Пиратские сокровища острова Гоф, хотя их Virginie Albertine de Guettee еще не видела, казались детской игрушкой на фоне сокровищ только одной пещеры на этом необитаемом острове.
'Я самая красивая в мире и еще блондинка, поэтому Судьба мне подарила самые великолепные драгоценности', - Virginie Albertine de Guettee принимала происходящее, как должное.
Она, разумеется, все сокровища острова объявила своими.
Но пока не говорила об этом дикарям.
Не поймут...
- Идите к нам купаться, - Lucas и Olivier звали Hugo и Virginie, их голоса звенели от счастья.
Графиня замычала от восторга, воздух вокруг нее превратился в голубые бриллианты.
В центре пещеры сделано углубление в камне, небольшая ванна.
Она полностью наполнена драгоценными голубыми камнями.
Lucas и Olivier, как дети, ныряли в эти камни, обсыпали тела, хохотали.
- Они легкие, приятно щекочут кожу, - Lucas пояснил для Virginie Albertine de Guettee, потому что старик Hugo все знал об этих камнях. - Обработаны аккуратно, и не оставляют ни одной царапинки.
- Все? Показали девушке голубую пещеру?
Теперь можем идти на место состязания? - Старик не желал купаться, он желал скандалить. - У меня очень тяжелая ночь, терпение заканчивается, а вы сердите меня играми. - Hugo даже притопнул ножкой по сапфирам.
Но графиня уже околдована голубой пещерой.
Она заворожено шла к ванной с драгоценными камнями.
Lucas и Olivier купаются в роскоши, а она еще нет.
Обезьянка опередила девушку и с разбега нырнула в драгоценности.
Lucas и Olivier тотчас затеяли веселую игру с животным, которое еще вчера хотели съесть.
'Дикари! Для них обезьяна дороже, чем я!' - Virginie подумала без эмоций, мысли ее не трогали, ее трогали только бриллианты.
Она аккуратно, не так, как обезьянка и юноши, входила в драгоценности.
Сначала по щиколотку, затем по колени.
'Сколько же здесь добра! - не спрашивала, а отвечала себе. - Первый случай, когда в купальне девушка хочет, чтобы глубина была выше ее головы'.
К небольшому разочарованию Virginie Albertine de Guettee камней оказалось только по пояс ей.
Ступням приятно, словно их массировал искусный нубийский евнух.
Virginie Albertine de Guettee присела, а потом окунулась с головой в бриллианты.
'Ощущение, будто я плыву в голубых облаках!
Ничего, лучше, я наверно, уже не испытаю в жизни!' - от этой мысли Virginie Albertine de Guettee заплакала.
Она вынырнула, вытирала слезы сапфирами и бриллиантами, голубыми топазами.
Стало немного жаль себя, и непонятно, то ли слезы радости, то ли печали.
Девушка никогда не даст ответ на вопрос, который задает себе.
- У меня тяжелая ночь, - старик Hugo повторил из голубого тумана. - На острове много пещер разного цвета.
Есть розовая пещера, красная пещера, черная пещера, - старик знал или догадывался, чем соблазнить девушку.
'Розовая? красная? черная?' - Virginie Albertine de Guettee, как во сне поднялась в камнях.
Последние чары голубого безумства окутали ее мозг.
Дальше она действовала в состоянии опьянения драгоценностями. - Конечно, ты самый великий и мудрый обитатель необитаемого острова.
Целый день принимаешь решения, как накормить сыновей, это безумно утомительно.
Бродишь по джунглям, выискиваешь целебные травы, насаживаешь мелких животных на пику, исправляешь ужасные ошибки природы.
Твоя кожа - трава, твои волосы - мхи, твое тело - глина.
Но главное в твоей жизни, это пещеры с сияющими камнями и золотом', - Virginie Albertine de Guettee аккуратно опустила дощечку с написанным на пол, медленно подплыла к старику и слабыми пальцами сжала его ухо, заставила опустить голову.
Глаза Hugo вернулись к прежнему старческому состоянию, из них исходили волны страха и удивления.
Что эта девушка задумала?
На щеках Virginie Albertine de Guettee появились голубые пятна, графиня нежно пригладила остатки волос на затылке Hugo, и тогда платиновая блондинка с ужасом поняла, что не может больше контролировать свое поведение.
Страсть к голубым камням перешла в страсть к старику.
Она крупно дрожала, не могла отбежать от Hugo, забыла, как дышать, эти пустые белые глаза старика заполнили ее душу.
Hugo превратился в бесполое голубое существо: ни признаков мужчины или женщины, ни признаков человека.
Он стал для Virginie Albertine de Guettee огромным голубым бриллиантом.
'Тот, кто скажет, что ты не драгоценность, тот дурак', - Virginie промычала.
Она провела рукой по груди старика, и его ребра казались ей гранями голубого бриллианта.
Каждое прикосновение к живому бриллианту доставляло девушке нечеловеческое наслаждение.
Нервные окончания Virginie оголились.
- Никакие мои слова не убедят, что я слишком стар для тебя? - старик торжествовал.
'Бриллианты, чем старше, тем более чистые', - графиня отрицательно мотала головой.
Virginie Albertine de Guettee мычала, но никому не нужен сейчас здравый смысл.
Она сделала шаг вперед, прилипла к старику, ей казалось, что прислонилась к великолепному бриллианту.
Hugo подумал, взглянул на сыновей и решил, что нельзя сейчас обнимать Virginie.
Он не понимал, какие чувства сейчас вызывает в нем графиня.
Ночью все было просто и понятно, когда он мечтал о ней, но сейчас...
- Я думаю... - Hugo не договорил.
Он замолчал под натиском нежных пальцев Virginie.
Назад дороги нет, его парализовало на время.
Воля прекрасной девушки, ее властное стремление обладать им, необычайная чувственность, откуда это все взялось в худом, почти прозрачном аристократическом теле.
До этого момента старик думал, что он давно умер, как мужчина.
Hugo поднял руки, чтобы размять затекшие члены, но почему-то его ладони остановились на ее небольших аккуратных грудях.
Сквозь толстую кожу походной жилетки Hugo чувствовал необычайный холод исходящий от Virginie Albertine de Guettee.
Он не почувствовал биений ее сердца.
А его сердце упало к ногам блондинки.
Но и Virginie Albertine de Guettee не ощущала удары сердца старика, она не могла вырваться из плена голубого бриллианта.
Hugo, или его перевоплощение, казалось блондинке единственной точкой во Вселенной, куда нужно стремиться.
Правая ладонь Virginie Albertine de Guettee потянула за левое ухо старика.
На самом деле девушка уже не видела ни человека, ни голубой призрак.
Лишь один образ огромного голубого бриллианта чистейшей воды стоял перед изумленными глазами.
Краем сознания Virginie понимала, что поступает неправильно, но это неправильно оказалось очень маленьким по сравнению с ее желанием обладать этим бриллиантом.
И за минуту до того, как потерять сознание, графиня мягко всосала в свои губы волосатые губы старика.
Все произошло настолько быстро, что Hugo окостенел, вспомнил давно забытое чувство молодости.
Он стоял с широко расставленными ногами, чувствовал, как узкий острый язык девушки глубоко проникает в его давно забывший о поцелуях рот.
А затем глаза Hugo широко распахнулись, как перед смертью, он пытался высвободить свои губы и часть бороды изо рта Virginie Albertine de Guettee, но выходило неумело, и, наоборот, получалось, что он целует блондинку в ответ.
Virginie Albertine de Guettee обхватила руками плечи старика, она получила этот огромный голубой бриллиант, обладает им, и бриллиант отвечает ей взаимностью.
Девушка не слышала сдавленный стон обезьянки, которая понимала в поцелуях больше, чем Lucas, Olivier и Hugo.
Волосатые лапки обхватили ноги Virginie, руки Lucas крепко прижали блондинку к себе сзади, и непристойный крик, полный жалости, слетел с губ Lucas.
- Olivier, помоги растащить их!
Olivier пришел на помощь брату, вместе они оторвали блондинку от своего отца.
Раздался чмокающий неприличный звук, разошлись губы Virginie и Hugo.
Virginie Albertine de Guettee шаталась, но Lucas поддерживал ее сзади, а Olivier спереди.
Девушка прижала ладони к впалым щекам Lucas, затем встала на колени и поползла обратно к ванной с драгоценными голубыми камнями.
Смесь любви к голубому огромному бриллианту и страсть к остальным камням заставили девушку желать большего, чем только одну пещеру с бриллиантами.
- Отец, разве необходимо было засовывать свой язык в рот Virginie Albertine de Guettee? - на самом деле Lucas хотел спросить не это, а другое, но забыл, о чем хотел спросить.
- Я сам не уверен, кто я сейчас, - Hugo захрипел. - Только ее избранный муж, который докажет на соревнованиях свое право обладать Virginie Albertine de Guettee, может губами прикасаться к ее губам.
Но при чем здесь я и при чем здесь вы.
Вы же помните, как голубая пещера в первый раз тоже одурманила вас?
- Помним! - Lucas и Olivier ответили хором и покраснели.
- При первом посещении пещера на время лишает человека разума, и он не понимает, что делает, - старик опасался, что сыновья рассердятся на него и накажут.
В прошлый раз они наказали его за то, что он один скушал особо вкусную косулю. - Думаю, что когда Virginie Albertine de Guettee засовывала свой язык в мой рот, - Hugo захрипел, - и всасывала своими мягкими нежными, но в то же время настойчивыми живыми губами мои губы, то она представляла на моем месте свою мать.
Не меня она целовала, а мать свою! - Hugo не уверен в своем предположении, но и оно не лишено смысла. - Когда Virginie Albertine de Guettee очнется, то не напоминайте ей о том, что произошло.