--Глупости все это!- горячился Фридман. - Готовится самое обыкновенное преступление ради наживы. А ваших людей просто купили.
Дмитрий резко вскинул взгляд на собеседника. В напряженном прищуре глаз вспыхнули недобрые огоньки. Но, совладав с собой, он спокойно сказал:
--Советую выбирать слова. Не в вашем положении бросаться такими обвинениями.
Ссора не на шутку разгоралась. На их столик стали обращать внимание другие посетители кафе. Вечер явно не получался таким, каким его задумывал Виктор. Воспользовавшись тем, что они с Татьяной выпали из разговора, предложил ей незаметно уйти вдвоем. Но девушка отказалась, сославшись, что это будет выглядеть неприлично. Тогда Виктор заказал очередную бутылку коньяка и разлил содержимое по бокалам. Все охотно выпили, и разговор постепенно снова вошел в привычное для таких посиделок русло. Принял ироничный, а временами и веселый характер.
Покидали кафе в хорошем настроении. Фридман кому-то позвонил и вскоре к ним подъехала машина. Дмитрия Ивановича, который изрядно захмелел, дружно усадили на переднее сиденье рядом с водителем, а Виктор с Александром и Татьяной расположилось на заднем.
Званцев жил ближе всех, и когда водитель остановил машину, он попрощался с мужчинами и вышел в полной уверенности, что Татьяна последует за ним. Но она не сделала даже попытку выйти.
--Не беспокойся, мы Танюшу доставим домой в лучшем виде,- крикнул ему Фридман, придерживая девушку за руку. Машина быстро набрала ход и скрылась из виду.
Виктор какое-то время стоял, как оглушенный. Хмель не давал в полной мере осознать, что произошло. Девушка, которая успела уже занять в его жизни весомое место, без каких-либо объяснений оставила одного.
* * *
Мария Степановна шла по полуночному поселку и как будто впервые видела его. Раньше в это время он светился тысячами огней, шумел молодыми голосами, песнями под гармошки и гитары. Из Дома культуры практически в любой вечер на улицу вырывалась танцевальная музыка, окна слепили ярким светом, в кинотеатре демонстрировались свежие кинофильмы. Поселок полностью оправдывал свое название - Светлый. Затихал далеко за полночь, и то не сразу.
А какие предприятия нужные работали! Один из передовых в крае леспромхоз, опытное лесничество, завод по переработке лесных даров по линии потребкооперации, фабрика по выделке шкур пушных зверьков. Одних шкурок соболя на десятки тысяч рублей сдавали ежегодно государству. Кедровых орехов жители собирали в тайге столько, что, хватало и на пищевые и медицинские цели. А уж ценность их для здоровья и вовсе трудно переоценить!
Эти светлые воспоминания можно было списать на молодость. Но ведь все так и было! А молодость что - она лишь умножала возможности. Еще будучи юной девушкой Мария закончила медучилище. Поработала какое-то время санитаркой в местном фельдшерско-акушерском пункте. Но понимала, что большая и перспективная жизнь связана в основном с леспромхозом. Коллектив его тогда гремел на весь край. Поменяла работу, поступила институт. И вскоре ей доверили возглавить один из участков предприятия.
Энергии в ней было хоть отбавляй. Хватало и на производство и на личные дела. Да и собой Мария была совсем недурна. Парни крутились около нее роем. Для замужества выбрала крепкого красавца. На лесоповале работал. Первое время жили душа в душу. Но слишком много соблазнов стало, когда возглавила участок. Коллектив - одни мужчины. Быстро научилась организовывать ситуации, при которых понравившийся парень в нужное время оказывался с ней наедине, да еще в укромном месте. Если мужчина нравился, встречи повторялись. А нет - одним разом отношения и заканчивались.
Но брак распался не из-за измен. Муж даже не подозревал про похождения жены. Он страстно хотел детей, но Мария с материнством не торопилась. Пару раз даже аборты сделала. Подозревала, что беременела не от мужа. А потом хотела, но уже не получалось.
Больше всего мужа угнетало превосходство жены на работе. Не стерпел мужик! Уязвленное самолюбие, подогреваемое злыми шутками товарищей, окончательно подточили их брак.
Кручинилась Мария не долго. Быстро утешилась с очередным красавцем. Их мимолетные встречи переросли в настоящий роман. Голова кружилась от внезапно вспыхнувшей любви и надежды на настоящее счастье. Но продолжения их роман не имел. У ее любимого было двое своих детей от прежнего брака, но он хотел иметь еще и общего ребенка.
Когда он уезжал, Мария ревела белугой. Понимала, что более яркого чувства у нее уже не будет.
Она даже не удивилась, обнаружив какое-то время спустя, что возле нее мужчины перестали крутиться. Все больше по делам стали обращаться, по имени отчеству уважительно величать. И в гости стали совсем редко заходить. Только по ее просьбе помочь чем-нибудь по дому.
Сейчас она брела по пустынной темной улице. Поселок словно вымер, так было тихо. Многие дома частного сектора смотрели на дорогу забитыми досками окнами или вообще пустыми черными дырами. Хотела завернуть во двор к некогда известному на весь край машинисту трелевочного трактора, многолетнему передовику леспромхоза Федору Терентьевичу Силантьеву, но в последний момент вспомнила, что он еще несколько месяцев назад выставил дом на продажу.
Когда леспромхоз ликвидировали, он какое-то время поработал на тракторе при ферме. Но вскоре и ферма прекратила существование. Все ценное оборудование люди быстро растащили по домам, остальное сдали на металлолом. Трактор Федор Терентьевич загнал к себе во двор. А ей тогда сказал:
--Сохраню. Может, когда-нибудь пригодится.
Пыталась вспомнить, кому он его передал уезжая. Говорил, но она слушала невнимательно. Вот кто ей сейчас помог бы! Не только работящий, но и безотказный был мужик.
Стала думать, к кому еще можно обратиться за помощью вытянуть увязшую в колее машину. Перебрала в уме несколько фамилий. Но тут же с досадой вспоминала, что и они все поуезжали. Некоторые из тех, кто раньше работал на лесопилке, просили ее похлопотать, чтобы им выделили делянку в аренду. Хотели организовать свое небольшое производство. Кедровая древесина одна из самых ценных для производства мебели. А уж дома какие получались - любо-дорого посмотреть! Жить в таких одно удовольствие. В них особый микроклимат и энергетика. Но ей в краевом центре отказали, и она смирилась, не стала стучаться в двери кабинетов более высоких начальников. Потом нечто подобное повторилось, когда несколько работников фермы хотели объединиться в артель. Они просили посодействовать, чтобы им передали в пользование ферму и вспомогательные постройки. И снова дело застопорилось из-за бюрократических препонов. Да чего теперь греха таить, она и сама не очень старалась.
И люди стали уезжать. А с закрытием школы отъезд стал массовым. Если же еще закроют и ФАП, лишат людей связи, то поселок будет обречен, ему ничего не останется как умирать.
Противоречивые чувства гнетущим грузом ложились на душу, порождали все новые невеселые мысли. Попкова была уже зрелым специалистом с солидным производственным стажем, когда возглавила поселение. Перед выборами побывала почти во всех домах. Усердно записывала все наказы, которые давали люди. Обеспечить дровами, отремонтировать дороги, построить новый детский сад и много еще чего другого. Особо все просили провести в поселок газ. Магистральный газопровод проходил почти рядом. По нему качали и продолжают качать газ за границу, а до своих людей газ так и не дошел. Сколько раз она поднимала этот вопрос на партийных съездах, в администрации края, - не счесть. И каждый раз партийные боссы с высоких трибун обещали решить этот и многие другие вопросы. Но выборы проходили, и все обещания забывались. Единственный вопрос, который ей удалось решить, это наладить подвоз дров одиноким старикам.
Почему же тогда люди за нее голосовали много лет? Может, потому что не воровала? И жильё не торопилась менять на лучшее. Не хапала, как другие большие и малые начальники. Продолжала жить в своем доме, доставшимся ей от родителей.
Не побежала выбивать себе жильё даже, когда любимый ею мужчина на предложение жить вместе, с издевкой сказал:
--Ты шутишь! Предлагаешь в эту каморку мне переехать с детьми?
Конечно, никакой каморкой ее дом не был. Три комнаты, веранда, летняя кухня, своя баня, хороший приусадебный участок. Понимала, что мужчина не хотел бить по самому больному месту, по главной причине, из-за которой их отношения не могли перерасти в настоящую семью, - ее бездетность.
И уж, конечно, не потому люди голосовали за нее, что со всеми односельчанами у нее были ровные отношения, со всеми была приветливой, внимательной. Этого мало, чтобы доверять ей жизнь поселка ? По сути, благополучие своей жизни. Все, скорее всего, значительно проще. Дело вовсе не в доверии. Люди просто поняли: от нее мало что зависит. Может даже ничего не зависит. Власть где-то там, далеко. Как и деньги, которые она распределяет. А жизнь за окнами кабинетов мало кого из чиновников интересует. Их личное благополучие от людей за МКАДом никак не зависит. Скажут друг другу перед телекамерой несколько слов о необходимости заботиться о населении, а потом снова разбегаются по своим кабинетам. И мысли у них совсем уже другие, все больше личного свойства.
Вот и у нее с чего такие тяжелые мысли появились? Ну, конечно же, о себе любимой озаботилась. И все же надо что-то решать! Надо собрать людей и откровенно поговорить о перспективах поселка. Но это уже завтра. Машина постоит до утра, ничего с ней не сделается, решила она и свернула в проулок, ведущий к ее дому.
* * *
Проснувшись, Михаил еще какое-то время лежал неподвижно, прислушиваясь. Сквозь дыры в своем укрытии он увидел, что солнечные лучи уже позолотили верхушки деревьев. Было тихо. От вчерашней непогоды не осталось и следа. Совсем другими ощущениями отзывалось и тело. Кости ныли по-прежнему, но та изнуряющая боль, что терзала накануне, значительно поутихла. И только правая нога сильно разнылась под утро. Попытка выпрямить ее далась с трудом и отозвалась еще большей болью. Чтобы приглушить вскрик, сжал непроизвольно зубы, а потом, выдохнув, облизнул потрескавшиеся губы. Сразу проявились ощущение жажды и голода.
В этом не было ничего удивительного. Последний раз он наспех перекусил в полевых условиях на базе топографо-геодезического отряда, куда его направили в помощь менее опытным коллегам. Там с учетом наработок геологов и геодезистов закладывалась новая шахта для разработки месторождения золота. С момента открытия месторождения прошло много лет. Требовалось подкорректировать картографические карты, сделать их привязку к конкретной местности. Соответственно пришлось корректировать и сметы работ.
Шведов уже заканчивал свою работу, когда из краевого геодезического управления пришла телефонограмма. Его срочно отзывали из командировки. Администрации края потребовались какие-то давние документы по картам перспективных лесоразработок, работу по которым он курировал. Вот тогда наспех и перехватил макароны по флотски с тушенкой и кружку горячего крепкого чая. Эх, сейчас бы такого чайку! Эта мысль спазмами отозвалась в желудке. Михаил непроизвольно сделал глотательное движение, что только усилило неприятные ощущения в желудке.
С полевого стана до ближайшего поселка добирался верхом на ездовом олене. Потом удалось пересесть на машину, которая ехала в райцентр. На переправе пришлось воспользоваться помощью вездехода. А дальше добирался только машинами.
Увидев, что самолет все еще стоит на взлетной полосе, удовлетворенно выдохнул:
--Успел!