- Не дам! Не сметь!
Михаил отмахнулся. Освободился от слабых объятий. Тяжело задышал прямо в знакомое лицо.
- Надо, сеструха. Вот так вот надо...Вылузгину дадим, князю...Митрополита не обидим.
- Не поможет...Не поможет.
- От костра убережет...Слышишь? Что цацки твои, коли семья гибнет?
ХХХ
Каракут наведался к Тобину Эстерхази в его лабораторию в летней недостроенной поварне. Смотрел, как лекарь смешивал в колбе разноцветные компоненты. Причмокивал.
- Гауделюс. Где он у меня?
Лекарь взял с полки тонкостенную стеклянную бутыль.
- 7 капель.
Добавил в колбу. Задумался и долил в колбу все содержимое бутыли. Поставил колбу на огонь и спрятался за металлическим щитом с прямоугольным окошком. Колба нагревалась, и ничего не происходило. В это время в лаборатории появился Каракут.
- Что? - удивился лекарь. - Ты кто?
- Забыл, наверное, лекарь. Я Федор Каракут. Казак Сибирского посольства.
- И чего тебе надобно, казак Каракут.
Федор осмотрелся. Поднял со стола увесистую железку.
- Череподыр какой у тебя знатный. Мастера Скудетто литье.
- Знаешь? Откуда, удивительный казак?
- В Венеции. У Матео Барабанти учеником три года в ошейнике проходил.
- Ты знаешь маэстро Барабанти?
- Знаю? Когда старик сломал ногу, он только мне доверил накладывать шину.
- Не верю. Маэстро Барабанти - это священный трепет для всех кто посвящен в магию четырех элементов. Чтобы он доверил свое здоровье какому то московиту почти татарину?
Каракут улыбнулся.
- Знакомый припев.
- И ничего смешного. Разве есть среди вас знающие врачеватели? Разве способны вы создать что-то сложно-великое? Вот ты? Казак. Знаешь ты рецепт декохта из зубьев анатолийской ехидны и слез кападокийских девственниц для лечения волнующего прострела?
- Признаться нет.
-Вот. Вот. Ленивы вы и не любопытны. Был здесь один...Лекарь. Чистотелом лечил бородавки. Сосуд суеверий. А ведь всякий кто знаком с трудами Парацельса и Гиньоля знает, что здесь первейшее средство - слюна одноглазого или рог индейского единорога.
- Ты царевича пользовал, великий мастер?
- А что тебе?
- Царевич падучей мучался и у меня в посольстве один казак страдает. Хотел у тебя немного мудрости раздобыть, а лучше пол скляночки со снадобьем волшебным.
- Сперва скажи, где в Венеции маэстро Брабанти живет?
-Так. Виа Гранде. Третий дом со змеиной лестницей, рядом с палаццо Ветренниц.
-Да.Да. Но как поразительно. Темный московит и грандиозный Брабанти.
ХХХ
И вновь Василий Шуйский встретился с царицей Марией. И лицемерие удвоилось. Царица Мария рыдала, князь Василий утешал.
- Если позволишь, царица.
Царица взяла платок.
- Что с нами будет, князь Василий?
- Плохо дело, царица. Что скрывать? Служилых людей побили, посадских возмутили. Никто такое не простит. Земля наша только в себя приходить стала после грозного правителя. Со шведами замирились, с ляхами не воюем. А тут внутри смута. Не простит правитель.
- А Дума? Дума разве не встанет? Ведь не смерды мы, не черное тягло. И Углич наш город удельный.
- Дума? Думе нынче думать не велят, царица.
- Что же это? Монастырь? Не хочу. Я жить хочу.
- Кто не хочет? Я вот тоже хочу. Понимаешь, царица? Разве что повинится слезно. Перед царем, патриархом и Думой. Все рассказать обстоятельно. Как братья твои на бунт Углич поднимали, как брусенную избу жгли да грабили.
- Там только Михаил был.
- Что же. - задумался Шуйский.- Не поняли мы друг друга, царица. Пойду.
- Стой!
Шуйский решил, что поддалась царица. Но вместо согласия с его условиями услышал.
- Утирку возьми.
Только у самой двери он услышал долгожданное.
- Что писать? Говори князь.
ХХХ
Перед царицей Марией стоял Степан с перекинутым через руку платьем.
- Что стоишь? Садись. - сказала царица Мария.
- Как велено было. Платье принес.
Степан осторожно присел рядом. Царица страстно его обняла.
- Обними, обними меня. Холодно мне, Степушка. Сыночка сегодня проводили.
- Хорошо проводили.- проворчал Степан. - Митрополит под стол свалился и два блюда скурдыкнули.
- Не жалко тебя меня совсем. Не люба?
- Когда Алену отпустишь? Обещала.
- Некого мне отпускать. 2 недели назад к Хворостининым отправили. Будет теперь старому воеводе постель стелить. А ты забудь. Забудь ее совсем. Меня люби.
Степан подмял царицу под себя и начал ее душить. Хрипел в подкрашенное отвратительно прекрасное лицо.
- Какие же вы чудо-юды. Нелюдь. Себя только видишь Думаешь не знаю, все я про тебя знаю.
Уже в полузабытьи Мария нащупала рукой тяжелый кубок и ударила Степана в висок. Мария выбралась из-под тяжелого обеспамятевшего тела. Позвала слуг. Показала на лежащего Степана.
- Напасть на меня хотел.
-В холодную? - спросил кто-то из слуг.
- На псарню. Собаки пусть в куски рвут...Душа холопья.
ХХХ
Акундин зашел, низко сгибаясь и держа перед собой свою приказную шапку.
- Сокол мой пришел. - всплеснула руками Макеевна. -Господарь всевеликий. Много ли сегодня душ христианских погубил, павлин московский?
- Поработали сегодня. Нечего сказать. Скоро в Москву...Слава Богу
- Смотри-ка и не прячет глаза свои бесстыжие.
- Мне стыдиться нечего. Я службу справляю.
- А душа? Бога не боишься?
- Если где и грешен, то государь отмолит....Что у нас сегодня? Что это?
- Али не видали такого на Москве?
- Уморительные пирожки. А почему вареные?
- Пельмени это.
- Чего?
- Дундук москальский. Пельмени - ухо медвежье по-пермяцки.
-Ну-ка. - с опаской Акундин попробовал незнакомое блюдо.
- Однако...Ты мне тетка с собой завернешь. Пару десятков.
- Во-во. Вези. Москву знакомь Жрете там незнамо что. Нищеброды золоченные.
На оскорбления Акундин отвечать перестал. И привык и слишком вкусно было. Спросил с набитым ртом.
- А что это с пустобрехом вашим? Кажись хворает?
- Падучая у него,у Барабана нашего. Сколь раз говорила Торопке. Сведи в лес раз дом не бережет.
- Смотри-ка будто человек.
- А что он, пожалуй, побольше человек, чем некоторые.
ХХХ
Тимоха Колобов бежал по улице, высоко подняв вверх игрушку-трещотку.
- Куда бежишь, Тимох?
Мальчик остановился и увидел Каракута.
- Так к дворцу. Там город весь. Посольство сегодня уезжает.
- Вместе пойдем. Спросить тебя хотел, Торопка. А вот дежка, который тогда с царевичем был. Он с Волоховым ни о чем не говорил?
- Не. Дежка потом прибежал. Как все случилось, но до царицы . К царевичу склонился, а потом ушел.
- Так он подошел к царевичу?
- А я как сказал? Потом Волохова набежала, за ней царица и давай орать наперегонки. Как в ведро пустое палкой.
Подойдя к дворцу, перед толпой они увидели Дашу, Торопку, рядом с которым вышагивал Барабан. При виде Каракута Даша демонстративно взяла Торопку под руку.
- Что это вы? - спросила Даша.
- Казак как маленький. Всё загадки задаёт. Здоров Барабан. Гляди, что у меня есть.
Торопка показал псу свою вертящуюся трещотку.
- Пойдем с нами, Каракут. - сказал Торопка.
- Отчего же не пойти. Пойду. Ты чего, Барабан?
Барабан медленно лег на землю и начал дрожать, царапая землю когтями.
- Нож есть. - спросил Торопка.
- Держи. - Каракут передал нож стрельцу. - Никак падучая?
- Она, холера.
Торопка всунул нож между зубами.
- Сызмальства у него. Чего сейчас грохнулся. Непонятно.
Каракут огляделся и внимательно посмотрел на крутящуюся на солнце игрушку.
- Казак, казак? Чего сказать хочу?
- Ну? - Каракут задумчиво посмотрел на Тимоху.
Тот ждал. Каракут сдался. Сунул не глядя сколько взял из кошеля.
-Держи, купец сопливый.
- А лаяться то чего? Купец всему делу венец.
- Чего хотел-то.
-Так я ж рассказывал. Дежка, который к царевичу подходил.
- Что дежка.
-Да вон он. - Тимоха круто обернулся - С телегой нарядной скачет.
Каракут увидел Пеха.
ХХХ
Пех взял с собой около десятка приставов. Хотел меньше, но при зрелом размышлении решил не рисковать. Каракут и раньше кротким нравом не отличался, а что теперь с ним? Черт его знает где бывал и чему научился. Пока ехали, все думал как бы получше все обставить, а главное тихо. Все сложилось само собой. Прямо навстречу попался бывший друг. Да не один, а вместе со здоровым усатым казаком. Пех дал команду, и приставы выстроились подковой, обступили казаков, но так чтобы не близко. Сторожко держались.
- А полк левой руки где? - поинтересовался Каракут у Пеха. - Кто ж на брань с такой мелочью выступает?
- Главное, чтобы ты деру не дал. Как раньше. - ответил Пех.
- Ты что его знаешь? - спросил Каракута Рыбка.
- Кто ж Пеха не знает.
- Я не знаю.
Пех вмешался.
- Пойдем, Каракут. Шуйский ждет.
- Я с тобой Каракут.
- Я справлюсь, Рыбка.
Пех перевел взгляд на Рыбку.
- Ты моих людей положил?
- А ты где был?-спросил Рыбка. - Лежали бы вместе.
- Идем, Пех. - позвал Каракут. - Я тебе нужен.
Пех смерил Рыбку презрительным взглядом и развернул коня.
ХХХ
Каракут ждал недолго. Вошел Шуйский и прошел к столу, бросив на ходу, как будто расстались только вчера.
- А. Федор. Садись, садись. Уезжать пора, а делов..
- Уже по второму разу Углич опрашиваете. Зачем? Коли вопросов правильных не ставите?
- О чем ты?
- Вас мало-мало рать Куликовская, а ножика так и не нашли, что при царевиче был.
- У тебя ножик?
- У меня.
- А ну покажь.
Каракут передал нож Шуйскому.
- Особый нож. - Шуйский потрогал пальцами треугольное лезвие. - Откуда он у царевича?
- Волохов Осип подарил.
- А он где взял?
- Когда узнаю, многое откроется. Еще скажу.
- Говори.
- В тот день на дворе Нагих Пеха видели в дежку переодетого.
- Что же получается. Это Волохов с Пехом?
- Не так...Жильцы, мальчишки, которые с царевичем были, говорят, что Волохов к тому времени ушел, а Пех и не подходил вовсе. Когда все случилось, подбежал. Посмотрел на царевича и ушел.
- Это всё?
- Пех Русина Ракова губного старосту убил. За что не знаю.
- А то что Пех знаешь?
- Через ухо в мозг. Смерть мгновенная. Я такие штуки уже видел.
- Староста это земства забота. Кто его и зачем. По главному есть еще что?
- Мало?
- Сам говоришь. Не было там ни Волохова, ни Пеха в назначенный час. Ножик..Что ножик. Не было бы падучей, не было бы и ножика. Нет тут из-за чего, огород городить.
- У меня есть.
- Вот оно что. Совет тебе дам. Забудь. Не помнишь к чему тебя это привело.
- Не было в том моей вины.
- А у Дмитрия была? И у него не было. Бог так поставил. Возьми.
Шуйский отдал нож Каракуту
- Не нужен?
- Совсем? И так все ясно.
- Понятно. Со мной что будет?
- Ничего. Иди себе. Ты в Москву едешь?
- Еду.
- С правителем встречаться не советую.
- Зачем так говоришь? Чтобы я наоборот все сделал? Не бойся. Раньше не хотел, а теперь обязательно встречусь.
- Как знаешь.
- Дивлюсь. Даже в холодную не кинешь.
- Мне то зачем? У нас с тобой сор не было.
- А с кем у меня что было.? За что страдал?
- Не мне вопросы задаешь?
- Знаю...Понял.
-Иди...Колдуна Пеху отдашь.
- Нет у меня колдуна...Сбег, собака.
- Что ты?
- Не веришь.
- Верю...Верю, что Пех у попа, где вы живете, все перевернёт и вот когда не найдет колдуна, тогда поверю...Федор?
- Что?
- Какой ты стал...Еруслан Королевич. Все над книгами кипел, а теперь...
ХХХ
У крыльца Каракута ожидал Пех. Грыз тыквенные семечки.
- Отпустил? - спросил Пех.
- Отпустил.
Федор взял у Пеха семечки.
- Колдуна отдашь?
- Нет у меня колдуна. Я пошел.
- Иди. - Пех посмотрел вслед Каракуту. - Как ты выкарабкался тогда? Понять не могу. Рука у меня твердая.
- Сам понять не могу.
- Гляди. Второго счастья не будет.
ХХХ
Ночью провожали Андрюшку Молчанова. Рыбка сажал на коня.
- Да садись ты уже, каша.
- Сел. - ответил Молчанов. Он взгромоздился на худого длинноногого мерина. Каракут наставлял.
- Гляди в Москву в обход добирайся. Через Устьяновский лес.
- А шиши?
- Шиши еще будут нет.- ответил Рыбка. Прощались у Торговой Башни.
- Может со мной? - боязливо протянул Андрюха.
- Чего ты? - удивился Рыбка.
- Ночью боязно.
- Ты же колдун. Наворожи там и всего делов.
Не зря боялся Андрюха. И две версты не успел отъехать как настигли его всадники и сбили с лошади. Молчанов резво поднялся на ноги и вставил перед собой то что было в руке. Кожаный ремешок.
- Тронете. В пауков обращу, гнидами власяными станете.
- Маркел. - позвал тихо Пех.
Один из приставов наполовину достал саблю и спрятал назад.
- Страшно, Пех. А вдруг и вправду обратит.
Пех достал саблю.
- Проклинаю тебя, Пех...- начал грозно Молчанов, но тут же сбился и зачастил. - Не убивайте, не убивайте. Ведь не сам же. Не сам. Что говорили, то и делал.
- Скажешь, жить оставлю.
- Скажу. Все скажу. Все что знаю, скажу.
- Каракуту что рассказал?
- Ничего. Ничего.
- Ладно. Подымайся, Андрюх.
- Спасибо, спасибо, православные.
Со всего маха снес Пех Андрюхе голову. Подождал немного и добавил немного разочарованно.
- Обманул колдун. Пех как Пех, а не гнида власяная.
Часть 11.
До Москвы оставался один переход, а князь Василий себя так настроил, что еще неделю ехать. Обложился со всех сторон подушками и уставил желтое свечное лицо в качающуюся за окном русскую дорогу. Возок резко остановился и князя Василия резко качнуло вперед. Но без последствий. Он уткнулся в предусмотрительно выставленную подушку. Открыв дверцу, напротив князя уселся правитель.
-Чем недоволен, князь. А ведь не ты ко мне, а я.
- Тебе всегда рад. Подушечку возьми. Холодно так сидеть и тряско.
От подушки правитель не отказался. Высунулся в окно.
- Давай, Пех.
Возок затрясло в длинной и затяжной, родимой вечной паузе между тем и этим. Помолчали, а потом князь Василий подбодрил себя и правителя.
- Зато ни один басурманин до Москвы не доберется. Ноги себе обломает.
- Умеешь князь...Объяснить, что хочешь. Что скажешь?
- Сам царевич. Сам. Дите хворое. На нож наткнулся.
- А люди наши служивые?
- Нагие посадских подняли. Брусенную избу пожгли. Поезд царский по дворам разнесли. Дька убили и колдуна Молчанова, что на тебя злоумышлял. Нагие братья и царица за то ответ должны держать. Перед государем.
- Изрядно ты их топишь, князь Василий. Али подарки худые?
- Подарки подарками, а благо державы в том, чтобы судить безо всяких препонов, по справедливости. - и так откровенен и честен был князь Шуйский, что правитель не выдержал и расхохотался.
ХХХ
Федор Каракут изучал содержимое своего подорожного сундука. Разбирал книги. Дарья рассматривала фолиант с обложкой, выделанной железными клепками. Она с трудом переворачивала страницы. Обводила пальцем миниатюры, подчеркивала остроконечные буквы.