- Пойду я, - Егор направился к вешалке с куртками, минуя опасливый капкан из кошачьих лап и зубов - Машка переживать будет, а телефон я дома забыл.
Наблюдая за тем, как лезвие молнии затягивает его тело в тугое болоньевое полотно, Рита заплакала.
Ранее субботнее утро началось у Риты со звонкого пения перфоратора. Ноты, которые он брал, пару раз вышли за пределы допустимого спектра и приблизились к ультразвуку. Проклиная про себя этого металлического сородича китов, проснулся и Бася. Выйдя из комнаты, он лениво вскарабкался на подоконник, чтобы поприветствовать разревевшееся с самого утра ноябрьское небо. Оно, не успев с ночи припрятать серые подглазины облаков, вяло посыпало город влажными комками снега. Ознакомившись с утренней почтой, которую любезно предоставил местный почтальон - паучиха Галина Марковна, Бася отправился в кухню, твердо намереваясь провести день в компании еды, Риты и телевизора. Но то, что он обнаружил на кухонном столе, в единый миг перечеркнуло все его планы, ознаменовав начало новой операции "Проникновение в коробку".
Зная повадки своего нерадивого сожителя, Рита с вечера не стала распаковывать купленные на пятничной распродаже специи, а просто оставила их на столе в небольшой картонной коробке. По наивности своей она полагала, что кот не проявит должного интереса к столь невзрачному предмету. Как же она ошибалась. Возможность убедиться в ложности своих суждений представилась девушке ранним утром, сразу после того, как она, еще не просунув руки в мягкие объятия махрового халата, направилась на кухню. Первые всполохи беспокойства поймали Риту уже на пороге, когда странный гавкающий шорох донесся из-под стола. Откинув скатерть, и почти до пояса оголив столешницу, Рита, наконец, встретилась лицом к лицу с крайним проявлением кошачьего коварства. Коробка, бережно оставленная ей на столе, вытянулась у самой задней ножки стола. Плоские стенки ее были яростно вспороты, разрушены в порыве вандализма. Впрочем, сам вандал находился тут же, и вовсе не пытался избежать наказания. Бася с лицом младенца-Иисуса блаженствовал, прижимая к груди мешочек с мелиссой (более известной в узких кругах, как "кошачья мята"). Его усы завились стеблями сушеного укропа, хвост разметался, а сам он пожелтел, украсив черный мех лепестками цветов, словно шафрановый рыцарь. Остаток дня кот провел, пытаясь понять, где же заканчивались границы забытья сладкого сна (в котором, к слову, он изобретал 1000 и 1 способ зажарки Галушки) и реальности.
К счастью, как объяснил Рите ветеринар, эффект от этого кошачьего наркотика, обычно был мимолетен, и на утро Бася уже должен вновь вернуться в границы сознания. Но девушка все не могла успокоиться, боясь за состояние пушистого друга. Она даже вызвала к себе Лизу, которая вскоре примчалась к ним. Но убедившись, что кошачьей жизни ничего не угрожает (разве что Рита, которая трогала его нос и перекладывала с бока на бок каждые 10 минут). Лиза, вдоволь посмеявшись над зверем, скорее отправилась восвояси. Оставшись одна, Рита вложила еще сонное кошачье "тело" на краешек дивана и прилегла рядом с ним. Она не успела заметить, как вечерний город успел преобразиться. Загорелись лампы на одиноких фонарных столбах. Медленный плексигласовый свет полился в комнату от широкой неоновой вывески. Легкие оконные занавеси не скрывали жилище четвертого этажа от любопытных взглядов прохожих. Но Риту это не смущало. Да и потом, чего смущаться? Кто из нас поздним осенним вечером не заглядывался в мерцающие окна домов.
Разве были те, кому неинтересно узнать о жизни их обитателей. Вскоре уже сама девушка, окруженная вечерним проблеском, погрузилась в сон. Здесь ее ждали давно забытые лица родителей. Мать - невысокая полноватая женщина с большими, вечно опухшими глазами и широкой ровной улыбкой. Отец - совсем непохожий на саму Риту - рослый жилистый гигант. Оба счастливо машут девочке, играющей на обрывистом песчаном берегу.
Вскоре картина изменилась, и Рита оказалась посреди кухни и смотрела, как тонкая ладонь гладит мягкую шерсть серенького котенка. Мокрый запах шерсти наполнил девичьи легкие, а сладковатая наледь сковала язык. Но картина вновь изменилась, и девушка почувствовала неприятное прикосновение ветра, сжавшего горло. Глаза ее забегали, пытаясь найти знакомые предметы. Но тело девушки перестало слушаться, голова замерла напротив раскоряченного дубового ствола. Когда взгляд ее скользнул вверх по толстым старым веткам, девушка вскрикнула и проснулась.
Полностью пришел в себя Бася только к следующему вечеру. Все еще похрипывая и время от времени замирая, глядя в одну точку, кот пытался вспомнить события минувших суток. Отвлекал его от этого занятия только извиняющийся голосок Снежка.
- Шеф, - пропищал он, уткнувшись мордой в потрепанную москитную сетку. - Шеф, ну как вы?
- Нормально со мной все, - отозвался Бася, с трудом собрав правый и левый глаз в одном направлении. - Зачем пришел?
- Так наши ж волнуются, - пояснил кот. - Вы поправляйтесь, шеф.
- Хорошо.
- Шеф?
- Ну чего еще?
- А может эту дрянь вам Галушка подкинула? - в ужасе предположил Снежок.
- Да нет, - нехотя признал Бася, чувствуя, как краснеет его спрятанная в густом мехе кожа. - Ни при чем она тут. Сам я опростоволосился.
- Поправляйтесь, шеф, - содрогаясь от избытка чувств, повторил Снежок.
- Слышал я уже это, - смягчился Бася. - Вы там сами как?
- Хорошо все. Митрич пока осел у Бородинского. Фрея голубям хвосты крутит. Все пытается взломать новый код доступа к почте Галушки. А вы когда к нам-то теперь?
- Думаю, завтра. Сразу, как моя на работу уйдет, - предположил Бася, оглядываясь на роющуюся в шкафу Риту.
Девушка, к слову, была занята крайне важным делом - подбирала наряд для вечернего выхода "в свет" и обсуждала его по телефону.
- Я не понимаю, зачем мне вообще туда тащиться, - упорствовала девушка, прикладывая к плечам черную хлопковую блузку. - Она же твоя сестра, а не моя.
- Но пригласили-то не меня одну, - твердил Лизин голос в трубке. - Да и к тому же выйти лишний раз из дома тебе совсем не повредит.
- Конечно, - проворчала девушка, срывая с пластикового плечика короткое серое платье, украшенное двумя рядами старомодных воланов. - Все равно тебя и Егора я там больше никого и не знаю.
- Заодно и познакомишься, - подбодрила девушку подруга.
Рита сама не могла понять, почему ей так не хотелось идти на ужин, который Машина семья устраивала в честь ее 25-летия. Возможно, дело было в том, что ей совсем не нравилось смотреть, как кто-то изнеженный любовью друзей и родных будет веселиться. Простая зависть к той, что владела всем, о чем только лишь и могла мечтать Рита. Конечно, сама девушка никогда бы не согласилась это признать. Но, возможно, где-то в глубине она примеряла на себя Машину жизнь и сердце ее каждый раз при этом счастливо замирало. К тому же Рита испытывала к девушке совершенно особенную неприязнь. Такая возникает у человека с первых мгновений знакомства и потом перерастает либо в крепкую дружбу, либо в непримиримую вражду. Ритина же неприязнь тлела внутри ее грудной клетки, то набираясь сил при малейшем поводе, то надолго засыпала в смирении.
Надо отдать должное: Маша отвечала девушке некоторой долей взаимности. Нет, конечно, неприязни она не знала. Такой чистый и добрый человек просто не может кого-то недолюбливать. К Рите она относилась, как любой счастливец, уверенный в праве своем на счастье. Она над девушкой насмехалась. Забавляла Машу и нарочитая Ритина несостоятельность в, казалось бы, самых простых житейских вопросах. Смешила безвкусная и откровенно рыночная манера одеваться, которая была присуща многим женщинам, воспитанным вне карамельных детских.
Но больше всего Маша смеялась над жалкими и неуклюжими попытками Риты остаться другом Егора. Девушка видела, что парень воспринимает Риту, как атавизм своего детства и не расстается с ней лишь из-за человеческой жалости. Понимая это, Маша не препятствовала их общению. Она вообще всегда считала важным понимать и помогать любым людям и особенно, если для этого ничего не нужно было делать.
- Я приду в черном, - наконец сдалась Рита, отбрасывая в сторону длинное темное изделие из пушистой смеси ниток и страз.
- Нет, - жарко отвергла это Лиза. - Все подумают, что ты не праздновать пришла, а... Короче - в черном, как на траур.
- Ладно, тогда в красном. Чтобы никто не подумал, будто я пытаюсь затмить именинницу.
- Ха! Думается мне, что ты ой как ошибаешься.
"Странная книга о странных людях", - так бы Рита охарактеризовала синюю тетрадку с тесненной надписью "Отзывы и предложения", лежащую на столе перед Верой Брониславовной. Действительно, те, кто оставляли в ней свои записи, пользовались порой минутным порывом, стремительной оценкой человека, которого совсем не знали. Как небрежно завернутый круасан или чрезмерно медлительная подача пирога могли помочь составить целостную картину, столь необходимую для такого отзыва. Или печальный взгляд продавца, мог помочь в определении той проблемы, на решение которой и должно было быть направлено "предложение" покупателя. Согласитесь: это смешно. Не менее забавными казались и люди, которых расстраивали нелестные комментарии, даваемые незнакомцами. Еще глупее было на основе этого мимолетного знакомства, урезать зарплату сотрудника.
- Рит, я тебя уволю, честное слово, - вздохнула Вера Брониславовна.
Девушка не знала, что можно было ответить, поэтому внимательно изучала мучные узоры на своих ногтях.
- Продавец молчит, нормально не объясняет из чего выпечка. Не знает элементарных понятий "калорийность", "белковый и жировой процент", - процитировала Вербена. - Я вот никогда не поверю, что ты, изучая каждую строчку в составе и рецепте пончиков, не знаешь их калорийности.
Рита снова промолчала.
- Ты же умная девочка. Почему столько проблем? На тебя ведь и администратор жалуется.
Рита негромко хмыкнула.
- Так сложно общаться с посторонними людьми? Я понимаю. Но с коллегами-то можно общий язык найти? Надо же как-то разговаривать.
- Я разговариваю, - подняла голову девушка. - С Лизой.
- У нас 50 человек работает, Рита, - напомнила женщина. - А ты только с кассиршей и общаешься.
В ответ снова молчание.
- Лучше б ты хамила покупателям, ей-богу, - устало выдала женщина.
К молчанию прибавилось тихое, но недовольное бормотание.
Поняв, что ничего вразумительного из девушки вытрясти не удастся, Вербена отправила ее осмыслять содеянное (ровняется работать, как обычно до нового происшествия).
Вернувшись в торговый зал, Рита прижалась к своему прилавку и начала вымищять недовольство на несчастном марципановом кексе. Исподлобья глядя на остальных работников зала, Рита думала, почему же все так настойчиво навязывают ей чью-то компанию. "Ну и с кем тут общаться?" - задавала себе вопрос девушка. - "С ней что ли?" Взгляд ее в этот момент упал на стройный стан Марины - продавца булочек четвертого разряда, а по совместительству - обладательница аналогичного размера груди. "Или с этим?" - Рита разрубила кекс напополам, наблюдая за одухотворенным хлопаньем глаз кассира Саши близ воротничка Марины. Молодой человек, чья жизнь состояла из общения с виртуальными дамами и визитов к стоматологу, в этот момент провожал взглядом кокетливый бантик, выглядывающий из-за поворота Марининой фигуры. "О, вот лучший кандидат для дружбы", - сконфуженно Рита разрубила несчастную булку еще на шесть частей в тот самый миг, когда в зал вошел опоздавший администратор.
Быстро проверив всех на наличие перчаток и формы, Сергей уже было направился в раздевалку, как вдруг заметил хлебный фарш, сотворенный Ритой из убитого кекса.
- Это че такое? - удивленно спросил ее парень.
- Корм. Для голубей и крыс, - взорвалась Рита. - Заплачу из своей зарплаты. Ах, да, и очередной штраф на меня записать не забудь. За хамство или за что ты на этот раз придумаешь.
Выдав это, девушка оттолкнула пораженного ее наглостью парня и направилась выдавать питание обитателям улицы. "Нет, такой дружбы нам не нужно", - захлопнув дверь, прорычала девушка.
Твердо решив, что никто не сможет ее заставить пойти на этот дурацкий праздник, Рита два дня не отвечала на звонки Лизы. Очередной спокойный вечер уже раскрыл девушке свои объятья, как вдруг в комнате ее раздалась настырная телефонная трель. Жестокость и коварство подруги было оценено: не ответить Егору Рита бы точно не смогла.