- Ну да. На корабле мало добровольцев учить детей, – Джелл всем лицом изобразил, насколько это дурацкое занятие. – А среди добровольцев ещё меньше грамотных. Наставник Дасмий – из свиты Мастера Лема.
Потом был тир с теми же стабберами и Минас выступил совершенно убого, с точки зрения собственной стрелковой нормы с излучателем. Правда, остальные илиманцы были ещё хуже, так что на общем фоне Зоил Минаса даже одобрил. Но тихонько застрять в тире после окончания общего занятия не дал, сказав, что обед прогуливать нельзя. Удалось выклянчить буквально пять минут и потом Зоил практически пинками загнал мальчика в столовую.
- Стараешься, кадет? – прошипел Маркус. – И как, широко лизнуть успел?
Остальные за столом заржали, а Минас решил не уточнять, что Маркус имел в виду.
Потом были полигон и ближний бой, и это было болезненно, но в целом уже терпимо. А на середине занятия капитан привёл ещё одного илиманца. Его тут же взяли в оборот, и Минас лишний раз удивился, как эти парни ухитряются совершенно одинаково выглядеть что в камере, что на тренировке. По крайней мере, выражение лица у новичка было точно такое, как у Рослого и всех остальных.
После ужина Минас договорился встретиться с Леоном в зале примерно через четверть часа и бегом рванул в свою комнату. Через пятнадцать минут он стоял на вахте и излагал Корраксу параграфы с четвёртого по девятый, прекрасно понимая, что вторую половину знает не достаточно твёрдо, а первую вообще должен был ответить вчера. Корракс встретил его виноватый взгляд всегдашним недружелюбным равнодушием, потребовал, чтобы завтра вместо новых параграфов Минас более качественно выучил сегодняшние три, но взыскания назначать не стал. Это опять сильно походило на поблажку, но поскольку в зале уже ждал Леон, Минас малодушно решил не уточнять у сержанта причины такой снисходительности.
Леон с заметной радостью принял предложение сегодня заниматься только мечным боем, раз уж Минас так безбожно опоздал. А уже под конец в зал завалился Джелл, и сообщил, что «душевая наша, пошли бегом», и Леон сразу свернул тренировку. На ходу Минас начал выяснять, что это за такой строгий график посещения душевой, если там места на полроты. И если есть график, то почему его, Минаса, волочёт с собой другая группа. На него посмотрели все шестеро, выражаемая этими взглядами гамма чувств варьировалась от непонимания до жалости.
- Твои уже намылись, – очень ласково, как больному ребёнку, пояснил Джелл. – Сразу после ужина. Вот только что вылезли, а нам надо до отбоя успеть. Поэтому спешим.
- Ага, прописка – дело долгое, – буркнул один из парней, уже отправляясь к крану.
- В смысле? – опять не понял Минас.
- Новый же пришёл, а прописка… – парень обернулся с кривой ухмылкой, и натолкнулся на взгляд Джелла. – А чего? Здесь тебе не заповедник! Тебя нянькой назначили?
- Заткнись, а?
- Да бля, хули!..
- Варт! – рявкнули хором два или три голоса. Парни коротко переглянулись, и Джелл продолжил уже без аккомпанемента. – Варт, не сейчас, ага? Ты всем всё выскажешь, но не сейчас. Двадцать минут до полного отбоя.
- Так и будешь стоять? – в полголоса поинтересовался Леон у Минаса и тоже нырнул под тонкую завесу воды.
И у этих тоже заморочки. Хоть и другие, но как-то похожие. И Джелл смотрит, прямо как Клаас: «не знаешь, ну и не знай дальше». Минас надулся и умолк.
Однако Джелл подождал его на выходе из душевой, ухватил за рукав и поволок на вахту.
- Сержант Корракс, сэр! Наставник Дасмий поручил мне помогать кадету Минасу в занятиях высоким готиком. Прошу разрешить мне пребывание после отбоя в личной комнате кадета Минаса! – и закончил виновато: – А то мы сегодня нихрена не успели…
Сержант оглядел обоих задумчиво, особенно Минаса, который не сразу сообразил перестать удивлённо хлопать глазами. Связался с Дасмием и получил подтверждение.
- Полчаса. И только сегодня.
- Да, сэр! Благодарю, сэр!
Джелл разложил на столе грифельные доски и свитки, сунул Минасу мел, велел нарисовать несколько слов с транскрипциями. И доказал, что ни разу он не Клаас.
Да, есть такая фигня «прописка», «посвящение», очень разная в разных группах. Бывает вот такая, а бывает и эдак. Это такой способ наглядно обозначить, кто есть кто и на каких правах. Вартариан вот успел в бригаде младших техников в трюме поработать, можешь при случае уточнить конкретно тамошние пошаговые подробности. На что хватило фантазии у минасовых соплеменников, Джелл не знает и знать не хочет, но почему-то уверен, что ничего хорошего там нет. И во-первых, Минас тоже в статусе новичка, и к нему это все относится, вне зависимости от того, что думает о своей принадлежности к той компании сам Минас. А во-вторых, Минаса чуть не убили в проходном коридоре, так что за закрытой дверью душевой его успеют утопить, измельчить и затолкать в слив, так что никто и следов не найдёт.
И поскольку Маркус с прихвостнями конкретно Джеллу поперёк горла, и остальной первый набор от новых кадетов тоже не в восторге, то Минас может тут сколько угодно краснеть, вякать и пыжиться. Пока либо Маркус не увянет, либо Минас не продемонстрирует способность в одиночку уверенно раскидывать полдесятка противников, Минаса от соотечественников будут прикрывать. Просто чтобы они от злости облезли. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.
- Зачем это всё? – спросил Минас.
- Так устроена жизнь, – пожал плечами Джелл. – Я поражаюсь, как ты до своих лет таким наивным дожил.
- Значит, и ты и твои друзья тоже в эти игры играете?
- Да. В них все играют.
- И какая же у вас «прописка»? – улыбнулся Минас.
Минас улыбнулся, и Джелл всерьёз задумался: а нуждается ли такой в защите? Взгляд убийцы, улыбка мертвеца, малыш вежливо ждёт формального повода атаковать. В том, что сейчас я дам этот повод, он не сомневается.
- А ты уже всё, – издевательски ухмыльнулся Джелл. – Наша прописка санкционированная, она в галерее на стене висела. Кто не сблевал – тот прописался. Второй этап – когда сам такого подвесишь.
Минас недоверчиво скривился.
- Ты что, вешал?
Настало время вернуть младшему сторицей: и взгляд убийцы, и улыбку мертвеца.
- Да – улыбнулся Джелл. – Не совсем сам, не один. Но, когда первая группа была набрана, капитан проверил нашу… пригодность. Тех, кто не справился – выгнал сразу.
Дверь неспешно открылась, Корракс оглядел комнату, грифельные доски, мальчишек.
- Всё. Брысь к себе.
- Да, сэр! Одну минуту, сэр! – Джелл умоляюще взмахнул мелком.
Сержант поморщился, но кивнул и вышел. Джелл принялся собирать учебные материалы.
- И если ты решил, что тебя опекают из жалости,– уже отправляясь к дверям Джелл ещё раз мертво улыбнулся. – То ты ошибаешься. Жалостливых среди нас не осталось.
Разговор с Джеллом многое расставил по местам. Что это «многое», Минас не смог бы объяснить даже себе. Просто часть событий вокруг из россыпи бессмысленных клякс на листе превратившись в стройную рунную вязь. Читать эти руны Минас не умел, но единый строй и последовательность были теперь очевидны.
На завтраке он задумчиво изучал сидевших рядом кадетов. Они смеются и переговариваются, глядя на Минаса. Новый парень помятый, но хорохорится за троих. Слова пролетели мимо, Минас продолжал просто смотреть с отрешённым любопытством. Интересно, что с ним все-таки делали? А наша прописка висела на стене. Второй этап ещё впереди.
Под его спокойным внимательным взглядом смешки смолкли, сменившись недоуменным перешёптыванием. А Минас скользил памятью к подсвеченной нише, от второго разговора с Джеллом – к первому. И понял, что его действительно интересует.
- Кто из вас был здесь первым?
Маркус промолчал и подозрительно прищурился, но метнувшиеся к нему взгляды остальных были вполне достаточным ответом.
- Значит, это ты не смог пересказать свод наказаний?
Маркус бросился стремительно и молча. Громыхнула скамья, отлетел вместе с ней оказавшийся на пути илиманец. Двое подростков покатились по полу, сцепившись в самой простой, самой первобытной драке, начисто позабыв грамотные приёмы из спаррингов. Просто бить и перекатываться, не давая противнику оказаться сверху.
На замахе Минаса перехватили за запястье и за куртку, и рывком сдёрнули в сторону. Маркус попытался пнуть напоследок, но его самого поймали за шиворот.
Вокруг безмолвно замерли кадеты. Минас стоял смирно, и Корракс только придерживал его за куртку на всякий случай. Маркус попытался отбиваться, и Илинго качественно заломил ему руки. Наверное, сержанты видели всё и вмешались почти мгновенно.
Видели, но не слышали.
- Что ты ему сказал? – ровно поинтересовался Корракс. Пришлось неудобно вывернуть шею, чтобы смотреть на сержанта назад и вверх.
- Я спросил, кто из нового набора был первым. Потому что… – и вдруг сказанные потом слова оказались невозможно личными. Их легко было говорить Маркусу в глаза, игнорируя остальных за столом, но повторять их теперь, в кругу любопытствующих, казалось пошлой непристойностью, даже подлостью. Минас растерянно оглядел илиманцев, надеясь, что кто-нибудь мстительно укажет на фактическую ложь, и произнесёт эти слова за него. Но все молчали, только новичок трепыхнулся и тут же снова притих.
- Так, – устав ждать продолжения, Корракс обратился к Маркусу. – И что?
Маркус с шипением выдохнул, глянул исподлобья и заговорил медленно, явно с трудом подбирая слова чужого языка.
- Он очень плохо спросил, сэр. Невежливо. Я разозлился.
И снова никто ничего не добавил. И это была ещё одна нечитаемая руна, идеально вписавшаяся в общую вязь.
- Так, – повторил Корракс. – Маркус, два наряда… За указаниями явишься после ужина. Цирк уехал, всем разойтись, – и отпустил куртку Минаса.
Завтрак доедали в тишине.
Беготня по полигону несколько повытряхнула задумчивость из минасовой головы, и к очередной мечной тренировке он подошёл с уже вполне обыденными мыслями. Но едва только шеренга встала в строевую стойку, в зал вошёл незнакомец. Он был в форме боевого блока, и он был здесь чужаком. Минас потрясённо смотрел, как преображаются обернувшиеся на шаги сержанты. Сержанты очень хотели бы накинуть куртку на голову чужаку и назвать это «тактическим превосходством». Но им нельзя.
Корракс отправился навстречу вошедшему, они обменялись официальным приветствием и парой коротких фраз. А потом сержант окликнул:
- Минас. Ко мне, бегом.
Чужак осмотрел его с головы до ног, и Минас отчётливо понял, что имел в виду Леон, говоря «Корракс – ещё не худший вариант». Чужак был бы очень рад, если бы Минас прямо сейчас забился в конвульсиях и умер. Это было бы лучше всего. Но ты, парень, – слишком тупая тварь, чтобы сделать то, что надо.
Чужак кивнул на дальний угол просторного зала.
- Мы будем там.
Корракс подчёркнуто не отреагировал, обратившись к Минасу.
- Это лейтенант Сулла. Мастер меча абордажной команды. Капитан приказал ему учить тебя.
Кажется, сержант хотел, чтобы Минас понял из слов больше, чем просто сказанное. Увы, не вышло.
- Да, сэр.
Сулла молча зашагал в указанный угол. Корракс мотнул головой, отправляя мальчика за ним. Приказывать вслух он не стал.
Лейтенант брезгливо осмотрел стойку с оружием, скривился и взял ближайший меч.
- Ну давай, ублюдок. Показывай.
Минас хлопнул глазами.
- В позицию, идиот. К бою. Атакуй, – голос у чужака был хриплый, шипящий и мягкий одновременно. Будто змея уже обвила твою шею и теперь прямо в лицо спрашивает, от чего ты не убежал раньше, когда ещё был шанс?
- Полный контакт, сэр?
И смех у него был такой же, хриплый и мягкий.
- Думаешь, бывает по-другому? Тебя обманули, сопляк.
Это был завораживающий бой, ничего подобного мальчик раньше не испытывал. Чужак не старался подловить, как Илинго, не скучал, как Тасвий, не требовал успехов, как братья. Он просто смотрел, полностью контролируя ситуацию. Позволял показать всё, на что способен был Минас, аккуратно, как по прописанному сценарию, создавая удобные позиции для атак и так же аккуратно блокируя удары. Более всего это походило на танец с мечом, на одиночное исполнение боевого канона, только вместо тени был материальный противник, не противостоящий всерьёз и при этом неуязвимый. За десять минут непрерывной схватки Минас вымотался как за два часа на полигоне.
- Стоп. Ни ума, ни опыта, да, урод? Хорошо. Ясно, что с тобой делать, – Сулла смотрел на мальчика, как кот – на уже раскушенную пополам, но ещё дёргающую лапками мышь. – К бою. Сейчас я отрублю тебе левую руку на ладонь выше локтя. Защищайся.
Есть полное касание.
- Повторяем. То же самое.
Есть.
- Напрягись, недоносок. Десять секунд, чтобы найти свою ошибку. Девять. Восемь… Всё, к бою. Повторяем.
Есть, но схватка была на несколько выпадов дольше, и атака была другая.
– Ты уже трижды мёртв. Повторяем.
Сотня разных ударов в одну точку. К каждому – свой контрприём. Иногда получается найти сразу, иногда – с третьей попытки. Иногда – не получается. На десятом повторе Сулла остановил бой.
- Маленький однорукий мертвец. Почему не круговая четвертая? – лейтенант отступил на шаг и показал клинком.
- Я не удержу. Мне для этого надо более лёгкий или более короткий меч.
- Ты даже не попытался, маленький однорукий мертвец.
- Но я же знаю. Я этот меч не первый раз беру.
Сулла опустил клинок. Склонил голову на бок. Посмотрел, как ворона на падаль. И сказал:
- У тебя длинный язык.
И ещё сказал…
- Я засуну эту палку тебе в задницу до упора, а потом ты своим длинным языком будешь слизывать с неё кровь и дерьмо, пока она не станет снова чистой.
Вторая фраза за сегодня, которую я не смогу повторить, если спросят. Ух, какая фраза: застряла колом от желудка до нёба, болтается в голове и гудит, как от удара. Интересно, ему самому собственным ртом такое говорить, – оно как? Сплюнуть потом не хочется?
- Ты хорошо меня понял, ублюдок?
Понимать это Минас не собирался ни при каких обстоятельствах. Как и пачкать об это чеканный уставной ответ.
- Я услышал. И принял к сведению.
Сулла шагнул ближе, вплотную. Левую руку не спеша запустил Минасу в волосы, сжал, потянул, запрокидывая голову. Несколько секунд изучал лицо со свежими следами утренней драки. Перехватил меч обратным хватом, коснулся навершием разбитой губы, сильно нажал. Больно. И неправильно! Так не должно быть! Но Минас стоял, парализованный и беспомощный, а из ссаженной губы текла кровь, пачкая меч и руку Суллы.
- Похоже, с тобой действительно есть проблема, маленький ублюдок.
Зо Сахаал желал видеть своих смертных бойцов лучшими, и Сулла исполнял приказ легионера. А капитан абордажной роты тоже хотел видеть своих бойцов лучшими, но предпочитал не назначать тренировок с Суллой, особенно младшим взводам. Особенно младшим по возрасту бойцам.
Лейтенант всегда брал свою долю живой добычей, предпочитая самых юных. А потом, в зале, рассказывал очередному новобранцу, что сделал с мальчишкой, похожим на него. Маньяк и садист – только слова, если ты хорошо делаешь своё дело и не нарушаешь устава. Абордажникам не приходится выбирать, абордажники должны сражаться, а Сулла действительно был хорошим наставником. Весь тренировочный зал раз за разом молчаливо смотрел, как лейтенант топит очередную жертву в грязи и страхе.
Бывший абордажник, а ныне наставник кадетов, Корракс вёл тренировку, не видя своих учеников. Вернее, видел только одного из них.
Парней младше семнадцати в абордажную роту не брали никогда, и с ними Сулла позволял себе только слова. Мальчишку он только что ухватил за волосы.
«Давай, – думал Корракс. – Смелее. Поверь в безнаказанность. Дай мне хороший, серьёзный повод. В этом зале стало слишком грязно, я очень хочу устроить уборку».
Сулла поднял взгляд и улыбнулся кому-то через голову мальчика.
- С тобой есть проблема. Но решать её буду не я… – и убрал руки. Внимательно рассмотрел кровь на рукояти своего меча. Вытирать не стал.
- Круговая четвертая защита.
Минаса трясло, руки были как две бесчувственные палки. И, наверное, именно поэтому, из-за судорожно сжатых пальцев, которые он не смог бы сейчас ослабить и под угрозой смерти, он выполнил требуемую защиту и удержал меч на нужной линии.