Журналистка пошла в сторону импровизированного коворкинга, и Степан поковылял за ней. Он достал телефон и ответил Василию, что не вернётся на работу, потому что его безостановочно тошнит. Поставив режим «Не беспокоить», Степан засунул гаджет поглубже в карман.
Вернувшись в коворкинг, программист увидел, как Эдик заклеивает пластырем нос Ивану. У пранкера из ноздрей торчали окровавленные куски ваты. Заметив Степана, он заговорил, заметно отдавая в нос:
– О, мистер боец без правил! Майк Степанович Тайсон! Фёдор Степаненко!
Степан закатил глаза.
– Максимально шоткий удар! – всё не затыкался Иван. – Дашь пару уроков? Только по лицу не бей больше, лады?
Эдик посмотрел на Степана и беззвучно извинился.
– Ладно, – ответил тот.
Улыбнувшись, Иван резко хлопнул в ладоши, заставив программиста вздрогнуть, а затем крикнул:
– Тохда пришло время нашей турбопоездки! Стёп, ты ведь с нами?
– Угу, – ответил тот. – Но только потому что Лена попросила.
Журналистка неловко улыбнулась. Иван, игнорируя возмущение Эдика, вырвал из носа окровавленные ватки, швырнул их на пол, после чего выпрямился в полный рост и воскликнул:
– Офихенно! Мой план работает! Эдик, приступить к сборам! Идем на Петрохрад! Похажем, на шо мы способны! Да здравствует революция!
– Так точно, капитан! – отозвался Эдуард и вытянулся по струнке.
– Революция? – прошептал Степан.
Иван начал ходить по комнате, размахивая руками и отдавая приказы Эдику. Тот пошёл убирать ноутбуки и документы со стола в массивный сейф, стоявший в углу комнаты. Лена в это время закрыла окна и принялась что-то писать на телефоне.
Степан поочередно косился то на Ивана, то на Эдика. В его голове играла музыка из передачи «Деревня Дураков».
Вскоре группировка направилась на выход, и Степан пошёл за ними. Выйдя в главный зал, программист чуть не поскользнулся на мусоре, раскиданном по помещению, и громко матернулся. Эдик тут же начал извиняться и пообещал убраться в ближайшее время.
Выйдя наружу, они пошли по тропинке, убегавшей куда-то за угол. За Гаражом их ждало нечто, накрытое неприметным куском ткани. Иван рывком стащил полотно и под ним Степан увидел изрядно потрёпанные «жигули» жёлтого цвета. Судя по его состоянию, автомобиль сотню раз переделывали: кузов был весь во вмятинах, краска местами отошла, то тут, то там проглядывала ржавчина. Сбоку машины была нанесена надпись в гоночном стиле «69». А на передний номер автомобиля поверх чисел и букв был прицеплен какой-то листок. Степан вгляделся и понял, что это был неоплаченный штраф за езду с нечитаемыми номерами.
Иван открыл водительскую дверь и залез внутрь, а Эдик достал из багажника щетку и принялся очищать машину от ранних осенних листьев.
– Вы что, на этом поедете? – спросил Степан.
– Ды! – ответил Иван, возясь в машине.
– Сколько ей лет? Тридцать? А другой машины нет? Может, мы лучше на такси? Или хотя бы на автобусе? – сказал Степан, поняв, что не сильно горел желанием предлагать им свою «теслу».
– Стебёшься? Ща ж все такси принадлежат Соцсети! – сказал Иван. – А на автобусе… У тебя шо, фетиш подмышки нюхать?
– Просто Ваня любит включать свою музыку, – сказала Лена и села на заднее сиденье.
– Я ж не виноват, шо тока у меня хороший музыкальный вкус! – воскликнул Иван.
Степан заглянул внутрь машины. Там творился беспорядок даже похлеще, чем в его «тесле»: на полу валялись чипсы, бутылки от пива и какой-то странный мусор, о происхождении которого даже думать не хотелось. Кожа на сиденьях была изрядно потёрта, зато на каждом из них была деревянная массажная накидка. На лобовое стекло были прикреплены старые CD диски, а над приборной панелью висели бледные, давно выдохшиеся ёлочки-вонялки.
– Что за хрень, мать его, блин, – сказал Степан и сел на заднее сиденье, которое тут же просело под его весом.
Как только Эдик уселся вперед, Иван завёл машину. Она заскрежетала и задрожала.
– Эдик, врубай музон! – воскликнул Иван.
– Как обычно?
– Есессно!
Достав потрёпанный чехол со старыми дисками, Эдик выбрал один и вставил его в проигрыватель. Заиграла Firestarter группы The Prodigy, и Степан почувствовал, как от басов машина затряслась ещё сильнее.
– Поехали! – закричал Иван.
Пранкер со всей силы газанул, машина на секунду забуксовала на месте, а потом, хорошенько встряхнув пассажиров, ринулась по дороге, ведущей к шоссе.
Степан в этот момент пожалел о том, что у него вообще был копчик: позвоночником он чувствовал каждую кочку на дороге. Он захотел пристегнуться, но не смог: ремень безопасности был как будто специально обрезан ножницами.
Выехав на шоссе, они подрезали пару автомобилей, которые ответили им гневными сигналами. Иван в ответ на это погрозил кулачищем в окно.
– Ваня, будет превосходно, если мы поедем через Литейный, там отличная дорога, меньше пробок и ещё меньше проблем с камерами, – затараторил Эдик.
– Без б! – ответил Иван и крутанул руль. Из-за резких движений пранкера казалось, что он не управляет машиной, а дерётся с кем-то невидимым в неравном бою.
Степан мысленно чертыхнулся. Он попробовал закрыть глаза, чтобы успокоиться, но стал тревожиться из-за этого ещё сильнее, поэтому решил посмотреть на Лену. Та выглядела так, словно её нисколько не напрягал стиль вождения Ивана. Заметив, что Степан смотрит на неё, она улыбнулась и сказала:
– Стёпа, как ты вообще поживаешь? Когда в последний раз был в центре?
– Лучше всех, – ответил Степан. – Давно не был, что я там забыл?
– Действительно, что тебе делать в родном районе? – улыбаясь, спросила Лена. Заметив, что Степан не улыбнулся, она кашлянула и продолжила: – Будет интересно посмотреть на твою реакцию, когда мы туда приедем. Там многое изменилось с тех пор, как ты переехал.
Степан поджал губы и уставился в окно. Они въехали в спальный район на окраине города. Мимо проплыл буддийский храм.
«Лена, хм. Кажется, в последний раз я с ней ездил на машине, когда её мама возила нас по городу. Давно же это было».
Степан повернулся к девушке и спросил:
– А ты как часто бываешь в центре?
– Постоянно: я же там живу, – ответила Лена. – В Гараж я езжу, когда у меня появляется свободное время или когда дома надоедает работать.
– Работать? Что ты вообще в Гараже забыла? – спросил Степан. – Разве такое место тебе подходит?
– Я всё слышал! – крикнул, не оборачиваясь, Иван.
– Стёпа, по одёжке судить будешь – много шишек набьёшь, – сказала Лена. – Буду откровенна: в издании, где я сейчас работаю, больше не могут позволить себе ни офис, ни коворкинг. В кафе я, конечно, тоже могла бы ходить работать, но в то же время, Гараж находится неподалёку от Башни, где – сам знаешь – постоянно что-то происходит. К тому же, там интернет очень даже быстрый и столы вполне подходят – так что почему бы и не ездить туда?
– А как же мы?! – перекрикивая музыку, заорал Иван.
– Разумеется, куда же я без вас? – сказала Лена, похлопав Ивана по плечу. – С этими ребятами не соскучишься!
– А что у тебя за издание? – спросил Степан. – Вы там только про пранки рассказываете?
– О, нет. Мы независимы, получаем финансирование только от подписок. Наша задача – писать о том, что нужно людям; о том, о чём в государственных медиа не принято разговаривать. Сейчас Соцсеть – это наш приоритет.
– И давно ты там работаешь?
– Да, ещё с универа. Мы ведь с тобой со школы не виделись? Я поступила на журфак. Меня, правда, исключили, но это было из-за моего расследования про ректора, а не из-за успеваемости.
– Про ректора? – удивился Степан.
– Да, оказалось, что он тот ещё коррупционер! Можно сказать, что это расследование было моей дипломной работой, – хмыкнула Лена. – И заодно это было отличным дополнением для моего портфолио: после этой истории меня завалили приглашениями на работу.
Степан хмыкнул, а потом спросил:
– А почему у тебя в издании проблемы с деньгами?
Лена поправила причёску и сказала:
– Если вкратце, то дело в Соцсети. Эта корпорация, по факту, монополист в сфере информации, так? Восемьдесят процентов людей получают новости именно из их новостной ленты, потому что остальные информационные сайты находятся глубоко внизу поисковой выдачи Соцсети. А из-за того, как у этой ленты устроен её якобы объективный алгоритм, наши статьи, которые часто указывают на изъяны компании, всё реже и реже доходят до пользователей. Из-за этого к нам не приходят новые читатели, а без них нам не прожить.
Степан поджал губы и отвёл взгляд. Повисло неловкое молчание.
– Что такое? – спросила Лена.
– А я как раз работаю над алгоритмом новостной ленты, – ответил Степан.
Эдик повернулся и вытаращил глаза на программиста.
– У-у-у, драма! – воскликнул Иван. – Люблю такое!
– Но я не отвечаю за то, что именно там становится популярным! – попробовал оправдаться Степан. – Просто пишу код.
– Прост пашу на дядю, пишу код Звезды Смерти, – писклявым голосом передразнил его Иван.
Степан почувствовал, как ему в голову ударила кровь, и обиженно сказал:
– Да, а сам ты где работаешь, а? Ты машину свою видел?
– Слыш, э! Эт максимальная турбо тачка! Мне не нужно пахать как краб на халерах, шоб наслаждаться жизнью!
– Эй, вы опять драться захотели? – одернула их Лена.
Степан фыркнул и скрестил руки на груди.
– Стёпа, лучше расскажи, – продолжила Лена, – как за кулисами устроен алгоритм новостной ленты?
Замешкавшись, Степан спросил:
– Это что, интервью? Ты меня записываешь?
– Что? Нет! – воскликнула Лена. – Это же просто напрямую меня касается, вот и спрашиваю.
Журналистка показала ему свой телефон: микрофон не был включён. Степан поджал губы и сказал:
– Я всё равно не могу подробно рассказать про технические детали алгоритма, сама понимаешь.
– Мне дядя не разрешил, сама понимаешь, – снова передразнил его Иван.
– Не обращай на него внимания, – сказала Лена.
Степан поджал губы и снова выглянул в окно. Они переехали через мост и оказались в одном из центральных районов Питера. На тротуарах всё чаще стали появляться люди. Выглядели они примерно так же, как и несколько лет назад. Казалось, что новые тренды в моде обошли их стороной.
– А давно ты работаешь в Соцсети? – спросила Лена.
– С четвёртого курса. Со школы ещё хотел, чтобы меня туда взяли.
– О, то есть ты достиг своей цели! Поздравляю!
– Ну да, ну да.
– А тебе там нравится?
Степан приподнял бровь.
«Сказать что да? Раньше я всегда такое отвечал, когда спрашивали. Но действительно ли я так думаю? А если не нравится, то почему я до сих пор там?»
Лена осторожно сказала:
– Стёпа? Либо это мне кажется из-за освещения, либо ты побледнел. Надеюсь, не загрузила я тебя вопросами?
– Ничего, просто подташнивает, – ответил Степан и уставился на свои кроссовки.
Некоторое время они ехали молча. Затем Иван что-то увидел на улице и спросил:
– Шо, пацаны, может, кредит до зарплаты возьмём?
Степан выглянул в окно: в рекламных вывесках отслеживался чёткий паттерн: в основном рекламировали кредиты и сервисы типа «дотянуть до зарплаты».
– Эта реклама – явное доказательство того, что несмотря на заявления правительства, кризис так и не закончился, – сказала Лена.
– А всё из-за Ленина! – заявил Иван.
Несмотря на громкую музыку, в машине вдруг стало необычайно тихо. Степан вопросительно посмотрел на Лену, та сказала:
– Что?
– Шо-шо! – воскликнул Иван. – Россия застряла в прошлом, вот шо! У нас до сих пор мумия прохлаждается в центре Красной площади! Мы Древний Ехипет шо ли? Или всё-таки немножечко страна двадцать первохо века? Надо с этим дерьмом поконшить уже!
– Ваня, ты прям типичный таксист, – сказала Лена. – Кому до Ленина есть дело? Только пенсионеры и коммунисты о нём думают! Проблема общества в другом. Вот, Стёпа, ты заметил, что жизнь в Питере стала дороже в последние пять лет?
– Э, нет? – ответил программист.
– Именно! – продолжила Лена. – Дело в том, что в послекризисные годы зарплаты росли только у сотрудников Соцсети; у остальных же реальный уровень доходов до сих пор остаётся ниже, чем был до начала карантина.
Лена указала на магазин элитных гаджетов, у входа в который столпились пускавшие слюни школьники. Журналистка продолжила:
– Соцсеть на рекламе зарабатывает больше денег, чем вся мировая нефтяная промышленность. А из-за того, что корпорация уклоняется от уплаты налогов с помощью оффшоров и коррупции, деньги не возвращаются в общество, а переходят Марку Пейджу и совету директоров, а также нашим политикам, которые с ними в сговоре.
– А всё потому шо мумия вождя до сих пор лежит прям у этих политиканов! – Иван опять вклинился в разговор.
Лена закрыла лицо рукой и воскликнула:
– Да при чём тут Ленин!
– А я ховорю, шо прошлое надо похоронить нормально! Если хосударство не хошет этим заниматься, то придётся самому руки запашкать! Так ведь, Эдик?
– Именно так! – охотно согласился тот. – А ещё будет лучше, если мы закроем портал в измерение рептилоидов на Красной Площади! Ведь тёмная энергия из их злого мира аккумулируется в зиккурате – в Мавзолее Ленина – и негативно влияет на Кремль. Ведь именно поэтому Марк Пейдж – последний выживший рептилоид – и открыл филиал в Соцсети в Питере, чтобы быть поближе к своему измерению. Без этой тёмной энергии Россия, наконец-то, встанет с колен!
Лена медленно закрыла лицо рукой. Степан с опаской посмотрел на Эдика. Вид у того был серьёзный. В голове Степана всплыло видео, которое он когда-то давно смотрел за обедом. Там рассказывалось про особенно коварных паразитов, которые заползают людям в мозг и могут вызвать у них склонность к параноидальным мыслям, к вере в конспирологические теории и в ложные суждения в целом. Во всяком случае так говорил блоггер.
Установилось молчание, прерывавшееся лишь матом Ивана и металлическим скрежетом, издаваемым машиной. Через пару минут Эдик достал из кармана толстый конверт. Степан заметил, что внутри была какая-то фотография. Этот конверт Эдик передал Ивану, и тот с довольным лицом положил его к себе в карман.
«Что это они замышляют?»
– Так зачем вам в центр? – спросил Степан.
– Шоб замошить Дмитрия Владимировича, – будничным тоном сообщил Иван.
– Замочить? Премьер-министра?
Степан испуганно посмотрел на ручку двери. Идея выпрыгнуть из машины больше не казалась ему такой уж безумной.
– Стёпа, держи совет: не воспринимай слова Ивана буквально, – сказала Лена. – Не в прямом смысле мочить, конечно же. У нас есть компромат на премьер-министра, и мы придумали, как эту информацию можно распространить, несмотря на цензуру Соцсети.
– Подожди, а причём здесь Дмитрий Владимирович? – спросил Степан. – Вы же вроде бы против корпорации, нет?
– Дело в том, что именно он предложил обязать граждан России поставить себе на телефоны приложение Соцсети и предоставить корпорации данные всех граждан. А ещё это он передал Соцсети Башню, воспользовавшись своим положением. Сейчас он в совете директоров Соцсети.
– Так вы, значит, не только против Соцсети воюете, но и против всего правительства? – спросил Степан. – Ну, удачи вам.
– У нас нет выбора, – продолжила Лена. – В полицейском государстве практически невозможно привлечь власть к ответственности: можно лишь нанести удар по репутации политиков или вызвать конфликт в элите.
– Или, не знаю, можно не париться и жить как обычно, – ответил Степан.
– Ха, Лен, а тебе-то есть шему поушиться у Стёпыча! – сказал Иван.
Лена неодобрительно посмотрела на пранкера, который в этот момент выруливал на парковку. Переехав через лежачего полицейского, машина начала как-то совершенно жутко трястись, из-за чего Степан схватился за кресло. К счастью, «жигуль» смог добраться до парковочного места, не развалившись.
Все вышли из автомобиля. Оказалось, что машина заняла два парковочных места. Однако, судя по харкающей наглой роже Ивана, никто не собирался это исправлять.