Обман и иллюзия — такова его сущность, но если он и врал ей, то лжи слаще она не ведала. И пусть Дарси в подмётки не годилась статным красавицам Асгарда, что думать об этом, если именно её он выбрал сейчас, именно её имя повторял, словно оно звучало для него дороже всего на свете.
Она мягко, но настойчиво притянула его за волосы, провела пальцем по линии носа — почти идеально прямой, если бы не маленькая горбинка. Локи пленительно улыбнулся и опрокинул её на кровать, скользнул губами по шее — и ниже, заставив Дарси зажмуриться от удовольствия и судорожно вдохнуть.
Северное сияние показалось ей чем-то нереальным, нереальным было и происходящее. Бог из другого мира разделил с ней, обычной смертной, самый сокровенный момент, разделил исполненные томления стоны, прерывистые вдохи и выдохи. Какая бы пропасть ни лежала между ними, в эту ночь их ритм совпал. Локи мог бы воспользоваться ей и не заботиться о большем, но он, как ни странно, предпочёл отдать не меньше, чем забрал, и не успокоился, пока не довёл Дарси до исступления. Она дрожала с головы до ног, впервые за эти дни не от холода, а от жара. От наслаждения.
После того, как их отношения вышли на новый уровень — а именно так определили бы случившееся самые застенчивые из её приятельниц, — Дарси и Локи какое-то время лежали молча. Но сохранять молчание она всегда умела из рук вон плохо, и в итоге не придумала ничего лучше, кроме как озвучить одно из самых заезженных клише.
— Ну что, твоя вселенная сжалась до размеров крохотной точки? — спросила она, припоминая это набившее оскомину выражение, которое встречалось почти в каждом дешёвом любовном романе. — А потом, надеюсь, разлетелась на тысячи мелких осколков?
— Да нет, мне просто было очень хорошо, — сказал Локи. Его тон был убийственно серьёзным, но Дарси подозревала, что, если бы она могла видеть его лицо, то заметила бы характерную улыбку. — Иди сюда.
Она тихонько прижалась к нему, а он обвил её рукой. Очень хотелось, чтобы Локи поинтересовался, было ли ей тоже хорошо, но Дарси не хватало решимости озвучить свои пожелания.
— Не спрашиваю того же о тебе, — шепнул он, словно угадав её мысли. — Я в себе не сомневаюсь.
Вот сейчас Дарси готова была биться об заклад, что он точно улыбается во весь рот.
Утром она проснулась первой. Чистое везение: выпал шанс посмотреть на спящего Локи, запомнить его лицо до мельчайшей чёрточки. Гладкая кожа без единого изъяна, точёные скулы, чёрные ресницы и узкие, но чувственные губы — неужели это они минувшей ночью обжигали и терзали каждый изгиб её тела? Голова пошла кругом.
Не удержавшись, она несмело погладила Локи по волосам. Он не исчез, не растаял — он был настоящим! Его веки дрогнули и разомкнулись. Дарси улыбнулась, но улыбка тут же потухла. Во взгляде Локи сквозили отчуждение и пренебрежение, и она поспешно отдёрнула руку, не зная, что сделала не так.
— Не разменивайся на нежности, — насмешливо произнёс он.
— Я не… — удивлённо начала было она, но его надменный вид задел её за живое, и, настороженно хмурясь, Дарси окончила фразу иначе. — Что на тебя нашло?
— Ничего, просто развлёкся, — цинично ответил Локи. — И не желаю, чтобы ты увидела в этом повод разводить сентиментальную чушь! — Ему словно доставляло удовольствие наблюдать за сменой эмоций на её лице, и он поспешил продолжить: — Что, уже возомнила себя особенной? Единственной смертной, удостоившейся чести возлежать с богом? Так ведь ты подумала, да?
Если он рассчитывал уязвить её, то не на ту напал.
— Выметайся, — сказала Дарси.
— Что? — недоумённо переспросил Локи.
— Катись отсюда, — переформулировала она с убийственной холодностью и указала пальцем на дверь.
Комментарий к VIII
*Дарси поёт песню The Beatles, “The Fool On The Hill”.
Скетч и треки к главе: https://vk.com/wall-117499328_861
Красота от Rina_Falcone: https://pp.userapi.com/c841139/v841139153/63cc2/qwYsCTByWdw.jpg
========== IX ==========
Было слишком холодно, и Локи одним взмахом руки заставил пламя разгореться прямо из пустоты. Так-то лучше.
Небольшая пещера — а точнее, полое пространство внутри каменных нагромождений, — стала его временным пристанищем после того, как деревянный дом сгорел. Жаль: благодаря магии Локи оборудовал комнаты так, как ему нравилось, вплоть до новёхонькой мидгардской ванны. Пожалуй, он мог бы наколдовать очередную прямо здесь. Наверняка Дарси оценила бы такое странное зрелище.
Но Дарси не появится.
Он испортил всё сам, причём дважды. Первый раз — когда не смог устоять перед ней и перед желанием. Второй раз — когда, разозлившись на себя за произошедшее, трусливо выместил злобу на девушке. Он будто мстил Дарси за то, что она оказалась так притягательна. За то, что он поступил безрассудно. И за то, что она подобралась слишком близко. Провести вместе ночь — оказаться перед другим человеком как на ладони, потому что в такие моменты нет места притворству. Локи же не считал возможным довериться кому бы то ни было, или просто был не способен, даже если бы захотел.
Себе можно не врать: из-за того, что Дарси прогнала его, особой радости он не почувствовал, как и облегчения. Он надеялся испытать именно это, но ощутил только мучительное разочарование. Вместо того чтобы провести со смертной ленивое, приятное утро и наблюдать восторг и обожание в её взгляде, Локи спровоцировал ссору и даже теперь не сомневался в правильности выбора — но осадок остался горький.
Огонь тихонько потрескивал, освещая каменные стены. Локи смотрел сквозь пламя, пока перед глазами не зарябили золотистые точки. Снова взмах руки — и от костра не осталось и следа.
А вот там, где находилось его прежнее прибежище, следы остались.
Пришлось наложить сложные заклинания, чтобы выжать всё возможное из разрушенного дома: вокруг пепелища образовался светящийся кокон, призванный воссоздать картину из прошлого. Такая магия требовала времени, но, если повезёт, то станет видна не только причина, по которой дом сгорел, но и виновник случившегося. Локи уже не раз наведывался туда, однако пока изображение оставалось туманным.
Он нехотя поднялся и вышел наружу. Впервые за последние дни появилась возможность действовать, вот только азарт предательски испарился. Всё вокруг вызывало раздражение: и жалящий беспощадный ветер, и чересчур яркий солнечный свет, и снег, бесконечный снег повсюду.
Лишь в конце пути, приблизившись к обгоревшим брёвнам, он ощутил вновь проснувшееся любопытство: на поверхности магической сферы проступил нечёткий силуэт. Ещё нельзя было рассмотреть лицо, но фигура, очевидно, принадлежала мужчине. Локи протянул руку, и картина дрогнула от прикосновения. Ему открылось то, что прежде ускользало. Что бы ни задумал незнакомец, он таил в уме злые помыслы и стал движущей силой, направляющей разрушительную энергию. Локи ещё не мог заглянуть в прошлое так, чтобы всё окончательно прояснилось, но понимал, что ещё день-другой, — и всё станет явным. Пока он узнал главное: здесь замешан кто-то живой — человек или какое-то иное существо. Ни силы природы, ни внутренняя мощь сейда — не они повлекли за собой разруху.
Первой мыслью было поделиться с Дарси. Второй мыслью — зачем? Она не захочет слушать, да и помочь не в силах. Она всё ещё слабая смертная со способностями, которые в расчёт брать не приходилось.
***
Если бы Дарси услышала это нелестное мнение о себе, она сказала бы Локи пару ласковых, но ей и в голову не пришло искать его после того, как сама же указала на дверь. Дарси жутко рассердилась, и не столько на него, сколько на себя. Она обозвала себя ванильной идиоткой, наивной сентиментальной дурочкой, а ещё единорогом, пришибленным радугой. Где был её разум, когда она решилась на эту авантюру? Видимо, из очереди за здравым смыслом её нагло выставили, ну или она опоздала, поэтому ничегошеньки не досталось. Болезненно самовлюблённый бог с премерзким характером, ни во что не ставящий смертных, — лучшей кандидатуры на роль пылкого любовника не найти. Возьми с полки пирожок, Дарси Льюис.
Так она и сделала. Работало безотказно: в любой непонятной ситуации набивай желудок вкусной едой. К тому же, Эдгар знал Калевалу как свои пять пальцев и привёл Дарси в отличное кафе с незатейливыми, но очень аппетитными блюдами. Мысленно она показала Локи язык — вот он так и не сводил её покушать, зануда, кавалер недоделанный. И тут же покраснела — их прогулка не была свиданием, он не подписывался выполнять её прихоти. А нынешняя прогулка с Эдгаром уж тем более не свидание! Дарси покосилась на спутника, который был непривычно задумчив, и неуверенно улыбнулась ему. Да, она составила Эдгару компанию, как и обещала, но чувствовала себя не в своей тарелке. Скорее бы вернулась Джейн, давно пора уезжать, оставив Эдгара колупаться с лыжами и снегоходами, а Локи — коротать дни и ночи с букой-каменюкой. В конце концов, всепапаша отправил его на Землю в наказание, вот пусть и разгребает все эти загадки в одиночку.
— Заскучала? — улыбнулся в ответ Эдгар.
— Нет-нет, — поспешно запротестовала она. — Тут очень живенько.
— А я как раз думал о том, что, наверное, для туриста тут скорее… тухленько.
Она закашлялась, кусок картофельной запеканки попал не в то горло. Дарси прекрасно понимала, что это местечко очень даже можно окрестить тухленьким, но из уст Эдгара, преданного ценителя, такое слово звучало почти как грубое ругательство. Надо же, неужели он способен критически воспринимать действительность?
— Брось, а как же улётные зимние развлечения? Очуменные природные красоты? Ну и перспективы напороться на общительного хищника в лесу…
Он ухмыльнулся и поправил горлышко свитера.
— Это всё так, конечно. Недаром люди со всех уголков мира приезжают к нам за новыми впечатлениями. Но от этого глушь не перестаёт быть глушью.
— Тебе в чай ничего не подсыпали? — осторожно спросила Дарси. — Тебя сегодня не узнать. Эй, только не говори, что восторгался Калевалой пиара ради!
Ей вдруг стало неприятно: что, если так и было? И все дифирамбы зимнему отдыху звучали лишь для запудривания мозгов наивным путешественникам. Чёрт, да она, кажется, готова встать на защиту этой дыры!
— Дарси, я здесь родился и вырос, — с едва уловимой ноткой усталости сказал Эдгар. — Эти места для меня родные. Считай, вторая кожа. Но поэтому и всё плохое, что здесь есть, я тоже знаю.
— Холод? — предположила она. Может, морозоустойчивость местных — миф?
— Я люблю холод, — он покачал головой. — И природу. Ты ведь наверняка застала вчера северное сияние. Такую красоту ни на что не променяешь.
Разговор пробудил в Дарси живое любопытство, и она, уже позабыв о неловкости, машинально придвинулась ближе.
— Да, сияние — чума. А в чём же тогда подвох?
— Как бы сказать… — Эдгар сузил глаза, которые и так еле виднелись из-за характерных нависающих век. — Тут негде развернуться.
Дарси вопросительно подняла бровь.
— Таких просторов я давно не встречала, разворачивайся, сколько влезет!
— Это опять о природе, а я скорее о жителях. Сама посуди, чем здесь можно заниматься? Как реализоваться? Я сделал максимум того, что мог: обеспечил себе возможность общаться с людьми из разных стран, да и то туристов становится всё меньше. Мы на отшибе. У нас ничего не происходит.
Ей вдруг вспомнилось, как Разрушитель крушил Пуэнте Антигуо.
— Иногда это и к лучшему. Ну, когда ничего не происходит.
— Я не так воспитан, — развёл руками Эдгар. — Моя мать уверяла, что человек способен на многое.
Дарси отправила в рот кусочек блина с вареньем — из шишек, обалдеть, они бы ещё из коры варенье сделали, — и выжидающе уставилась на собеседника. Тот молчал, и довелось намекнуть, что обсуждение прошлого её очень интересует.
— Кем она была, твоя мама?
— Ведьмой, — ответил он просто, а затем расхохотался, увидев отвисшую челюсть Дарси. — Так про неё говорили местные.
— А… а на самом деле?
— Может, она и сама в это верила, — сказал Эдгар. Дарси испытала смутное ощущение, что ему по каким-то причинам не очень приятна эта тема. — Да только ничем не отличалась от всех остальных суеверных тётушек. Предания старины, места силы, заговоры, амулеты…
— Амулеты?
— Всякие безделушки, якобы обладающие магическими свойствами, — неохотно пояснил он.
— Я знаю, что это такое, просто любопытно… Она их делала сама?
— Хочешь понять, была ли она сумасшедшей старухой, что-то шепчущей над котлом с травяным варевом? — иронично спросил Эдгар. Дарси рассмеялась, но тут же осеклась, когда он добавил: — В общем-то, да.
— Ты это серьёзно?
— Ну, не сразу, конечно, но чем дальше, тем больше её затягивала вся эта мистическая чушь. Она сновала по лесу, хотела отыскать источник магии. Даже уверяла, что обнаружила сейд — это такой камень, который…
— Я в курсе, — взволнованно вклинилась Дарси. — Я… читала об этом.
Эдгар не без удивления взглянул на неё.
— Я мог бы устроить из этого всего приманку для приезжих, такие штуки всегда отлично работают. Но я наелся этого бреда сполна.
Теперь у неё не осталось сомнений, что за воспоминаниями крылась недобрая история, и Дарси больше ни о чём не спрашивала, надеясь, что Эдгар сам поделится с ней.
— Из сейда мать тоже понаделала амулетов, — мрачно продолжил он. — Распихала их везде, где могла, по всем углам, по всем карманам. Всё твердила, что они отгоняют злых духов. Это не помешало ей в один прекрасный день уйти в лес… и не вернуться.
Вот как. Выходит, мать Эдгара пропала без вести. Дарси растерянно смотрела на него, не зная, как прокомментировать рассказ. Это тягостное чувство знакомо любому, кому доводилось услышать о чьей-либо трагедии. Равнодушие и формальные сожаления здесь неуместны, уверения, что всё будет хорошо — тем более. Ничего хорошего, плохое уже случилось, и этого не изменить. Если же промолчишь — прослывёшь бесчувственным бревном.
— А что твой отец? — выдала Дарси.
— Я не помню его. Он ушёл от нас, когда я был ребёнком.
Эпик фейл, мисс Льюис. Вместо того чтобы придумать слова поддержки, наступила на ещё одну больную мозоль. Дарси вдохнула побольше воздуха — вдруг он сам собой трансформируется в мудрую утешающую фразу, — но Эдгар избавил её от мучений.
— Всё уже в прошлом, — сказал он так, будто это ему сейчас надлежало выступать в роли утешителя. — Я стараюсь не ворошить воспоминания. Всё же лучше жить настоящим днём.
Отличный шанс уйти от щекотливой темы, но вот засада — Дарси не могла использовать эту возможность. Ей нужно выведать побольше про сейд, если разговор принял такой оборот.
— Выходит, ты совсем-совсем не веришь в потусторонние силы?
— Дарси, я выбросил все материнские побрякушки. Какие-то заговорённые узелки, банки с травами… И отлично справляюсь без этого. Как видишь, злые духи по мою душу не явились.
— Вообще ничего не оставил?
— Может, что-то и завалялось — хлама было столько, что шагу не ступишь. Но только всё это чушь, поверь.
Она с радостью согласилась бы, ведь и сама раньше так считала. Но когда под колёса твоей машины плюхается бог грома, в лесу ты натыкаешься на бога обмана, а потом на зловещий валун — волей-неволей пересмотришь мнение. Видимо, из Эдгара не удастся вытянуть ничего интересного про амулет, раз он не верит в его волшебные свойства. А вот о его матери нужно рассказать Локи, вдруг…
Стоило подумать о Локи, как перед ней разверзлась пучина уныния. Воспоминания были слишком свежи, и Дарси по-прежнему полагала, что божественная морда заслуживает крепкой пощёчины, хотя разумнее просто предоставить мистера плохого парня самому себе. Пусть сколько влезет гоняется за сейдами и получает от всепапаши нагоняи за вечные неудачи, то-то веселья будет!
И тут очень некстати встряла совесть, легонько кольнувшая Дарси. Когда она расспрашивала, зачем он отлучался в Асгард, Локи пояснил, что его снова заподозрили в худшем. Хеймдалль увидел лишь то, что дом в лесу разрушен, но кто в Асгарде козёл отпущения? Конечно, бог обмана. Ему пригрозили куда более суровым наказанием, если подобное повторится. И это при том, что на самом деле Локи ни в чём не провинился!