- Открывай пасть, сука, и говори, пока зубы целы!
- Зубами он вряд ли зарабатывает, – сухой холодный смешок, в котором Герда с огромным трудом узнает голос своего мягкого мужа-подкаблучника. – Леш, я же русским языком сказал – верни мне жену. Ты что, не понимаешь по-хорошему? Или думаешь, что мне некому подсказать, где именно ты работаешь, если это так называется?
Невнятный короткий мат, содержащий только очень изобретательное оскорбление, становится ответом. Герда вздрагивает и забивается под стол еще дальше, надеясь, что никому не придет в голову сейчас проверить зал кафетерия.
Ей страшно. Раньше, вздумай Дима открыть рот, она бы просто посмотрела на него, хорошо зная, что этого будет достаточно.
Но здесь они оба – на чужой территории. Что он сделает, если ее найдет? Наорет? Плевать. Ударит? Не посмеет, рука не поднимется!
«У него не поднимется… а у этих, которые с ним?..»
- Я дам тебе 10000, если ты сейчас перестанешь играть в героя и позвонишь Герде. Вот прямо сейчас.
- Иди на хуй, – хрипло, зло, кротко.
Герда отчетливо слышит вздох и шуршание ткани – Дима, видимо, сидел на чем-то, а теперь поднялся.
Как же до странного обостряется слух в таких ситуациях. Герда готова поклясться, что на ее муже сейчас надет его любимый темно-серый костюм из шерсти с шелком. Только эта ткань так скользко шуршит при движениях.
- Ладно, – ровно и буднично звучит Димин голос. – Парни, борт машины, где графика, думаю, стоит подрихтовать гвоздем – плохо нарисовано, переделать бы. Да и руки у художника из жопы растут – тоже надо подрихтовать. Хотя бы правую.
- Машину не трогай… – обрывается влажным чавкающим звуком и хрустом, от которого Герду чуть не выворачивает, и коротким криком.
- Два дня на подумать, Леш, просто из уважения и моего нежелания ссориться с теми, на кого ты работаешь. О, Гердин мерс! Надо же, не думал, что у тебя хватит наглости не только одурачить ее, но и ее деньгами воспользоваться. Не зря о тебе говорят, как о редкой суке и порядочном цинике. Жду звонка, номер ты помнишь, надеюсь.
И скрип металла по металлу, от которого сводит скулы и отвратительно кисло становится на языке.
- Не трогай… машину не трогай, сука…
-Я поеду, раз мы договорились.
Колкий скрип каблуков по битому стеклу.
Раз, два и три.
А потом наступает тишина, как будто уши ватой заткнули, в которой тонет все – звук мотора, шорох шин по асфальту, хлопки дверей.
Герда слышит только тяжелое дыхание, словно оно звучит совсем рядом. Больше ничего.
Она медленно осознает, что сидит, скорчившись в три погибели под столиком дешевого кафе, зажав себе рот рукой, и трясется так, что перед глазами все скачет.
- Я левша, кретин... – тихо-тихо касается ее измученного слуха.
- Грэнзэ! – Юма влетела в мастерскую, не помня себя от страха и паники, и нащупала выключатель.
Щелк. Щелк. Щелк. Рубильник не срабатывал.
- Юма!!! – истошный визг напугал и заставил оттолкнуть кого-то бросившегося на шею.
Спустя миг Юма сообразила, что знает голос, хотя он и стал хрипло-сорванным и истерично-высоким.
- Герда?
В гараж вбежал Грэй.
- Герда, ты в порядке? Что произошло?
====== “Я докажу и все исправлю” и “очень красивый” ======
Чашка мелко стучала об зубы, пока Герда пыталась выпить обжигающий кофе с коньяком и перестать давиться короткими всхлипами.
Грэй сидел рядом с ней, обняв за плечи, и хмуро смотрел в сторону, постукивая пальцами по столу.
- Почему ты не позвонила? – наконец спросил он. – Я бы приехал сразу же.
- Я твой номер не знаю, – Герда уткнулась лбом ему в шею, стараясь отдышаться и заставить голос не дрожать. – Надо записать будет.
- Да уж, – Грэй попробовал усмехнуться, но вышла косая гримаса, едва ли способная ободрить и поддержать.
Короткий вдох, свистящий выдох, шорох ткани, щелчки зажигалки раз за разом, как будто пальцы соскальзывают и никак не могут высечь искру.
- Бля… суки… твою мать, а, ну, твою же мать…
Герда переводит дыхание и выбирается из-под стола, ощупью отыскивая его край, чтобы за него ухватиться и поднять себя в вертикальное положение.
Ее трясет так, что стучат зубы, хотя ладони мокрые от пота и по вискам ползут липкие капельки.
Постояв минуту, она осторожно идет к двери в кухню, за которой распахнутая настежь дверь в гараж.
- Как… как твой брат? – сквозь мелкую дробь зубов спросила Герда, поднимая голову.
Грэй дернул плечом.
- С ним Юма сейчас, она разберется. Не хочу знать, сколько это все стоит.
Подавленно кивнув, Греда прикусила губу – вот когда так кстати пришелся бы потерянный конверт. Она могла бы сейчас легко решить проблемы Грэя и его родных, тем самым показав, насколько она действительно дорожит ими, и насколько ей безразличны рестораны и прочая мишура.
«Могла бы, – Герда дергает уголками губ, понимая, насколько это жалко звучит даже в мыслях. – Какой толк от этих моих «могла бы»?»
- Но это же не его вина.
- Боюсь, Сэльву это вряд ли устроит в качестве компенсации, – Грэй вздохнул и поднялся. – Надеюсь, хоть тачка не сильно пострадала.
Долю секунды помедлив, Герда тоже встала и пошла за ним.
Дверь открывается с коротким скрипом, и Герда видит погром в мастерской – перевернутый верстак, сваленный на пол стеллаж с какими-то запчастями, разбитое вдребезги стекло тойоты на подъемнике и Грэнзэ.
Он сидит, упершись лбом в борт машины, и тихо шипит короткими рывками, заматывая правую кисть бинтом.
Рядом валяется автомобильная аптечка.
- Бля… – ощупью отыскав рядом с собой бутылку, он делает несколько жадных глотков и возвращается к своему занятию.
- Тебе помочь? – Герда подходит ближе, стараясь обнаружить свое присутствие намеренно громкими шагами.
Грэнзэ вскидывается и смотрит на нее совершенно ненормальным взглядом, словно не узнает.
- Блядь, а ты-то как тут оказалась, принцесса?
Его лицо кривится в брезгливой гримасе, за которой, как Герде кажется, он тщетно прячет боль.
- Давай перевяжу, – Герда садиться рядом на корточки, осторожно переступив сломанный стул, и берет из аптечки бинт. – Я знаю как…
Грэнзэ отвечает каким-то коротким диким рыком и, отвернувшись, сует правую руку за пазуху, повесив ее на молнию ветровки, как на перевязь.
Герда отдергивает ладонь, совершенно сбитая с толку, но не сдвигается с места. Ей просто необходимо понять, почему Дима заявился именно сюда и именно у Грэнзэ требовал свою жену, словно знал наперед, где именно она и с кем.
Грэнзэ вливает в себя еще два глотка из темной бутылки, мотает головой, то ли убирая с лица волосы, то ли приводя мысли в порядок, и поднимает с пола аэрограф.
- Ты уже напомогала, – летит ей в лицо сухо и хрипло. – Теперь хоть под руку не лезь. Или этот пиздец ты оплатишь?
Он чуть отстраняется и Герда видит изуродованный борт тойоты, где рисунок вспорот чем-то острым до металла. Грэнзэ щурится, зубами открывая баллон с краской, и зажимает его коленями, чтобы подсоединить шнур компрессора.
Герда смотрит, как у него дрожат пальцы, когда он подносит тонкое сопло к первой царапине и начинает медленно-медленно закрывать ее краской.
- Давай я, – она откладывает бинт, понимая, что Грэнзэ вряд ли сейчас даст ей возможность хотя бы посмотреть его руку. – Я в художественную школу ходила в детстве…
Грэнзэ перебивает ее коротким издевательским смешком.
- А я в балетный класс. Может, пойти в Большой Театр, как считаешь? – он оглядывается и минуту изучает Герду глазами.
Ей становится неуютно, потому что она не может понять, что именно он рассматривает и что плещется в его взгляде.
- А впрочем, давай, детка, помоги, – Грэнзэ вдруг откладывает аэрограф и дергает ее за руку с такой силой, что она падает рядом с ним. – Сэльва дал тебе пять штук за мерин. А это все устроил твой благоверный, потому что ты, как курица тупая, не изволила сделать, что я тебе сказал, и позвонить матери. Так вот – помоги теперь, оплати ремонт гаража и просрочку тойоты на сутки, а еще новое лобовое стекло.
Герда дергает руку, но не может вырвать ее из горячих, испачканных краской и кровью пальцев Грэнзэ.
- Я не могу, – отвечает она. – Я потеряла конверт.
Грэнзэ минуту молча смотрит на нее, и вот теперь он впервые дает прочитать свой взгляд так ясно, как если бы в нем был текст.
Недоверие, непонимание, разочарование, стремительно сменяющее какую-то безумную надежду. А потом ярость, которая топит в себе странную лишь клочком мелькнувшую боль.
- М-да, как есть – дура, – Грэнзэ разжимает пальцы и отворачивается. – Помогуй, твою мать. Звони Грэю тогда, пусть заберет тебя отсюда. Мне не до того, чтобы сопли подтирать.
Герда отшатывается. Ей хочется вскочить и уйти, убежать не только из этого грязного гаража, но и из этого района, убежать туда, где всего этого не будет, где будет та ночь, когда Грэй укрыл ее своей кофтой и доказал, что мир не без добрых людей.
Она смотрит и смотрит на профиль Грэнзэ, который, сощурившись, водит аэрографом по красивому рисунку, стараясь закрасить уродливые царапины. Герда впервые за все время вдруг понимает, что брат Грэя очень красивый на самом деле, когда не кривится в брезгливой ухмылке, и не щурит высокомерно глаза.
Грэй подошел к брату, который курил около тойоты, сосредоточенно продолжая работать. Рядом с ним сидела Юма, молча выполаскивавшая в растворителе тонкие сопла аэрографа.
- Ну как? – Грэй присел на корточки. – Успеешь?
Грэнзэ кивнул, ничего не ответив, и перекатил сигарету зубами из одного уголка рта в другой.
- Это-то успею, а вот стекло уже нет… Если даже 10 процентов штраф и еще за лобовуху заплатить, я работал почти бесплатно.
Грэй вздохнул, опустив голову.
- Это хоть кто был-то? Конкуренты Сэльвы, что ли?
- Ну, да, – Грэнзэ чуть дернул плечом. – Съебитесь, а, ради Бога, я хоть роспись восстановлю.
- Уверен? – Грэй поднялся. – Если честно, ты хреново выглядишь, и руку бы врачу показать надо.
Грэнзэ обернулся и одарил его своей фирменной кривой ухмылкой, которую так ненавидела Герда. Впрочем, ей досталось еще меньше – гаснущий отблеск этой самой ухмылки и едва мазнувший по ней болотный взгляд.
- Я не модель, чтоб хорошо выглядеть и не баба на панели. А рука сломана, я и без врачей это знаю. Валите уже. Мерс тебе разбирать, я не смогу.
- Тебе домой надо, – попробовала возразить Герда, но Грэй едва ощутимо дернул ее за руку, оборвав фразу.
- Угу, – Грэнзэ отвернулся от них и кивнул. – В кроватку, под одеялко, болеть и страдать, давая уникальную возможность поохать вокруг. А наша Принцесса в это время героически все тут приберет своими нежными ручками и доделает всю работу.
- Грэнзэ! – Грэй вскинулся. – Хорош уже!
- Идите, – тихо шепнула Юма, подняв глаза, – я разберусь тут.
Грэй круто развернулся и вышел, дернув замешкавшуюся Герду за собой.
- Бля, иногда он меня до белого каления доводит. Прости. Когда у Грэнзэ что-то не получается, как он задумал, он становится невыносимым.
- Все хорошо, – Герда погладила Грэя по плечу, задумчиво глядя в выбитую дверь гаража. – В конце концов, он же твой брат.
Грэй хмыкнул и благодарно поцеловал ее.
- Спасибо, что ты это понимаешь. Поехали домой и в самом деле тогда. Если мне теперь с мерсом возиться, то хотя бы выспаться надо.
Он завел мотоцикл и подождал, пока Герда усядется на заднее седло, не заметив, что она все это время пристально смотрела назад, сосредоточенно о чем-то размышляя.
- А он вообще спит? – когда они тронулись, поинтересовалась Греда. – Или это для слабаков?
- Спит, – Грэй нахмурился, переключая передачу. – Просто сейчас не та ситуация, чтобы упороть заказ – завтра за квартиру платить надо будет. Черт, как же не вовремя-то! Интересно, кому пришло в голову трогать в нашем районе Сэльву? Кто рискнул, кому башка не дорога. След же все равно узнает…
Герда промолчала. Она знала, кто именно приходил в гараж этой ночью, но не хотела говорить Грэю, что ее ищет муж.
«Откуда Дима знал, куда ехать? Видимо, он выследил Грэнзэ, когда тот забирал мотоцикл, и приехал сюда. Хорошо, что Грэя тут не было…»
Она передернула плечами, представив, что это Грэю, а не его брату, вот так бы разбили лицо и сломали кисть.
«Я бы не позволила. Я же люблю Грэя…»
Закрыв глаза, Герда с большим трудом смогла отделаться от хмурого лица Грэнзэ, сосредоточенно выводившего красивый узор на борту машины.
«Я все исправлю и докажу ему, что тоже могу быть не только обузой и бестолковой куклой, но и полезной».
- Грэй, слушай, ты езжай домой, а меня тут высади, ладно? Мне надо на работу заскочить. Я такси возьму и быстро вернусь.
Грэй затормозил и обернулся, с сомнением качнув головой.
- Не лучшая затея.
- Мне очень надо.
Подумав минуту, Грэй все же кивнул.
- Запиши только мой телефон все же, ладно? И звони если что.
====== Любовь, прощай и быть счастливой ======
Выбитая дверь так и стояла нараспашку.
Герда осторожно присела на ступеньки, всматриваясь в полутьму гаража, где горели только две большие лампы над механическим подъемником. Было тихо. Грэнзэ и Юма не разговаривали, погруженные каждый в свое дело – она протирала какие-то детали тряпкой, а он рисовал.
«Как чужие. Даже сказать, что ли, нечего друг другу. Я понимаю, что ему до Юмы нет дела, но она-то? Неужели не хочется спросить, как состояние, или попросить его пойти домой? Жестоко. Если бы я могла, я бы заставила его пойти ко врачу сейчас, а не ковыряться в краске по локоть».
Прислонившись затылком к обшарпанному косяку, Герда прикрыла глаза и слабо улыбнулась сама себе, чувствуя странное и совершенно новое тепло в груди. Она была уверена. что еще сможет сделать это.
- Твою мать…
Герда вырывает у Грэнзэ из руки зажигалку и щелкает ей сама.
- Неужели так сложно просто попросить? Просто сказать, что нужна помощь.
- А мне она не нужна, – Грэнзэ жадно затягивается и кривится, удобнее устраивая правую руку за пазухой. – Я бы справился.
Герда невольно улыбается уголком губ и сует ему зажигалку в карман ветровки.
- Пожалуйста.
Грэнзэ дергает бровью и возвращается к своему занятию.
Он молчит, сосредоточенно рисуя, а Герда смотрит на него и понимает, что ей очень хочется сказать хоть что-то хорошее и ободряющее.
Наблюдая за старшим братом Грэя, она вдруг остро осознает, что он не такая уж и скотина и столько работает не из прихоти, а ради своей семьи. Ради дочери, ради Грэя, даже ради Юмы, наверное.
«Живой, – завороженно понимает она. – А злой такой, потому что хорошего давно не видел ничего, а тут еще Дима со своими изысками…»
Герда сидит так довольно долго в полной тишине гаража, нарушаемой только едва уловимым шипением, с каким краска вырывается из аэрографа. И ей становится грустно, потому что невольно вспоминается Лена Казарина, которая была у Грэнзэ, и из-за которой он так плохо относится сейчас к самой Герде.
«Вот если бы изменить это…»
С улицы раздается рокот мотора и громкий крик:
- Герда?!
Перекрытый отрезвляюще-пронзительным:
- Грэнзэ!!
Посидев еще минут десять и просто думая о том, что происходит с ней, Герда, тихо поднялась и побрела в сторону проспекта, собираясь поймать машину.
В сумочке было немного денег на такси и мелкие расходы, так что до цели добраться было не сложно.
Оставалось лишь понять, что делать дальше.
«Он не сказал Диме, где меня искать, хотя легко мог таким образом избавиться и от меня, и от тех проблем, которые я с его точки зрения приношу в их жизнь. Почему не сделал этого? Странно, что такой человек не воспользовался возможностью избавиться от меня, да еще и заработать на этом – Дима же предлагал… особенно учитывая ту ситуацию, в которой они находятся. И почему Грэя не заботит, что им за квартиру платить? Он так спокойно об этом сказал, как будто абсолютно уверен в том, что его брат со всем справится и разберется один…»