Год Собаки
Гав-гав! Здравствуйте!
Меня зовут Мухтар. А что, нормальная кличка для овчарки. В наступающем 2018 году мне исполнится двенадцать лет – я родился в год Собаки. Хорошим год должен быть для меня. Одно только грустно – двенадцать лет для собаки это уже приличный возраст. Можно сказать, я уже старик. Поэтому лежу сейчас спокойно на полу, а не ношусь, как раньше, с лаем за полосатым мячиком и не терзаю с рычанием хозяйские тапочки. Лежу спокойно на полу и посматриваю на сидящих за столом Мишу и Таню – братика и сестричку. Мише десять лет, а Тане восемь.
Миша с Таней разводят акварельные краски, о чем-то шепчутся и тоже иногда посматривают на меня. Пока всё спокойно. Надеюсь, в год Собаки меня не будут наряжать собакой – какой в этом смысл?
А в прошлом году меня наряжали то дедом морозом: привязывали ватную бороду, накидывали на спину красную кофту, обували в валенки. Видел я себя в зеркало – больше на козла в красном кафтане походил, чем на деда Мороза в шубе. То наряжали Снегурочкой: надевали на голову вязанную шапочку, из-под шапочки – торчат рыжие косички от куклы, а на хвосте – белые бумажные снежинки. Еще наряжали северным оленем (ну, это еще куда ни шло): на шее – бубенцы, а на голове – ветвистые рога из картона. Бубенцы, бубенцы, весело звенят! Хотели еще петухом нарядить – был год Красного Петуха, но я не дался.
А вот катание с ледяной горки в новогоднюю ночь мне очень нравится. Нет, сам я не люблю кататься. Во-первых, того и гляди с лап сшибут да еще и на тебе прокатятся. Во-вторых, пугаюсь я очень от этого бабаханья салютов и фейерверков. Ну и в-третьих, спичками жжеными от них сильно воняет – чихать хочется.
Я катание с горки почему люблю – потому что все уходят на горку и можно спокойно, не торопясь стащить что-нибудь вкусненькое со стола. Я предпочитаю заливное из телятины и жареную курочку. Можно еще рыбку жареную – тоже неплохо.
Так что, пока вроде всё спокойно: детки сидят за столом, краски акварельные разводят, кисточкой помешивают. Меня только одно смущает – предстоящий год не просто год Собаки, а год Желтой Земляной Собаки. Не покрасили бы.
Любовь и кость
Мы сегодня с Бонькой очень разочаровались в одном псе. Бонька – это моя собачонка. Породы квартирьер. Симпатичная собачонка. От женихов отбоя нет. Женихи, правда, в основном д,артаньяны. Извините, оговорился – хотел сказать, двортерьеры. Есть пара породистых из соседнего дома, название всё не могу запомнить – шпиндель-шнапс-штуцеры какие-то. У одного даже медальки имеются. Но оба страшные – у одного лапы колесом, у другого морда гармошкой. Моя Бонька от них презрительно отворачивается. А двортерьеры все красавцы как на подбор: здоровые, лохматые, статные! Как начнут задними лапами землю скрести, отбрасывать – аж метров на десять отлетает! Особенно среди них один выделяется. Весь черный – от пуговки носа до кончика хвоста. И кличка у него подходящая – Черныш. Тоже с нашего двора. Мы с Бонькой, признаюсь, на него даже виды имели – неплохое бы потомство получилось. Пёс неглупый, работящий – на местной автостоянке охранником подрабатывает. Он нас как с Бонькой на прогулке увидит, так обязательно подбежит. Хвостом из стороны в сторону машет, тявкает, поскуливает, вокруг Боньки скачет, всю обнюхает, от избытка чувств чихает. Ну, мы с Бонькой так и думали, что он в неё по уши влюблен.
А сегодня вышли на прогулочку – погода замечательная, наконец-то потеплело, даже с крыш капало. Смотрим, Черныш мимо по тропинке бежит. В зубах – здоровенная кость. Останавливается, смотрит в нашу сторону.
– Ну, иди, иди к нам! – говорю я ему дружелюбно. – Поболтаем. Отличная погодка сегодня, не правда ли?
Эта псина делает пару шагов в нашу сторону, но потом останавливается, на пару секунд о чем-то задумывается и… И бежит со своей костью дальше по тропинке. Бонька, конечно, остается в расстроенных чувствах.
– Вот она, Бонька, проза жизни! – вздыхаю я. – Променял тебя на какую-то паршивую обглоданную кость. Да не расстраивайся. Вон смотри, цуцик уже какой-то к тебе несётся. Мелковат, правда. Как блоха скачет.
Бонька рявкнула на цуцика, и тот, взвизгнув, ускакал обратно.
Сразу с двенадцати ноль-ноль
Нас было трое: я, Старый год и Новый.
Старый был задумчив, немножко грустный. Он тихо бродил по квартире, собирая свои вещички, изредка вздыхая и посматривая на часы – ему скоро надо было уходить.
Новый же, напротив, был весел, без умолку разговаривал и никуда не торопился – впереди у него был целый год.
– Во-первых, бросишь курить! – сказал он, обращаясь ко мне. – Сразу с двенадцати ноль-ноль.
– Бросит, бросит, – ухмыльнулся Старый, сминая в пепельнице сигарету.
– Фу, а надымил то! – поморщился Новый и, недовольно взглянув на Старого, продолжил: – Во-вторых, к лету выучим английский и французский…
– Вы бы еще китайский прихватили, – съехидничал Старый.
– Надо будет – и китайский выучим! – огрызнулся Новый. – А летом, предлагаю, взять путевку и прокатиться по Европе! Представляешь, Лондон, Париж, Мадрид, Вена…
– А кто картошку на даче окучивать будет, огурчики поливать? – спросил Старый.
– Да что же это такое! Перебивает и перебивает! – возмутился Новый. – А картошку с огурцами можно и на рынке купить!
– Экскюз ми, сэр! – извинился Старый. – Кажется, вы на моей шапочке сидите.
– Пожалуйста! – встал с дивана Новый. – А нечего свои вещи разбрасывать, где придется. Еще предлагаю заняться бегом…
– Сразу с двенадцати ноль-ноль? – снова съехидничал Старый, расглаживая свою шапочку.
– И гирями, – стараясь не обращать внимания на Старого, продолжил Новый. – Только гири надо купить в магазине.
– А не надо покупать, что зря деньги тратить. Они у нас с осени на даче где-то валяются. Мы ими грузди с рыжиками придавливали, когда солили. Ну, давайте-ка, по рюмочке. На посошок, как говорится. А то мне уже скоро уходить надо, – сказал Старый, взглянув на часы.
Мы с ним, чокнувшись, выпили по рюмочке водки и закусили грибочками.
– А ничего грибочки-то получились! – сказал Старый. – Ну, пора мне, пора.
Я проводил старика до двери и крепко на прощание обнял.
– Желаю вам обоим успехов! – сказал Старый и подмигнул в сторону Нового: – Адью, месье!
– Какой вредный старикашка! – сказал Новый, когда за Старым закрылась дверь.
– А ты знаешь, он был неплохим годом, – сказал я и достал с полки альбом с фотографиями. – Присаживайся, посмотрим.
– Какой ты здесь счастливый! – воскликнул Новый, когда я ему показал первую фотографию.
– В этом году у меня родился сын. Это он у меня на руках.
– А это кто такие, как черти перемазанные?
– Это я с ребятами на работе. Мы запустили установку. На месяц раньше срока. Чумазые, но веселые и радостные. А это я с ребятами вечером у костра, на Байкале.
– А с гитарой это кто?
– Андрюха, друг мой. А это мы в Саянах. Нас тогда накрыло снежной лавиной. Но ничего, выбрались. А это…
Я взглянул на Нового: он с завистью смотрел на разложенные фотографии.
– Не переживай! – сказал я ему и ободряюще улыбнулся. – У нас еще с тобой будет, что вспомнить.
Жеребец
Вот уже вторую неделю, перед сном, бабка Лена подкалывала своего мужа, деда Кузьму.
– Ну что, жеребец ты наш, – говорила с ехидцей она, сидя в кровати и поправляя подушку, – может, скинешь ватники-то свои да навестишь женушку? Хотя бы на полчасика-то.
Кузьма же в ответ только покряхтывал в своей кровати и недовольно ворчал.
– Ладно, ладно, – зевнув, говорила бабка Лена. – Чего уж там. Всё, улёгся? Тушить свет или еще нет?
– Улёгся. Туши, – отвечал Кузьма, и вскоре с его стороны раздавалось похрапывание.
А причиной ехидства бабки Лены послужила реклама, в которой снялся Кузьма – случайно. Шел он, семеня мелкими шажками, по улице – ходил в ЖЭК за отопление и воду платить. Подходят к нему какие-то люди и спрашивают:
– Не хотите ли, дедушка, в рекламе снятся? Небольшой ролик, секунд на двадцать. Мы вам хорошо заплатим. Сложного ничего нет. Будете держать в руках вот эту коробочку с лекарством и говорить. Что говорить, скажем.
– Давайте, попробую, – согласился Кузьма, беря в руки коробочку, – может, получится.
– Получится, дедуля, получится! Вот, держите коробочку. Названием поверните в сторону камеры. Макс, делаем пробу, включай камеру.
– Что говорить-то? – поинтересовался Кузьма.
– Говорите: мне уже семьдесят лет!
– Семьдесят два, – поправил Кузьма.
– Хорошо, пусть будет семьдесят два – еще лучше. Итак, запоминаем дальше. Омолодин я начал принимать недавно, всего два месяца назад. Еще лет десять назад я попрощался со своей сексуальной жизнью.
– Однако, уже пятнадцать будет, если не больше.
– Хорошо, дедуля, пусть будет пятнадцать. Запоминаем: омолодин я начал принимать недавно, всего два месяца назад. Пятнадцать лет назад я попрощался со своей сексуальной жизнью. И вот, благодаря этому чудесному омолодину, я вновь почувствовал себя молодым. Да еще каким! Если одним словом, то прям жеребец!
С днём рождения, козёл!
Мне нравится ездить в общественном транспорте – автобус, электричка, трамвай, маршрутка. Иногда выйдешь вот так из автобуса и идешь домой, вспоминая что-нибудь и улыбаясь, а то и смеясь. А дома садишься за компьютер и пишешь рассказ.
Пригородный автобус. Ехать почти час. Сосед, молодой парень, воткнул в уши наушники и, откинувшись назад, закрыл глаза. Я тоже хотел вздремнуть, но беседа двух молодых дам за моей спиной помешала это сделать. Нет, разговаривали они почти шёпотом – меня заинтересовала тема их разговора. Согласен, подслушивать нехорошо. Но наушников у меня с собой не было.
– А ты что в черных очках-то?
– На, полюбуйся.
– Ни фига себе фингалище! Это ты где же схлопотала?!
– Сейчас расскажу. Жвачку хочешь?
– Нет, спасибо. Я сегодня к зубному ходила, пломбу поставила. Давай, рассказывай, не томи!
– Толика помнишь? Ну, моего бывшего.
– Это он тебя, что ли, так?!
– Нет, Толик себе бы такого не позволил. Он же джентльмен. Но он, козёл, к этому имеет самое прямое отношение.
– От кого же тогда ты получила? Бедненькая…
– Да ладно, до свадьбы заживёт. Короче, иду я вчера мимо его дома, – в его доме парикмахерская, у меня там знакомая парикмахерша работает, я к ней иногда забегаю, – смотрю, Толика машина стоит. Тут я вспоминаю, что у него сегодня день рождения, достаю из кармана гвоздь – случайно завалялся – и царапаю им на машине: «С днём рождения, козёл!».
– А из подъезда выбегает Толик и даёт тебе в глаз!
– Я же говорю тебе, Толик себе бы не позволил такого. Он хоть и бывший, но джентльмен.
– И кто же?
– Кто, кто… Подходит, не спеша, какой-то мужик под два метра ростом, читает с ухмылкой моё поздравление. Я как раз восклицательный знак нацарапывала. Неожиданно хватает меня одной рукой за шиворот, приподнимает, а другой – как в глаз даст! Я только ноги кверху задрала. А он, сволочь, спокойно сел в машину и уехал.
– Машины перепутала, что ли?
– Ничего не перепутала. Я что, Толика номер не знаю? Он, оказывается, машину эту уже как месяц назад продал. Этому мужику. А себе новую купил. Слушай, я её видела – такая классная тачка! Вот теперь думаю, а не помириться ли мне с ним обратно, а?
– С таким фингалом? (Слышен смех).
– Через недельку сойдёт.
Растекаясь мыслью по древу
Вы знаете, откуда произошло и что означает выражение «растекаться мыслью по древу», то есть по дереву? Какое дерево – не имеет значения. Саксаул, баобаб, пальма иль какое-нибудь другое. Кстати, самое высокое дерево в мире – это секвойя, произрастающая в Северной Америке. Высота секвойи составляет более ста метров, а в диаметре оно достигает четырёх метров. Представляете? Навернешься с такого дерева – мало, как говорится, не покажется.
А мне, знаете ли, больше нравятся наши – ёлочки, сосёнки, липы, дубы, берёзки. Эх, а какая это прелесть: по зиме истопить баньку, поддать жару, да похлестать себя берёзовым или липовым веничком, да на самой верхней полочке, да по бокам, по бокам, по спинке! А после окатиться из тазика прохладной водичкой, а потом, малость передохнув, снова на полочку, да еще раз веничком, веничком! А после баньки чаёк да с малиновым вареньицем!
Малина, правда, скажу я вам, в этом году не очень уродилась, но зато грибов – море. Я пять вёдер груздей с рыжиками в этом году набрал. А куда мне их столько? Три ведра оставил себе, а два соседу отдал. Я ему два ведра грибов – он мне два ведра карасей с окунями. Сосед у меня заядлый рыбак. Теперь вот думаю, куда мне рыбу девать. Кот мой уже наелся рыбы досыта, морду воротит. Так, а что это я о рыбе? Я же хотел о древе, вернее о мысли, которая по этому древу растекается.
Так вы знаете, откуда произошло и что означает это выражение – «растекаться мыслью по древу»? Здесь, наверно, будет уместно вспомнить известный афоризм Козьмы Пруткова – «Зри в корень!». Да-да, того самого Козьмы Петровича Пруткова жившего в 19-ом веке, который призывал плюнуть в того, кто осмелится сказать, что можно объять необъятное! Того самого Пруткова, который выявил, может быть и не всем известную, но достаточно важную причинно-следственную связь – «Щелкни кобылу в нос – она хвостом махнёт». От себя добавлю, если щелкнуть кобылу сзади, можно получить копытом в лоб. Поэтому не рекомендую. А всего Козьме принадлежит боле ста афоризмов. Такое количество легко объясняется тем, что, на самом деле, Козьма Прутков – это не один, а целых четыре человека! А именно: поэт граф Алексей Константинович Толстой (прошу не путать с другим графом – Львом Николаевичем, написавшем «Филиппка», и Алексеем Николаевичем, описавшем приключения Буратино) и еще три брата, тоже поэты, – Алексей, Владимир и Александр Жемчужниковы. Коллективное творчество, так сказать. Кстати, а о чём я хотел читателю рассказать-то? Ну, не про кобылу же… Ах, да!
Так вот, «растекаться мыслью по древу» – это неверно переведённая строка из «Слова о полку Игореве». На самом деле в «Слове» говорилось не о мысли, а о белке. Да-да, о простой белке, которая по веткам прыг-скок: «Боян вещий, если кому-то хотел сложить песнь, растекался мысию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками». Мысь в переводе со старославянского – белка. Но именно благодаря этому неправильному переводу, выражение "растекаться мыслью по древу" в наше время стало достаточно известным, популярным и распространённым. А означает оно пустословие, словоблудие, многословие, длительное, витиеватое, пространное повествование, объяснение. К примеру, как в этом рассказе.
Позвони мне, позвони!
Леночка Брызгалова с утра ждала звонок. Звонок от Димы Фокина, с которым она вчера сильно поссорилась. По какой причине, сейчас бы никто из них уже и не вспомнил – ни Дима, ни Леночка. Да мало ли из-за чего можно поссориться – тысяча причин. Главное, что поссорились. Можно даже сказать, поругались.
Но звонка всё не было и не было. Напрасно Леночка ходила вокруг телефона и чуть ли не через каждые пять минут заглядывала в него.
«Вот гад такой! – возмущалась она про себя. – Уже девять часов, а он всё не звонит!»
«Может, он меня не любит? – засомневалась она еще через час в чувствах Димы. – Нет, не похоже».
«А вдруг с ним что-то случилось? – прижимая ладошки к щекам, с тревогой подумала она около одиннадцати часов. – Вдруг его сбила машина, когда он переходил дорогу. Или заболел и сейчас лежит в постели с высокой температурой. Или…».
Леночка еле сдерживала себя, чтобы не позвонить Диме. Её останавливало то, что после такого звонка, обычно выяснялось, что с Димой совершенно ничего не случилось и он находится в полном здравии – спал, обедал, гулял с собачкой Динкой, смотрел по телевизору футбол или играл в "Контр Страйк".