Она была дочерью Сарая, принцессой Орды. Люди говорили, что она добрая, мягкая и справедливая правительница, хорошо относится и к народу, и к слугам, и к рабам…
Как-то даже само собой подумалось, что, если не удастся сбежать сразу, то, может, попробовать попасть к ней в подчинение?..
Бред. Бред, бред, бред.
Виктор, неужели ты серьезно собрался так просто сдаваться?!
Вспомни, как ты презираешь неволю.
Вспомни, как ты все детство мечтал быть свободным.
Вспомни все, и подумай хорошенько еще раз.
А какая она внешне, эта Астрахань?
Я помотал головой, будто бы пытаясь направить мысли в нужное русло.
Кажется, получилось.
Брат. Как он там?.. Верно, уже понял, что со мной что-то случилось… Ищет ли?.. Сможет ли прожить без меня хотя бы немного? А я убегу, я точно убегу. Пока что не знаю как и когда… Но я обещаю тебе, Васька. И все будет как раньше.
***
— Как всегда, задерживается. Ох уж эти бабы, вечно чем-то заняты. Не каждый день брат приезжает в гости, можно было бы и вовремя встретить! — После затянувшегося ожидания Бахчисарай начинал выходить из себя, и я по его интонации и жестам примерно понял смысл его слов. Я, с все также завязанными за спиной руками и приставленной охраной ждал поодаль.
На самом деле я не понимал, зачем я должен был присутствовать при их разговоре. Видимо, крымчанин задумал что-то, связанное со мной. Оставалось только ждать.
Спустя еще некоторое время в зал вошла девушка, следом за которой шла еще одна, вероятно, служанка.
Будучи погруженным в свои мысли, я даже не смотрел в их сторону.
Она же, пройдя к нам, встала напротив Бахчисарая. Я понял это по ее шагам, почему-то не удержавшись и отметив про себя, что ее походка была слишком легкой и плавной, это выглядело даже немного… Неестественно?..
Заинтересованный, я поднял взгляд.
Стоявшая около татарина, она была довольно сильно похожа на него: те же черты лица, похожий цвет глаз. Но было и много отличий: до сих пор не могу найти точные слова, но все в ней было будто тронуто какой-то невесомой добротой, даже добродетелью, от чего весь ее силуэт казался мягче и приятнее, а в освещенном солнцем зале дворца, выполненном в пастельных тонах, она, казалось, даже светилась изнутри.
Да, она совершенно не была чудовищем, в отличии от ее собеседника.
Когда она улыбнулась крымчанину, внутри меня будто что-то оборвалось.
Это ощущение… Было каким-то новым, совершенно непривычным…
Я отвел взгляд. Надеюсь, она не заметила, что я смотрел на нее столь пристально, как не подобало в моем положении.
Вот так я и увидел Астрахань впервые. С тех пор ее образ надолго поселился внутри меня, периодически всплывая в самые неподходящие моменты.
— Рада видеть снова, братик. Как ты быстро вернулся… — Поприветствовала она его, когда мы все впятером прошли к диванам, на которые тут же опустились разговаривавшие. — Что-то случилось? — Астрахань спросила что-то у гостя на все том же непонятном мне языке. Возможно, я бы понял, о чем они говорят, если бы лучше вслушивался, а не смотрел украдкой на… по сторонам.
— Да. Слушай, Лилике[3], мне нужна твоя помощь: я сильно ранен, поэтому я бы хотел остаться у тебя на некоторое время. Не откажешь? — Бахчисарай легко кивнул вправо, будто показывая, где именно находилась его рана.
— Что же ты раньше не сказал?! Я бы лекаря позвала! — Девушка вплеснула руками.
— Не надо. Ну, точнее, позже может быть… Пока что мне надо с тобой о многом поговорить.
— Сильно болит? Опять подрался, да? Кто же это тебя так?..
— Вот, кстати об этом… — Бахчисарай обернулся ко мне. — Помнишь, ты меня просила разобраться с твоими волжскими разбойниками? Ну вот, я это сделал. И даже трофей взял, хотя он довольно сильно сопротивлялся. Красивый образец, правда?
Астрахань молча посмотрела на меня. Так как я только потом узнал, о чем они говорили, то еще не чувствовал подвоха.
Наши взгляды встретились. Я понял, что она чем-то разгневана, но про себя отметил, что она красива даже в гневе. И почему я думал о ней, а не о брате?! Ей-то ничего не угрожает, а на счет Васи я не был уверен совершенно…
— Сначала я хотел его подарить тебе, даже вот не убил пока еще. Даже сюда привел. Ну, просьба-то была твоя все же… — Бахчисарай коварно усмехнулся. — Но сейчас думаю, что, все же, оставлю себе. Думаю, из него получится хороший товар. Интересно, сколько он будет стоить? Никогда еще не продавал олицетворений…
На этом слове на лице Астрахани отразилось удивление, она снова посмотрела на меня, в этот раз мельком. Заметив это, Бахчисарай, ехидно улыбнувшись, продолжил:
— Ну, а что ты думаешь, кто еще мог так ранить меня? Да и тебе хватит твоего Москвы.
О ком они, понял даже я. При упоминании его щеки Астрахани покрыл небольшой румянец. Она пыталась совладать с собой, но у нее это плохо получилось, и он был виден даже мне, хоть я и находился гораздо дальше от нее, чем собеседник.
Я был в замешательстве. Что было между ней и Москвой?..
— Я одинаково ненавижу и того, и этого, и я рад, что могу разобраться хотя бы с одним сам. Мое дело — война и рабы, остальное меня не волнует. А этот как раз раб.
— Кстати, а ты к папе не заезжал? Он же в тех краях живет как раз. Я давно его не видела, волнуюсь немного…
— Заезжал. Он попросил тебе кое-что передать… — Бахчисарай выдержал долгую паузу. — Точнее, попросил бы, если бы был еще жив.
— Ч-что?..
— На него напали ногайцы.[4] А ты же знаешь, он был так слаб в последнее время… В общем, я не успел… Я застал его еще живым, но он еле дышал. Последнюю его просьбу я понял буквально по его глазам… Он хотел передать тебе его земли, народ и, на словах, то, что ты теперь глава нашей семьи.[5] — Я заметил, как татарин слегка скривился при этих словах. Но понять, о чем все же они говорили, я все же не мог. — Лично я даже не знаю, как относиться к смерти Сарая… Ты же знаешь, мы не ладили… Но, на самом деле, даже мне как-то… Печально.
Не успел Бахчисарай договорить, как Астрахань, заплакала, закрыв лицо руками. Быстро поднявшись с дивана, она выбежала из зала. Ее служанка последовала за ней.
Я был… Растерян. Тогда я еще не знал, что именно привело к такой ее реакции, но, услышав упоминание о Сарае, я решил промолчать о своей догадке. А что, если мое предположение не верно?
Да и… Понимают ли они русский?..
Честно сказать, мое положение в тот момент было и так хуже некуда, и усложнять его я не хотел…
Наоборот, я намеревался улучшить его… как только наступит ночь.
Если мне предстоит какое-то ответственное событие, я тщательно готовлюсь к нему, продумываю все до мелочей. Так было и в тот раз: во время перемещения по дворцу я старался запоминать его планировку — благо, что она оказалась довольно простой. На первый взгляд, конечно. Уверен, те стены хранили куда больше секретов, чем мне тогда думалось. Так или иначе, составив в голове примерный план побега из дворца, я следующей же ночью, выждав, когда охранники отвлекутся, я начал воплощать в жизнь его первую часть.
Правда я не учел одно досадное обстоятельство — за мной наблюдали гораздо кропотливее, чем я ожидал.
— Куда собрался? — Голос Бахчисарая остановил меня в одном из коридоров дворца, а потом и его хозяин буквально выплыл из темноты. — Ты думаешь, я тебя просто так отпущу?
Я был ошарашен его таким внезапным появлением.
Как он узнал? Откуда? Я совершенно ничего не понимал…
Меня удивило также и то, что говорил он на чистом русском. Я, конечно, слышал несколько фраз во время нашей битвы, но только тогда я увидел, насколько хорошо на самом деле владел им крымский татарин.
— Да вот, прогуляться решил тут, понимаешь. — Ехидно заметил я в ответ на его довольно глупый вопрос.
— Ты ведь понял уже все про Сарая, так ведь? Кстати, он — отец меня и Астрахани.
Я не мог в это поверить. Точнее, умом-то я понимал, что именно мне говорил Бахчисарай. И что именно он сделал. Мне просто этот его поступок был совершенно непонятен, он выглядел для меня каким-то… слишком диким. Я, практически видевший собственными глазами смерть своего отца, не мог принять это. При этом татарин даже выглядел совершенно спокойно, будто Сарай был ему никем. Я не понимал. Да какими бы ни были родители… Как может подняться рука?
— Но я его всегда не любил. У нас с ним были… личные счеты.[6]
В ту секунду я ясно осознал, каким на самом деле чудовищем был Бахчисарай.
— Ладно, о чем это я. Тебя сейчас кроме своей шкуры ничего волновать не должно, ибо убить еще одно олицетворение мне труда не составит…
Благодаря его словам я осознал, что я с ним один на один в темном коридоре.
Звать на помощь бесполезно, здесь на мою сторону не встанет никто.
Поэтому придется помочь себе самому.
Пришедшая в голову мысль была очень рискованной, и у меня практически не было надежды на то, что она сработает…
Но, как говорят люди, попытка не пытка.
— Я уже не сбегу, так? Ты знал?
Я развернулся к нему. Странно, но он был безоружен. По крайней мере, с виду. Настолько все просчитал? Но расслабляться раньше времени все же не стоило.
— Верно. За тобой очень интересно наблюдать, твои поведение и поступки сами тебя выдают.
— И что, убьешь прямо здесь? — Я горько усмехнулся.
Неужели я умру так?
— Ну, раз ты сам это предлагаешь…
В его руке блеснул нож. Мое мгновенное удивление сменилось паникой. Откуда он взялся, следовало подумать когда-нибудь потом, а тогда, не найдя ничего, чем можно было защититься, я поставил руки в блок.
Бахчисарай, вовремя заметив это, изменил направление удара. Сделал он это очень быстро.
Настолько, что я не успел среагировать.
Да, этот противник был мне определенно не по зубам… даже в раненом состоянии.
Нож вошел мне в предплечье, боль почувствовалась сразу, но было не до нее. Еле-еле отразив еще пару атак, я начал задумываться об отступлении. Быть может, бег измотает его?..
Как на зло, сколь-либо известный мне маршрут практически сразу вылетел из головы.
Зажав здоровой рукой рану, я побежал наугад. Было плевать на то, течет ли из нее кровь — сдавливание убирало часть боли и давало возможность мыслить более адекватно.
Я бежал, не видя, куда, — только бы быть подальше от смерти.
Поворот следовал за поворотом, обстановка коридоров менялась, редкие факелы освещали небольшие пространства.
Я не знал точно, бежал ли он следом, но страх сам гнал меня вперед.
Если бы он не был сильно ранен в бок, был бы я все еще жив?..
Кто знает.
Заметив приоткрытую дверь, я забежал в нее и, захлопнув, резко задвинул засов. Практически сразу же с той стороны на нее обрушилось несколько ударов.
— Ах ты тварь… — Татарин колотил в дверь, безуспешно пытаясь снести ее с петель.
Тем временем, я, отойдя от нее на небольшое расстояние, огляделся. Определить назначение помещения сразу не получалось, но, похоже, здесь было безопасно. По крайней мере, на какое-то время. Я выдохнул.
Но что потом?..
Утром меня точно отсюда вытащат — и что я буду тогда делать? Что-то мне подсказывало, что я уже так просто не убегу…
После недолгих раздумий в поисках выхода из ситуации, показавшихся мне вечностью, мне пришла в голову довольно интересная мысль. Мой преследователь все еще был по ту сторону двери — мы иногда перебрасывались короткими фразами, в основном они были не очень пристойного содержания. Инициатором был я — надо было знать, что он все еще меня караулит. Возможно, он, также как и я, думал, что со мной делать.
— Как на счет того, чтобы подождать до утра? — В очередной раз нарушил тишину я. — Вы с Астраханью решите, что со мной делать, и как наказать. Я все равно сейчас отсюда не выйду. И потом, это все же ее дворец. — Это была последняя точка, которой я в тот момент хоть как-то мог цепляться за жизнь. Не просто так же о ней ходят такие слухи! Да и взгляд у нее был таким добрым…
Ждать ответа пришлось довольно долго.
— Хм. — После затянувшегося молчания услышал я с той стороны двери. — Знаешь, я сказал ей, что это ты меня ранил. В драке. Так что не думаю, что она встанет на твою сторону. Она, конечно, добрая, но семья ей важнее. — Бахчисарай тихо усмехнулся. — На самом деле, у меня нет желания больше за тобой гоняться, ведь моя рана может и открыться. Что ж, так и быть, живи до утра, но особо не надейся. Да, кстати, бежать не пытайся, я поставлю стражу у двери.
Больше ко мне он не обращался, а через несколько минут я услышал мерные удаляющиеся шаги.
Прислонившись к стене изнутри, я сполз по ней вниз.
И что теперь делать?
Рука ныла, мысли путались, захотелось спать… Но стоило ли? Вдруг это утро и правда… последнее?
И я бодрствовал всю ночь.
***
— Мало того, что ты грабил моих людей, покалечил моего брата, так еще и сбежать от наказания пытался, да? — Астрахань злилась на таком же чистом русском языке, на котором ночью со мной разговаривал ее брат. При этом она немного забавно морщила свой аккуратный носик, и это обстоятельство не давало мне полностью прочувствовать серьезность ситуации. Все же она была прекрасна даже в гневе. Природная ее красота смешивалась с какой-то особой статью и грацией и делала ее каким-то… неземным существом. — И почему я должна заниматься тобой, когда наш отец… Когда нам всем так тяжело…
Черт возьми, почему я думал о ней?!
Я не забыл о брате, размышлял и о своем положении, но мои мысли со вчерашнего дня слишком часто возвращались к Астрахани, и я не мог понять, почему. Я сам казался себе странным и даже каким-то чужим…
— А ты не такая добренькая, какой тебя все считают. — Бахчисарай стоял рядом с ней и улыбался. Он снова говорил по-русски. Для того, чтобы я понимал, не иначе.
— Я просто хочу разобраться в ситуации и поступить по справедливости. — Отрезала девушка.
— Вечно ты интересуешься какими-то ненужными вещами, сестренка. Да если бы я сам жил по справедливости, я бы сейчас перед тобой не стоял. И отец тоже был далеко не со всеми честен. Но, ты не находишь, что, благодаря этому, мы стали теми, кем стали?.. Такова цена успеха.
Астрахань молчала. Брат надавил на больное место, упомянув в диалоге отца.
— В любом случае, я хочу сначала услышать его оправдания. Должна же быть причина, почему он поступал именно так.
— А разве все пленники не хотели бы сбежать, если бы им давали хотя бы намек на возможность этого? — Крымчанин усмехнулся, окинув меня взглядом.
— Не все. Бегут лишь те, у кого есть, к кому. — Вклинившись в их разговор, заметил я.
— А тебе что, есть? — Астрахань посмотрела на меня заинтересовано.
— Конечно есть! Его дружки-воры, не иначе…
— У меня есть брат, он… Младше меня, — не утруждая себя долгими уточнениями, ответил я, — я о нем всегда заботился. А сейчас я не знаю, выживет ли он без меня.
— О, еще одно олицетворение! Какая удача! Говоришь, младше тебя? — Снова посмотрев на меня, татарин заулыбался. — Ну тогда ты проживешь еще немного. Ты ведь скажешь мне, как его найти, правда? Думаю, из него получится куда более хороший товар, чем ты, раз он младше… Может быть, он будет менее строптив…
Если бы меня не держали на привязи, я бы бросился на него. В тот момент стало абсолютно плевать, насколько пострадаю я, главное — что пострадает он. Пока я с ним не встретился, я и не думал, что он действительно настолько ублюдочен.