"Ты обменял корову на дудку?" - визирь накушался и развлекался с Фантоцци.
"Да, господин", - Фантоцци без стеснения разговаривает даже с лицами королевской крови и другой знатью.
"Покажи мне эту замечательную дудку, дурак".
Фантоцци с охотой исполнил просьбу визиря, или приказ - как хотите, так и думайте.
Мало кто хотел посмотреть на простую дурацкую дудку.
Фантоцци принес ее и протянул визирю.
Руки у визиря холеные, белые, пухлые, не испортят дудку.
Только визирь на нее взглянул, только прикоснулся к ней, как с лица спал.
Побелел, хотя пытался не показать заинтересованности.
"Я покупаю у тебя эту дудку, - визирь щелкнул пальцами, и ему поднесли кошель. - Купишь отцу новую корову и тебя перестанут обзывать деревенским дурачком". - Визирь протянул за дудку пятьдесят каури.
"Нет, господин, за эту дудку пятьдесят каури уже мало". - Торг проходил в зале, на глазах у всех.
Визирь нахмурил брови, он не привык, чтобы ему отказывали.
"Но ты же сам ее купил за пятьдесят.
Бери, тебе за нее даже сольдо не дают. - Визирь прибавил к пятидесяти каури еще десять - огромные деньги для нашей деревни. - Понимаю: два года назад деньги стоили дороже, а сейчас обесценились".
"Шестьдесят каури - тоже мало", - Фантоцци отрицательно покачал головой.
В зале зашумели, начали пихать Фантоцци, обзывали:
"Действительно, дурак.
Останется без денег со своей дудкой".
"Сколько же ты хочешь за нее", - визирь раскалился добела.
Он даже не стал торговаться и принижать дудку, не говорил, что она - хлам.
"Горшок золотых и ни сольдо меньше!" - как только Фантоцци произнес, все захохотали, как в тот раз, когда смеялись над ним два года назад.
"Дурак, истинный дурак!"
"Бери шестьдесят каури, а то я тебя на конюшне запорю", - отец подбежал к Фантоцци сам не свой, трясет бородой, как козлик.
"Не мешай", - Фантоцци грозно посмотрел на отца, без почтения, но с любовью - именно так смотрят на добрых дурачков.
Только на этот раз сын выставлял отца дураком.
Отец замахнулся на Фантоцци, хотел наказать, но тут же отлетел в угол корчмы.
Рука у Фантоцци тяжелая - лучше под нее не попадайся.
Все затихли: одно дело, когда деревенский дурачок спокойный, а другое - когда буйный, да с силушкой.
"Горшок золота? - визирь даже не улыбнулся. - Не боишься, дурак, моего гнева".
"Не боюсь, потому что ты, визирь, хоть и знатный, но издалека.
А я здесь, в своей деревне - не дотянешься до меня.
Да и сделать сейчас ничего со мной не сможешь - мигом тебя и твоих слуг побьем кольями!" - Фантоцци знал, о чем говорит.
Мы, деревенские, хоть и кажемся глупенькими, но кольями можем кому угодно спину обломать. - Персефона сжала кулачок и погрозила в окно невидимому врагу. - Тогда визирь сделал то, о чем в нашей деревне ходят легенды.
Он приказал, и его казначей молча наполнил горшок из-под молока золотыми монетами - доверху, как в сказке.
Сбылось предсказание - будто гномы за дудку золото отдали. - Персефона просто стянула платье через голову.
Оказалась совершенно нагая, будто только что из бани вышла.
Эсмеральда с удивлением во все глаза смотрела на нее, даже слово от неожиданности не могла вымолвить.
- Я залезу к вам, госпожа, чтобы вас лучше мыть, - служанка пояснила свои действия. - Иначе платье замочу.
Зачем нам мокрое платье? - Персефона поднялась на скамеечку.
Переход от рассказа о деревенском дурачке Фантоцци к совместному купанию потряс принцессу.
Она кивала головой и ничего не понимала:
- Никогда еще служанки не осмеливались залезать ко мне в бочку, чтобы обмыть.
- Это потому что они ленивые, не старательно вас мыли.
В городе другие порядки, а, у нас, в деревне - иные. - Персефона умело разместилась в бочке - видно, что не в первый раз моется вдвоем.
Она свои бедра пропустила под принцессу и раздвинула ей ноги, иначе неудобно.
Эсмеральда оказалась вжата снизу в сдобное тело служанки. - Всю целиком вас вымою, останетесь довольны! - Дочка хозяина невозмутимо водила губкой по грудям принцессы.
Груди и так налились, соски уже невозможно твердые, дальше некуда.
Каждое прикосновение Персефоны было для принцессы, как удар кнута, сладостный удар кнута.
- Когда горшок с золотом оказалось у Фантоцци, все ахнули, кроме его отца.
Он еще не пришел в сознание в углу после удара сына. - Персефона губкой и рукой водила по телу принцессы.
"Вроде моет меня, и не придерешься", - Эсмеральда закрыла глаза и решила не сдерживаться.
Зачем пытаться сдержаться, если, все равно, не получится.
Персефона продолжала рассказ, как ни в чем не бывало, будто бы не видит возбуждение постоялицы.
Или, на самом деле, не обращает внимания на это: кто поймет, что за нравы у этих деревенских.
- Визирь схватил дудку и прижал к груди.
"Я продешевил", - Фантоцци с сожалением смотрел на утраченную дудку.
"Конечно! Я знаю! - визирь сразу приказал собираться.
У дверей обернулся и произнес тихо, но все слышали: - Ты не деревенский дурачок.
Ты деревенский умник!" - Визирь уехал, а память о нем осталась.
Знаете, что Фантоцци сделал с горшком золота? - Персефона, как и прежде, не ждала ответ. - Если бы Фантоцци его оставил, то до утра бы не дожил.
Горшок золота - лакомая добыча, за золото у нас отец без жалости убьет сына.
Сына можно родить еще, а золото не родишь.
Фантоцци выбежал, а вернулся только к вечеру.
На телеге вез что-то прикрытое рогожей.
Мы сразу поняли: потратил все золото - немыслимые деньги, на них в наших Каликастратах можно было Королевский дворец построить.
Книги, книги он купил на все золото! - Персефона почти прокричала, настолько ей не давал покоя поступок Фантоцци.
С тех пор мы не знаем, как Фантоцци называть: умник либо дурак.
Дурак, потому что книги его никому не нужны даром.
Лежат в сарае на полочках, ждут своего часа.
Но дождутся ли? - Персефона тяжело вздохнула. - Вдруг, найдется городской, которому эти книги покажутся дороже золота - и отвалит за них уже не горшок с золотом, а полную телегу!
Но может так статься, что книги пропадут, как пропало золото визиря! - Персефона закончила рассказ: - Госпожа, позвольте, спинку вам намылю. - Она закинула руки на плечи Эсмеральды, притянула ее к себе.
Груди в груди прижались, соски соединились, принцесса чувствовала каждую жилку Персефоны.
Но дочка хозяина не показывала, что - нарочно.
Просто в бочке двум девушкам тесно, а нужно госпожу купать.
И принцесса не выдержала накал страсти.
Она издала протяжный стон - долгий, вымученный, будто стон боли.
Бедра ее неконтролируемо двигались толчками.
Часть воды выплеснулось из бочки на светлый пол.
Тело принцессы слилось с телом Персефоны.
Эсмеральда лбом уперлась лбом в лоб и вскрикнула.
Затем обмякла, будто ее высосали до капли.
- Выйду я за Фантоцци замуж, и стану за его книгами ухаживать, как за скотиной. - Персефона смогла добраться до ягодиц принцессы, натирала их, растирала, а затем чуть отодвинулась и губкой провела внизу ее живота.
- Я больше не могу, - Эсмеральда прошептала, но ее тело говорило о другом.
- Жены ухаживают за скотиной, а я буду и за овцами ходить, и за коровами, и за конями и за книгами, - дочка хозяина так тщательно промывала у Эсмеральды в промежности, что принцесса не выдержала.
За первым приступом сладчайшей боли пришел второй.
Эсмеральда отдышалась и поднялась в бочке на дрожащие ноги.
Персефона помогла ей выйти из бочки, сама вышла, растерла ее мягким нежным полотенцем.
- Вас одеть, госпожа, если собираетесь еще куда пойти, или вы так сразу ляжете спать? - Персефона вытирала тряпкой воду на полу.
"Персефона ждет, что я приглашу ее спать со мной, поэтому не одевается". - Эсмеральда не могла отвести глаз от тонкой спины служанки, и от ее широких бедер.
Служанка не стеснялась своей наготы, ползала на коленях, собирала всю воду с пола.
- Оденусь, - принцесса постаралась, чтобы голос звучал бесстрастно, как во дворце, когда она общалась с фрейлинами и служанками.
Персефона тут же, словно ждала сигнал, влилась в свое платье и помогла принцессе одеться.
- Да, я скоро выхожу замуж, - Персефона сдула невидимую пылинку с блузки Эсмеральда.
Принцесса слова служанки поняла правильно.
- Возьми от меня подарок на свадьбу с Фантоцци, - Эсмеральда протянула девушке золотой.
- Благодарю вас, госпожа, - личико Персефоны засияло. - В любое время зовите меня, я еще много чего могу рассказать. - Под рассказом дочка хозяина имела в виду, что он будет заканчиваться, как и мытье.
"Персефона делала вид, что я сама, что она только меня мыла, поэтому никто ее не уличит.
Любопытно, как она вывернется, если просто ее пригласить поговорить?