Virginie Albertine de Guettee со смешанным чувством одобрения и грусти видела, как образуются пары подружек, иногда тройки.
Лишь она одна, потому что капитан, обречена на одиночество, без подруги.
У нее могут быть только помощницы, служанки, но не сердечные подруги.
И впервые эта мысль больно кольнула под сердцем.
Virginie Albertine de Guettee заставляла себя не прислушиваться к шепоту и приглушенному смеху бывших рабынь, который доносился из каждого угла корабля, но, вдруг, услышала дикое ржание девушек.
Они веселились без нее!
- Возьми меня на руки! - Esmeralda с грохотом костей выплыла из розовой мглы, платком с благовониями протирала Virginie Albertine de Guettee перед сном, острым языком слизнула ее слезы. - Мы тебя не просто любим, а обожаем, поэтому боимся беспокоить. - Esmeralda непритворно зевнула и без приглашения прилегла рядом с Virginie Albertine de Guettee. - На что я надеюсь, самоуверенная.
Что после того, как я разделась перед вами, доказывая, что я не парень, я превращусь в Золушку?
Сначала чувство уверенности охватило мой организм, особенно я чувствовала себя нужной, когда делала тебе массаж, а потом занималась с морской собакой.
Но теперь, когда пришла ночь, я снова боюсь себя, своего угловатого тела, своей худобы, над которой смеялись мои знакомые, а родители ненавидели меня за тонкое тело. - Esmeralda прижала руки к грудям, ей казалось, что осколки разбитого сердца выходят из кожи.
Virginie Albertine de Guettee вздохнула и долго-долго при свете Луны, писала на доске мелом:
"Тебе сейчас не больно, потому что Судьба выбрала именно тебя для нашего корабля. - Virginie Albertine de Guettee не написала "моего корабля", и снова удивилась своей доброте, которая взялась из ниоткуда. - Конечно, ни одна девушка не может сравниться с моей красотой: ни осветленных наращённых волос, ни накладных париков из волос обезьяны, ни искусственной груди, ни вставных зубов, ни фальши в словах у меня нет.
Но мое совершенство не означает, что все вокруг меня - ничтожные уродины.
На вас падает свет моей красоты, и вы, красивые от природы, в моем свете преображаетесь, получается дополнительный блеск.
Если бы я во дворце рабовладельца выбрала в друзья другого человека, я бы говорила добрые слова ему.
Ах! Извини, я же не разговариваю, поэтому я бы писала для него на дощечке.
Но теперь я рада, что мы одна команда.
И если смотреть правде не только в глаза, но и ниже, принимаю тебя, как ты есть, и нисколько не жалею, что ты с нами!" - Графиня подождала, пока Esmeralda прочитает, или сделает вид, что прочитала, затем отложила табличку и повернулась к Esmeralda спиной.
В эту ночь ее согревало не только одеяло, но и дружба.
Проснулась Virginie Albertine de Guettee поздно, потому что аристократка.
Солнце уже приближается к зениту.
Чьи-то заботливые руки оставили около ложа графини поднос с фруктами, свежевыжатым соком и булочками, смоченными в сладкой воде.
Три девушки ловко управлялись с парусами, и графиня не без удовольствия узнала в одной из них Esmeralda.
Ночные страхи Esmeralda ушли, и она дарила подругам звонкий серебряный смех.
Многие девушки после сна не потрудились одеться, щеголяли обнаженными, выставляли свою красоту напоказ.
Чтобы уберечься от загара и потемнения кожи, девушки натерли тела ароматическим маслом, отчего блестели, как новые колокола.
Все отказались от одежды, даже робкая Sylvie.
На корабле царила непринужденная свобода.
Isabelle показывала чудеса гимнастики, и заразила своей пластикой Cristo и Kathleen, они старались повторять за Isabelle ее упражнения на растяжку.
- У меня хватило гордости уйти из Дворца, не мешала я никому, даже любимому отцу, и спасла его от страданий! - Esmeralda признавалась всем девушкам в очередной рад.
"Очень хорошо, что люди не читают мысли друг друга, иначе перессорились бы, как дикие кошки. - Virginie Albertine de Guettee подставила встречному ветру свободные груди, мысленно разговаривала с подругами, успокаивала себя. - Стараюсь думать только прекрасное и доброе, но иногда, в минуты душевной боли, появляются злые мысли".
- Virginie, сделай нам одолжение, расскажи о сокровищах пиратов подробно! - Odette de Sassenage с девушками встали полукругом, улыбались настолько тепло и наивно, что у Virginie Albertine de Guettee сердце расплавилось от счастья. - Разумеется, вся добыча принадлежит тебе и только тебе, и уже от твоих щедрот и планов ты можешь выделять нам, или не выделять часть сокровищ.
Но ради романтики нам интересно послушать, - Odette de Sassenage запнулась о слово "послушать", потому что Virginie Albertine de Guettee с отрезанным языком только мычала. - Мы с придыханием ловим любое твое слово!
Мы ради тебя перестанем жить реальной жизнью и будем купаться в розовых мечтах.
Может быть, ты превратишься для нас в нечто большее, чем сестра! - Odette de Sassenage поклонилась, за ней поклонились все девушки.
Дождаться от гордых бывших рабынь поклона - большая честь!
"Мой этот корабль захватили пираты, - Virginie Albertine de Guettee начала писать на дощечке, Nathalie встала на четвереньки, чтобы ее спина превратилась в столик, чтобы графине легче писать. - Пиратами управляли два капитана: Thomas и Alexandre.
Alexandre - добрый и красивый, а Thomas - вы его видели.
Я по совету своего слуги прикинулась служанкой.
Daniel уверял меня, что над благородной леди пираты обязательно надругаются и убьют, а служанку не тронут, потому что она одной с ними крови.
По иронии судьбы сестра капитана Alexandre Perla начала обучать меня благородным манерам, она думала, что я крестьянка.
Ха! Взглянули бы на мои холеные руки! - Virginie Albertine de Guettee подняла руки, и девушки восхищенно застонали. - Мне трудно было скрывать свой аристократизм.
Добрый дядя на всякий случай отрезал мне язык, он боялся, что я во сне проболтаюсь, что я леди.
Капитан пиратов увидел, что я без языка и решил, что аристократку без языка купят охотнее, чем говорящую леди.
Меня продали на рынке рабов, как и вас, продавали.
Со мной продали и Perla под видом моей служанки, по замыслу двух капитанов Perla должна ночью убежать на корабль.
Но Судьба распорядилась, чтобы от рабовладельца Юлия сбежали я и Esmeralda.
Esmeralda представилась, как юноша и имени своего женского не назвала, никакого имени.
Я убила капитана Alexandre, надеюсь, что убила.
Потом мы выкупили вас, а дальше уже началась наша общая история!
Теперь плывем за золотом пиратов на остров Гоф!" - Под наплывом чувств Virginie Albertine de Guettee расплакалась, обнимала девушек, целовала их, они утирали ее слезы и орошали ее бледное личико своими слезами.
Virginie Albertine de Guettee отметила, что губы одних девушек мягкие, как клубника и полные, другие губы - строгие, жесткие, но не менее приветливые.
Esmeralda кусала свои губы, старалась думать позитивно, пыталась вникнуть в дружеские отношения команды, но мешал затуманенный взор, который натыкался на Virginie Albertine de Guettee, ее нежный голос волновал Esmeralda, а низкий голос Odette de Sassenage успокаивал.
Esmeralda понимала, что никогда не станет настоящей подругой величественной Virginie Albertine de Guettee, но радовалась хотя бы тому, что имеет сейчас.
Когда графиня в очередной раз приблизила свое лицо к ее лицу, губы Esmeralda сжались в тонкую линию, как горизонт касается моря, раньше она и представить не могла, что отличается от других девушек чрезмерной худобой, как, вообще, Virginie Albertine de Guettee графиня снисходит до нее?
После глубоких размышлений Esmeralda решила, что всех девушек объединяет в одно целое корабль и слабость к красоте, а то, что графиня в ней видит корабль, не пугало, а обнадеживало.
Из-за того, что корабль и раньше принадлежал Virginie Albertine de Guettee, а не пиратам, девушки не устроили погром в каютах, лишь перерыли личные вещи пиратов.
Корабль пел, и девушки пели вместе с ним.
Каждая хотела узнать подробно об отношениях Virginie Albertine de Guettee с пиратами, особенно, с хорошим пиратом Alexandre.
А Virginie Albertine de Guettee интересовалась, как отреагирует команда на подробный рассказ не о пиратах, а о сокровищах.
Хотя она не очень понимала истинную ценность денег.
"Пираты свозят сокровища на остров Гоф, куда мы направляемся.
На вершине самой высокой горы острова Гоф нас ждут несметные богатства!" - Virginie Albertine de Guettee снова писала и снова целовалась с подругами.
Губы ее заметно распухли, и услужливая Odette de Sassenage приложила к ним лед из нижнего трюма.
Лед натолкнул девушек на мысль о мороженом.
И на обед все объедались сладостями и фруктами со льдом.
- Корабль почти не нуждается в управлении! - Cristo лениво водила вишенкой по губам. - Не понимаю, почему простые матросы всегда заняты на корабле.
Капитаны для них придумывают бесполезную работу?
- Наша капитан нас не эксплуатирует, поэтому у нас много свободного времени.
Мужчины глупы! - Isabelle отняла у Cristo вишенку и со смехом убегала от подружки.
Девушки затеяли на палубе веселую возню, и видно, что им нравится дурачиться.
Kathleen из запасов пиратов принесла перья страуса и воткнула одно яркое перо себе в волосы.
Идея показалась остальным настолько праздничной, что каждая украсила свою голову пером, а для Virginie Albertine de Guettee выделили целых три пера.
Сердце графини смягчалось, когда она принимала участие в празднике, и таяло от мыслей о богатствах.
Корабль плывет по заданному курсу, время от времени кто-нибудь из девушек забегает на мостик, сверяет ход корабля со стрелкой компаса и снова оставляет судно на волю Судьбы.
- Почему люди всегда все сравнивают? - Monique, наконец, протиснулась к Virginie Albertine de Guettee, прижалась к ней, чтобы ее не снесло толпой других поклонниц Virginie Albertine de Guettee. - Ты красивая, грациозная, изумительно сложенная прелестница, с шикарными, более правильными, чем у всех, чертами фантастического лица.
Даже те, кто тебя недолюбливал раньше, а слуги не любят хозяев, не спорили, что ты идеал красоты.
- Может быть, у нашего капитана что-нибудь есть малое неправильное во внешности, но никто не замечает легкой неправильности черт, ведь все внимание приковано к ярким особенностям Virginie Albertine de Guettee, гипнотической мраморной коже, озерным глазам и самым лучшим в мире чувственным подвижным губам.