Дракон снова взмыл в небеса, развернулся и зашёл на новый круг атаки.
— JooR-Zah-FRUL!
Тело ящера окружило голубое свечение, какая-то сила прижимала его к земле, заставила снижаться. Дракон расправил крылья, надеялся отлететь как можно дальше, занять выгодную для себя вершину холма… Между пальцев девушки проскользнули огненные искорки, бретонка долго прицеливалась и выпустила огромный огненный шар в крыло ящера. Дракон чудом увернулся, однако не смог достичь спасительной высоты и приземлился на поляну, заливал всё вокруг огнём, не давая приблизиться к себе. Волшебница снова Крикнула, затем призвала вооружённого двуручным мечом дремору и велела ему сражаться с драконом, а сама била ящера молниями, отвлекая и ослабляя его. Бой мог бы продолжаться сколько угодно, действие Крика в любой момент могло прекратиться, и ящер мог взлететь… Корир бросился вперёд, не обращая внимание на оклик, без особых трудностей добежал до правого бока чудовища и первым же ударом меча рассёк нежную перепонку на крыле. Дракон отвлекся от демона. Навстречу ярлу летела злобно оскаленная морда, Корир наотмашь ударил мечом. Акавирский клинок оставил глубокий след на щеке, дракон зашипел, затем разинул пасть… Двуручный меч, располосовавший кожу шеи, заставил его громко закричать от боли и выбрать другую цель — дремору. Одним броском дракон сбил демона с ног, а затем схватил пастью и сомкнул зубы.
— FO-KRah-DIN!
Ледяная буря отвлекла ящера, рассеяла внимание и позволила Кориру нанести ещё один удар, на сей раз распоров веко и даже задев глаз. Теперь ящер постоянно будет промахиваться, ему сложнее будет схватить кого-либо челюстями. Следующее заклинание Драконорождённой снова привлекло его внимание, ящер снова выдохнул пламя, пополз к бретонке, надеясь схватить её пастью. Ярл подскочил к ноге чудовища, рассёк сухожилие на голени. Дракон снова заревел от боли, его тело дёрнулось, и ящер без движения рухнул на землю. Из его пасти вытекала кровь, ветер разносил запах подпалёной плоти, но дракон ещё дышал — тяжело, сплёвывая перемешанную со слюной кровь. Жёлтые глаза с ненавистью, но в то же время умоляюще смотрели на Блёнвенн, будто требуя от неё прекратить страдания.
Девушка без лишних раздумий вытащила из ножен кинжал, присела перед драконом на колени, взяла оружие двумя руками и занесла для удара. Тело ящера в последний раз дёрнулось, его тело окутало алое свечение, переходившее на клинок, засиявший зловещим красным светом. Затем тело ящера начало загораться, чешуя на глазах исчезала, оставляя после себя лишь искорки и обнажая кости, а тело Блёнвенн окружали потоки золотистой энергии, словно впитывавшиеся в её тело. Уже второй раз Корир видел это — и второй раз не мог оторвать глаз, до того зрелище было завораживающим.
— Зачем вы вмешались? — недовольно просипела она. — Я же велела вам…
— А я уже говорил тебе, что в Винтерхолд нам нужно вернуться обоим. И что ты мне никаких клятв не давала, и, следовательно, рисковать жизнью ради меня тебе не надо.
Девушка схватилась за виски, сморщилась от боли.
— Блёнвенн!
Ярл подхватил её под руку и усадил на широкий валун.
— Всё в порядке, мой ярл, — ответила Драконорождённая. — Просто дракон поговорить хочет.
«Мой ярл»… Корир улыбнулся. Эти слова очень польстили ему, значили очень многое, пробуждали за себя гордость. Теперь нельзя подводить доверие волшебницы, следовало доказать ей, что в Винтерхолде она всегда может получить поддержку и совет, что в Винтерхолде она будет в полной безопасности, и что отныне никто не посмеет тронуть её.
— Что он говорит тебе? — мягко спросил норд.
— Его зовут Гракриндрог, — Блёнвенн снова схватилась за виски и сморщилась. — Говорит, что наслышан обо мне. А ещё…
Девушка будто бы внимательно вслушивалась; сквозь гримасу боли то и дело проскальзывала презрительная ухмылка.
— Говорит, что когда-то ему почти удалось сжечь Винтерхолд, — усмехнулась она, затем зажмурилась, невнятно шептала что-то. — Кажется, я читала кое-что об этом драконе. Его убили как раз в Винтерхолде, вместе с магами Коллегии и Драконьей Стражей. И маги помогли установить его имя.
— Спроси его, зачем он напал на нас, если знает, кто ты, — попросил Корир.
Блёнвенн снова зажмурилась, шептала что-то невнятное, и снова скорчилась от боли, держась за виски.
— Он говорит, что хотел отомстить мне за Алдуина. А затем — снова напасть на DaaNIK… проклятый Винтерхолд и сжечь его.
Ярл Винтерхолда позволил себе усмешку: планам этого дракона насчёт его города больше никогда не суждено сбыться, даже наоборот: ящер, сам того не зная, будет наблюдать, как ненавистный ему город будет восставать из пепла при помощи ненавистной ему Драконорождённой.
— Скажи ему, что ты заставишь его наблюдать, как мы будем восстанавливать славу Винтерхолда. Пусть помучается.
— Он говорит, что всё слышит, — ответила девушка, снова скорчилась и схватилась за виски. — Ещё и ругается на вас.
Блёнвенн рассмеялась, будто бы дракон сказал ей что-то смешное.
— NahLOT, — прошептала она. — Забавный дракон, но дурной. Ладно, идёмте, я…
— Корир, — с улыбкой попросил норд. Все эти формальности за шесть дней надоели ему — среди гор и лесов они были никому не нужны, и самое время было избавиться от них. — «Ярл», «господин» и «вы» для тебя я только на людях.
В глазах Драконорождённой промельнуло смущение, девушка стеснительно улыбнулась. Конечно, ей непривычно будет таким образом разговаривать с тем, чьё положение в обществе и происхождение выше её собственного… Но здесь — не её родной Сиродил, где будто на светском приёме не разговаривают друг с другом лишь совсем опустившиеся личности.
Кровь с лезвий пришлось смыть в одном из озёр, затем протереть клинки об еловую ветвь — не самое лучшее решение, но это лучше, чем возвращать оружие в ножны окровавленным.
— Блёнвенн, мне интересно: что ты чувствуешь, когда поглощаешь драконью душу?
— Это больно, словно кто-то в голове раскалённым прутом вертит, а тело будто изнутри разрывают.
— А почему ты так сипишь после каждого Крика?
— Человеческий голос плохо выдерживает силу ту’ума, особенно поначалу. Когда я только начала постигать Крики, всё было ещё хуже, я едва разговаривала, затем мой голос немного привык. Седобородые говорят, что однажды мой голос полностью привыкнет к Крикам.
Голос полностью привыкнет к Крикам… Корир грустно усмехнулся. А не станут ли Крики единственным, что Драконорождённая вообще сможет произносить вслух, не придётся ли ей общаться с окружающими письменно, как король Вульфхарт?
Бой с драконом забрал много сил у обоих, просто ярл Винтерхолда и архимаг Коллегии сидели рядом, оба позволили себе расслабиться и просто любоваться вулканической равниной.
— Идём? — смущённо предложила Блёнвенн.
Окрестности было решено осмотреть с вершины горы, на которой собирался укрыться дракон. Склоны были усеяны костями мамонтов, они же в изобилии лежали и на вершине, обросшие языками дракона и лозами винограда, а на самой вершине возвышалось сооружение, украшенное каменной головой дракона и испещренное клиновидными символами — Стена Слов, как пояснила Драконорождённая.
— Прочтёшь, что здесь написано? — попросил норд.
Девушка по складам, негромко принялась читать надпись. Иногда девушка прислонялась к каменной плите, держалась за висок — кажется, дракон снова пытался сказать ей что-то, возможно, подсказывал ей, пусть и против своей воли.
— «Здесь покоится красивый»… ну, или прекрасный, «каджит Анурасса, чье тепло не может быть погашено даже холодом смерти».
— Хорошее место для могилы, — вздохнул Корир, усилием воли отгоняя нахлынувшие мрачные мысли.
С вершины горы открывался неплохой вид на окрестности — хоть для полного обзора пришлось вскарабкаться на небольшую груду камней. На самой окраине вулканической пустоши, не так далеко от Рощи Кин красовался еловый перелесок — по всей видимости, это и есть нужная им роща. Правитель Винтерхолда надеялся, что с самой ведьмой удастся договориться, что Мейлур жив и хоть сколько-то здоров… И что эта ведьма понимала, в каком состоянии находился её молодой «муж», и отпустит его без проблем. Если же нет… Придётся импровизировать.
— Блёнвенн, кажется, нам туда, — Корир указал на замеченный перелесок.
Первой снова шла Блёнвенн. На подходе к кромке рощи она велела пригнуться и стараться шуметь как можно меньше. Девушка петляла между порослью травы, камнями и корягами, пока не достигла достаточно высокого камня, откуда открывался вид на хижину. Во дворе копошилась сгорбленная старуха с кривыми птичьими лапами и росшими из-под кожи перьями. Костлявое тело прикрывала темная грубая ткань, изображавшая корсет и юбку, засаленный клок темных волос был зализан назад. Старуха старательно насаживала на исполнявших роль ограды колья головы животных, вонь от которых доносилась даже до места укрытия. Мейлура, однако, не было видно ни во дворе, ни в самой хижине.
— Боги… всё ещё хуже, чем я думала, — испуганно произнесла Довакин, скрывшись за камнем. — Там ворожея!
В руках Драконорождённой мелькнуло лиловое свечение.
— Подожди, — Корир опустил руку бретонки, не давая ей прочитать заклинание. — Убьешь её — мы не узнаем, где Мейлур.
— Если мы не убьём её, она с удовольствием нас прикончит. В ней ничего человеческого не осталось, только жажда могущества и бессмертия!
Ярл недовольно вздохнул: неужели Драконорождённая не хочет даже попытаться расспросить эту… колдунью? Ведь если бы эта старуха хотела убить их, то убила бы ещё ночью — либо же погибла сама в попытке сделать это.
— Прикрыть меня сможешь, если что?
Довакин с недоумением в глазах посмотрела на спутника.
— Сможешь обездвижить её до того, как она успеет что-то сделать?
— Корир, пожалуйста, не надо, — Блёнвенн обхватила его плечо, смотрела жалостливым и испуганным взглядом. — Это ведь самоубийство.
— Я великану каким-то образом козу продал, — усмехнулся норд. — С ворожеей, думаю, тоже управлюсь.
Волшебница нехотя разжала хватку.
— Тогда мы пойдём туда вместе, — приказала она.
— Нет, сиди здесь. Лучше будет, если ты обездвижишь её из засады.
Ярл Винтерхолда обогнул их укрытие, вышел на тропинку и направился к частоколу, выстроенному вокруг хижины. С каждым шагом вонь усиливалась, Корир уже едва сдерживал позывы рвоты, по возможности пытался задерживать дыхание. И как только ворожея эти запахи терпит? И зачем ей использовать головы со всем мясом в качестве… украшений? Старуха отвлеклась от своих дел, обратила внимание на посетителя — и пока что ничего не предвещало опасности.
— Я помню тебя! Ты — друг Мейлура! — прокряхтела она. — Не видел его?
Ярл решил сказать старухе правду: что не видел, и сам в гости зашел повидаться.
— Нет. А ты сама не знаешь, куда он направился?
— Неделю назад пропал! Сказал, что на охоту собирается, и до сих пор не вернулся! Неужели он к этой потаскухе Эсмерельде пошёл? Вот же гад!
— Ты права, гад. Он же и меня, выходит, кинул!
— Подожди: как же он тебя кинул?
Корир с недоумением посмотрел на старуху: неужели он спьяну уволил своего управителя? Впрочем, чего удивительного — спьяну он на Эленвен амулет Талоса нацепить приказал, расписал стены дома сумасшедшего проповедника разными гадостями на драконьем языке и отобрал шлем у какого-то бандита, приняв его за реликвию Первой Эры. Увольнение собственного управителя — это так, мелочи!
— Он всё же не просто мой друг, а ещё и мой управитель.
Старуха злобно нахмурилась.
— Тебе память отшибло? Ты сам сказал, что согласен отпустить его!
Норд едва сдерживал удивление. Точно: согласился уволил по уши влюбившегося в ворожею управителя! Конечно, похотливость данмеров уже давно стала заезженной темой для анекдотов, но как же надо было напиться, чтобы не просто с первого взгляда влюбиться в это… противоестественное существо, а ещё и жениться на нём!
— Напомни, при каком условии я его отпустить согласился? Что он женится на тебе, верно?
— Да. У нас ведь была замечательная свадьба в Морвунскаре! У тебя ещё посох такой необычный был, в виде розы, и с вами были двое бретонов: один пьянь пьянью, аж смотреть противно, а вторая — девчонка, молоденькая, сочная…
Ворожея мерзко улыбнулась, будто слово «сочная» она употребляла в буквальном его значении. Корир учтивым кивком дал ей понять, что понял ход её мыслей и попросил не развивать их, а сам думал над тем, как скорее закончить этот разговор. Радовало лишь одно: Мейлур Селот, скорее всего, жив и ждёт своего ярла либо в Роще Кин, либо же в Виндхельме.
Комментарий к С такими друзьями
NahLOT (драк.) - Молчание, тишина
========== Тайное становится явным ==========
— Раз уж так вышло, может, вернешь кольцо? — попросил Корир. — Не думаю, что ты или я увидим его живым, продать ты его здесь никому не сможешь, а я отдам его человеку, у которого мы его купили и толком не расплатились.
— А хотелось бы увидеть этого гада, — пробурчала ворожея, снимая с костлявого пальца обручальное кольцо, — чтобы на месте испепелить.
Норд выдавил из себя приятную улыбку и, едва сдерживая позывы к рвоте, предпочел удалиться подальше от этого места. Почему-то именно сейчас желудок сжало голодным спазмом, но неожиданно сменившийся ветер принес запах гниющей плоти…
— Уходим подальше, — Драконорожденная потащила его в сторону дороги.
Свежий воздух заставил ярла ободриться и придти в чувство, а отвращение настойчиво сменилось чувством голода.
— Поесть бы, — негромко произнёс Корир.
Довакин позволила себе усмешку.
— Тут Роща Кин недалеко, там и поедим. Кстати, мы возвращаемся в Винтерхолд или в Виндхельм заглянем?
— Посмотрим. Вдруг Мейлур здесь нас ждёт?
Жизнь в Роще Кин шла своим чередом, совсем, казалось, не тронутая внешними потрясениями. В таверне «Деревянное кружево» было ещё немноголюдно, и хозяйка, узнавшая обоих посетителей, обещала им, что обеда долго ждать не придётся.
— Блёнвенн, как думаешь, куда Сэм подевался? — поинтересовался ярл Винтерхолда.
— Даже не знаю, — вздохнула девушка. — Может, куда-нибудь в Картвастен попёрся, ещё кого-нибудь разыграть. Может, он действительно хотел вступить в Коллегию, и уже ждёт нас в Винтерхолде. А может, погиб по дороге.
— Я бы хотел, чтобы он ждал нас в Винтерхолде, — Корир хищно усмехнулся и потёр кулаки. — С удовольствием бы заехал ему по морде.
Блёнвенн почему-то засмеялась:
— Его, наверное, сразу же, как только он черту города пересёк, побили как следует и принялись пытать, куда он нас дел.
— А мне уже интересно, что он мне за посох подарить собирался… Впрочем, плевать на посох, я куда больше приобрёл.
Драконорождённая вопросительно посмотрела на ярла.
— Тебя, — с доброй улыбкой пояснил норд. — Когда мы вернёмся в Винтерхолд, я соберу всех своих подданных перед Длинным Домом и прилюдно объявлю тебя своим таном и своим другом.
— Прилюдно? — недоумевала бретонка.
— Да. Не понимаю, почему тебя это удивляет.
— Ну, ярл Балгруф не стал собирать народ на городской площади и объявил меня своим таном в Драконьем Пределе, в присутствии лишь управителя и своего брата. А затем велел Лидии проводить меня на Высокий Хротгар, к Седобородым.
Негодование сменилось недоумением, срывалось в презрительную усмешку: ярл Балгруф даже таном волшебницу не объявил, как положено, а затем просто сбагрил к старым отшельникам, на Глотку Мира!
— Он едва знал меня, — тут же оправдывала ярла Вайтрана Блёнвенн. — Для меня вообще было удивительным, что он не выпроводил меня за дверь, когда я первый раз пришла в Драконий Предел. Там в тот день такое напряжение царило…
Кориру показалось удивительным, зачем волшебница вообще отправилась к ярлу Вайтрана на поклон, если её там не знали. Что она вообще в Вайтране в тот день делала?
— А что тебя туда привело?
— За день до этого Алдуин сжёг Хелген. Я была там, до сих пор мурашки по коже, если вспоминаю… — голос бретонки задрожал, она обхватила голову руками, уставилась в одну точку, будто те кошмары заново представали перед ней. Следовало прервать эти воспоминания, а историю спасения из уничтоженного города выслушать потом, после пары кружек хорошего мёда.