– Надо идти, – отсмеявшись, сказала она.
Он кивнул. Жёлтая Волга с чёрными шашечками, одиноко стоявшая рядом с кафе, оказалась свободной, домчала их до Лилиного дома за десять минут. Владислав вышел, чтоб открыть ей дверцу.
– Прости за тот случай, – сказал просто.
Она хотела сказать что-то, но передумала, молча ушла. Тяжёлая железная дверь с грохотом закрылась за её спиной.
* * *
Их шаги гулко раздавались в застывшем стылом воздухе. Лере было не по себе в этом большом двухэтажном особняке, который будто заснул, заколдованный, до тёплых дней, до весны. А может, брошенный хозяевами, он тихо замер в ожидании покинувших дом людей, которые в один счастливый день вернутся сюда, вдохнут в него жизнь и, распахнув окна, впустят солнце в большие полутёмные комнаты.
То тут, то там были видны следы поспешного отъезда: приоткрытая дверца платяного шкафа, криво накинутые простыни на диванах в гостиной, неубранные чашки и засохший огрызок яблока на старинном буфете.
Алекс, обхватив Леру сзади за талию, повёл её вглубь дома. В маленькой комнате, оклеенной обоями с геометрическим рисунком, он быстро включил электрический камин, придвинул к нему кресло.
– Садись. Скоро здесь будет тепло, как летом.
– Твоя комната? – Лера протянула к камину озябшие руки, осмотрелась.
Теннисные и бадминтонные ракетки, чугунная гиря на полу, книги и плакаты, а ещё множество машинок самой разной комплекции – классический вариант комнаты мальчика-подростка.
– Моя. Правда, я не был здесь больше трех лет, – Алексей прошёлся по комнате, погладил портрет Сабрины на стене, поправил книги на полке.
– Замерзла? – он придвинул стул, сел рядом, обнял своё сокровище. – Так теплее?
Лера кивнула. Ей было немного страшно. Да что там, немного, ей было очень страшно. Она была уверена – сегодня произойдёт то, чего Лера и боялась, и ждала. Она не готова, нет… А может, к этому никогда не будешь готовой?
Алекс нашёл губами её губы, поцеловал нежно, потом ещё, уже долго и страстно. Никогда, никогда не надоедят Лере такие поцелуи, от которых её живот начинает жить своей жизнью и там что-то рушится вниз, доставляя несказанное удовольствие. А тут, где душа, около самого сердца разливается нежность, заставляя протягивать к нему руки…
– Да ты дрожишь вся, – он встал, схватил сумку, с которой приехал из города. – Я сейчас.
Вернулся через пять минут с маленьким подносом в руках. На нём два бокала вина и тарелка с нарезанным апельсином.
– Предлагаю выпить и согреться, – он протянул ей бокал.
Ничего себе! Они, как взрослые, как настоящие любовники на настоящем свидании. Сначала вино, потом любовь… Вино – опасный напиток, с ним она начнёт думать о глупостях, а потом их совершать.
А, была-не была! Отчаянное безрассудство вдруг проснулось в Лере, она залпом выпила полбокала, поморщилась, зажевала терпкий вкус долькой апельсина. Алексей тоже осушил до дна свой бокал, снова сел рядом. И опять его тёплые руки на её теле, пробрались под одежду, терзая крючки на её лифчике. Осмелевшие руки просили большего…
– Давай уже… – вдруг хрипло сказала Лера и сама сбросила куртку с плеч.
Она взялась руками за края свитера, собираясь стянуть его через голову и думая, что ещё можно остановиться. Так да или нет? Её тело, ждавшее ласки, подсказало ответ. Конечно, да, надо узнать, чего Это стоит. И Лера решилась. Сегодня она разделается с надоевшей девственностью, станет женщиной, познавшей любовь… Да, сегодня… Пора… Её время пришло…
Алекс, поражённый Лериной смелостью, вышел из секундного оцепенения и последовал её примеру. Толстовка, брюки, всё долой. Там же, на полу оказалось и сдёрнутое с кровати покрывало. С восторгом глядя на её тело, разрисованное отблесками камина, манящее неизведанностью и красотой, он подхватил девушку на руки. И вот они уже в постели, и Алекс накрыл её своим телом, согревая, пытаясь унять её дрожь. Он медленно гладил девичьи плечи и спину, наклонял голову к груди, целуя и лаская её, и надолго пропадал там, в этом божественном месте. Какая великая сила – женское тело…
Лерины руки на его плечах напряглись, когда Алекс осторожно опустил руку вниз. Он жаждет ласкать свою подругу и там, в самых заветных местах, изучать её жадными руками. От его стыдных прикосновений Лерино дыханье участилось, она закрыла глаза, зашептала что-то. Сладкая мука длилась и длилась, пока он осторожно не вошёл в неё, не в силах больше сдерживаться. Мгновенье, резкая боль – и, выкрикнув её имя, он сильно сжал Лерины плечи…
Чуть позже, крепко прижавшись друг к другу, они сидели на кровати, завернувшись в одеяло, целовались, по очереди делая глоток вина прямо из бутылки. Потом ей будет стыдно, и Лера будет ругать себя за каждый этот глоточек. Потом… А пока, пока её парень рядом, пока он нежно поправляет ей волосы, обводит пальцем её губы и любуется родинкой на её груди, она будет наслаждаться каждым мигом этого особенного вечера.
* * *
Университетский вестибюль, как обычно, перед началом занятий гудел, как рой встревоженных пчёл. У раздевалки толпились студенты, бросали в руки гардеробщиц одежду, сбиваясь в стайки, читали что-то на доске объявлений. Степенно, парочками, закончив прихорашиваться у зеркала, поднимались на второй этаж серьёзные пятикурсницы; первокурсники, оглядываясь на симпатичных девчонок, быстрым шагом направлялись в свои аудитории
Всё, как всегда. Владислав вошел в вестибюль, радуясь привычной обстановке. Он окинул внимательным взглядом вестибюль и тут же поймал себя на мысли, что ищет глазами эту девчонку, Лилю. Ну, это уж ни в какие ворота… Влад и вчера её высматривал, если уж быть честным. И вовсе не потому, что не пришла на секцию. Хотя и это тоже надо выяснить.
Решив больше не раздумывать, а действовать, он поднялся на третий этаж, где занимались второкурсники, и сразу увидел её белокурую голову. Лиля стояла у окна в коридоре, держа в руках учебник.
– Брянцева, здравствуй! – Владислав встал рядом, облокотившись на подоконник. – Ты почему на секцию не пришла?
Лиля взглянула на него каким-то взрослым, нерадостным взглядом, и у Владислава ёкнуло сердце. Неужели всё ещё переживает из-за того дурацкого случая? Ёшкин кот, и где только были тогда его мозги?!
– Сами знаете, почему, – наконец-то ответила девушка.
– Лилия, я ещё раз прошу прощения. Больше никаких глупостей, – он взглянул на часы, надо идти, иначе опоздает к началу занятия.
К тому же однокурсники Брянцевой уже обратили на них внимание, особенно подруга её, та, тёмненькая, так и сверлит его взглядом.
– В общем, жду в среду, – бросил, уходя.
А что ещё мог он сказать?
«Надо уже забыть об обидах, – подумала Лера, направляясь к подруге. – Да, они в ссоре и не разговаривают, но тут, похоже, Лильку надо спасать».
– Он клеится к тебе, да? Вот, гад!
– Нет, извинялся. Лерка, так ты не сердишься больше? – она заулыбалась, карие глаза расцветились радостью.
– А кто ж, если не я, за тобой присмотрит? – Затрезвонил звонок, разгоняя всех по аудиториям. – Идем, горе моё, – увидев приближающуюся к ним математичку, Лера взяла её за руку, повела за собой.
Теперь в новом статусе Лера не имела никакого права осуждать подругу. Теперь она тоже не такая непорочная, как раньше. Что Лилька, потискалась, и всё, а вот она… так сразу… сама, первая… Не считает ли Алекс её доступной, нет хуже для девчонки это мерзкое слово… Лера смотрела в его спину, как будто там был ответ на измучивший её вопрос.
– Тропинина, хватит витать в облаках! Я не удивлюсь твоей невысокой оценке на зачёте, – преподавательница постучала кусочком мела по доске, призывая к вниманию.
Анна Алексеевна права, с недавних пор ученица она никакая. В голове шальные мысли, в душе греховные желания, в теле сладкие спазмы, и он, её герой, всё время перед глазами, не даёт забыть о недавнем свидании, после которого она сама не своя.
Даже мама это заметила. Сразу спросила, влюбилась, что ли? Лера отнекивалась, но её маму трудно провести. Они очень близки и живут вдвоём обыкновенной счастливой жизнью. Правда, денег часто не хватает, мама инженер, а они вдруг стали никому не нужны в этой новой стране. А ещё много лет назад мама и Лера стали не нужны папе. Ушёл, бросил их. Мама молчит на эту тему, но Лера думает, что гадом он оказался порядочным, этот папа.
Зазвенел звонок, наконец-то! Как отсидеть ещё две пары? Алекс повернулся к ней, посмотрел затуманенным взглядом. Сегодня они встречаются, какое счастье! Сможет ли она когда-нибудь нацеловаться вволю с этим парнем?
О, нет, только не это! Опять в дверь просунулась голова Сергея. Он искал её взглядом, нашёл, заулыбался.
– Лер, выйди! – махнул ей рукой.
– Сиди! – Алекс положил руку на её плечо, – сейчас я кое-что объясню этому недоноску.
Нахмурив брови, он направился к выходу. Ну, дела! Лера заволновалась. Подерутся? Нет, они не так глупы, разойдутся по-хорошему.
Лиля выскочила из кабинета, староста Танька Кириллова тоже…
Как потом рассказала Лиля, диалог молодых людей не закончился миром. Разгорячённые взаимными обвинениями, парни всё-таки пустили в ход кулаки, помахали ими перед носом друг у друга. В итоге – у одного синяк под глазом, у другого разбитая губа. Кончилось дело тем, что какой-то преподаватель, оказавшийся рядом, растащил их, намертво вцепившихся друг в друга. Хорошо, если декану не нажалуется, с ним шутки плохи.
Боже мой, да что ж за день такой!
Глава 4
Алекс лежал на диване, закинув руки за голову, думал о Лере и улыбался. Улыбался, а должен бы листать учебник, учить эти чёртовы формулы по математике. Скоро экзамен, не хватало ещё трояк схватить. О дифференциальных уравнениях ему надо думать, а не о потрясающих встречах с девушкой, которых было уже целых три. И не о Лериной нежной груди и её плоском животике, заканчивающимся там, внизу…
Зазвонил телефон, мама взяла трубку.
– Кирочка, как я рада! Как ты, как родители? – голос матери – сладкий елей. – Новогодний банкет? Двадцать восьмого? Быть твоим кавалером? Конечно, он сможет, конечно… С радостью! Сейчас Лёша подойдёт к телефону, сейчас, деточка. Да, и папе с мамой огромный привет, – она аккуратно положила трубку на полированный столик, направилась к сыну.
– Тебя! Кира!
– Мам, что ты там от моего имени наобещала? – сердитый, он вскочил с дивана. – Никаких Кир больше, хватит!
– Тише, прошу! – Елена Станиславовна подошла вплотную к сыну. – Об отце подумай! Он вырастил тебя, воспитал. Настало время отдавать долги, – она подтолкнула его к прихожей. – Не будь неблагодарным…
– О чём ты, мама?! Да эта Кира потом вцепится, не отстанет!
– Ну, всё! – голос матери стал жёстким. – Иди и скажи «да». Ласковым тоном. Не шпалы же укладывать тебя зовут, в конце-то концов!
Уступая матери, Алекс закатил глаза, отправился в прихожую.
– Да! – рявкнул он в трубку.
– Юпитер сердится? – услышал Алекс насмешливый Кирин голос. – С чего вдруг такой гнев богов?
Ему хотелось ответить умно и едко, но ничего путного не приходило в голову. Раздосадованный, молодой человек слушал её голос, думая, что сказать в ответ.
– Никаких взрослых, только мои сокурсники. Человек пять…
– Ладно, я подумаю. Пока! – Алекс положил трубку, не дождавшись ответа.
Вот прицепилась! Кавалера ей подавай! Он остановился у зеркала, взглянул на своё хмурое лицо. Разбитая губа заживала. Декану никто ничего не сообщил. Преподаватель, разнявший их, настоял, чтоб парни при нём пожали друг другу руки и разошлись по-хорошему. А всё-таки, чего эта Кира в нём нашла? Что у неё там, в МГУ, нет подходящих парней?
Уже второй год Кира – студентка филфака знаменитого университета. Можно только позавидовать девчонке. А его по переводу взяли только в Бауманский. Алекс, правда, нацелен перевестись в МГИМО, если получится. Но по зубам ли ему этот вуз? Его идеальный английский тут должен помочь, а вот с математикой не всё гладко. Но он не сдастся, ещё есть время подтянуть свои хилые знания. Вперёд, за учебники!
– «Разложение в ряд функции может быть легко найдено способом алгебраического деления, – вздохнув, Алексей, снова устроился на диване, начал читать вслух параграф учебника, – аналогично рассмотренному выше примеру…»
Неизбежно… То, что произошло между ними, было неизбежно. Алекс снова вернулся мыслями к его Лере. Она так нравилась ему. Лера, Лерочка…Он влюблён, влюблён по уши в её милую грацию, ладную фигуру, красивое лицо, блестящие волосы. И Лера доверяет ему, раз решилась на близость впервые в жизни…
Для него же это пройденный этап. Ещё в лондонском колледже на вечеринке в честь странного праздника Хэллоуина мулаточка Уитни ловко соблазнила его, неискушённого пацана, которому тогда только стукнуло восемнадцать. Зловещая маска ведьмы на её лице отпечаталась в памяти Алекса на всю жизнь. Стыдно вспоминать, тогда он не показал себя с лучшей стороны, был ведомым этой сумасшедшей девчонкой, в которую словно бес вселился. Она скакала на нём бешеным ковбоем, стремящимся обуздать дикого мустанга, а её шоколадная грудь с чёрными сосками прыгала перед глазами Алекса, как живая. Там, под ней, он чувствовал себя рабом, бесправным, униженным, покорённым властной, одержимой сексом ведьмой…
Прячась от воспоминаний, он снова потянулся к учебнику. Так что там, с алгебраическим делением? Как они ему надоели, эти дурацкие формулы! Алекс так мечтал поскорей закончить учёбу, стать взрослым, независимым от кого бы то ни было. И прежде всего, от родителей, до сих пор руководивших его жизнью. Их опека становилась невыносимой, просто невыносимой…
Двадцать восьмого, после скандала с отцом, который потрясал кулаком в воздухе и хватался за сердце, Алекс всё-таки отправился на ту злополучную вечеринку. Ладно, победили, он посидит полчаса и уйдёт, так и быть, не будут же его за руки держать, в конце-то концов!
Наивный, он не знал женщин, не предполагал в них изощрённого коварства и хитрости, не знал, на что может пойти влюбленная женщина, если к ней, сделавшей свой выбор, равнодушен её избранник.
* * *
Вчерашнее воскресенье стало для Леры днём больших неприятностей. Она любила этот выходной день, который без зазрения совести можно наполнить ленью и прекрасным ничегонеделанием. Без воскресений, этих ярких пятен в серой рутине дней, жизнь была бы намного менее терпимой. Конечно, будут и учебники, и уроки, но утро…утро – это святое! Оно существует только для того, чтобы отоспаться всласть и долго-долго нежиться в постели. Других вариантов нет и не стоит их даже предлагать. Руки прочь от воскресного утра!
Лера поднялась в десять, приняла душ, поиграла на скрипке, пока мама готовила сырники. У мамы и дочки одинаковое понимание, как должно начинаться нормальное воскресенье: спят, сколько хотят и никто никого не дёргает.
– Лерочка, к столу, – крикнула мама, дождавшись паузы в её игре, – кофе готов.
На маленькой кухне с длинными, под самый потолок, полками, заставленными хохломой, тесно, но уютно, а весёлые жёлтые занавески будто добавляют солнца самому хмурому утру.
– Как на работе? – в старой фланелевой пижамке родом из детства Лера разливала по чашкам кофе, стараясь не пролить ни капли на белую воскресную скатерть.
– Раздрай! – Ирина Александровна махнула рукой. – Сергиенко уволилась, Роман Евгеньевич тоже собирается, своё дело хочет открыть. А куда мы без него?
Они сидели близко-близко друг к другу, за крохотным столиком, разговаривали глаза в глаза. Когда вот так, тут ни тайн, ни недомолвок, тут любые секреты трудно сохранить. Хотя у Леры пока получается, она ещё ни слова не сказала маме об Алексее.
– Чем займёшься сегодня?
Этот простой вопрос заставил Леру быстро опустить глаза. Сегодня Алекс снова пригласил её на дачу. Спросил, сможет ли? Она кивнула, хотя было стыдно отвечать «да». По сути дела, Лера ответила утвердительно на завуалированный вопрос парня, не хочет ли вновь провести с ним время в постели. Молодые люди не должны задавать девчонкам такие вопросы…
– Позанимаюсь. Потом с Лилей прогуляемся по центру, по Арбату, – не глядя на маму, она крутила чайную ложку в руках.
И почему нельзя жить без вранья?!
– Это правильно. Совсем на воздухе не бываете, – собирая посуду со стола, мама не заметила минутного замешательства дочери.