— В купе с ними оказался весьма разговорчивый мужичок. Он им поведал, что довелось ему поиграть в карты за одним столом с самим Диамантом.
Виталик натужно улыбнулся.
— Они, как творцы человеческих душ… — продолжил Гоша, сыто откинувшись на стул. — Сварил бы еще кофейку, — попросил.
«Творцы, ага», — хмыкнул Виталик, снова вставая к плите.
— Так вот они тогда подробно выпытали у того мужика, кто такой Диамант, — довольно кивнув, что его просьбу не оставили без внимания, сказал Гоша. — Он им подробно в мелочах, артист сказал, что мужик оказался неплохим физиономистом, описал своего карточного партнера. Обратил особое внимание на кольцо с крупным брюликом на пальце, которое тот во время игры поворачивал камнем внутрь ладони. Рассказал еще о каких-то особых приметах.
«Особые приметы, — хмыкнул Виталик. — Не было у Диаманта особых примет, а сейчас и подавно».
— Они запомнили все слова разговорчивого мужика, — продолжил рассказывать Гоша. — А еще он им сказал, что дочка директора фабрики, как две капли воды похожа на Ольгу, его попутчицу по купе. Он сам видел Татьяну — она болела за отца, когда тот проигрывал свое состояние в карты.
— Так уж и проигрывал? — удивился Виталик.
— За что купил, за то и продаю, — развел руками Гоша. — Только последнее их заинтересовало больше, чем какой-то мифический Диамант. Они все трое даже в местный театр перебрались и с той Татьяной встретились. Действительно, девушки оказались сильно похожи, как сестры. Завязали знакомство. Только Татьяна не сильно шла на контакт. Впрочем, это и понятно, зачем ей знакомство с нищими актерами… И вот как-то возвращаясь с очередных гастролей, троица курила в тамбуре поезда. И тут на тебе — Диамант собственной персоной, да и с саквояжиком, тянущим на несколько миллионов.
— А это-то откуда артисту стало известно? — рассмеялся Виталик.
— Жлобы, которые его преследовали, кричали об этом очень громко, не обращая ни на кого внимания. Что для них курившая троица? — пожал плечами Гоша. — Я умею добывать информацию. Но лично сам артист засек кольцо с камнем на пальце у того парня, который прыгнул с поезда. А еще они запомнили, как он потер подбородок. Ну прямо как ты.
Виталик убрал руку от лица: он столько сил и средств потратил, чтобы измениться, — не хватало, чтобы его узнали по жестам т повадкам. А еще по кольцу… Не его ли они искали в квартире.
— А что им от меня-то надо? — спросил он недоуменно. — Надеюсь, тебе удалось это узнать…
— Конечно, — хитро улыбнулся Гоша. — Я многое могу. Это не самое трудное. Артист поведал мне об этом сразу же. Итак, особо от тебя им ничего не надо, просто хотят удостовериться, ты это или не ты.
— Что значит, я это или не я? — не понял его Виталик. — Еще кофе?
— Давай, — согласился Гоша. — А коньяка к кофе не найдется случаем?
— Найдется, — кивнул Виталик.
Коньяк как раз у него есть, а вот с вином были бы проблемы.
И тут ему в голову пришла совершенно сумасшедшая идея. А почему бы нет? Он хотел из Вадима сделать помощника, но тот ему казался ненадежным. Мутный какой-то тип. И кроме психоаналитика Шевелевой, с которой он лишь немного был знаком, никто на ум больше не приходил.
— Гоша, а ты в карты, случайно, не играешь? — спросил Виталик, ставя початую бутылку Хеннеси на стол и снова наполняя чашки кофе.
— Отвечаю по порядку на все заданные тобой вопросы, — ответил охранник, не скупясь наливая себе в чашку коньяка. — Ты спросил, что им надо от тебя, я ответил, что хотят удостовериться, что тот Диамант и ты — одно и то же лицо.
Виталик истерично рассмеялся.
— И как они собирались это сделать? — спросил он икая.
— Вот об этом я как-то не спросил у артиста, — пожал плечами Гоша. — Мне даже на ум не могло прийти, а вдруг ты это не Диамант. Артист так убедительно рассказывал о тебе, как тебя разыскивали с Глебом…
— Это тот, который ваш коллега? — перебил его Виталик.
Гоша кивнул.
— Я даже нисколько не усомнился, — продолжил он, — что Диаманта в твоем лице они, в конце концов, разыскали. А в карты я немного играю — в дурака, в пьяницу, в акулину…
— Карточная игра только одна — покер, — усмехнулся Виталик.
— Не азартен, — покачал головой Гоша.
— А не хотел бы проиграть полляма, но унести в итоге… — Виталик запнулся, не зная, как назвать сумку, в которую они с ним сложат выигрыш. Тогда это был саквояж. Что может быть сейчас?
Гоша улыбнулся.
— Сколько? И что делать? — поинтересовался он.
Виталик поставил локти на стол, подбородком уперся в сложенные домиком руки — отвечать он не торопился, приглядывался к мужчине. Но тот тоже не суетился — пил кофе с коньяком, правда, правильней сказать коньяк с кофе.
— Колбаски с сыром еще порезать? — прервал молчание Виталик.
— Спасибо, можно, — кивнул Гоша. — Давно ужинал, даже уже забыл, когда.
— Прости, дорогой друг, — улыбнулся Виталик. — Кроме супа недельной давности, сваренного, между прочим, бабушкой Маши, больше ничего в холодильнике нет.
Гоша взглянул на часы — половина седьмого.
— По утрам я привык есть кашу, — фыркнул он, пропустив между ушей намек на его отношения с администратором салона красоты.
— Можно и кашу сварить.
Виталик непроизвольно тоже взглянул на часы: работу никто не отменял — и хошь не хошь, а пока не уволился, придется идти на службу.
Он снова встал из-за стола, но каша не кофе, ее за него мультиварка приготовит, даже помешивать не придется.
— Гарантирую, криминала минимум, — сказал Виталик, стоя спиной к Гоше. — Мне нужен охранник, защищать мою спину, когда я стану покидать карточный турнир с выигрышем.
— Уверен, что выиграешь? — расхохотался Гоша.
— Даже не сомневаюсь, — ответил Виталик. — Стреляешь хорошо? — поинтересовался он. — Но думаю, до этого дело не дойдет. Просто так спрашиваю, на всякий случай.
— С двух рук по-македонски, — усмехнулся Гоша. — Я же бывший военный. И стрелять и пытать…
— Так ты пытал артиста? — резко обернулся Виталик и внимательно взглянул на охранника.
— Брось, — хмыкнул тот, — минимум криминала, гарантирую, — повторил он слова своего собеседника. — Я только припугнул, что его лицо немного побью. Мужичонка, хоть и крупный, но на поверку оказался хлипким. Предложил даже бить его по другим частям тела, но лицо не трогать.
И Гоша потрогал пальцами свои щеки, смешно копируя артиста, Виталик даже не сомневался в этом.
Их неспешную беседу прервало пиканье мультиварки — она радостно сообщала, что каша готова.
Виталик выставил на стол две тарелки из дорого немецкого сервиза, подаренного ему мамочкой, — она разбила несколько тарелок, и сервиз потерял для нее ценность. А Виталику было как-то все равно — гостей в своей квартире он не принимал. Подумаешь, пара тарелок отсутствовала, а на еще трех были щербинки — еда в них от этого не становилась менее вкусной.
— Надо себе такую кастрюлю купить, — с полным ртом прошамкал Гоша, наворачивая прекрасно приготовленную на молоке пшенную кашу.
— Купи, — согласно кивнул Виталик. — Времени экономится очень много. А в новой квартире…
— Откуда у меня возникнет новая квартира? — Гоша не донес ложку до рта.
— Если поможешь уйти с деньгами, то заплачу четверть от вынесенного, — как бы между прочим произнес Виталик. — А это ни много ни мало — несколько лимонов. Вполне можно улучшить жилищные условия, не прибегая к ипотеке, да и на мультиварку средства останутся. Но для того чтобы ты попал на турнир, требуется заплатить за тебя взнос, который ты честно проиграешь, раз говоришь, что в покер не играешь.
— Научи, — попросил Гоша, откладывая ложку и отодвигая в сторону пустую тарелку. — Говорят, новичкам прет.
Он съел бы добавки, но видел, что хозяин честно разложил все содержимое кастрюли по тарелкам.
«А это мысль», — встрепенулся Виталик.
Почему бы и не научить? По крайней мере, не возникнет вопросов, что этот перец делает на судне, ведь никого постороннего пускать на турнир не будут во избежание эксцессов. И одеть охранника придется — не в камуфляже же тому выступать. В копеечку ему обойдется охрана. С Вадимом было бы проще, с одной стороны, и сложнее, с другой. Тот ведь тоже имел виды на призовой фонд. Но ему не светило: удалось бы выйти вторым из-за стола в первом круге — уже удача. Третьим уж слишком позорно. Для этого они и отрабатывали систему маячков, чтобы помочь друг другу в самом начале.
— Научу, — пообещал Виталик.
Этот вариант ему тоже пришелся по душе. Хоть не зря потратится на Гошу. Может, тому удастся продержаться хотя бы до третьего круга — действительно, дуракам и новичкам везет. А потом станет как бы болеть за него — ведь выбывшие из турнира никуда с яхты не денутся.
Только победитель с выигрышем и его охранник. Виталик об этом сразу подумал, именно для этого ему нужен Гоша.
— Извини, друг, мне на работу пора, — поторопил он и постучал пальцем по руке. — Я позвоню в салон, как освобожусь. У тебя ведь вечернее дежурство? Я прав?
— Откуда бы такой догадливый взялся? — хмыкнул Гоша, вылезая из-за стола.
— Маша, — сказал Виталик, а потом повторил:
— У Маши вечернее дежурство по графику, а, значит, как подсказывает логика, и у тебя.
— Как ты думаешь, у меня есть шанс? — Гоша внимательно посмотрел на своего собеседника.
— Тот, кто много думает, теряется в мыслях, — хмыкнул в ответ Виталик…
На работе его тоже ожидал сюрприз в лице Нюрки-паучихи.
— Я переспала с ним, — сказала она без предисловий.
— С кем? — не понял ее Виталик.
Честно говоря, ему как-то совершенно не было дела до того, с кем спит Нюрка.
— Как с кем? — обиделась женщина. — Да с Глебом, со сторожем театра. Я такой спектакль разыграла перед ним, — произнесла она довольно.
— Как, говоришь, зовут его? — насторожился Виталик.
— Глеб… — протянула Нюрка мечтательно. — Он несостоявшийся актер, бывший мент. Последнее мне, правда, мало понравилось. Ненавижу ментов, ни настоящих, ни бывших.
— Расскажи поподробнее, — попросил ее Виталик, жестом указывая на стул, стоявший рядом с его рабочим столом.
Он отошел к окну, приготовившись слушать женщину. Еще бы затянуться сигаретой — и было бы полное счастье.
— Так я и говорю, разыграла комедию, он пожалел меня. Выпили с ним по одной, по второй, на закуску к водке у него сало было. До сих пор изо рта прет чесноком. Разговорились, говорил, в основном Глеб, я слушала. Неожиданными вопросами потом я из него все выпытала, направляя в нужную сторону. Правда, постель у него в коморке жесткая…
Виталик слушал не перебивая.
— Это второй мужик с моих фото, — произнесла Нюрка. — С работы, сказал, его ушли, он по одному образованию журналист, по другому — юрист. И служил в ментовке пресс-секретарем. А после увольнения вынужден нищенствовать. Он проболтался в какой-то момент, что скоро должно произойти какое-то знаменательное событие в его жизни, и больше сторожить этот театр и ютиться в этой каморке под лестницей он не будет. Сказал, что станет спать на шелковых простынях и есть и пить с серебра. Я спросила, уж не в лотерею ли он сорвал крупный куш или банк ограбил. На что тот болтун… Его, наверное, из ментовки поперли за длинный язык… Сообщил совершенно посторонней для него женщине, взятой в постель, чтобы ее согреть исключительно на одну ночь, что они нашли дойную корову…
— И кого он имел в виду? — озабоченно поинтересовался Виталик.
Не хотелось той дойной коровой оказаться самому.
— Наша Татьяна… — важно произнесла Нюрка и замолчала.
— Почему это? — удивился Виталик и внимательно, почти не мигая, уставился на Нюрку. — Поясни…
Лично он подумал, что доить собирались его.
— Глеб сам все рассказал, — пожала женщина плечами.
— Так… — напрягся Виталик. — И чем ты его опоила?
— Да, так, — Нюрка снова пожала плечами. — Влила кое-что в чай. Пили его, когда водка кончилась. Вот он все и выболтал. Не зря я их заподозрила. Они планировали заменить нашу Таньку своей дамочкой. А тут вдруг ты появился. И всю малину им испортил.
Виталик задумчиво потер подбородок — вот оно что. Троица аферистов его не узнали, не нашли — он сам на них случайно вышел. Убить мамочку мало с ее идеей помочь Жанне Марковне. Не из-за денег же он решился на эту авантюру — девушку вдруг стало жалко, да и фамилию неплохо было бы сменить. С фамилией понятно, а насчет Танечки он ошибся по-крупному — не нужен он ей, как, впрочем, и любой другой мэн, она вполне самодостаточна.
— Ну, рассказывай, рассказывай, — поторопил Виталик Нюрку. — Ведь явно он тебе что-то еще сказал.
— Сказал, конечно, — усмехнулась Нюрка
Сейчас она особенно сильно была похожа на коварную черную вдову. И пусть своего партнера не убила, но высосала его до основания, оставив только хитиновую оболочку. А он даже не догадался об этом, и проснувшись, не вспомнит о Нюрке, если только она не осталась в его постели до утра.
— Они следили за Танькой не просто так, — хмыкнула Нюрка, — Изучали ее манеры ходить, одеваться, обуваться, говорить. Они же актеры, ну, те двое других. Снимали ее на видео. А когда появился ты, решили использовать и тебя — уж больно близко ты подкрался к Таньке. Они засикали, что их авантюра может крякнуть на ровном месте из-за какого-то господина Хвостова.
— Они собирались Татьяну Георгиевну… — Виталик запнулся, — убить?
— Естественно, — Нюрка даже глазом не моргнула.
— А как они собирались Лизу вместо Татьяны выдавать? — растерялся Виталик.
Пожалуй, он впервые назвал Оленьку ее настоящим именем.
— Я тоже спросила Глеба об этом, — кивнула Нюрка. — Он не преминул рассказать об этом. Одну в омут, другую — на престол.
— Забавно, — хмыкнул Виталик. — А если бы, например, сотрудники фабрики заподозрили, что царь ненастоящий?
— Откуда? — улыбнулась Нюрка. — Танька с нами почти не общалась. И новая хозяйка не станет. Зачем ей? Зинка могла заподозрить, эта… — она выругалась, — сука дюже наблюдательная. Но Глеб сказал, что им на это глубоко плевать, — ДНК у девушек одинаковое. Ни один мент не подкопается. Мало ли по каким причинам Танька стала себя вести несколько по-иному.
— И все же, чем ты его опоила? — улыбнулся Виталик.
— Не поверишь, — Нюрка снова выругалась.
Похоже, ей сложно было вести себя долго интеллигентно, вот и посыпались из ее уст ругательства.
— Постараюсь, поверить, — снова улыбнулся Виталик.
— Есть такая сыворотка правды, — хохотнула Нюрка. — Напою тебя — и ты выложишь мне, как на духу.
— Не надо, — попросил Виталик. — Спроси, может, я честно сам во всем признаюсь.
— Если бы не видела, что ты за фабрику болеешь, то обязательно напоила бы тебя чайком с сывороткой, — уверила его Нюрка. — Ладно, — она махнула рукой. — не знаю, будет ли тебе интересно, но Глеб сказал, что на днях в городе состоится какой-то карточный турнир. Он обязательно примет в нем участие, если деньги найдет на взнос.
«Опаньки, — скривился Виталик. — А это неожиданно. Глеб игрок?»
Он подошел к столу и, вынув конверт с деньгами из стола, подвинул его женщине.
— Анна, — попросил он Нюрку, — если удастся выяснить о Глебе, как о картежнике, заплачу за информацию еще стольник.
Женщина довольно кивнула и быстро покинула кабинет начальника, пока ее никто не увидел и поинтересовался, о чем она с замом так долго беседовала…
Виталик буквально упал на стул и запустил руки в волосы.
Итак, что он в итоге имеет. Один пытает, другая опаивает. И все ему на руку. Дорого обходится информация, но что поделать? Хочешь опережать своих противников хотя бы на шаг — плати…
— А Танечка, — Виталик поежился.
Если у нее на самом деле имеются мужчины, пусть они за ней и следят.
Он схватил телефон и набрал номер своей домработницы.
— Тамара Павловна, дождитесь меня сегодня, — попросил он ее. — Разговор есть.
Конечно, у него имеется несколько вопросов к женщине, которая прожила месяц у его работодательницы почти безвылазно. Неужели не заметила, чтобы Танечки звонили мужчины? Не могла не заметить, она же из этих, из бывших.
Странно, но когда он у нее бывал, никто Танечке не звонил. Не только мужчины, он бы сразу это заметил, как изменилась бы ее интонация при разговоре, вообще никто…
— Не звонили, не навещали, — заверила Виталика Тамара Павловна. — Я как-то попыталась спросить Татьяну, почему она, такая молодая, интересная девушка не водит компанию с мужчинами.