Однако «Цирк» не был единственным типом операций, проводимых Королевскими ВВС. Вскоре опробовали ещё один вариант, названный «Родео». В такой акции принимало участие до шести эскадрилий истребителей, которые буквально сметали всё на своем пути. Если немцы вовремя разгадывали цель подобного налета, они просто старались не попадаться на пути нападающих, так же как летом прошлого года Истребительное командование игнорировало подобные рейды немецких «свободных охотников». Когда же погода не благоприятствовала использованию больших авиагрупп, британцы все равно старались не давать противнику ни дня передышки. В этом случае применяли приемы «бузотеров» и «рейнджеров», когда два или четыре истребителя на малой высоте пересекали Ла-Манш и охотились за любой подходящей целью. И все же главным тактическим приемом Истребительного командования оставалось «цирковое представление».
Тактика действий тоже претерпела изменения. Дуглас Бэйдер предложил Истребительному командованию использовать боевое построение, получившее название «четыре пальца». Этот порядок состоял из двух пар самолетов, расположенных в ряд. Ведущие истребители размещались чуть впереди уступом, а их ведомые находились немного сзади, справа и слева. Таким образом, во время полета летчики могли следить за воздушным пространством, прикрывая друг друга сверху и сзади. Конечно же, в пару Люциусу с Северусом встали Поттер и Блэк.
«Цирк» номер четырнадцать давал представление в середине июня. На последнем совещании Маккензи говорил о том, что Германия готовится к вторжению в Россию. Это было очень похоже на правду — налёты на Британию почти прекратились, а в небе Франции редко когда удавалось встретить противника. Наверное, это было к лучшему, потому что командование стало использовать «цирковые представления» для того, чтобы поднатаскать новобранцев — кадровый голод коснулся истребительной авиации сильнее всего.
В этот раз им повезло перехватить две эскадрильи «Мессершмиттов», и Люциус хотел показать новичкам, как с ними надо обходиться. Только вот сейчас их противники оказались настоящими асами и приняли навязанный им бой с огромным энтузиазмом. А может, им просто надоел «цирк», и они решили показать, кто в этом небе хозяин.
Люциус и сам уже давно научился определять мастерство противника по манере управления самолётом, потому ничуть не удивился, когда вся мощь атаки обрушилась на новичков.
— Ах, ты ж посмотри, какая сука! — не сдержался Блэк. — Джей, бей пиздоглазого!
В пылу атаки никто не выбирал слов, но Блэк отличался особенной экспрессией. Как обычно, Поттер его понял с полуслова, и Люциусу оставалось лишь повторить их маневр.
— Сев, наш с красным фонарём.
Закатное солнце, и в самом деле, подсветило фонарь одного сто девятого. Беда была в том, что летящему в стороне Северусу, очевидно, красным засветился кто-то другой.
А тем временем оставшиеся без внимания «Мессеры» методично выбивали «Спитов», и вот уже три самолёта сорвались в последнее пике. На бешеных скоростях было трудно уследить за всеми, но новички явно не справлялись, и эти потери Люциус не мог себе простить.
— Отходим! Против солнца поднимаемся в облака и курс запад!
В бою Люциуса слушались беспрекословно, и даже Блэк признавал его право последнего слова. Он грязно выругался и пристроился в хвост Поттеру. Служба наведения Германии явно уступала британской, и в облаках удалось затеряться и взять верный курс. Люциус устроил перекличку и, не досчитавшись четверых, стиснул зубы. Хуже некуда! Вот что значит расслабились… непозволительно!
Они уже пересекли Ла-Манш, когда из облаков внезапно вынырнули их недавние противники. Люциус узнал нарисованную на фюзеляже акулью морду, наречённую Блэком недобрым словом. Пилоты «Мессеров» явно мечтали о реванше, и им удалось занять лучшее положение, пристроившись сзади с хвоста.
Непонятно, чем их разозлил Блэк, но, похоже, охота шла на него персонально. Впрочем, этот засранец умел выбесить кого угодно. Четверо против четверых — чего ещё желать! В воздухе ярко светились трассирующие пули, напоминая сплошные прутья клетки, в которую их пытались поймать, и Люциус пожалел, что расстрелял все заряды обеих пушек. Он вёл свой «Спит», проклиная законы физики, нагрузку на крыло и недостаточный радиус разворота, а когда, наконец, вышел на линию атаки, увидел, как закрутило в штопор самолёт Поттера, и тот стремительно понёсся к земле. В этот же миг Блэк взвыл, как смертельно раненый зверь, и пошёл на таран.
========== Северус. 1942-1943 гг ==========
Лето наступило внезапно. Северус и раньше иногда пропускал смену времён года, но чтобы настолько… Казалось, только вчера шёл снег, и вот уже полностью зелёные деревья. И когда только успели? Северус растёр пальцами клейкий листик, пытаясь ощутить весенний запах свежести, который когда-то будоражил воображение. Но, наверное, он всё просто пропустил. Снова. Кусты зашуршали, и Северусу в колено уткнулся мокрый нос.
— Привет, Бродяга… извини, сегодня для тебя ничего нет.
Кудлатый пёс обнюхал пальцы и согласно лизнул ладонь Северуса, после чего снова ткнулся носом, требуя ласки. Пса когда-то прикормил Поттер, чтобы без помех обмениваться письмами с Лили, и сердце Северуса каждый раз предательски сжималось, стоило появиться Бродяге. Чувство вины никуда не делось и оставалось таким же острым, как и в день гибели Поттера. А ещё он не мог больше смотреть в глаза Лили, потому что ожидал увидеть в её взгляде заслуженный упрёк, и не находил для себя оправдания. Северус порылся в карманах комбинезона и нашёл поломанное печенье.
— Держи, дружище, но больше точно ничего нет.
Бродяга деликатно слизнул с ладони крошки и даже довольно ими захрустел. И только теперь Северус заметил записку, алой лентой привязанную к ошейнику.
«Сев, нам надо поговорить. Подойди, как сможешь. Л».
Он вытер вспотевшие ладони о комбинезон и достал ещё одну сигарету. Лили не стала бы его звать, если бы что-то не случилось… что-то плохое. Ноги принесли Северуса в штаб прежде, чем он понял, что именно туда ему и надо. Маккензи отнёсся к его просьбе с пониманием и отпустил на целых три часа, благо график вылетов позволял.
— Северус, что случилось?
Умению Люциуса появляться там, где что-то происходило, можно было только позавидовать. Северус протянул ему сложенный листок:
— Вот.
Люциус помрачнел:
— Всё-таки не убедил!
— В чём?
— Она сама тебе расскажет.
— Люциус, что именно?
— Я могу ошибаться, — Люциус стиснул его запястье. — Всё будет хорошо.
Северус ненавидел эти слова. Так говорили, когда больше было нечем утешить, и это пугало больше всего. Но если Люциус не хотел отвечать, он этого не делал.
Северус вышел в Уик, свистом подозвав Бродягу. Почему-то его компания придавала уверенности. Дорога показалась короче, чем запомнилось, и Северус недолго постоял у входа, успокаивая дыханье, прежде чем постучать. Дверь открыла Нарцисса.
— Северус, дорогой, давно тебя не видела… как ты?
— Нормально. А Лили…
— Заходи, сейчас я её позову.
В гостиной на ковре сидели Драко и Гарри и увлечённо рисовали самолёты. Вернее, рисовал Драко, а Гарри пытался добавить им достоверности. Северус давно не видел Лили, и сейчас вновь испытал острый укол вины. Подруга сильно похудела и теперь походила на бледную тень самой себя. Она кивнула Северусу и взглянула на Нарциссу:
— Нарси, мы прогуляемся, вы же с Драко присмотрите за Гарри?
— Конечно, дорогая, — во взгляде Нарциссы мелькнула тревога, от которой сердце Северуса снова сжалось.
На улице Лили взяла Северуса за руку точно так же, как в детстве. Вот только сейчас она была непривычно серьёзна.
— Ты почему перестал приходить, Сев?
Северус стиснул её ледяную ладонь, словно хватался за соломинку:
— Прости меня, Лилс. Я не смог… не справился… но если бы я мог поменяться с ним местами, я бы…
— Знаю, Сев… ты бы это сделал… но не смог, и ты не виноват. Не надо…
— Но я…
— Не надо, Сев. Ничего не изменить. И сколько бы ты ни казнил себя, Джея не вернуть. И ты по-прежнему ни при чём.
— Лилс, я…
— Сири тоже винит себя. Что выжил. Что ж вы за идиоты такие, а?! Вместо того, чтобы просто жить, терзаете себя придуманной виной. Что ты, что Сири, и даже Люци!
— Люциус? — удивился Северус.
— Он вообще считает себя ответственным за всё, не хуже тебя. Только, может быть, страдает не так ярко, как ты, — Лили заметила, как Северус закусил губу, чтобы не ляпнуть лишнего, и осторожно погладила его по запястью. — Не обижайся, Сев. Просто, кроме вас, у меня никого не осталось… это страшно, когда в одном человеке сосредоточен весь мир. Мой мир разбился вдребезги.
— Но у тебя же есть Гарри!
Северус часто слышал, как это говорили Лили, хотя не очень понимал, как это должно утешить. Но он вообще плохо разбирался в чувствах.
— Есть, да. И он очень похож на Джея… и мне будет безумно тяжело с ним разлучиться.
— О чём ты?
— Я написала прошение о зачислении в АТА, в подразделение Полин Гауэр. Его удовлетворили.
Северус замер. Почему-то такое просто не приходило ему в голову. Он думал, что Лили всегда будет где-то рядом, а когда сумеет его простить, то можно будет снова общаться, как прежде. И он всегда будет знать, что у неё всё хорошо, а так…
— Лилс, а как же Гарри?
— Я отвезу его Петунье.
Северус мигом вспомнил последнюю встречу с этой фурией.
— С ума сошла?!
— Вовсе нет. Наоборот, сейчас я как никогда рациональна и даже расчётлива. В АТА женщины-пилоты получают офицерское жалование, а мне надо растить ребёнка! Петунья едва сводит концы с концами, поэтому с радостью будет заботиться о моём сыне, если это поможет поправить её положение.
— Но она же…
— Кровь — не вода, Северус. Она — моя сестра. И она обещала заботиться.
— Но если дело в деньгах… Лилс, почему ты молчала? Я бы даже не заметил, если бы отдавал половину своего жалования тебе. У меня просто ещё родители…
— Сев, да не в деньгах дело! Нарси и так не берёт с меня ни копейки, настаивая на том, что я её компаньонка и вполне могу потребовать плату сама. И Люциус это несколько раз повторял.
— Но почему тогда Петунья? Почему бы тебе не оставить ребёнка Нарциссе?
— Сев, что ты такое говоришь?! А вдруг со мной что случится?
Северус похолодел. Этого ещё не хватало!
— Лилс, пожалуйста, послушай меня. Зачем тебе всё это? Просто представь, что будет с Гарри, если с тобой что случится.
— Да ничего не будет! — Лили устало улыбнулась. — Я уже устала всем это повторять. Бель вон сколько летает, и ничего. Не жалуется.
Северус не мог себе даже представить жалующуюся Беллатрикс, а потому и не нашёлся с ответом, тем более, что Лили продолжила, как бы между прочим:
— Я, в общем-то, позвала тебя для того, чтобы попрощаться.
— Как?
— Ну да. Послезавтра мы с Гарри уезжаем в Коукворт, а оттуда я одна — в Аксбридж.
— Так быстро?
— А чего тянуть-то? — впервые за разговор улыбнулась Лили.
— Лилс, но всё-таки — зачем?
— Зачем? — Лили ласково потрепала Северуса по руке. — Потому что я не могу иначе. Потому что есть небо, и оно огромное. Потому что в нём у меня всегда будет Джей.
— А Гарри? — спросить про себя у него не повернулся язык.
— А к нему я всегда буду возвращаться. Чего бы мне это ни стоило.
Северусу стало не по себе. Но когда ему удавалось остановить Лили, если она уже всё для себя решила?
Люциус встретил Северуса у ангара, словно ждал. Он молча протянул сигареты и щёлкнул зажигалкой.
— Лили вступила в АТА, — пробормотал Северус. — Послезавтра уезжает. Ты знал?
— Да, — Люциус кивнул и тоже закурил. — Мне казалось, что у меня получится её отговорить.
Северус покачал головой. Он слишком хорошо знал подругу.
— Если бы… она ни с кем не советуется, принимая решения, и если уж что-то решила…
— Это я понял. Она сказала Нарциссе, когда уже получила ответ из АТА, — Люциус устало потёр переносицу. — В этом они очень похожи с Бель.
Северусу хотелось возразить, что у Бель не было ребёнка, и вообще она никого не теряла, но только махнул рукой. В конце концов, что он про неё знал? Хотя вот про Люциуса он знал гораздо больше, но всё равно временами не мог его понять, что частенько приводило к неловким моментам. Хорошо, что Люциус не придавал им большого значения.
***
«Цирковые представления» закончились ещё в ноябре прошлого года, после того, как командование, наконец, признало изменение условий игры. Именно с тех пор и началось стремительное увеличение числа легких бомбардировщиков. Кроме того, на вооружение британских частей были приняты самолеты «Бостон», разработанные американской корпорацией «Дуглас». Эти машины несли большую бомбовую нагрузку, чем «Бленхеймы», и их скорость была гораздо выше. Медленно, но неотвратимо налеты становились все мощнее и наносили уже ощутимый вред экономике врага.
Изменились и методы проведения атак. Теперь бомбардировщики и истребители сопровождения пересекали Ла-Манш на малой высоте, вне поля видимости немецких радаров. И только достигнув побережья Франции, они набирали высоту. Отныне немецкие истребители не могли взлетать тогда, когда им это было удобно, и не успевали занять выгодную позицию для нападения — «Спитфайры» чаще всего уже находились выше.
Блэк так и не вернулся в эскадрилью. После своего фееричного тарана он три месяца пролежал в госпитале, а затем переквалифицировался в инструктора авиашколы. Он прислал очень лаконичное письмо Люциусу, в котором даже извинился за своё решение, только это не меняло того факта, что в тот день они потеряли обоих. Тогда Люциусу удалось заполучить в их группу Лонгботтома и Розье. В таком составе они продержались больше года.
Розье погиб девятнадцатого августа в небе над Дьеппом. Эта акция носила, в основном, разведывательный характер, так как требовалось выяснить, возможно ли захватить этот морской порт. Первым условием выполнения задачи было завоевание господства в воздухе. Поэтому Ли-Мэллори поднял в воздух все, что было в его распоряжении на тот момент, не побоявшись даже оголить систему ПВО Британии.
В небо подняли сорок восемь эскадрилий «Спитфайров», авиакрыло из трех эскадрилий «Тайфунов» и восемь эскадрилий «Харрикейнов». Командование RAF планировало создать над Дьеппом своеобразный «воздушный зонт». Однако практика показала, что такой зонт все равно оказался дырявым. Удалось добиться лишь временного господства в воздухе на крайне ограниченном участке фронта, заплатив за это слишком большую цену. Огонь зенитных установок оказался слишком плотным, и если в воздухе бой вёлся на равных, то поддержка с земли решила его исход. Потери Люфтваффе были вдвое меньше. Вдвое!
Терять было больно. За этот год Розье стал для Северуса Эваном, точно так же, как и Лонгботтом — Фрэнком, и уже казалось, что они знакомы не меньше десяти лет, а то и больше, и даже думать не хотелось, что кто-то его может заменить. Давно уже Северус не чувствовал себя настолько опустошённым. Даже два дня передышки, положенные после тяжёлых боёв, не вернули ему душевного равновесия. Первый день он просто отсыпался, а второй — лежал на кровати, разглядывая трещины в потолке. В голову лезли совершенно дурацкие мысли о тех, кого он уже потерял, и тех, кого может лишиться. Рей, Джеймс, теперь ещё Эван смотрели на него с этого дурацкого потолка — молодые, весёлые и совершенно живые… а сколько таких было?..
— Сев, привет! А чего это ты тут валяешься?
Северус едва не упал с кровати:
— Лили?! Но как?
— Я специально попросилась в этот рейс вместе с Бель и Алисой, — Лили довольно улыбнулась и, подперев плечом дверной косяк, задорно подмигнула. — Надо же нам знать, как наши мальчики?
Северус сел и растёр ладонями лицо, приходя в чувство.
— Эван погиб, — глухо сообщил он.
— Я знаю, — Лили вмиг оказалась рядом и взяла Северуса за руку. — У Бель есть возможность заглянуть в списки погибших. Она первым делом узнаёт о вас. Пойдём, Люциус всех приглашает к себе.