Афродита, наконец, прилегла на свежую солому,
- Пантера, не хочешь ничего мне рассказать? - Афродита зевнула. - Мы, рабыни-гладиаторы, не знаем, что будет с нами через пять минут, не говорю уже о следующем дне.
Каждый имеет власть над нашим телом, но не над душой. - Видно, что гладиатрикс хотелось поговорить перед сном. - Ничего страшного, что ты расскажешь о себе. - Афродита замолчала, ждала реакции от строптивой.
Не дождалась и снова заговорила.
Голос ее мягкий, не соответствует стальным мышцам. - Тогда я расскажу о себе.
Однажды, мы сойдемся на арене, и ты будешь знать, с кем сражаешься. - Афродита с удовольствием вытянулась на соломе.
"Тело у нее сильное, мышцы выпирают, - строптивая тайком рассматривала Афродиту.
Немного завидовала, что соседка движется грациозно, а она с трудом только поднимается с соломы. - Но в то же время она очень женственная".
- Волосы у тебя белые, как снег, - Афродита смотрела в потолок и видела через него звездное небо. - Глаза зеленые.
Не думай, что я никогда не видела снег.
Зеленые глаза и белые волосы, значит, ты из Северных земель.
Сюда свозят рабынь даже оттуда.
Впрочем, меня не особо интересует, откуда ты, также, думаю, как тебе не интересно, кто я. - Афродита промолчала, светлая улыбка оставила ямочки на ее щеках. - Я родилась в Шумере, мой отец продавал амфоры.
Может быть, и сейчас продает, что с ним случится. - Гладиатор произнесла слово "отец" тихо, с шелестом губ. - Обычная жизнь простой шумерской девочки.
Обычная до того возраста, пока мной не заинтересовался Кассий.
Кассий приезжал и скупал у отца все горшки сразу, а затем развозил по торжищам и перепродавал.
Всем была выгодна эта сделка: отец не тратил время на оплату торговых мест, не растрачивал время на торговлю, не оплачивал пошлину стражникам.
Кассий же, не производил амфоры и горшки, но имел с них деньги.
В тот день я нашла на дороге крупный персик и спряталась с ним в тени сарая за мастерской отца.
День влажный, персик сочный, и я наслаждалась уединением.
Вдруг, я услышала разговор.
"Я еще могу понять Фороса, философа, которого бросила жена, - донесся голос Кассия.
Купец явно горячился. - Но ты, Гедеон, как ты можешь спорить со мной на эту тему?
За амфорами жизни не видишь.
Допустим, что Афродита еще достаточно мала, чтобы ее отдавали замуж, но для другого она уже подросла.
Ты в этом тоже уверен.
Нужно брать плод, пока он сладок и свежий.
На что ты надеешься, Эсхил?
Что приедет наместник и осчастливит семью горшечника?
Девочка твоя ни в чем не виновата, кроме того, что у нее упрямый отец.
Тебе в чем выгода, если она будет не как все?
Да любая рабыня стоит дешевле, чем она!"
"Почему ты сам не решишь эту проблему и не поговоришь с Афродитой?
Один раз в жизни тебе повезло, а ты перекладываешь заботу на мои плечи.
Ты никогда не станешь менялой, будешь развозить амфоры и горшки по рынкам, если не проявишь твердость".
"Моя мать виновата, что я нерешительный.
Она избивала меня, говорила, что закаляет побоями мои дух и тело, - Кассий оправдывался (а я не понимала, о чем они говорят). - Мама внушала мне, что нужно оставаться человеком, если у тебя нет денег.
Моральные устои превыше всего".
"Шумерия падет скоро из-за того, что мы думаем о всякой моральной ерунде, а не о том, как надо делать амфоры".
"Эсхил, ты противоречишь сам себе.
Не отдаешь мне дочь, но тут же добавляешь, что нужно забыть моральные устои".
"Ладно, Кассий, - отец мой засмеялся. - Давай пять динариев и иди к Афродите".
"Пять динариев? - Кассий деланно возмутился, но по голосу понятно, что он согласен заплатить пять динариев.
Но за что заплатит? - Мы договаривались на трех динариях".
"Три было до того, как ты начал молоть чепуху.
Я из-за тебя потратил время, за которое изваял бы две амфоры". - Отец добродушно засмеялся.
Зазвенели монеты.
Я ужасно захотела получить хотя бы одну монетку.
На нее я бы накупила меда и орехов.
"Афродита, ты где? - Через минуту послышался робкий голос Кассия. - Кассий приехал, я привез тебе подарок".
"Подарок? - Я с радостным визгом выскочила из тени. - Дай мне подарок, дядя Кассий". - Я повисла на шее Кассия.
Купец еще не старый, но уже с заметной сединой в бороде.
Живот у него выпирает, но мне нравился этот живот, потому что у моего отца живота не было.
"Пойдем в дом, Афродита, я покажу тебе подарок в доме", - купец испуганно озирался по сторонам.
В горшечной закашлял отец, он, словно смехом давился.
Я зашла за купцом в дом.
Кассий закрыл за мной дверь.
Руки у него заметно дрожали.
Но даже дрожащими руками он извлек из сумы маленькую коробочку и открыл ее.
В коробочке блестело тонкое колечко.
"Что это за прелесть, Кассий?" - Восторг переполнял меня, я не могла поверить, что это подарок мне.
За что столь щедрый подарок.
Только один раз я видела подобное колечко на пальце Фионы.
Фиона - дочь знатного горожанина, правой руки помощника кади.
"Это тебе подарок, - голос купца стал неожиданно хриплый. - Но не сразу".
"Как не сразу?" - Я заподозрила подвох в словах купца.
Он с отцом придумал игру со мной?
Поманят кольцом, а потом не отдадут.
"Ты красивая, - купец провел пальцем по моей щеке.
Палец у него влажный, почти что мокрый. - Сними хитон, Афродита".
"Снять хитон и все?" - Я быстро скинула хитон.
Предстала перед купцом обнаженная, потому что мы в Шумере ничего не носим под хитоном, а иногда, вообще, ходим голые.
Голые мужчины и женщины вместе с термах - обычное явление.
Я слышала, что у вас, на Севере сто одежек. - Афродита сделала еще одну попытку добиться ответа от строптивой, но не дождалась и без сожаления продолжила рассказ. - Кассий тоже разделся, остался нагой, как сокол.
"Тебе жарко, Кассий?
Я могу облить тебя водой из колодца". - Я не сводила глаз с кольца, боялась, что купец его спрячет обратно в суму.
И тогда - прощай моя мечта!
"В жизни каждой девушки... - Кассий подавился словами, не закончил, что должно быть в жизни каждой девушки. - Афродита, ложись на подстилку и раздвинь ноги.
Ты очень красивая!" - Он повторял, как безумный.
Я покорно легла, с любопытством ждала, что произойдет дальше.
А дальше произошло то, что я не совсем ожидала.
"Кассий. Зачем ты это делаешь?
Мне больно - Я почувствовала неудобство, когда что-то вошло в меня снизу.
Кассий не отвечал, крупный пот струился по его широкому лицу.
Он сделал несколько движений, затем дернулся и издал стон.
"Тебе плохо?" - Я спросила купца.
Он лег рядом, животом вверх и ничего не ответил.
Лишь через пять минут ожил:
"Ты только что стала женщиной, Афродита.
Возьми кольцо, оно твое!" - Кассий прохрипел, как конь под ножом.
Я резко вскочила с ложа.
Внизу живота отдалась тупая боль, но я на нее не обратила внимания.
Лишь кольцо стало занимать все мои мысли.
Я примерила его, оно подошло впору.
"Я стану заезжать не только к твоему отцу, но и к тебе, - Кассий оделся. - Буду одаривать, как сейчас!". - Он вышел из дома.
За Кассием вышла и я, даже не потрудилась набросить хитон.
Во дворе отец обжигал горшки.
Его взгляд устремился на мое лицо, затем на кольцо на пальце, а потом спустился ниже.
Нехорошая улыбка искривила губы отца.
"Афродита, неси сырые амфоры из сарая.
То, что произошло не должно тебя пугать и давать повод для отдыха".
"Отец, а что произошло?" - Я побежала в сарай.
С того дня Кассий приезжал ко мне часто.
Подарки его с каждым разом становились мельче и дешевле.
Но и им я была рада.
Мне льстило, что столь важный человек, как Кассий, уединяется со мной и тратит на меня время.
Но случилось то, что и должно случиться.
Однажды Кассий заехал к отцу за горшками, но ко мне не вошел.
Я удивилась, а потом обиделась.