был просто в дерьмище! Везде мусор! Дохлые крысы! Бомжи костры разводили! Как будто апокалипсис! Слёт любителей российского рока середины 90-х!
Пока Иван это говорил, у него из-под ног выскочила жирная крыса. Степан отпрянул и спросил:
– А разве сейчас что-то изменилось?
– Обижаешь! Мы ж провели интернет! А потом ещё намутили туалет! И фабрику смузи восстановили! Всё теперь охонь! Охонь!
– Фабрику смузи?
– Ды! – воскликнул Иван и махнул в сторону лестницы вниз. – Она нам досталась от тех самых хоре-хипстеров, которые тока и делали, шо понтовались да упарывались. Шо за дурь они вытворяли, капец!
Степан недоверчиво оглядел лестницу вниз. Ему не хотелось даже думать о том, что могло происходить на нижнем этаже. Вскоре они подошли к стене, на которой зачем-то было написано красной краской «СТЕНА». Иван трижды ударил по ней ногой. Стена отодвинулась: оказалось, это была скрытая дверь.
– Видал, Стёп? Прям Шерлох Холмс! Сам намутил! – воскликнул Иван, широко улыбаясь.
За дверью Степан увидел тёмный коридор. Они прошли по нему до конца, потом повернули направо и увидели ещё одну дверь. В ней была щель на уровне глаз.
Иван принялся долбить по двери кулаком, выстукивая какую-то мелодию. Степан узнал её: в последний раз он слышал её где-то в начале 2000-х в фильме про бандитов.
Через несколько секунд щель открылась, и там показались чёрные, подведённые тенями глаза. Было непонятно, мужские они или женские. Глаза осмотрели гостей, и через секунду щель закрылась.
– Зацени! Ща откроется! – сказал Иван, толкнув Степана локтем.
С жутким скрипом дверь открылась, и они попали в просторное помещение. Комната было заметно чище, чем главный зал Гаража, но капитальный ремонт ей всё равно не помешал бы. В центре помещения в форме буквы «П» стояло несколько длинных ржавых столов со старыми стульями. С потолка свисало несколько раздражительно мерцавших ламп, которые еле справлялись с освещением помещения. А на стене красовался огромный, не особо вписывавшийся в интерьер красный ковёр. Такой Степан в последний раз видел у своей деспотичной бабушки дома.
От стены к столу тянулся массивный чёрный кабель, заканчивавшийся розеткой. Изоляция на кабеле местами потрескалась, обнажив металлические жилы. Выглядело это сомнительно, особенно учитывая то, что на полу, прямо около кабеля, лежала куча каких-то старых документов.
Сбоку от столов с ноутбуками был пьедестал, на котором стоял видавший лучшие времена унитаз. Из его бачка угрожающе торчали импровизированные копья из швабр и лопат.