- Извини, мы немного заболтались, - бросила она Ирине через плечо. - Не будем больше отвлекать тебя от выполнения счастливых семейных обязанностей. Пока.
- Лесбиянки! - ударило её в спину, когда она уже открывала входную дверь. Страшное оскорбление из арсенала приличных замужних женщин.
После морозной свежести улицы аммиачная вонь и тьма подъезда казались особенно отвратительными для постороннего, но только не для того, кто прожил в таком доме всю жизнь.
- Кто это был? - спросила Агни тем же тоном, каким спрашивала про птицу, не выказывая ни тени психологического потрясения, от которого саму Ленку чуть потряхивало. Ленка буркнула:
- Школьная подруга.
- Я знаю, что такое школа и что такое подруга, - уведомила Агни без тени хвастовства. - Я прочитала. В школе учат читать и писать, а подруга - это друг женского пола. А друг - это тот, с которым дружба. Дружба - это взаимоотношения между людьми, основанные на симпатии, доверии, любви. А любовь...
- Ты что, Википедии начиталась? - перебила Ленка, пытаясь переварить только что произошедшее.
- Откуда ты всё это взяла?!
- Да, я читала.
Ленка замерла с воткнутым в замочную скважину ключом. Она обернулась к невозмутимой, как всегда, Агни.
- Ты включала компьютер? Разобралась, как зайти в интернет и пользоваться поисковиком?
- Да.
- И успела столько узнать? Ты что, прочесала весь сайт? Когда?!
- Не весь.
- Боже, - выдохнула Ленка, открывая дверь. - Я же оставляла тебя одну всего на день... Ну, сегодня на час... поверить не могу. Ты же гений. Вундеркинд.
Бабушка до сих пор не вернулась, и в квартире лежали густые красноватые полутени от надвигающегося заката. Ленка молча раздевалась, усваивая новую информацию, Агни старательно следовала её примеру. Ставя на кухне чайник, она услышала в тишине:
- Рена, так это и есть дружба?
Ленка, не оглядываясь, угрюмо промывала заварник.
- С истёкшим сроком годности... Не бери в голову. Это как тот мужчина, которого мы видели по телевизору, - не лучший пример и совсем не показатель. Увижу хороший пример - покажу.
- А любовь? Какой хороший пример?
Ленка стряхнула с изогнутого стекла капли воды и принялась насыпать из коробки заварку. Она делала всё порывисто, нервно; Агни терпеливо ждала ответа.
- Ты так хорошо молчала раньше... - вдруг тихо вздохнула Ленка, сама от себя не ожидая.
- Тебе не нравится, что я говорю?
Какой странный голос. Безликий, безэмоциональный. Словно попугай научился говорить, освоил чёткую артикуляцию, но смысл произносимых слов для него не имеет никакого значения. И вопрос был странный, вернее, странно поставлен. Во фразе Агни отсутствовали акценты. Это не был вопрос про то, неприятен ли Ленке смысл сказанного, не был и вопрос, нравится ли ей, что Агни вообще открывает рот.
- Нет, - неопределённо ответила Ленка, качая головой. - Просто я... устала.
Агни поднялась и ушла из кухни. Это было так неожиданно и быстро, что тревога полоснула Ленку по сердцу - неужели обидела? Она вскочила на ноги, и тут услышала в дверях скрежет ключа. Вошла бабушка.
- Лена, ты дома? Поставь чайник!
- Ты же полдня в гостях чай пила, - машинально отозвалась Ленка, разливая чай по кружкам.
- Так то ж давно было, - засмеялась бабушка. - Я ж не есть прихожу, а поговорить. Принеси мне в зал, а то кино начинается.
В большой комнате бодро забормотал телевизор, Ленка понесла туда чашки. Одну оставила на старом журнальном столике рядом с пультом, другую забрала к себе в комнату.
Агни стояла у окна, глядя на закат. Неестественно багровое небо пачкали неровные угольные мазки облаков, сливаясь с чёрным дымом из труб ТЭЦ-2, который стлался по ветру. Высокая чёрная фигура Агни мрачно выделялась на красном фоне, окаймлённая у головы, до плеч, светящимся алым нимбом от последних лучей холодного зимнего солнца. Ленка обошла её и поняла, что та смотрит не на закат. Её длинные тонкие пальцы бережно держали светильник, давно забытый на подоконнике, выполненный в форме сердца. Она сдвинула рычажок выключателя, и ночник светился тем же тревожным красным светом, что и небо за окном, работая спустя столько лет забвения.
Ленка поставила чашку на тумбочку возле кровати.
- Рена, ты устала и хочешь спать?
В глазах Агни было участие. В голосе - только теплота и ни тени обиды. Заколебавшись на миг, Ленка шагнула к ней и неловко, непривычно обняла Агни за талию и прижалась щекой к её спине. И сразу стало спокойно.
- Любовь - это когда тебе тепло.
От спины сквозь блузку, сквозь гладкий плащ волос просачивалось мягкое тепло, согревающее не только тело, но и болящую душу.
***
11:11. Она где-то слышала, если бросаешь взгляд на часы и часто застаёшь одинаковые цифры - ты иной. Иной касательно кого, Ленка не знала, но подозревала, что касательно тех, кто не смотрит поминутно на часы, ожидая конца нудного рабочего дня. Что, в общем-то, не такая уж редкость в современном мире.
Последняя палочка сменилась на двойку, похожую на зеркально отображённую букву S. Ленка моргнула, на миг зажмурилась. Под веками остались отпечатки четырёх кровавых царапин на чёрной коже электронного табло. Потом они размазались, растворились в багровых волнах, и она открыла глаза, возвращаясь в реальность серого школьного холла. Пока она бездумно таращилась на часы, часть вымытого холла высохла, а участок у стены так и остался нетронутым. Чертыхнувшись, Ленка обмакнула швабру в ведро с довольно грязной водой и торопливо завозила тряпкой по полу. Нужно было быстро закончить и унести ведро в туалет, ещё не хватало, чтобы выскочившая из дверей орава цветов жизни сшибла его. И её саму заодно.
Домыв и уже воткнув швабру в ведро, она было подхватила его за ручку и зашагала прочь со спокойной совестью, но тут взгляд её упал на дверь завуча. Там тоже следовало навести чистоту. Ленка бросила взгляд на сомнительной чистоты воду. Столько лишних телодвижений... А в благодарность только ледяной взгляд и неприязненно поджатые губы завуча Аллы Константиновны. "Ни разу не дилемма", - подумала Ленка и решительно направилась к двери.
- Здравствуйте. Можно? Я быстро...
Две собеседницы едва её заметили, чрезвычайно занятые обсуждением. Лишь директриса, чуть скосив на неё глаза, отошла в другой угол, не прерывая речи. Ленка душевно плюхнула даже не отжатую тряпку и завозила ею по чистому до этого полу. Для двух важных женщин этого просто не существовало.
- Что же вы предлагаете? Нет сейчас кандидатов, нет, и всё. Хотите сами вести?
- Вы же знаете, у меня нет на это времени, - нахмурилась Алла Константиновна. - И у меня иная квалификация. В анатомии не разбираюсь, и при всём желании... - Она недвусмысленно развела руками. - Не могу.
"Ну да, знай ты анатомию, наверняка бы испугалась, не найдя у себя сердца, как у всех нормальных людей", - мысленно хмыкнула Ленка, с самым старательным и при этом максимально незаметным видом пачкая чистый пол.
- Что ж, нам остаётся пригласить студента...
"Медвуза?"
- Ника Ивановна, - закатила глаза завуч. - Это даже хуже, чем если бы взялась я...
"Хуже тебя? Разве только Гитлера пришлют. Хотя нет, все гитлеры сейчас заняты, руководят педучреждениями..."
- Ох... - директриса нервно заправила за ухо несуществующую выбившуюся прядку из своей идеально гладкой причёски. - Ну и что же вы тогда предлагаете?
- Оставить всё как есть. Вакансию мы разместили, педагог всё равно найдётся рано или поздно. А Верина совместит. В конце концов, биология и органическая химия - смежные дисциплины, так что думаю, ей будет нетрудно.
- На самом деле, именно она настаивает на скорейших поисках нового учителя на замену Ирине Васильевне. Вы ведь прекрасно знаете расписание её часов.
- Ну кто же виноват, что взяли молодую девочку, только-только из вуза, понадеялись на её энтузиазм - а она возьми и забеременей, да уйди в декрет через пару месяцев? И после этого вы ещё говорите о студентках?
Лицо Ники Ивановны затвердело, и она стала похожа на статую её суровой тёзки. По всей видимости, эта мозоль болела изрядно. Ещё бы - недоглядеть и принять на работу замужнюю молодую женщину уже на приличном сроке! Это был настолько вопиющий промах, что злопамятная Алла Константиновна просто не могла забыть и простить ей такого. Откуда Ленка знала про всю эту историю? Удобно быть лакеем - на обслуживающий персонал, как на мебель, никогда не обращают внимания. И с полученной информацией иные из них потом воротили горы. Но Ленке просто было любопытно и забавно, она была не шпионом, а лишь безобидным наблюдателем, и никогда не пользовалась полученными сведениями.
Очень удачно прозвенел звонок на перемену, и Ника Ивановна пробормотала что-то про то, что ей нужно идти, и к разговору они вернутся позже. Ленка парой широких дуг домахала остаток пола, устояв перед искушением вмазать мокрой тряпкой по туфлям Аллы Константиновны, и, подхватив свои причиндалы, выскочила из кабинета вслед за директрисой. Завуч подозрительно уставилась на пол, но так и осталось неизвестным, осталась ли она довольна качеством проделанной Ленкой работы. Можно было бы предположить, что нет, как и всегда, но высказывать вероятные претензии она могла сейчас только захлопнувшейся двери, потому что Ленка уже догоняла директрису, не обращая внимания на хаотично бегающих школьников, которые заполонили холл.
- Ника Ивановна!
Та притормозила и чуть удивлённо уставилась на бегущую к ней уборщицу, которая чуть не выплёскивала воду из ведра на бегу.
- Да?
- Извините, я случайно услышала ваш разговор...
Ленка не была шпионом, а всего лишь наблюдателем, и никогда не пользовалась полученными сведениями. До сего дня.
- Совершенно случайно я знаю, кто мог бы заменить учителя биологии!
- Да? - лицо Ники Ивановны стало более заинтересованным и сосредоточенным.
- Да, у меня есть одна знакомая, она сейчас как раз сидит без работы. Она образованная, очень умная, и у неё прямо потрясающие способности к обучению. И вообще биологический уклон.
- Правда? А она раньше работала в школе, не знаете?
- Хм... - Ленка на миг прикусила губу. - Не знаю, но я уверена, что даже если и нет, она справится. Ведь вы же сами сказали, что стаж не так уж важен...
Ника Ивановна непроницаемо смотрела на Ленку, с напряжённым видом застывшую среди шумно-визжащего холла. Возможно, размышляя при этом, стоит ли говорить вслух о всяких неприятных и постыдных вещах, не оглянувшись сначала по сторонам на предмет посторонних ушей. Наконец она сказала:
- Хорошо, пусть завтра зайдёт ко мне, - и отвернулась.
- Спасибо, обязательно ей передам! - почти крикнула ей в спину Ленка. И тише добавила:
- И в одном я точно уверена: с ней не случится такого, как с её предшественницей.
***
- Дети - монстры, - говорила Ленка, расчёсывая длинные волосы Агни. - А подростки - хитрые монстры. Но ты не должна их бояться, тогда они почуют в тебе вожака стаи и будут слушаться. Ты ведь будешь вести биологию - вот заодно с теорией давай и практику. Разрешаю издеваться над ними как угодно, только не бей, а то денег не заплатят. Для этого лучше позови меня...
Она закрутила волосы в жгут, потом закрутила в узел на затылке и заколола шпильками. Всё это время Агни неподвижно сидела, ничем не выражая своего дискомфорта, и лишь серьёзно смотрела на Ленку в отражении зеркала. Серьёзно, сосредоточенно, запоминая.
- Шутка, - смешалась Ленка. - Почти... Повернись.
Агни крутанулась на табуретке и обернулась к Ленке, ударив ей по зрению алыми воланами атласной блузки в обрамлении чёрного пиджака. Ленка велела ей закрыть глаза и провела мягкой кисточкой с дымчатыми тенями по её векам. Хотела также воспользоваться своей старой тушью, даже развела её огуречным лосьоном, но так и замерла с щёточкой, поднесённой к доверчивому голубому глазу. Ей так и представилось, как она неумело, отвыкнув, заезжает жёсткой щетинкой в это чистое око, и оно краснеет и наливается слезами... Она убрала тушь.
- И так хорошо. Пойдём, а то опять мне втык за опоздание будет.
Они быстро оделись и вышли на улицу, и там никто не бросил на них ни единого удивлённого или любопытного взгляда. Ленка волновалась. Это было уже позабытое чувство; она волновалась перед экзаменами, когда предстоял важный разговор, когда нужно было идти к зубному... Нет, тогда она боялась, и мама всегда ходила с ней для психологической поддержки. В детстве это было само собой разумеющимся, но однажды раздражённый врач не пустил маму вместе с Ленкой в кабинет, и та поняла, что детство закончилось. Она провела в стоматологическом кресле ужасные полчаса, показавшиеся ей вечностью, лишённая возможности сжать челюсти, чтобы перетерпеть, с беззащитно раскрытым ртом и не видя маму в углу кабинета на стуле. Правда, когда она выбралась на волю после сурового лечения, страх пропал, а в коридоре её дожидалась мама. И они тогда вместе пошли домой и купили по пути безумно вкусные беляши... Потом Ленка уже ходила к врачу одна и полагала, что бояться отныне больше нечего. Но это оказалось неправдой. Жизнь неутомима на подлости и непредсказуема в плане фантазии на всякие гадости: стоит преодолеть одну трудность и расслабиться, она тут же бьёт под дых ещё более сложной.
У кабинета директора она постучалась и сразу открыла дверь.