– Как вы сохранили?..
– Женская сентиментальность.
– Сен-ти-мен-тальность!.. – голодный Саша наслаждался этим словом. – Какое прекрасное свойство…
– Да, – подтвердила Таня. – Раздевайтесь.
Саша замер.
– Куртку – снимите. Мы ведь вернёмся.
– А… ну, да…
Саша снял куртку и пошёл к двери.
– Стойте!
Он остановился.
– Отвернитесь.
– Зачем? – спросил Саша глуповато.
– Я переоденусь.
– А… ну, да…
– И не поворачивайтесь.
Саша отвернулся и стал напряжённо смотреть перед собой. Казалось, что он вслушивался в шорохи одежды.
– Всё. Можем идти, – сказала Таня.
Саша не реагировал.
– Саша!
Он вздрогнул:
– А?..
Таня стояла перед ним – в пуловере, с сумочкой, – готовая выходить.
– Подождите… Я тут сейчас подумал… Нам надо разработать выигрышную стратегию.
– Вот и давайте – за чаем…
– Нельзя! Нет! Это – нельзя, чтобы слышали!
– А мы будем шёпотом, – Таня смотрела на Сашу своим невозмутимым взглядом.
– Я должен вам сказать… я не умею шёпотом. Почему-то. Вот знаете, как бывает, вот, шепчутся…
– Да уж конечно, знаю.
– Ну, вот. А я не могу. Сколько раз пробовал – не выходит. И свистеть не могу.
– А вы случайно не левша?
– Левша. А как вы догадались?
– Не знаю. Просто подумала.
– А что, есть связь? Неумение шептаться – и левша?
– Нет, связи нету. Во всяком случае, она мне не известна.
– Но тогда – как же вы догадались?
– Но я же только что объяснила. Понимаете – вы какой-то особенный… Я и подумала: может, вы ещё и левша?
Они шли в буфет и громко разговаривали на ходу.
– …В чем наш принцип? – горячо толковал Саша. – В адекватной интерпретации!..
– Верно. Верно, – соглашалась Таня.
– Отсюда – какой вывод?
– Какой?
– Не падать на первого! Ясно?
Таня чуть помедлила.
– Всё-таки поясните.
– С их стороны – предложение, с нашей – спрос. То есть мы – выбираем…
– Разве? – не поверила Таня. – Ведь это я себя предлагаю. А они – смотрят, подходят… Формально говоря, совершают покупку. Выбирают – они.
– Нет! Это заблуждение!.. как Солнце вокруг Земли! Они вас выбирать не могут, вы одна! Это мы их выбираем! И мы не просто выбираем, мы обязаны делать выбор! Это я вам говорю как математик.
– Вы математик?..
– Да. А вы думали – кто?
– Я думала, вы философ, – сказала Таня очень серьёзно.
Саша даже остановился.
– Я?..
На них пристально смотрела дежурная по этажу – они оказались рядом с её столом, – пожилая и очень на вид неприятная. И смотрела – как-то нехорошо.
За столиком Саша вернулся к теме:
– Вы меня… поразили. Неужели я похож на философа?
– Если честно – я пошутила, – созналась Таня.
– Надеюсь. Философы – они же… как дети!
– Да?.. Почему? – Таня опустила стакан.
– Они живут в плену собственных выдумок. Придумают что-то – и верят. Но поскольку физически они взрослые, то они и других заставляют верить! Чем наносят громадный урон мировой цивилизации.
– А мне казалось… – начала Таня.
Но Саша продолжал:
– Они убеждены – и всех нас убеждают, – что они объясняют мир. Ха-ха-ха. Сколько школ этих… философских… течений всяких… Столько и объяснений. Взаимоисключающих! Несовместимых! И самое главное что? – принципиально недоказуемых! На протяжении тысяч лет! И это называется наукой?..
– Видите ли…
– Нет! Математика!.. только она! отражает реальность!.. Без субъективности! без конъюнктурности! Она… её не купишь! И не заставишь! Она правдива, как сама жизнь! Она и есть жизнь!.. И только на неё и можно положиться. Больше просто не на что. Только она и есть наука. А всё остальное – так, политика…
Таня свой чай уже выпила; он про свой позабыл. Он был во власти движения своей мысли.
– Вчера правда одна, а сегодня уже другая. А тогда – она – где? А? Где правда? Тут или там? Сегодня или вчера? Или, может, она появится только завтра? А может, послезавтра?.. – Сашин голос набирал силу. – И мы всю жизнь проживём в неправде?.. Где же выход? Возможен ли он? Ответьте!
Таня не отвечала.
– Отвечу вам я: да! Существует истина!.. Её нельзя изменить! У правды есть срок жизни, а истина – вечна! Но что есть истина?..
Таня смотрела на него не отрываясь.
И не только Таня.
Буфетчица, считающая выручку, застыла – с пачками денег в обеих руках, – смотрела на Сашу.
Уборщица в чёрном – перестала тереть пол – смотрела на Сашу.
Полукольцом стояли, оставив свою еду – все, кто сейчас был в буфете, – смотрели на Сашу.
А Саша смотрел на Таню. И отвечал на самый главный вопрос:
– А истина – это математика!
Взмахнул рукой, опрокинул стакан. Успел его подхватить. Но чай – вылился.
Оба стакана были пусты.
Потом они снова сидели в её номере, и теперь пил только Саша – но не чай, а просто тёплую воду. И продолжался разговор.
– …Вот сейчас я давно уже занят одной проблемой, – Саша отставил стакан и потёр у себя за ухом.– Математическое описание поведения одиннадцатимерного объекта в двадцатидевятимерном пространстве.
– А есть такие?
– Что?
– Объекты.
– Конечно! Сколько угодно. Только м их не видим. И если я это сделаю… это фурор. Мировой!.. В общем… это моя главная задача.
– А неглавные задачи у вас какие?
– Неглавные задачи – это не математика.
– Ах, вот как.
– Да. Но…
– Что?
– Не хватает озарения. Знаете, ну… Вспышка!.. Которая всё освещает.
– Знаю, – сказала Таня.
– Как правило, она вызывается каким-то потрясением.
– То есть надо, чтобы вас – что-то потрясло? – уточнила Таня.
Саша был серьёзен.
– Совершенно верно. И тогда я смогу потрясти остальных. Но надо, чтобы сильно потрясло. Потому что… ну, сами представьте: увидеть одиннадцатимерный объект… в полном его объёме… но не из нашего пространства, это невозможно, – а из двадцатидевятимерного…
Таня слушала его, подперев щеку ладонью. Настольная лампа освещала комнату мягко и не полностью…
Но Саша вдруг встал и начал надевать куртку.
– Значит, завтра: во-первых, объект… э-э… клиент… должен быть впечатлительный. Нервный.
– Да, я это уже поняла.
– Размеры клиента должны быть сравнимы с моими. Причём сравнение должно быть в мою пользу.
– Я постараюсь, – искренне пообещала Таня.
– Далее. В-третьих. Или во-вторых?..
Таня помедлила.
– Во-вторых.
– Или в-третьих?.. – Саша силился вспомнить. – Ну, неважно.
– Да, – согласилась Таня.
7.
Стол в номере Тани был завален множеством разных кулёчков – и в каждом из них была пища. Таня сосредоточенно ела, а сбоку сидел клиент №4 – плюгавенький мужчинка, морщинистый, принаряженный, с платочком в нагрудном кармане. Он неподвижно глядел в пространство. В нём уже чувствовалась жертва, обречённость на заклание.
Это длилось довольно долго.
Дверь будто взорвалась! и появился Саша.
– Муж, – указала ложечкой на него Таня, не прерывая трапезы. – Это мой муж. Неожиданно приехал.
Клиент смотрел на Сашу круглыми глазами. Начала трястись нижняя челюсть.
Увидев хороший стол, Саша сразу воспрянул.
– Так вот как ты ездишь в командиррровки!.. – зарычал и трахнул чемодан об пол. Чемодан раскрылся. Он был пуст. Саша поспешно заслонил его собой. – Так вот как ты-и!.. – сжал кулаки, перекосил лицо. – Как ты ездишь в командиррровки-и!..
Таня жестами показывала Саше, что вот сейчас дожуёт – и ответит.
Клиент вдруг бросился к окну. С безумными глазами рвал неподдающуюся раму.
Саша – за ним, обхватил сзади:
– Вы с ума сошли!.. Восьмой этаж!..
Клиент молча вырывался.
Вдруг обмяк. Саша едва удержал его на ногах.
Таня бросилась Саше на помощь. Вдвоём уложили клиента на кровать.
Глаза его были закрыты.
– Ну, и клиентура у вас… – Саша не знал, что теперь делать.
– То, что заказывали, – хладнокровно парировала Таня.
Плюгавенький мужчинка лежал без движенья и без сознания.
Саша пощупал ему пульс – и развёл руками.
Потом рывком раздвинул на нём пиджак , приложил ухо к груди.
Медленно распрямился…
Таня лила в стакан минералку. Вода в тишине булькала драматично. И проливалась.
Из стакана Таня вылила на клиента.
Клиент посмотрел на Сашу ясным, осмысленным взглядом.
– Не бейте её, – сказал фальцетом.
Саша молчал, приходя в себя. Затем насупил брови.
– Я её задушу. И вас тоже.
– Нет! Нет! Ни в коем случае!..
– Ладно. Вам я оставлю жизнь.
– И ей! И ей!
– Хорошо, я обдумаю. А вы… Встаньте и идите!
– Ей тоже оставьте! Она ни при чём!.. – Клиент приподнялся на локте. – Это я… я её понудил! Я прельстил её… Я давно следил за ней… Она не знала… Она ничего не знала!.. И вот сегодня… Я решил, что это будет сегодня…
Клиент достал платочек и смахнул с себя воду.
– Молодой человек! Вы обладаете сокровищем, которого не цените!.. Эта линия запястья… Эта мочка уха!.. И вот здесь, вот здесь…
Он задрал ногу к Сашиному лицу и костяшками пальцев принялся стучать по лодыжке.
Саша отодвинулся.
– Вам пора уходить.
Но Клиент поудобней уселся в кровати и подложил под спину подушку.
– О-о… Я как бы невзначай пересёк ей дорогу у входа в гостиницу… Она не подозревала… Я опытен… Я очень опытен… Она была обречена… – Клиент всё более воодушевлялся. – Нет женщины, которая смогла бы устоять передо мной! Мой опыт побеждает любую молодость!.. Я её спросил: «Который час?»…
Саша, наконец, разозлился.
– Вы не возражаете, если я вас вынесу отсюда?
– Если позволите, я сам. – Клиент проворно соскочил с кровати. Одёрнул пиджак. Приложил руки к груди:
– Умоляю: не бейте её!
Дверь за собой тщательно прикрыл.
Таня опять налила в стакан минералки – и выпила. Опустилась в кресло. Потёрла виски.
Саша стащил с себя куртку и тоже сел:
– Можно, я теперь поем?
– Приятного аппетита, – кивнула Таня.
Некоторое время она наблюдала, как Саша ест. Потом подвинула ему одну из тарелок:
– Вот это попробуйте.
– А что это?
– Мидии.
– О-о… Когда бы ещё пришлось… Кстати – как там ваш Красноикрянский?
– Не подписывает.
– Почему?..
Таня разрезала апельсин.
– Говорят, он чего-то хочет.
Саша подумал.
– Видимо, да.
– Я сегодня заходила на почту…
Саша перестал есть.
– Санитарный день.
– Значит, завтра будет работать, – убеждённо сказал Саша. – Двух санитарных дней подряд не бывает. Теория вероятностей такие случаи старается даже не рассматривать.
Раздался замысловатый стук в дверь.
Таня и Саша переглянулись.
Стук повторился.
– Это стук мужской или женский? – спросил Саша.
– Мужской. На этот раз мужской… Но какой-то патологичный.
– Да, верно… – согласился Саша не без тревоги.
В третий раз стук был замысловат чрезвычайно.
– Ну, давайте узнаем, – решился Саша.
– Придётся. – И Таня крикнула: – Да-да, пожалуйста!
Вошёл клиент №4.
– Прошу прощения, – сказал он, умильно улыбаясь. – Приятного аппетита.
– Спасибо, – сказала Таня.
Саша кивнул.
– Вы меня простите… Так приятно видеть, что вы – как цивилизованные люди…
Таня хотела ему что-то ответить, и он предупредительно замолк, – но она не ответила.
Саша, напряжённо-исподлобья глядя на клиента, молча жевал. Ему попался ужасный кусок, никак не прожёвываемый, и в конце концов Саша переместил его за щеку и смог спросить:
– Что вам угодно?
– Ради бога, простите… Я бы хотел… в последний раз!.. на вас посмотреть!.. Можно? – он адресовал Тане жалобную гримаску. – Можно?.. – адресовал гримаску Саше.
– Как долго вы намерены смотреть? – недружелюбно спросил Саша.
– Вечность! Вечность!..
Таня и Саша переглянулись. Таня пожала плечами.
– Ну… смотрите, – разрешил Саша.
Клиент уставился на Таню.
Текли секунды. Тане сделалось неловко.
– Может быть, поужинаете с нами?
Клиент замахал руками:
– М!.. М!..
И опять застыл, глядя на Таню.
– Послушайте… – не выдержал Саша.
– Ангел… – прошептал клиент в тихом восторге, не отрывая от Тани глаз. – А сделайте вот так… – Он растопырил пальцы и причудливо изогнул кисть.
– А вот так сделать не надо? – грозно спросил Саша и показал клиенту кулак.
Клиент расстроился.
– Как вы жестоки… Вы! – в голосе зазвучал истерический подъём. – Оценить не способны! То! чем владеете!.. Грубый спортсмен!..
Саша встал.
Клиент с уже знакомой проворностью выскочил из комнаты.
Саша запер за ним дверь.
– А мне его жалко… – сказала Таня. И поспешно уточнила: – Академически жалко.
– Но почему «спортсмен»?.. – Саша снова сел за стол.
Таня оценивающе на него посмотрела.
– Не знаю.
Саша сидел, запустив пальцы в волосы.
– Весь аппетит пропал… Э! Э!.. – встревожился, увидев, что Таня пытается повторить движение кисти клиента.
Таня опустила руку.
– Вы ешьте, ешьте.
– Я ем, ем… – ответил Саша рассеянно.
Но он не ел. Вдруг торопливо полез во внутренний карман пиджака.
– Чёрт!..
– Что такое?
– Блокнот… не взял… Тут… надо записать… Кое-что пришло… Где мой чемодан?
– Вот он, а что?
– И куртка!
– И куртка.
Саша встал, надел куртку.
– А где чемодан?
– Да вот же!
– Спасибо.
– А ужин?
– Ужин?.. Да… Нет… Записать. А то уйдёт…
Он шагнул к двери.
– Саша!
– Что?
– Подождите, я вам с собой дам.
Таня быстро набрала со стола кулёк – и вложила его Саше в руку. Показалось: жена провожает мужа в дорогу… Теперь они должны поцеловаться…
Но – приняв кулёк, Саша повернулся и дёрнул дверь.
Она не поддалась.
– Вы её заперли, – напомнила Таня.
– Я?.. Извините…
Она отперла ему дверь – и он ушёл.
Она медленно вернулась к столу. Села. И долго сидела – ложечкой только поигрывая.
И, может быть, хорошо – или всё-таки жаль, – что они не могли увидеть и потому не узнали, как спустя пять минут их клиент остановился у стеклянной ресторанной двери и принялся неотрывно смотреть в зал. По бокам у глаз щитками держал ладони. И, высмотрев кого-то, одёрнул пиджак и потянул дверь.
Она не поддалась.
По ту сторону двери возник швейцар. Остановился и начал смотреть на клиента.
Клиент достал маленький кошелёк. Слюнявя пальцы, долго в нём копался. Вытащил рубль, показал.
Швейцар открыл.
Приосанясь, клиент вошёл в ресторанный зал. Не глядя отдал рубль швейцару. Повёл плечами – и зашагал вперёд.
8.
Лил дождь, и многие люди шли под зонтами.
Шла под зонтом и Таня.
Обойдя лужу у входа, она сложила зонт и вошла в почтамт.
Окошко «до востребования» было перекрыто картонкой с кривой короткой надписью: ПЕРЕУЧОТ.
Туда-сюда ходили дворники на лобовых стеклах.
Троллейбусы, мокрые, проплывали в уличном каньоне.
Торопливо-неровно стремились по тротуарам и переходам маленькие толпы.
А Таня – стояла. Её огибали прохожие и доставали брызгами проезжающие машины.
Дождило уже несильно, но всё равно было как-то беспросветно. И Таня, стоящая, была одинока.
Клиент №5 был с брюшком и плешью, но подвижен и энергичен. Поставил на стол бутылку вина:
– Ну, давай. Штопор есть?
– А поесть?
Клиент даже как бы не понял:
– Ты голодная?
– Ну, закусить-то. Ты ж покупал.
– Закусим, закусим, – весело успокоил клиент и вынул из кулька батон и ломтик сыра.
– Это всё?
– Штопор, штопор!.. – веселился клиент.