— Но ведь после выяснилось, что мальчик жив.
— Да. И что? — Беллатрикс с вызовом взглянула на Люциуса. — Мне нужен Том.
— Иногда ты напоминаешь девочку, которая хочет луну. Но сколько бы она капризно ни надувала губки…
— Люци, тебе не к лицу эта пошлость.
Люциус вздохнул. Он не любил лезть в чужие дела, потому что ничем хорошим это никогда не заканчивалось, но Беллатрикс была слишком «своя», чтобы не попытаться.
— Бель, у тебя был шанс его удержать.
Она взглянула на него так, будто он её ударил.
— Том не тот человек, которого можно удержать пелёнками и сопливыми носами.
— И ты не хотела терять свободу, — в тон продолжил Люциус.
— Да! — Беллатрикс вздёрнула подбородок. — Потому что это ничего бы не изменило. И не стоит читать мне проповедь.
Люциус и не собирался. Но узнать про Риддла ему было жизненно необходимо, потому что их последняя встреча в Лондоне прошла очень напряжённо и закончилась едва ли не взаимными проклятьями. Тогда по какой-то одному ему понятной логике Риддл назначил виновником за гибель своего «племянника» Северуса и требовал сатисфакции. Люциус очень серьёзно отнёсся к этому факту, потому что слишком хорошо знал людей подобного типа — ничего не забывающих и не умеющих прощать. Кроме того, Люциус не сомневался, что Риддл мог годами ждать подходящего времени для мести.
— Бель, так как давно вы с ним встречались?
— Позавчера.
— И где он сейчас?
— В Аксбридже.
— Там базируется одиннадцатая авиагруппа.
— Именно. Том начальник её штаба.
— Но каким образом?! Он же был далёк от авиации.
Бель взглянула на Люциуса немного свысока.
— Он выпускник Королевской военной академии в Сандхерсте и был кадровым военным. Поверь мне, он прекрасный стратег и тактик.
В это-то как раз верилось очень легко. Более того, Люциус не сомневался, что Риддл сделает неплохую карьеру, а стало быть, и его перевод в Генеральный штаб не за горами.
— Твоё восхищение я понимаю, но ты не думаешь о том, что для него…
— Я всего лишь замена большой и светлой любви? — лицо Беллатрикс исказила дикая усмешка.
— Скорее уж болезненной страсти.
— Нет, Люци… у Тома был выбор между Африкой и Аксбриджем.
— Думаешь, он выбрал тебя?
— Он выбрал Аксбридж. Нельзя войти дважды в одну реку.
— А что его мальчик?
— Всё там же. Служит в Египте. Уже флэг-офицер. Говорят, очень удачлив.
Спорить Люциус не стал, а в душе затеплилась надежда, что Риддл забудет о мести. К тому же, если он и впрямь остановил свой выбор на Беллатрикс, то они с ним почти породнились. Если, конечно, она не выдаёт за действительность свои мечты. Хотя она всегда была реалисткой и се6я не жалела…
Беллатрикс выговорилась, и ей явно стало легче. Даже улыбка у неё стала почти нежной. И было гораздо проще разглядеть её сходство с Нарциссой. Беллатрикс немного помолчала, а потом засобиралась на авиастанцию — пусть она намного свободнее распоряжалась своим временем, чем тот же Северус, всё-таки она была на службе.
Визит свояченицы разбередил старую рану. Люциус до сих пор не знал, правильно ли поступил, скрыв от Северуса, что Мальсибер жив. Сначала просто стало страшно спровоцировать реакцию Риддла, а потом, вроде как, поздно. Северус больше не вспоминал своего бывшего любовника, поэтому было очень просто промолчать, оправдав себя невмешательством в чужие дела. Только вот Северус уже давно перестал быть чужим, хоть и трудно подобрать слово, кем он стал. Наверное, всё-таки другом.
В госпитале Люциус пролежал две недели, и едва только сняли повязки, поспешил вернуться в строй. Рука хоть и болела, но довольно неплохо слушалась, и вообще, если верить хирургу, Люциусу сильно повезло — пуля прошла навылет, чудом не задев артерию и не раздробив кость.
Чем ближе Люциус подходил к авиастанции, тем сильнее сжималось сердце. Ожидание известий о потерях пугало. Он мог только гадать «кто?» и суеверно скрещивать пальцы, в надежде, что обойдётся. Только бы обошлось. Все эскадрильи оказались на вылете, и Люциус вдруг понял, почему так не любил ждать. Он вспомнил свой последний полёт и подумал, каково же было Северусу лететь рядом с ним и слышать, как слабеет голос, даже не зная, как сильно Люциус ранен. И надо же было оказаться таким идиотом, чтобы на вопросы о ранении ответить, что истекает кровью. А вдруг и Северус сейчас так?..
Не в силах сидеть в пустой комнате, Люциус отправился на поле, ждать возвращения эскадрилий. Первой вернулась третья эскадрилья, патрулировавшая побережье. А это значило, что первая и вторая были в небе над Лондоном. Стоило прикрыть глаза, и Люциус снова увидел огромную тучу самолётов, надвигающихся волна за волной. Казалось, что им нет числа, и у объединённых в авиакрыло пяти эскадрилий не хватит сил хоть как-то проредить эту тучу, не говоря уже о том, чтобы прогнать.
Когда Люциус закурил третью сигарету, послышался гул приближающихся самолётов. Машину Северуса он узнал сразу же и замер, увидев, как тот заходит на посадку. Кажется, ему перебили элерон, иначе откуда взяться такому крену? Думать о том, что Северус ранен, было попросту страшно.
Северус легко спрыгнул на землю и выругался, показывая на крылья. Всё-таки элероны! От облегчения Люциус даже не сразу понял, что Северус его заметил и помчался навстречу. Он неловко обнял его и несколько раз хлопнул по спине:
— С возвращением! Как ты?
— Нормально, — Люциус вдруг ощутил досаду. — Мог бы и навестить. Или хотя бы написать записку.
Северус смутился так сильно, что у него покраснели уши.
— Я не знал, что тебе написать… и я приходил. Ночью. Один раз. А ты спал.
— Меня поили люминалом.
— Ну, вот, — Северус развёл руками. — Бель от тебя привет передавала, говорила, что у тебя всё неплохо.
— Неплохо и было, — Люциус улыбнулся. — Можно даже сказать хорошо. Не представляешь, как я выспался.
— Представляю, — Северус достал пачку сигарет и, закурив, протянул её Люциусу. — Тебе можно?
— Мне нужно. Никаких нервов не хватит, чтобы тебя дожидаться, — проворчал он, закуривая.
Улыбку Снейпа можно было назвать неуверенной, но она полностью преображала его лицо, делая мягче и моложе. Он улыбался каким-то своим мыслям и щурился, глядя в закатное небо, и Люциус невольно разулыбался. Наверное, в ответ. На душе стало легко.
***
Маккензи был отличным командиром, а ещё, как оказалось, неплохим человеком. Он вызвал Люциуса к себе для приватного разговора и сильно озадачил, начав:
— Мистер Малфой, вы любите свою супругу?
Ответ мог быть только один:
— Разумеется, сэр, и мне крайне неприятна постановка такого вопроса.
— Я не хотел вас обидеть, прошу извинить мою случайную бестактность. Дело в том, что я хотел бы предложить вам две недели побыть в резерве.
— Это как?
— Это участвовать только в плановом патрулировании побережья днём, и проводить ночи в Уике с супругой. Мне показалось, что так вы восстановитесь гораздо быстрее. Правда, больше двух недель я не могу вам дать.
Предложение было более чем щедрым. Люциус от души поблагодарил командира и с радостью принял его предложение. Единственным, что немного напрягло, заставляя задуматься, был изначальный вопрос. Не мог же Маккензи всерьёз считать, что Люциуса с Северусом связывают иные узы, кроме дружбы? Просто возвращение в эскадрилью было в большем приоритете, чем посещение дома. Да и с Нарциссой и Драко Люциус виделся ежедневно, в отличие от… нет! Не стоит искать глубокий смысл там, где его нет.
— Ну, вы, Малфой, и счастливчик! — Поттер смотрел на него, не скрывая зависти. — Теперь я буду мечтать о своей счастливой пуле.
Блэк тут же отвесил другу подзатыльник, посоветовав не искушать судьбу, но Поттер словно не слышал:
— Быть так близко и не иметь возможности видеться — что может быть хуже?!
— Но Лили ведь приходит к тебе, — вмешался Северус, — я видел.
— Видел, угу, — фыркнул Поттер. — И не подошёл. Не то чтобы я тебя приглашал, но Лили это обидно. Особенно после твоих нашумевших похождений — для Берты-то у тебя время нашлось.
Северус пробурчал что-то невнятное, ещё больше заинтриговав Люциуса. Интересно, что это за Берта такая, одного упоминания которой хватает, чтобы так смутить? И когда успел только? А Поттер словно ничего и не заметил, деловито начиная перечислять условия общения со своей супругой. Вот же ревнивец! И наверняка не догадывается о несколько иных интересах Северуса. Хотя откуда тогда эта Берта?
Пока Люциус набирал полетную высоту, плечо ощутимо заныло, и это несмотря на легкость управления «Спитфайром». Пришлось утешить себя старинной соломоновой мудростью, что это пройдёт, и сосредоточиться на задании. Офицер службы наведения молчал, и это вселяло надежду, что полёт пройдёт без лишних эксцессов. Люциус вовсе не избегал боя, просто сейчас был не в самой лучшей форме для его ведения. Тишину в эфире компенсировали Блэк и Поттер, затеявшие игру в «облака»: надо было придумать, на что похоже очередное облако или тень от него.
Разумеется, озабоченный Блэк видел во всём фаллические символы, даже там, где Северус разглядел кота, а Поттер — пса. Впрочем, игра неплохо отвлекала от ноющей боли в плече, и постепенно Люциус тоже в неё включился. А Блэк тут же окрестил его романтиком, стоило лишь увидеть канделябр. Наверняка потому, что сам разглядел в этом странном облаке трехчлен.
Погода скоро изменилась, поднявшийся ветер согнал все облака в кучу, и игра закончилась. Низкая облачность была хороша ещё и тем, что в такую погоду самолёты противника практически никогда не появлялись, и можно было не переживать за происходящее в районе Лондона.
Поэтому и домой Люциус отправился с лёгким сердцем. Конечно, прощаясь, он попытался разузнать у Северуса про таинственную Берту, но тот лишь неразборчиво что-то пробурчал и смутился.
Нарцисса совершенно точно не ожидала его появления, и её радость приятно согрела. А Драко вообще бросился на шею и весь вечер держался рядом, пытаясь лишний раз дотронуться. Словно сомневался в его реальности. И каждый раз сердце Люциуса болезненно сжималось. А при этом ещё Драко очень старался казаться взрослым и самостоятельным. Почему-то именно понимание, что тот маленький мальчик, который называл Люциуса «папочка» и не стеснялся забраться на колени, исчез навсегда, причиняло особую боль. Словно это была вина Люциуса, что сын вырос без него… ну, или не вырос, а повзрослел — разница, по сути, небольшая.
— Отец, а ты теперь всегда будешь приходить домой?
— Ближайшие две недели да.
— Но этого же так мало…
Люциус вдруг вспомнил, что Поттера-то жена навещает, и наверняка он поделится секретом, как подаёт ей сигнал, когда возвращается.
— Ничего, вы тоже сможете приходить ко мне.
Драко откровенно обрадовался, а Нарцисса погрустнела:
— Люциус, вы же с Поттером в одной эскадрилье?
— Да, и что?
— Просто, когда Лили бегает на авиастанцию, она оставляет Гарри мне… они так хорошо играют с Драко…
Драко наморщил нос, изображая, как он любит играть с таким крохой, но вежливо согласился:
— Он, в общем-то, неплох. Особенно, когда ловит кошку.
— Нет, Драко, это была не самая удачная идея, — вздохнула Нарцисса. — И ты как старший должен был это понимать.
— Но вазу всё равно разбил не я!
Драко упрямо сжал губы, снова становясь похожим на ребёнка. Люциусу тут же захотелось стиснуть его в объятьях, но он сдержался. Тем более что вазу разбил не он.
— Нарцисса, я уверен, что этот вопрос мы уладим.
Добби подал какао, и Люциус снова ощутил себя под уютной сенью дома. Ни с чем не сравнимое удовольствие! Спать они отправились рано, потому что построение Маккензи любил проводить на рассвете, а опаздывать Люциус не собирался.
Разбудил его нарастающий гул приближающего самолёта, и первой была мысль о ночных учениях. Однако свистящий визг падающих бомб полностью развеял это заблуждение.
— В укрытие, быстро!
Нарцисса живо набросила тёплое пальто прямо на ночную сорочку и, сунув ноги в сапоги — и где только они были! — метнулась в комнату Драко. Люциус уже давно научился мгновенно одеваться, поэтому на пороге оказался первым.
— Свет не включать. Держитесь меня. Добби! Где тебя черти носят? Захвати плед.
Сонный Драко кутался в старую шубу Нарциссы и сжимал в руке модель «Спитфайра». А за окном уже рвались бомбы, и зарево горящего сарая освещало улицу. Люциус пропустил Нарциссу вперёд и, подхватив Драко на руки, выбежал из дома.
— Добби, быстрей! Как неживой!
Хорошо, что бывший дровяник был у самой двери. Люциус опустил Драко на землю, чтобы открыть тяжёлую щеколду, которая, как и бывает в такие минуты, попросту заела. Потратив несколько драгоценных мгновений на борьбу с железкой, Люциус распахнул узкую дверцу, пропуская Нарциссу. Она потянула за собой Драко, и в это мгновение совсем рядом разорвалась осколочная бомба.
Взрывной волной оторвало открытую дверь, и Люциуса швырнуло вглубь сарая. Падая, он постарался накрыть собой Драко и Нарциссу, а на него сверху рухнул Добби с этим чёртовым пледом.
Налёт продолжался не больше четверти часа, и вражеские самолёты трижды заходили для атаки, прежде чем появились свои. И всё это время Люциус боялся шевельнуться, чтобы не нарушить ритм испуганного биения сердец своих родных, который означал, что они живы. Всё закончилось так же внезапно, как и началось, и гул самолётов медленно удалился на восток, а потом и вовсе стих. Можно было выбираться.
— Добби, вставай… Добби?..
Но старый слуга не подавал признаков жизни, и его тело было слишком тяжёлым… слишком… этого просто не могло быть!
Пока Драко и Нарцисса замерли от ужаса, Люциус выбрался из-под тела Добби и постарался нащупать у него пульс. Пульса не было. Подсвечивая себе зажигалкой, Люциус пытался понять, что же произошло. След от осколка обнаружился на спине Добби, чуть ниже левой лопатки.
— Папочка, он спас тебя?
— Да, Драко. Он меня прикрыл.
Бледная Нарцисса зажмурилась и притянула сына к себе. Уткнувшись ей в плечо, он разревелся, горько и безнадёжно, как в детстве. Люциус не мог себе такого позволить, поэтому он вытащил тело на улицу и положил его в траву рядом с домом. На большее не хватило сил. А ведь предстояло ещё как-то похоронить Добби и решить, как поступить с Нарциссой и Драко: оставлять их одних в доме было никак нельзя, а где найдёшь сейчас надёжного компаньона? Нарцисса тихо подошла сзади и, обняв за грудь, прижалась так сильно, будто боялась потерять. Хотя почему «будто»? Боялась. Смерть уже перешагнула порог их дома, и кто мог знать, хватит ли ей лишь одной жертвы.
Драко тоже выбрался из укрытия и теперь стоял рядом с Люциусом, глядя на Добби. Его била крупная дрожь, и, когда у него застучали зубы, Люциус прижал сына к себе. Какой же он хрупкий! И маленький… и беззащитный… и так отчаянно хочет казаться старше! Наверное, в свои одиннадцать Люциус был таким же. И у него уже был свой пони, большой любитель сахара и морковки. Сэр Абраксас был уверен, что забота о живой душе научит Люциуса чему-то, и если бы ни война, у Драко тоже мог быть свой пони… хотя Драко с большим интересом смотрел в небо… Люциус прикусил губу. И что только не лезет в голову!
— Нарси, принесите покрывало.
Нарцисса ушла в дом, а Люциус крепче прижал к себе сына и тихо сказал:
— Вот и всё, Драко. Теперь, когда меня нет, старшим мужчиной в доме остаёшься ты. Ты справишься. Я знаю.
Упадническое «если я не вернусь» не прозвучало, но и без этого Драко сумел взять себя в руки и прошептать:
— Я позабочусь о ней. Правда.
Вот и хорошо.
— Иди в дом.
— А ты?
— А я узнаю, какие потери в Уике, кто сможет вставить нам стекло, и схожу в эскадрилью.
Драко серьёзно кивнул и послушался. Нарцисса принесла покрывало, и пока Люциус накрывал Добби, зябко куталась в пальто. Только после этого он заметил светлый плед, испачканный кровью. Оторвать взгляд от этих тёмно-бурых пятен было непросто, но он всё-таки отвернулся и спросил:
— Нарси, я не могу оставить вас одних. Что, если я поговорю с Лили Поттер, чтобы она составила вам компанию?