Но вдруг, словно озаренный какой-то внезапной мыслью, посмотрел на часы и быстрым шагом направился к старому центру города.
Краеведческий музей еще работал. Посетителей на сей раз было много - на экскурсию привели школьников. Они разбрелись по музею и, нисколько не стесняясь, громко обменивались впечатлениями.
Димка сразу же нашел любимый Ленкин зал с экспонатами помещичьего быта XVIII века и тут же направился к тому самому портрету. Он долго стоял перед ним, вглядываясь в черты изображенной на нем девушки, а потом наклонился, чтобы прочитать табличку под позолоченной рамой.
- Неизвестный художник, - раздался сзади строгий голос смотрительницы музея. - Скорее всего, из крепостных. Талантлив, очень талантлив. Девушка на портрете словно дышит, живет. Художнику удалось передать ее мечтательное настроение...
"И Ленкины черты", - мысленно продолжил за ней Димка, а вслух произнес:
- Да-да, я с вами абсолютно согласен. Спасибо, - вежливо поблагодарил он смотрительницу и медленно перешел к другой картине, изображавшей в полутемных тонах лесное озеро с белеющими кувшинками, а потом так же неспешно направился к выходу.
"Словно на свидании побывал, - с мечтательной улыбкой вдруг подумал он. - Жаль, что нельзя повторять это часто. Еще подумают, что собираюсь что-нибудь украсть".
Он представил эту ситуацию и неожиданно развеселился. Тоска вдруг отступила, и если до этого он собирался зайти еще и в кафе, где они с Ленкой любили посидеть, то теперь почти у самой его двери передумал.
"Это уже получается просто как турне по памятным местам, - усмехнулся он. - Нет, пора брать себя в руки, а то вот уже и мать заволновалась. Знаю я их, потом еще и отец начнет выведывать. Ну, так, вроде в обычной беседе, между прочим. Ну что я им скажу? Что без Ленки не нахожу себе места? Сон и аппетит пропал? Черт! - размышлял Димка по дороге домой. - Хорошо хоть работа от всего этого отвлекает. О больных ведь забывать никак нельзя. Они-то чем виноваты, что их врач влюбился?" - и Димка вдруг резко остановился, пораженный внезапным открытием.
- Влюбился? - произнес он вслух.
- Что вы сказали, молодой человек? - переспросил его какой-то дедуля, очевидно, вышедший на прогулку перед сном.
- Нет-нет, я не вам, извините, - ответил Димка и вдруг рассмеялся.
"Черт! - опять мысленно продолжил он. - Да я и правда влюбился, что ли? Кто бы мог подумать? А как же это так произошло?"
Это открытие Димку потрясло. Весь оставшийся путь он размышлял над этим, а когда пришел домой, взял из книжного шкафа "Сонеты" Шекспира в переводе Маршака, забрался в постель и читал до тех пор, пока возмущенная таким диким нарушением режима Лидия Михайловна не заставила его выключить свет.
Звонок от Женьки был неожиданным и, как никогда, обрадовал Димку. Женька позвонил ему на работу, и они договорились встретиться в скверике у их старой школы.
- Черт! - воскликнул Димка и похлопал друга по плечу. - Как же я рад тебя видеть!
- Да я тоже, - хмуро буркнул Женька, пожимая Димкину руку.
- Ну как, хорошо отдохнул?
- Да отдохнул...
- А чего смурной такой? Чувствуешь себя как?
- Нормально. Устал только.
- Ну ты даешь! Где ж ты так отдыхал? И так долго. Я даже не думал...Теперь хоть расскажешь?
- О твоем же спокойствии заботился. Боялся, что Любаня станет тебя своими расспросами донимать: где я, да куда уехал, да на сколько и как меня найти. А когда не знаешь, легче отфутболивать. Уф, как же я от всего этого устал!
- Да она мне даже не позвонила ни разу.
- Знаю, я с ней уже разговаривал.
- А ты давно приехал?
- Вчера. Слушай, Дим, пойдем, посидим где-нибудь. Что-то так выпить хочется...
- А что, это мысль! Я хоть и не любитель, но сейчас и сам не против. Хотя бы за встречу. Ведь два месяца не виделись. Только надо бы местечко потише найти. Ну, где поговорить можно спокойно.
- Есть такое, тут недалеко. Помнишь, раньше столовая была с пристройкой-стекляшкой? А теперь там даже скатерти на столах и цветочки в вазочках. Такой ремонт сделали, просто не узнать. Везде, где надо, плитки мраморные. Кстати, кормят там хорошо и недорого. Да и народу мало, - объяснял Женька по дороге.
Димка понял, что все разговоры об отпуске будут позже и, шагая рядом, терпеливо слушал друга. Но зато, когда они закусили после первой рюмки, выпитой с тостом "За встречу!", он настойчиво произнес:
- Ну, рассказывай! Где был, что делал и почему так устал?
- К бабушке своей ездил. В Пензенскую область. Есть там небольшой такой городок, где живет моя бабушка. Я уже раньше бывал у нее. Правда, всего один раз и в детстве. Но даже тогда мне этот городок показался маленьким и каким-то игрушечным, как из книжки со сказками. Мы были там зимой. Домики стояли, припорошенные снегом, а из труб кверху вились столбики дыма. Как будто кто-то большой и толстый курил на печке огромную трубку и выпускал дым в трубу. Было так тихо, спокойно и красиво. Да, детские впечатления очень яркие и помнятся долго, - смутился вдруг Женька, почувствовав, насколько внимательно слушает его Димка.
- Это верно, - совершенно серьезно подтвердил тот и замолчал, всем своим видом давая понять, что ждет продолжения.
- В тот раз мы ездили туда втроем: мать, отец и я. Помню, на весь город там было тогда всего два такси, и они всегда дежурили у вокзала. На одном из них мы и добрались до местной гостиницы. Совсем недалеко. Помнится, гостиница в два этажа, причем первый этаж из кирпича, а второй почему-то деревянный. И лестница внутри на второй этаж тоже была деревянной. Шаги по ней гулкие такие получались. Мы остановились там потому, что мать не захотела поселиться у свекрови. Там, правда, и негде было бы гостить. Домик маленький такой, за речушкой. Да и речушка-то как ручеек, и мостик через нее словно игрушечный, и домик старенький, намного старше бабушки. Представляешь, там даже пол до сих пор был земляной.
- В наше-то время? - изумился Димка. - Действительно, старина какая. Так ты что, все два месяца там и пробыл?
- Ну да. Я ж три года в отпуске не был. Вот и решил на все время туда уехать. С бабулей списался заранее. Мы с ней вообще еще с первой моей поездки задружили. А когда мать с отцом разошлись, она только от меня и получала письма. Наверное, родителям не до того стало, - с сарказмом покачал головой Женька.
Димка кивнул. Он понимал его. Он знал его семейную историю. Вроде бы нормальные люди Женькины родители так и не смогли ужиться друг с другом. Иногда казалось, что они даже и не пытались это сделать. Видимо, все дело было в их характерах, потому что когда вырос их единственный сын, они постарались отделить и его, чтобы иметь неограниченную возможность заниматься только своей личной жизнью. Так что Женька давно жил один и был вполне самостоятельным. А, кстати, ни у кого из его родителей личная жизнь до сих пор так и не сложилась.
- Ну вот. Она так рада была, так ждала меня. А я-то сначала хотел просто от людей подальше уехать. От Любани и всех, кто с ней хоть как-то связан, даже просто знает о ней. Забыться хотелось, отдохнуть от всего этого. Как говорят психологи, картинку сменить.
Димка невольно отметил про себя эту фразу. Так. Значит, Женька побывал даже на консультации у психолога, иначе у него никогда не вырвались бы такие слова, слишком уж далек он был от врачей такой специализации. Неужели все так серьезно? Неужели эта многолетняя любовь довела его до болезненного состояния? А, может, это и есть болезнь?
Для Димки это было открытие, но он ничем не выдал себя и продолжал спокойно слушать Женькин рассказ.
- Вот с таким настроением я и приехал к бабуле. Ну, встретились, расцеловались, наговорились. Она для меня и место приготовила, и деликатесов всяких припасла. Конечно, не то, чтобы как тут мы привыкли, а простых, народных, тамошних, которые здесь и купить-то негде. Сначала все интересно было, весело даже. Прям, праздник, да и только. А когда пожил там и осмотрелся, то столько мне всего открылось, так много для себя понял, что до сих пор во мне какая-то перемена идет. И трудно мне привыкать к себе новому, и в то же время нравится. Выпьем еще, а? - и, не дожидаясь ответа, Женька наполнил рюмки.
- Постой, а что ж ты целых два месяца там делал? Я ж тебя знаю, ты в гамаке в саду валяться не станешь.
- Вот то и делал: пол в бабушкиной хатенке настелил, крышу починил, штакетник подправил. Да и так, ремонт всякий мелкий - побелка, покраска. Еще и на огородике ее потрудился. А по выходным тапочки на рынок носил.
- Тапочки? Какие тапочки?
У Димки был такой вид, что Женька невольно рассмеялся.
- Да бабушка моя тапочки на лосиной подошве шьет. Со всякими там узорами, отделкой меховой и прочими местными прибамбасами. Колоритно так все это выглядит. Приезжие просто охапками сметают. Бабушка в основном этим и живет. Да и не только она, у них там многие этим занимаются. Вот заготовит она их к выходным, а потом идет на рынок и там продает. Но помногу носить ей тяжело, а понемногу не один раз туда-сюда сходить придется. Ну, я и помогал. Отнесу все сразу, бабушку на рынке торговать оставлю, а сам опять за дела. Когда уезжал, бабуля даже прослезилась. Да и мне что-то так жалко ее стало. Пообещал зимой к ней дней на десять выбраться. А что? Здорово было бы Новый год там встретить. Печку затопить и слушать, как на ней чайник сопит.
Женька замолчал. Димка посмотрел на его задумчивое лицо и глаза, смотрящие в какую-то уж очень дальнюю даль, и потянулся к бутылке. Наполнив рюмки до краев, он весело подмигнул и сказал:
- А давай-ка выпьем за женщин. За всех сразу, а за наших с тобой особенно.
Они чокнулись, выпили, и только после этого Женька спросил:
- А про кого это ты? Ради тоста или я чего-то еще не знаю?
Димка загадочно молчал.
- Так, кажется, я пропустил что-то важное. А?
На лице Димки растеклась и застыла, словно приклеенная, незнакомая глупая улыбка.
- Влюбился, что ли? - недоверчиво спросил Женька. - Или просто
встречаешься с кем-то?
- Еще не знаю. Может, и влюбился. Но что-то не припомню, чтобы со мной такое раньше бывало, - признался Димка, и его лицо приняло мечтательное выражение.
- А она как?
- Надеюсь, что тоже не безразличен ей.
- Красивая?
- Красивая. Да разве это главное? Она такая... Она умная, добрая, эрудированная... Она... хорошая.
- Так, все понятно. Ты, похоже, и вправду влюбился. Познакомишь?
- Конечно. Только когда приедет.
- Она что, не местная? Где ж вы познакомились?
Димка счастливо рассмеялся.
- Очень даже местная. Просто ее в командировку услали. И далеко, и, скорей всего, надолго. Сорок четыре дня уже прошло, а об окончании говорить еще рано. В Америку командировка.
- Ого, - покачал головой Женька, - такая важная птица?
- Ну, наверное, не из последних. Работает в большой серьезной компании с обширными международными связями. А о такой командировке она уже давно мечтала. И тут как раз я... Ну, не бросать же ей работу, - вздохнул Димка, и Женьке показалось, что он утешает сам себя.
- Скучаешь?
- Да что-то вроде того.
- Так где же вы все-таки познакомились?
- Не поверишь, даже смешно. Она соседка моя. Сам теперь удивляюсь. Можно сказать, полжизни рядом прожили, а я никогда и внимания на нее не обращал.
- А-а, - чуть нахмурившись, протянул Женька. Все, что касалось Димкиной семьи, его дома и, похоже, даже его соседей, невольно вызывало в нем напряжение. Димка сразу ощутил это и поспешил сменить тему.
- Ну, а как Любаня твоя? - словно ничего не заметив, спросил он. - Как встретила? Мне она ни разу не позвонила. Раньше-то чуть что, так сразу ко мне.
Это было действительно так. В самых редких случаях, когда Любаня не могла найти Женьку, она звонила Димке, так что он всегда находился в курсе их отношений.
Любаня - давняя и единственная боль Женьки, а история их длинная и запутанная.
- Смотри, вон она, - на первой же переменке показал Женька на незнакомую девчонку.
Друзья жили в соседних домах, образующих один общий двор, а учились в параллельных классах, так что Димка не мог еще знать о том, что в классе Женьки появилась новая ученица.
Заканчивалась уже вторая четверть шестого класса, когда на урок географии классная руководительница привела новенькую. Ее отца, военного, перевели к ним с Украины, и девочке пришлось поменять школу уже в середине учебного года.
Женька от новенькой обалдел сразу, с первого взгляда. Димка же в ней ничего замечательного не находил - полненькая простушка, неприметная, с конопушками, да еще и ушки оттопыренные. Женька же словно помешался. На следующий год он даже попросил, чтобы их посадили вместе.
Почувствовав свою власть над мальчишкой, Любаня очень скоро превратила его в своего раба. Он занимался с ней математикой и физикой, в чем она не была сильна, таскал после школы ее портфель, угощал на переменках яблоками и конфетами и тайком, как ему казалось, приносил к дверям ее квартиры цветы и красивые открытки.
Тянулось это наваждение до окончания школы. А потом Любаня непонятным образом вдруг почти сразу после выпуска вышла замуж.
Что творилось с Женькой! Димка даже испугался. Да, он тогда не на шутку беспокоился за него. К тому же в это время надо было как раз сдавать экзамены - Димке в медицинский, а Женька поступал в политехнический. Удивительно, но им обоим это удалось.