Сейчас же, пока Иво сидел на кушетке, а я в тени поодаль, они обсуждали деньги, сиськи, Ракъят, садиста Хьюза, все, что только могли обсуждать мужчины на этом острове. Я в разговоре не участвовала, поскольку чувствовала себя чужой и лишней, а вместо этого рассматривала серую от грязи Рука повязку, которую в Тайланде называли «пратьиат*». Её когда-то давно мне дал учитель, что учил меня драться и выживать. Я размышляла о том, что он бы подумал о случившемся. Одобрил бы мою победу, посоветовал бы дальше делать с подобными ситуациями и, самое главное, как теперь выбраться в таинственный Блэктаун, чтобы встретиться с сестрой.
От размышлений меня отвлек резкий звенящий звук: Иво задел посудину со всякими шприцами, и та рухнул на пол. Джеймс заматерился и начал все собирать, а Иво резко посмотрел на меня, и я ответила ему тем же.
— Че палишь? — рыкнул он.
Я пожала плечом, отведя взгляд, но мне вновь стало немного не по себе.
— Лан, иди давай, я с тобой закончил, — сказал Джеймс, и Иво встал с кушетки. Перед тем, как уйти, я вновь почувствовала на себе тот самый леденящий взгляд. Взгляд того, кто хочет тебя убить.
Когда мужчина вышел, нависло молчание.
— Сюда двигай, надо зашить твою рану, — сказал Джеймс.
Я молча подошла к нему и села на кушетку, а Джеймс принялся за дело. Какое-то время он вновь молчал, но потом все же сказал:
— Ты пластичная. Что за стиль, в котором ты дерешься?
— Смешанный, — ответила я. — Капоэйра, немного тайского бокса… и с чего ты взял, что я пластичная?
— Видел, как ты стояла на руках и как садилась на шпагат. Ты втихаря постоянно разминаешься, пока никто не видит.
Я не выдержала и посмотрела на него.
— Ты что, следил за мной?
— Я слежу за всеми в этом лагере, — хмыкнул Джеймс, не отрывая взгляда от моей раны. — Все вы рано или поздно попадаете сюда, и мне интересно, как именно вы получили свои ранения.
— Зачем? Ты и без этого знания смог бы делать работу.
Джеймс коротко глянул на меня, а потом вернул взгляд к ране, ухмыльнувшись.
— Информация правит миром, — только и сказал он, пронизывая иглой мою рану. Я зашипела от боли, но он свою работу продолжал. — Например, я знаю наверняка, что если завтра на этом самом месте будет лежать труп с перерезанным горлом, то, скорее всего, это будешь ты.
Я ничего не ответила на это, лишь повернула голову в сторону, противоположную от него.
— Ты это чувствуешь, — будто читая мои мысли, сказал Джеймс.
— Если мужчина хочет ударить, то он ударит, хочешь ты этого избежать, или нет, — сухо сказала я.
— Не спорю, — сказал врач. — В таком случае лучше вообще не лезть на рожон.
— Я и не лезла, — сказала я. — Всё, что я сделала, это сыграла в карты.
— Я об этом и говорил, — сказал Джеймс. — Если ты хочешь выжить здесь, то всё, что тебе остается – быть тенью. Поменьше пиздеть, поменьше выделяться, тупо и молча делать свою работу. Твой дружок не всегда сможет тебя защитить.
— Мой дружок не всегда меня защищает. Иногда я в состоянии сделать это сама.
— Ну, если он сможет защитить тебя от мстительного пиздюка-Иво, то твоему другу полагается шлюха с крепкими сиськами и лимон в кармане. Но ставлю сотку, что Иво решит разобраться с тобой до его приезда.
— Это почему?
— Никто не захочет связываться с чуваком, у которого P416. Такая пушка в руках придает почета.
Я нервно ухмыльнулась.
— Надо было попросить дать погонять.
— Надо было думать раньше, — хмыкнул Джеймс, щелкнув ножницами и отрезая нить. Он коротко взглянул на меня, после чего сказал:
— Удачи.
Конечно, он не верил. Не верила по большей части и я.
Когда дело было сделано, я поспешила убраться отсюда. Солнце беспощадно ударило меня в глаза, как только я оказалась за пределами санчасти, и я постояла какое-то время на месте, вдыхая пыльный и раскаленный воздух. Он был особенно горьким сегодня.
Я заметила Иво неподалеку. Своими серыми стальными глазами он прожигал меня, и компания мужчин, стоящая рядом с ним, так же перевели на меня взгляды. Я не знала, о чем они говорят, но я чувствовала, что разбираться со мной на этот раз он будет не один. Страх закрадывался в мое сознание глубже, а в голове что-то пульсировало, с нарастающей силой давило за мозг. Я шла и чувствовала, как какие-то животные инстинкты молили меня выхватить F1 и расстрелять их всех прямо здесь и сейчас.
Я неосознанно коснулась кончиками пальцев металла.
— Моя ебнутая курва Мэри!
Я дернулась назад от человека, появившегося передо мной буквально из ниоткуда. Солнце опаляло его силуэт, и даже казалось, что из его тела исходит пар. Он будто бы пришел с самого Ада.
Я молча смотрела на него, тяжело дыша. Косяк в зубах, привычно огромный зрачок, внушительные мускулы, помятый ирокез и запах крови и большой воды. В этом был весь Монтенегро.
— Ты где была этой ночью, minino? — улыбаясь с прищуром, громко спросил он. — Наконец-то потрахалась с кем-то из пиратиков? Укажи мне на него пальцем, и я пожму ему руку.
— Нет, — тупо ответила я, чувствуя бешеное биение своего сердца, которое сходило на нет.
— Че нет? — спросил он, вдыхая дым.
— Не трахалась.
Он не спускал с меня внимательного взгляда. Он будто бы сразу стал осмысленным и каким-то странно нормальным, а мне хотелось свернуться в клубок. Он медленно вынул изо рта косяк и так же медленно выпустил в меня клубы дыма. Я закрыла глаза, задержав дыхание.
— Пошли, курнем, — спокойно сказал он и, вновь сунув в рот косяк, направился куда-то. Я молча пошла за ним.
Стало необъяснимо спокойно.
Когда мы зашли в его комнату, я ощутила себя в вакууме. Всё помещение было задымлено, но сквозь туман дурмана я видела силуэты его обители. И ничто меня не заинтересовало так сильно, как портрет богини джунглей, промеж глаз которой был воткнут какой-то каменный и грубый нож. Я замерла за месте, глядя на это.
Цитра. Старшая сестра Вааса, что с пробитым лбом наблюдает за предавшим её младшим братом с ледяным равнодушием.
Странное чувство кольнуло меня, и я обернулась, взглянув на Вааса. Тот стоял спиной ко мне и рылся в тумбе.
— Зачем ты позвал меня? — сглотнув, сказала я.
— В смысле, бля, зачем? — Монтенегро резко обернулся, держа в руках папиросную бумагу. — Я тебе косяк верчу.
Нависло недолгое молчание.
— Я не курю, — серьезно сказала я.
Монтенегро зло сощурился.
— А то, что я сказал «пошли курнем», твои мозги куриные не уловили? — поинтересовался он.
— Ну, извини, — пожала я плечами.
— Ебал я твои извинения, — сказал Монтенегро и, кинув бумагу за плечо, вернул собственный косяк в рот, на ходу затянувшись.
Он рухнул на свою койку всем весом, не снимая пропотевших берц с ног. Я тупо стояла в середине комнаты и смотрела на него. Глядя в потолок, он так же медленно выпускал клубы своего дыма, но потом опустил взгляд и заметил меня.
— Хули ты стоишь там, блять? Бесишь.
Я подошла к столу и села на единственный в комнате стул.
Какое-то время мы молчали. Я ковыряла ногтем облупленный деревянный стол, Ваас курил марихуану и что-то бубнил себе под нос на испанском: я его не понимала.
— Эй, polluelo*, — я поняла, что Ваас окликнул меня, и поняла голову. — Что с рукой?
— Содрала о торчащую железяку, — не особо задумываясь, сказала я, опустив голову к столу.
— Это о какую такую?
— Там, за ангаром.
— И что ты делала за ангаром, chika?
— Тебя искала.
— А мне кажется, что ты меня наебываешь, — тихо сказал Ваас. — Что думаешь?
— Думаю, что это твое субъективное мнение.
— Ну и хуй с тобой, Янг, — фыркнул Монтенегро. — Янг, пфф. Че за фамилия такая?
— Матери, — ответила я. — Типа «вечно молодая».
Ваас зафыркал, давясь своим дымом.
— Вечно молодая, блять, — хмыкнул он. — Если в ближайшие дни подохнешь, то оправдаешь мамкину фамилию.
Я перевела на него взгляд, а мое сердце пропустило удар.
— И с чего бы мне умирать в ближайшие дни? — поинтересовалась я.
— А с того, детка, что я отправляю тебя на задание завтра с кучей других тупых уебков. Заебала ты меня.
Я сглотнула.
— А кто еще будет? — спросила я.
— Твой кудрявый долбонавт, ссанная япошка, педобир Стиви, сосунок Гарри, — покручивая косяком в воздухе, перечислял Ваас. — Еще какой-то хуй, но я не ебу, блять, как его зовут.
Я долго смотрела на него, не веря своим ушам. Монтенегро, сам того не зная, дал мне крохотный шанс на выживание, разделив меня с Иво. Свежая рана на руке отозвалась пульсирующей болью, как напоминание о произошедшем.
Надо бы притащить на базу башку кого-нибудь из Ракъят. И так, чтобы никто больше не решился полезть ко мне.
Поздно вечером приехал, наконец, дружище Клаус, живой и невредимый. Я, ожидая его в темном углу в абсолютном одиночестве, соскользнула с балки и направилась к нему навстречу. Никогда прежде я так не была рада его видеть.
Вот он спрыгнул с внедорожника, держа свою крутую винтовку, слышно и раздраженно выдохнул и, проведя внимательным взглядом лагерь, нашел меня. Я как-то слабо улыбнулась, но он в ответ никогда не улыбался. Я заметила, как его взгляд коснулся моей руки, на которой лежала свежая повязка, заметила, как он нахмурился. Не говоря никому ни слова, он подошел ко мне. Ужасно грязный, вонючий, уставший, но спокойный, такой же, как и всегда.
И спросил:
— Что за херь?
Я хмыкнула.
— Расскажу, как примешь душ. Выглядишь и пахнешь хреново.
Он ничего не ответил на это. Провел рукой по волосам, почесав свои черные кудри на затылке и косо сбритые виски. Я наблюдала за этими движениями с жадностью.
Он дал мне свою винтовку, а сам направился в сторону душевых. Я пошла за ним.
— Тебе надо отдохнуть, Клаус, — сказала я, поравнявшись с ним. — Завтра с тобой поедем забирать пленников с аванпоста «после 12».
*polluelo(исп.) — цыпленок.
*Пратьиат — это традиционный тайский амулет в виде повязки на плечо с двумя болтающимися концами и предназначенный для оберегания бойца.
========== 5. «Выстрел в сердце». ==========
Утро нынешнего дня выдалось пасмурным. Это не могло не радовать, поскольку последние дни все буквально подыхали от жары. Я вновь поднялась раньше обычного, вышла за пределы ангара, нервно разминая руки. Сегодняшний день мне запомнится надолго, это я чувствовала.
Обсуждая с Клаусом произошедшее и будущее задание, на которое нам предстояло сегодня выехать, оба мы сошлись на одном: нашей бравой компашке поехавших долбоящеров так и просится в дополнение парочка сочных туземцев. Что могут сделать дикари с десятком автоматов на всю их ораву и деревянными пиками? Правильно, подсобить мне как следует.
Я и Клаус уверились в мысли, что мне следует показать себя. А кто, если не Ракъят, может мне в этом помочь?
С этими мыслями я нервно смотрела на свою F1, проверяя ее на исправность уже не первый раз. Нужно успокоиться.
Я обвела взглядом всех присутствующих. Вот они, кучка отпетых придурков, включая меня, которым всего-то нужно было съездить на ближайший аванпост и забрать сбежавших пленников. Уж очень мне хотелось посмотреть на парочку, что сбежала из-под надзора Монтенегро, который психовал из-за этого по-страшному. Впрочем, как я слышала, они были не первыми сбежавшими из его лагеря, что внутренне заставляло меня усмехаться: не так уж и всегда наш главный оборотень держит все под контролем. Тоже человек.
Я глянула на Монтенегро и заметила, что он смотрит на меня, хитро улыбаясь. Это меня смутило, и я отвернулась. Но было поздно.
— Эй, киса, а ну-ка к ноге.
Я обернулась и посмотрела на него, сузив глаза. Он заметил это и ухмыльнулся ещё шире.
— Давай-давай, тащи сюда свою ореховую задницу, — сказал он.
Снова смешки. Я вздохнула, коротко взглянула на напряженного Клауса и потащилась к своему командиру. Рядом с ним стоял Джеймс, как тогда, со скрещенными руками, и с интересом наблюдал за происходящим. Когда наши взгляды пересеклись, он почти незаметно мне подмигнул.
Я подошла к Монтенегро, посмотрев на него.
— Что? — тупо спросила я.
— Моя ебучая зажигалка сломалась, — заявил он, кинув ее в меня. — По дороге обратно купи мне новую, сучка.
Я поймала ее и, не думая, сунула в карман.
— На этом всё?
Он поманил меня пальцем, и наклонился ко мне, а мое сердце заколотилось от напряжения. Я осторожно потянулась к нему, но в то же мгновение дернулась, когда его рука сомкнулась на моем горле. Я глотнула, а он, довольно ухмыляясь, притянул меня к себе и грубо засосал.
Я отпрянула от него, зажимая рот рукой, а он расхохотался. Я не успела ничего понять, как боль пронзила мою нижнюю губу, и я почувствовала вкус первой крови: он укусил меня.
Я подняла на него изумленный взгляд, а он всё довольно ухмылялся, как школьник, дернувший девочку за косичку. Странная ассоциация выбила из головы все другие мысли и даже недавнее беспокойство.
— Поцелуй на удачу, — глумливо объявил Ваас.
К затылку прилил кипяток, а в голове что-то щелкнуло. Я сделала шаг назад, развернулась и направилась обратно к внедорожнику, а он всё хохотал мне в спину. Меня колотило от осознания того, что он сделал. И что сказал.
Мой взгляд пересекся с взглядом Клауса, и я поняла по нему, что он думал о том же.
Он знал о другом таком поцелуе на удачу. Значит, знал и о Фрэнки, и о ноже, который я обещала вонзить ему в спину.
Мы прибыли на аванпост через несколько часов. Я выпрыгнула из внедорожника и слегка согнулась от тошноты: педобир Стиви водил просто ужасно, а сосунок Гарри виртуозно орал на водителя, сообщая ему о том, что руки у того растут вовсе не из плеч. С ним все были согласны.
Командир аванпоста встретил нас плевком в сторону. Они с Клаусом пожали руки друг другу.
— Э, слышь, какой-то хуй приехал пару минут назад, хочет этих пленников, — сказал мужчина, прокашливаясь и сплевывая вновь. — Я решил, что это от Вааса мудила, но нет, пидрила какой-то.
Я заметила, как Клаус напрягся, и мне это показалось недобрым знаком. Не говоря ни слова, он направился к собачьим клеткам, а я и пара пиратов за ним. Мы негласно выбрали его своим командиром, потому что по дороге он лихо подстрелил леопарда, на которого тупица Стив умудрился наехать по пути сюда. Сейчас же Клаус шел впереди, а я смотрела в его кудрявый затылок и почему-то гордилась. Мой друг обретает уважение среди других, чему мне остается только учиться.
Но эта мысль вылетела из моей головы, как только я увидела невысокую фигуру с низким хвостиком и зубочисткой в зубах. Я вновь машинально коснулась своей винтовки.
Дэзи Николс был здесь.
— Эй, мудила, — крикнул издалека командир аванпоста, махнув рукой сутенеру. — Съебывайся давай, этих двоих забирают!
Николс обернулся, заметив нас, и сощурился, передвинув языком зубочистку к другому уголку рта. Его цепкий взгляд коснулся меня, и его глаза сузились еще больше. Сомнений в том, что он помнит меня и нашу последнюю встречу не было. Николс очень недобро улыбнулся, а внутри меня что-то всколыхнулось.
— Кто из вас главный? — с вызовом спросил он, глядя на нас. Трое его телохранителей обступили его теснее.
Клаус молча вышел вперед, перекладывая свою винтовку из одной руки в другую. Николс улыбнулся.
— Чувак, — со странной дружелюбностью начал он. — Продай мне этих ребят. Я каждому из вас накину по две сотни.
Я нахмурилась, переведя взгляд на Клауса. В душе я знала его ответ.
— Исключено, — отрезал он. — Ваас приказал доставить этих двоих обратно, и мы это сделаем.
— Ваас не заплатит вам по две сотни за эту работу, парень, — усмехаясь, проговорил Николс. — А я заплачу.
— А лишние головы у тебя для каждого тоже найдутся? — встряла я. — Я чет сомневаюсь.
Николс выразительно посмотрел на меня, расплываясь в ухмылке.