— Какой данмер, Лидия? — недоумевала волшебница. — Пять дней назад мы очнулись в Маркарте только вдвоём, Сэм оставил нам какую-то записку, затем выяснилось, что к нам один вор из Крысиной Норы и какой-то сумасшедший шут присоединились, но данмера никакого не было!
Воительница вопросительно оглядела своих гостей.
— Управитель же ваш, ярл Корир, — напомнила она. — Я думала, вы все вместе праздновали его свадьбу в Морвунскаре, для этого ты, Венн, попросила у Изольды в долг обручальное кольцо, та без проблем дала, сказала, «свои люди, сочтёмся».
Ответ Лидии чуть не заставил Корира вздрогнуть. Как, как это возможно? И зачем? Зачем понадобилось брать с собой Мейлура? И куда он запропостился? Да, одна загадка об этой злополучной ночи была решена полностью, но на её месте появилась другая, куда более сложная.
— Лидия, ты помнишь, что… кто-либо из нас рассказывал тебе о свадьбе в Морвунскаре? — спросил ярл.
— Венн очень сбивчиво рассказала, что ваш управитель встретил в роще Мерцающий Туман какую-то красавицу, решил в порыве чувств срочно на ней жениться, и вы все его поддержали в этом порыве.
В глазах Драконорождённой изумление вскоре сменилось испугом.
— Роща Мерцающий Туман? Это же там мы однажды заблудились и наткнулись на злющую ведьму?
— Да. Я ещё удивилась, даже напомнила тебе об этом случае, а ты отмахнулась ещё, сказала, что эта ведьма очень даже ничего оказалась, и что ты даже ваше отношение к ним поменять готова.
Корир задумался над услышанным: Мейлур не согласился бы оставить ни Винтерхолд, ни своего ярла. Да и так жениться этот данмер точно бы никогда не стал, наверняка этот глупый поступок — следствие опьянения… Если свадьба вообще была настоящей, а не каким-нибудь розыгрышем, уж вряд ли бы жрецы Мары согласились бы провести церемонию на ночь глядя, да ещё и сочетать браком чтущего Истребования данмера и какую-то лесную ведьму-безбожницу.
— Славно это пойло нам всем мозги затуманило, — усмехнулся ярл. — Лидия, а напомни, где эта роща находится?
— В Истмарке, рядом с Рощей Кин, — ответила воительница. — Насколько я помню, с одной из сторон эта роща примыкает к поляне с горячими источниками.
Спокойствие из голоса и взгляда нордки вмиг исчезли, будто она поняла намерения своих гостей.
— Эй, вы же не собираетесь идти туда? Сомневаюсь, что ваш Мейлур ещё жив. Я слышала, у ведьм особенно ценится эльфийская кровь… да и не только она, так что наверняка она уже давно его для своих ритуалов использовала, а ненужное волкам скормила!
— Вообще-то собираюсь.
Теперь на Корира смотрели две удивлённые пары глаз.
— Вы с ума сошли! — воскликнула Блёнвенн. — Эта ведьма наверняка нас узнает и быстро прикончит! Давайте хотя бы вернёмся в Винтерхолд, соберём людей, я позову кого-нибудь из магов, так у нас хоть шансы будут! А если Мейлур сбежал? Он мог добраться до Рощи Кин или Чёрного Брода, затем — до Виндхельма, а оттуда вернуться в Винтерхолд.
— Ты права: Мейлур мог сбежать от этой ведьмы. Если это так, то он мог добраться до Виндхельма, но я не уверен, что он сможет оттуда выбраться без моей помощи.
Девушки одарили ярла Винтерхолда недоумевающим взглядом.
— Ульфрик же знает, кто у вас в управителях.
— Знает. Но я не уверен, что он радушно встретит Мейлура у себя на пороге — и уж тем более отведёт к извозчикам и велит отвезти в Винтерхолд. Блёнвенн, нам с тобой в любом случае придётся останавливаться сначала во всех окрестных посёлках, а затем — в Виндхельме, вот всё и проверим.
Лидия обвела своих гостей взглядом и тяжело вздохнула.
— Я-то думала, что она здесь ненормальная. Но вы, ярл Корир, ей не уступаете.
В ответ Корир лишь грустно усмехнулся.
— Ладно, трава уже, наверное, настоялась, — предположила воительница. — Давайте ужинать.
Ужин состоял из утренней пшеничной каши на воде, козьего сыра, нескольких кусков хлеба и ароматного чая из вайтранских трав. Аппетит начал возвращаться к Драконорождённой, да и подруга чуть ли не насильно заставляла её есть. Наблюдая за девушками, ярл Винтерхолда уже собирался оставить Блёнвенн в Вайтране, под присмотром Лидии, пока Довакин не поправится… но Балгруф не даст бретонке спокойно восстановить силы.
— Как тебе в Соратниках? — спросила Блёнвенн.
— Завтра Кодлак отправляет меня на одно очень важное задание, говорит, что это будет моим испытанием доблести, — без удовольствия ответила Лидия.
О правилах, которые царили среди этих сорвиголов, Корир знал очень смутно, однако что-то ему подсказывало, что женщине, которая помогала Драконорождённой исполнить своё Предназначение, не нужны никакие испытания. Интересно, что это за задание такое?
— Это будет опасно? — боязливо спросила Драконорождённая.
— Не опаснее, чем всё, чем мы занимались сначала в Лабиринтиане, а затем — в Скулдафне. Разве что вместо Посоха Мануса или входа в Совнгард мне придётся добыть обломок Вутрад.
— Вутрад? — удивлённо спросил ярл Винтерхолда. — Секира Исграмора? Вы хотите заново перековать её?
— Сильно же вы тогда нажрались, — притворно посетовала она. — Сами же видели её обломки у нас, в Йоррваскре! Блёнвенн ещё хотела взять один, чтобы в Коллегии её чары изучить, решила, что они могут в грядущей войне с Доминионом пригодиться. Кодлак, разумеется, запретил.
Ярл Винтерхолда позволил себе грустные смешки: надо же, побывать в самом Йоррваскре, пить со знаменитым Кодлаком Белой Гривой — и не помнить об этом! Что за настойку изготовил Сэм, раз от неё память на раз отшибает, и пробивает творить всякие глупости?
— Зря запретил, — хмыкнул Корир. — Может, будь у нас мечи с такими же чарами, какие были на Вутрад, нам бы не пришлось сейчас эльфов слушаться.
— И не было бы этой глупой гражданской войны, — добавила Лидия.
В том, что, даже выиграй Империя войну с Доминионом, Ульфрик не поднял бы свой мятеж, ярл Винтерхолда почему-то сомневался. Этот человек всеми силами жаждал власти, готов был пойти на всё, лишь бы получить её… Только вот Буревестник вряд ли бы сумел придумать что-нибудь умнее убийства короля Торуга, и для своего мятежа нашёл бы какой-нибудь ещё предлог.
После ужина воительница отвела своих гостей на верхний этаж, Корира поселила в небольшой комнатушке, а подруге велела ночевать с ней в одной кровати. Норд снял кожаный нагрудник, чудом не повредившийся за дни путешествия, и печально оглядел изодранную саблезубьими когтями рубаху. Кровь удалось хоть как-то отстирать ещё в Рорикстеде, однако в целом от рубахи придётся избавиться… Дома, разумеется — пока что придётся терпеть и надеяться, что в Виндхельме не придётся появляться перед Ульфриком в таком виде: Кориру и так не удалось добиться уважения Буревестника, а то вообще засмеёт!
Раздевшись до подштаников, ярл Винтерхолда устроился на жёсткой кровати, укрылся войлочным одеялом и молча смотрел на деревянный потолок. События этих пяти дней вызывали какие-то странные чувства — Корир не причислял себя к любителям путешествий, а Винтерхолд не променял бы ни на какой другой город, но за эти пять дней норд впервые за много лет почувствовал себя… живым? Норд даже поймал себя на мысли, что он рад был проделать путь из Маркарта до Вайтрана лишь в компании Драконорождённой, а при возможности повторить нечто подобное… Пожалуй, да, можно — но исключительно на трезвую голову и хорошо подготовленным.
***
Помощь храмовых целителей и зелье Аркадии за одну ночь поставили Блёнвенн на ноги: девушка чувствовала себя намного лучше, возвращался прежний здоровый румянец и уходили мешки под глазами. Сразу после завтрака следовало выдвигаться в дорогу. Подруги долго обнимались на прощание, будто видятся в последний раз, звали друг друга в гости, Драконорождённая напомнила воительнице, что та может считать своим домом и Винтерхолд, а Лидия напомнила волшебнице, что той всегда рады в Вайтране.
— Я прошу прощения! — позвала их моложавая имперская женщина, работавшая в кузне. — Но вы не могли бы ненадолго подойти ко мне?
Блёнвенн опасливо подходила к имперке, внимательно оглядывала её.
— Вот, посмотрите, — женщина-кузнец предъявила на обозрение стальной шлем, украшенный резными узорами. — Вы принесли мне это пять дней назад, сказали, чтобы я привела его в порядок и затем вам вернула.
— Адрианна, пожалуйста, объясните подробнее, — попросила Драконорождённая.
— Да, славная у вас тогда ночка была! — ухмыльнулась имперка. — Неужели вы оба не помните, как ввалились в «Гарцующую кобылу» с этим шлемом, всучили мне его, говорили, что он очень древний и очень важный для Винтерхолда, и велели отполировать как следует. Не знаю, у кого вы его отобрали, но для древнего он больно хорошо сохранился!
Ярл принялся разглядывать «находку». Хорошо выкованный, украшенный узорами, «очень древний и очень важный для Винтерхолда»… Неужели он принял этот шлем за древнюю реликвию, принадлежавшую ярлу Хансе? Конечно, одурманенному разуму всё, что угодно привидиться может, но ведь больше тысячи лет с тех пор прошло, доспехи успели даже внешне немного измениться!
— А мы не рассказали, где мы нашли его? — не отрывая взгляд от находки, поинтересовался норд.
— Я понятия не имею, где вы лазили до того, как в Вайтран прибыть — да и вы не откровенничали. Лишь смутно упомянули, что этот шлем принадлежал какому-то ярлу из Первой Эры.
— Видимо, я посчитал, что шлем ярла Хансе, который должен был стать Верховным Королем как раз в Первую Эру.
— Не хочу никого обидеть, — любезно предупредила Адрианна, — но этот шлем не выглядит таким древним.
— Конечно, это так, — согласился Корир. — Ты можешь распорядиться им, как пожелаешь нужным.
Имперка поблагодарила их за «подарок» и вернулась к работе, а её недавние собеседники вышли за ворота города. Лидию возле конюшен поджидал вооружённый и облачённый в броню мужчина — видимо, один из Соратников, который будет сопровождать её в поисках обломка Вутрад. Ярл Винтерхолда нанял одного из извозчиков, велев довезти его вместе с Драконорождённой до Чёрного Брода. Уже оттуда планировалось пересечь вулканическую равнину, добраться до Рощи Кин, где найти попутчика до Виндхельма… Либо же добраться до города пешком, благо не так уж и далеко было идти.
Извозчик направил повозку по вымощенной камнем дороге мимо ферм и знаменитой медоварни Хоннинга, свернул на дорогу вдоль Белой Реки, затем заехал в небольшой перелесок, после которого степь сменилась привычными горами, поросшими елью. Чем дальше телега удалялась от Вайтрана, тем холоднее становился воздух, откуда-то даже доносились порывы холодного ветра. Блёнвенн становилось всё лучше: в глазах снова теплился живой огонёк, а нездоровая бледность постепенно исчезала; её не клонило в сон, она не жаловалась на головную боль. Глядя на то, как волшебница оживала, Корир едва сдерживал радость: да, возможно, было немного странно так сильно волноваться за малознакомую девушку, но ведь именно Драконорождённая спасла сначала Винтерхолд, затем жизнь его ярла — да и разжижение мозга действительно опасное заболевание, а его последствия переживать не пожелаешь и врагу.
За день повозка добралась до небольшого шахтёрского поселения, жившего за счёт продажи корундовой руды. Солнце ещё не зашло за горизонт, и с окраин посёлка отлично просматривалась вулканическая равнина, покрытая горячими озёрами. Корир любил это место, и каждый раз, когда приходилось ехать на поклон к Буревестнику, либо же отправляться по делам в Рифт, он любил заезжать сюда, смотреть на вырывающиеся прямо из-под воды клубы горячего пара и жевать кисло-сладкие ягоды винограда джазби, в обилии произраставшего в округе. Мейлур тоже любил это место, почему-то сравнивал его с родиной предков, которую знал лишь по рассказам других.
Сзади послышались шаги, ярл Винтерхолда повернулся назад — Блёнвенн пришла, видимо, чтобы пригласить его к столу.
— Прекрасное место, — с улыбкой глядя вдаль, произнёс Корир. — Мы с Мейлуром часто здесь останавливались — просто сидели, смотрели на гейзеры, наблюдали за мамонтами и великанами.
— Место, священное для Кинарет, и будет прекрасным.
Конечно, ярл неоднократно слышал от всех местных, что это место избрала сама Кин, потому ни один горняк не смел разрабатывать здешние жилы, ни один дровосек не посмел срубить ни одно дерево, а охотники лишь нежились в водах горячих источников. Но все страшилки о гневе Кин на тех, кто посмеет осквернить её священное место, норд выслушивал с ухмылкой: местным просто-напросто следует держаться от обитавших здесь спригганов подальше.
— Не думаю, что ей есть какое-то дело до этого мира, — хмыкнул он.
— Вы не правы. Как раз-таки Кинарет есть дело до нас всех, — Драконорождённая пыталась оставаться спокойной, но в её глазах появлялась какая-то… обида? — Как норд, вы должны знать это.
Корир усмехнулся: конечно, он слышал легенду о том, что Кин даровала людям ту’ум, что уравняло их шансы в войне с драконами… только в этих же легендах говорится, что некоторые драконы просто-напросто перешли на сторону людей, и именно они могли научить людей Крикам. Историю восстания недов Сиродила ярл Винтерхолда тоже знал: ему было известно, чей сын защищал Алессию и кто явился в её лагерь с мечом в руке и покрытый айлейдской кровью… Только вот где хоть кто-нибудь из богов был, когда желтомордые ублюдки переплывали Абессинское море явно не с миром? Почему допустили то, что с Винтерхолдом случилось?
— Я не верю ни одному жрецу, ни одной легенде и ни одной книге, в которой хоть что-то доброе говорится про богов. Жрецы лживы, книги и легенды запутаны и порой противоречат друг другу, богам на нас наплевать, а для Принцев Даэдра мы все — лишь игрушки.
Блёнвенн нахмурилась, будто хотела гневно что-то возразить. Конечно, она имела на это право: Седобородые наверняка ей много про богов рассказывали, да и её Дар — плод снисходительности Акатоша к смертным.
— Не обращай внимания, — норд по-дружески положил руку девушке на спину и улыбнулся. — Это лишь мысли пьяницы, которому приходится изображать ярла.
Волшебница подняла на Корира глаза.
— Может, вы и говорите, что не чтите богов, но живёте вы так, как они завещали. Вы хороший человек, а это сейчас уже многое значит. Пьёте вы не так уж и много — да и ярл, поверьте, вы не самый худший.
Слушая эту короткую речь и глядя на добрый огонёк, загоревшийся в глазах Драконорождённой, ярл усомнился в правильности своих мыслей. Блёнвенн порой действительно казалась посланницей богов — но не полумёртвых и бесстрастных, а милостивых, какими их и рисуют имперские жрецы. Возможно, такой была святая Алессия?
— Не знаешь, наш ужин готов? — с улыбкой перевёл тему Корир.
Местный постоялый двор скорее был похож на столовую и жилище для местных шахтёров, чем на настоящую таверну. Простые путешественники сюда практически не заезжали, и комнаты заселялись, когда посёлок посещали торговцы или сборщики от ярла. Ужин состоял из жареной рыбы с овощами и напитка из засушенных цветков драконьего языка, две маленькие комнаты хозяйка великодушно сдала по цене одной. Следующим утром они отправились на поиски Мейлура Селота. На сей раз ярл Винтерхолда не смел любоваться окружающей природой, какой бы прекрасной она не была: мало ли какой зверь сюда забредёт и сочтёт двух человек лёгкой добычей.
Воздух сотряс протяжный драконий клич. Рука норда легла на рукоять меча, взгляд устремился в небо. Блёнвенн на всякий случай укрепила их тела заклинанием и держалась настороже. На земле показалась крылатая тень. Дракон, казалось, пролетел мимо, но, развернувшись, пошёл на снижение. Из его пасти на землю полетело пламя, и лишь вовремя выставленный магический щит спас ярлу Винтерхолда жизнь.
— Не вмешивайтесь, — приказала Драконорождённая.
Корир едва сдерживал возмущение: придумала же, захотела, чтобы норд, скайримский ярл прятался за спиной девчонки, не дававшей ему никаких клятв!
— Довакин…
— Я сказала — не вмешивайтесь, — повторила волшебница. Огонь в её глазах разгорался сильнее, из тёплого и домашнего превратился в разрушительный, уничтожающий всё вокруг.