Она смотрела в родные глаза, сидя напротив него, и порой возникали некоторые мгновения в их долгих беседах, когда она видела того, прежнего, любящего юношу – такая в них мелькала незащищенная нежность, но он тут же прятал ее за пресыщенным и искушенным взглядом привыкшего к вниманию женщин мужчины. Как ей хотелось коснуться его, просто погладить по руке, обнять человеческим – «бесполым» объятием, которое всегда было для нее наивысшим выражением искренней нежности, куда более ценной, нежели неразборчивые «хватания» животной страсти…
Она много рассказывала ему о высшем смысле жизни и смерти, делилась новыми знаниями о космосе, планете и человечестве, разъясняла, какой сейчас важный момент в истории Земли, как важно именно сейчас сберечь и сохранить душу… Он слушал внимательно, но как только она видела, что он уставал, переключалась на смешное и доступное. Однажды, разгоряченный коньяком, он попробовал ее фирменное блюдо – бефстроганов – и, оценив по достоинству ее кулинарные таланты, даже поцеловал ей руку через стол… И это была единственная ласка, которой она удостоилась. Когда же она помогла ему разобрать вещи его родителей и освободить квартиру от этого долго занимавшего большую часть комнаты, печального груза, она даже получила слова благодарности… И как всегда, она была рада даже этим крупицам, хотя и чувствовала себя виноватой, что поломала его возобновившиеся отношения, ведь она уедет, а ему снова оставаться в одиночестве. Что ж, наверное, как говорил Жеглов-Высоцкий в известном фильме, «ему нужно было вовремя со своими женщинами разобраться», ибо погнавшись за двумя, он терял обеих… Что, в итоге и произошло, когда на третий день увещеваний и не принимаемых оправданий он швырнул трубку, прекратив очередную истерику страдающей вдалеке любовницы, вмиг переведя ее в разряд «бывших»…
Он отвез Ее в аэропорт Франкфурта, помог сдать в багаж вещи и даже дал немного денег после ее просьбы, «на всякий случай» в задержке почти суточного с пересадками перелета. И даже с видимым облегчением «мазнул» по щеке родственным поцелуем, доведя ее до коридора таможни. А потом быстро ушел, не оглядываясь… «Как вырвавшийся с уроков школьник», – подумала она. У нее впереди было слишком много времени, чтобы обдумать свое последнее в жизни свидание…
На душе царила опустошенность, все эмоции притихли, словно птицы перед грозой. Она возвращалась в свою привычную, полную тягот, хлопот, тревог и трудностей жизнь, впереди ожидалась рисковая и тяжелая операция у мужа, необходимо было аккумулировать все душевные силы, чтобы идти дальше своим путем… без любимого. Она была почти уверена, что подаренный судьбой, хотя и исковерканный привнесенными обстоятельствами, этот шанс был, действительно, последним… И все-таки не было у нее ощущения напрасных усилий, зря потраченного времени, ибо нечто невидимое, еще неуловимое, как посеянное в почву зерно, осталось там, в его холодной квартире, которую ей мучительно хотелось согреть, вычистить до блеска, до хрустальной чистоты воздуха, до свежести атмосферы истинного дома, куда человека тянет магнитом душевного тепла и уюта. Физически она не смогла бы это сделать – кто бы ей позволил, да и времени было мало, но молитвами и привлечением света она оставила там не ощутимый, но магнетический след. «Спасибо, что была здесь со мной», – услышала она за прощальным ужином…
За долгие часы перелета через океан в ней все время всплывала любимая молитва Франциска Асизского «Господи! Сделай меня орудием мира твоего! Сделай так, чтобы не меня любили, но я любил! Чтобы не меня понимали, но я понимал! Чтобы не меня прощали, но я прощал…» И она пыталась осознать, что принесла с собой дорогому человеку – мир или новые проблемы, свои обиды или новое понимание жизни, свою любовь или еще большее разочарование в женщинах… И не могла ответить на свои вопросы. Время все расставит по своим местам, уверяла она себя. Она не надеялась, что их межконтинентальные разговоры будут иметь продолжение, готова была принять любое его решение, вот только думать о нем и посылать ему импульсы света, радости, нежности – никто запретить ей был не властен.
Летние месяцы после возвращения из европейского путешествия оказались настолько трудными и наполненными негативными событиями, на одоление которых ушло много ее физической и душевной энергии. Как ни странно, – но он не исчез из ее жизни… Он проявлял вялый интерес к тому, что у нее происходит, но непредсказуемость его нрава уже не могла служить ей душевной поддержкой в жизненных перепетиях со здоровьем мужа, губительными пристрастиями ее сына, материальными трудностями в связи с падением экономики и неважными делами в бизнесе. Со своей капризной подругой он так и не примирился, продолжал убивать себя алкоголем, курением, плохим питанием, добавив к ее волнениям известие, что у него обнаружили рак желудка, и все равно, мол, жить осталось недолго… Только сердце ее в эту новость верить отказывалось категорически, не зная, почему. Из последних сил она разрывалась между своими тремя мужчинами, которые гибли у нее на глазах и абсолютно не желали приложить даже мизерный минимум усилий для своего спасения… Насильно никого спасти нельзя, это она уже понимала глубоко. Все, что она могла делать реально, – это непоколебимо верить в высшую справедливость Вечной Жизни и молиться за спасение душ любимых людей, а не их тел, которые они уничтожали собственной волей с завидным упорством…
Силы Небесные замечают верных и сильных, начинают прислушиваться к человеческим молитвам тогда, когда призывы о помощи звучат не о себе, а за других… Видимо, и ее устремленность не прошла незамеченной, потому что начали происходить чудеса! Остался жив муж после пятой, многочасовой и опасной операции, через два месяца он смог возвратиться к относительно нормальной жизни. Остановился в падении в темноту иллюзорного мира сын, у которого даже появились новые планы улучшения жизни… Но главное чудо случилось с ее любимым…
Однажды интуитивно она как-то посоветовала ему проверить кровь на диабет, никак не желая принять онкологическую версию ухудшения его здоровья. И оказалась совершенно права – попав в клинику после диабетической комы, в которой его мистически вовремя обнаружили друзья-музыканты, он прошел там обследование и… никакой онкологии найдено не было! Было рекомендовано правильное питание и лечение диабета.
Но не это явилось ошеломляющим чудом, изменившим его жизнь на 360 градусов. По собственной воле его неожиданно нашел двадцатилетний сын от первого брака! Точно также, через Интернет, как два года назад нашла его телефон она сама… И эта «невозможная никогда» встреча – состоялась, соединив их прерванной когда-то, истинно кровной нитью на оставшиеся времена… «Ты никогда больше не будешь один, папочка! – сказал ему потрясенный встречей парень, – Теперь у тебя есть очень близкий родственник.» А, значит, и возвращенный смысл жизни, – очень радовалась она. Чудеса творятся только нами самими – нашей Верой и Любовью. Теперь она со спокойной душой могла передать своеобразную «эстафету» заботы о дорогом человеке в самые верные руки.
Волны истинной Любви не имеют пределов, диапазон их частот – бесконечен! Да сбудутся все назначенные свыше самые счастливые совпадения будущего!
Рассказы
Магия музыки
Она очень любила музыку, хотя и не была музыкантом. Уже давно классическая музыка полностью вытеснила из поля Её внимания примитивные эстрадные песенки, а «попса» всегда вызывала внутри невольную гримасу брезгливости.
Великие композиторы Рахманинов и Чайковский, Бах и Бетховен, Моцарт и Шопен в числе многих других наполняли Её жизнь ежедневными маленькими открытиями. Их вневременные творения всякий раз дарили Её душе что-то новое, ранее не замеченное, «неслыханное» и придавали Её простой жизни чарующий аромат ожидания сюрприза…
Она всегда носила с собой миниплэйер и пользовалась каждой свободной минутой, чтобы Её Душа не скучала долго без драгоценных звуков. Множество раз при прослушивании очередной симфонии, прелюдии или фуги Ей приходилось возвращать себя на грешную Землю, чтобы не «улететь» слишком далеко, ибо не всегда позволяла окружающая обстановка, да и дефицит времени часто ограничивал Её в этой радости.
А недавно Она придумала для себя новую музыкальную игру. Она решила, наконец, позволить своей душе «улетать» под звуки органа или скрипки так высоко и далеко, как только Она окажется способна. И отвела для этого специальное время – дома, в тишине и покое, вдали от городской суеты. Она и не догадывалась, откуда вдруг родилась в Ней эта настоятельная потребность в уединении. Как, впрочем, не подозревала и о том, что так любимая Ею Музыка уже давно стала для Неё своеобразной медитацией и только ждала своего часа, чтобы повести готовую душу в дальние миры…
Кроме Музыки в Её жизни были и любимые Книги. Они призывно поблескивали глянцем разноцветных переплётов на ближайшей полке и неоднократно повторяли загадочное латинское слово EXODUS… Знания, которые давали Её эти Книги, удивительным образом оказывались созвучными Её музыкальным откровениям, взаимодополняя друг друга и озаряя Её жизнь редким в то время, чистым духовным светом, особенным и таинственным… А на стене Её комнаты в рамочке, вместо семейных фотографий Она держала перед глазами не десять библейских заповедей, а Законы ЕДИНЫХ БОГИНИ И БОГА, равнозначных для любой религии и для каждого человека.
Игра началась внезапно, как бы сама собой… Звучала «AVE MARIA» Шуберта, и Её Душа, плененная красотой хрустально чистого сопрано, снова и снова восходила на крест материнских страданий, осветляясь ими до слепящего неземного света. Вдруг что-то изменилось… и Она оказалась как бы внутри этого необычного Света, а навстречу Ей из него начало проявляться прекрасное женское Лицо с дивной кроткой улыбкой, затем почти вся фигура с протянутыми к Ней красивыми нежными руками… Её Сознание как-то отстраненно отметило: «Наверное, это Божья Матерь…», а всё существо тем временем уже магнетически и легко устремилось к невероятному, сотканному из Света, но в то же время, реальному Образу…
Огненным письмом в уме вспыхнули строки:
Её сознание постепенно растворялось в этом розово-золотистом сиянии и пребывало в объятиях невыразимой Любви целую вечность… или несколько минут, вибрируя в унисон чудодейственным звукам Музыки. Мелодия уже отзвучала, а тело еще долго оставалось в неиспытанной никогда прежде истоме, разлитой тонкой Радостью в каждой клетке… Внутри всё было словно омыто сотней прохладных целительных дождей и сияло всеми лучами радуги…
Потом Она долго размышляла о происшедшем чуде, пока не осознала, что через Музыку впервые ощутила во всей полноте, одномоментно, всеми своими телами, каждой микрочастицей своего Существа – действие первого Закона БОГИНИ И БОГА о чистоте, когда музыкальная молитва Баха соединила пространство и время в Её микрокосмосе с Макрокосмосом. Тогда она записала в свой дневник это чувственное впечатление от пережитого экстаза:
И в скобках добавила собственный вывод – только очистившаяся от земного душа может воспарить к Матери Небесной.
С тех пор новая музыкальная игра стала для Неё универсальным средством познания и совершенствования. Она без конца экспериментировала на себе, как Музыка избирательно воздействует различными произведениями на разные центры сознания, как вызывает в телах самые непредсказуемые реакции и изменения. Она с радостью наполняла знания из любимых Книг чувственным опытом своих открытий, которые всё чаще позволяли Ей проникать в другие измерения, жадно впитывать их своеобразную, ни на что не похожую красоту, значительно разнящуюся с физическим миром Земли.
Открытия следовали одно за другим. Приходило отчетливое понимание, что жизнь по Законам БОГИНИ-БОГА ЕДИНЫХ может возвысить душу так высоко, насколько её качества соответствуют каждому из тонких миров. Музыка не только подтверждала соответствие космического «верха» и земного «низа», но с её помощью можно было в каждый миг своего осознанного существования определить свое «местоположение» на вертикальной шкале миров. Она уже не думала, что все чудеса в Ней – лишь плод Её фантазий, и не стеснялась больше рассказывать о своих преображениях, потому что нашлись люди, испытывающие похожие состояния и читающие Её любимые Книги.
Однажды, слушая знаменитый «Реквием» Моцарта, она вдруг ощутила себя грифом гигантского струнного инструмента, на котором Божественная Рука нажимала «ноты» – чакры, а звуки мелодии исходили из сокровенной середины Её Существа. Словно Она Сама, каждой Своей клеткой и фибрами Души исполнила этот бессмертный Гимн Переходу… Да-да! Именно так Она позднее осознала духовный смысл гениального произведения Моцарта – величайшего насмешника над примитивностью тогдашнего человечества, который вложил в своё творение не страх перед смертью и не скорбь по утрате близких, как все привыкли считать, а Торжественность и высочайшую Ноту Пика Перехода из одного состояния в иное, вечного возвращения души в высший мир, к прежней полноте Высшего «Я».
Но постичь всё это возможно лишь для полностью пробудившейся на Земле души. Может быть (как версия), «Реквием», как и все бессмертные творения Великих Гениев, и предназначался именно для пробуждения человечества к иной, более духовной и свободной жизни? В те темные столетия он значительно опередил свое время, но сейчас-то – час пробил!
Постепенно музыкальная игра помогла Ей выстроить внутри Себя особую систему, в которой великие композиторы силой Музыки давали душе «пропуск» в различные измерения тонких планов. Согласно этой классификации, Иоганн Себастьян Бах в своих прелюдиях и хоралах, Петр Ильич Чайковский в пронзительных балетных адажио, как и ряд других произведений, вызывали в Ней посредством гармонии с волшебными звуками катарсис (очищение) такой громадной мощи, что освободившаяся через сострадание, душа абсолютно теряла «физический вес» и в буквальном смысле «отлетала» в Свет, минуя промежуточные слои.
Она научилась угадывать сердцем качественные состояния души, даруемые Музыкой тонкому слуху. Например, однажды Она обнаружила, что любое сочинение Баха, но в особенности месса «Христос Распятый», – это всегда глубочайшая молитва. Это и нераскрытая по сей день тайна, ибо человечество только начинает задумываться – в лице немногих пока авангардных своих преставителей, – об истинном местоположении в теле духовного, а не только физического сердца. Потому что именно в духовном сердце происходят все перемены и преображения человека, где ему и предстоит, в конце, концов, соединить свою душу с духом и осознать Божественные Законы. Она прочувствовала, что хоральные части высокой мессы Баха могут значительно ускорить этот сложный процесс, было бы стремление души – слушая, услышать Голос Неба.
Может быть, тогда, записывала Она в свой дневник, люди поймут и почувствуют у Людвига Ван Бетховена, величайшего художника равновесия и идеального соответствия всех частей в гармонию целого, – красоту кристаллической решетки планет прошлого в его произведениях. И хотя ныне планетарная решетка имеет уже иную, пятимерную структуру, величие и красота прежней никуда не делись, и по-прежнему медленные части его Пятой и Седьмой Симфоний могут наполнить чуткого слушателя яркими озарениями и живыми образами.