Длинными вприпрыжку шагами я двинулся по песку, поднимая облачка осадочных пород при каждом шаге. Было темно и мрачно там внизу, в двенадцати фатомах под водой, и сильным подводным течением. Я сражался с ним пока не добрался до тёмного камня и, сунув топорик под левую мышку, освободил правую, чтобы можно было дотянуться до шнура вспышки. Пробежали искры, затем внезапно огонь расцвёл на конце палки, и поверхность скалы превратилась в сверкающий рельеф.
Тогда я и увидел это ...
Тёмная форма отделилась от скалы и развернулась передо мной. Я догадался что это не был моллюск, скорпион или какой другой. На самом деле, помимо водорослей и зелёного мха, скала была полностью лишена жизни. Вместо того, на меня глядела штука из подводных кошмаров отвратительными розовыми глазами, жуткий морской змей ужасающего размера.
Его тело должно быть было длиной футов в восемь (* 2,5 м) и толстым, как мачта чайного клипера. Он был покрыт бахромой, сверху и снизу, с ершистыми пёстрыми шипами, и два его мощных плавника с обеих сторон гнулись и щёлкали, как бичи ломового извозчика. Но именно голова созданья была самой жуткой его частью. В дюймах от водолазного шлема, она была тупой и лопатообразной, верхняя часть в рытвинах и царапинах от бесчисленных столкновений, и ещё эти холодные глубокопосаженные розовые глаза встроенные с каждой стороны хлыстоподобных усиков на морде.
Нечто подняло голову и, через стеклянную панель шлема, я обнаружил, что заглядываю прямо в ужасающую пасть морского монстра; тёмную пещеру окруженную уходящими по спирали вглубь, острыми клыками. Язык развернулся, толстый и жилистый и с тремя долотообразными зубами, когда созданье нырнуло ко мне.
Внезапно, одним размытым движением он метнулся ко мне. В панике я выронил вспышку - и гарпун - которые снесло течением. Но я умудрился схватить топорик правой рукой, когда с отвратительным выскабливающим звуком, я почувствовал, как присасывается рот змея к моей левой руке, которую я инстинктивно поднял, пытаясь защитить голову. Мои крики заревберировали внутри металлического шлема, я слепо рубил колышущееся извивающееся тело монстра, даже когда я почувствовал, что едкое жало его укуса погружается в моё предплечье через клеёнку костюма.
Я продолжал опускать стальной топорик на чешуйчатую шкуру существа, проникая в резиновое мясо под ней и затем снова выдёргивал лезвие наружу. Вода вокруг нас бурлила и кипела от чёрных чешуек, сгустков белой плоти и вздымающихся облачков красной крови.
Затем, как-то разом - так же внезапно, как и началось - всё было кончено. Созданье разжало хватку, отпустив мою руку, и я покачнулся назад, сильное течение гавани закрутило меня, унося от скалы. Слишком поздно, пока меня тащило прочь, я понял, что в своём безумии перерезал верёвку, что связывала меня с лодкой профессора. В тот же момент, сильный рывок, дёрнувший меня за шею, сказал мне, что катушка дыхательной трубки размоталась до предела.
У моего правого уха прозвучало поп будто пробка вылетела из шампанского. Трубка вырвалась из клапана шлема и дыхательный-капюшон внезапно начал наполняться водой.
Я втянул в себя последний глоток воздуха и и затем начал дёргаться, пытаясь выбраться на поверхность, борясь с весом металлического шлема - секундой ранее, средства выживания; теперь причиной смертельной опасности. Эти моменты в тёмных водах гавани, когда меня несло течением, а я пытался выплыть наружу, были самыми долгими в моей жизни и, по мере того, как солёная вода поднималась в моём шлеме, заливаясь мне в уши и разъедая глаза, я правда был уверен, что мне конец.
Затем, после казалось целой жизни верчения, пинания, захлёбывающихся усилий, мои ноги коснулись глубокой полки дна. Я процарапывал свой путь через лавиноподобную гальку, тяжёлый шлем давил мне на плечи и голова моя готова была взорваться.
Внезапно, шлем пробил поверхность воды, и я обнаружил, что выглядываю через мутное стекло на побережье. Протащив своё измученное тело последние несколько ярдов, я выбрался на отмель и рухнул в грязь, вода сливалась из шлема, как эль из перевёрнутой -
Отстойник Гатлинга, прошептал я. Изо всех мест ...
Сразу за сливом канализации было место, на которое я думал никогда больше мне не придётся ступить. Теперь, я догадывался, у меня оставался не такой большой выбор. Кладбище лежало между мной и пристанью Ривехизе - к которой, без сомнений, потрясённый и растерянный профессор грёб сейчас изо всех сил.
Я мог выбрать длинный кружной путь, обратно к Бельведер Миле и через склады Причалов Гатлинга, но я был тик-так парень - мокрый, оборванный и наполовину утопленный, но тем не менее. Я не выбираю кружных путей. Я иду короткими дорогами, и самая короткая вела через кладбище Аделаиды.
Я прошёл мимо чёрных перил, через ворота ограды, шагая меж тёмных молчаливых надгробий, когда некий звук заставил меня застыть на месте.
Это был звук тренькающего колокольчика ...
Глава 5
Потом снова, слабый, но безошибочно узнаваемый. Где-то на кладбище, цепь дёргала за надгробный колокол. Я стоял и вглядывался в жуткие ряды плит и мемориальных статуй, что тянулись, исчезая в тумане.
Колокол прозвонил снова.
Может какое-нибудь ночное животное - причальная крыса или дикая кошка - запуталось в цепи и просто дёргается, пытаясь освободиться. Альтернатива была слишком пугающа, чтобы её рассматривать.
Я ковылял, спотыкаясь через кладбище, всматриваясь в окружающие меня надгробия, отчаянно надеясь, что я был прав и это фальшивая тревога. Новые захоронения с цепочками и колокольчиками означали, что за ними будут присматривать в течении дней шести, в зависимости от оплаты. Поскольку колокольчик продолжал звякать, я всё ожидал, что вот-вот появится кладбищенский сторож с лопатой в руках из будки, к которой я стремительно приближался сквозь туман. Но, когда я уже оказался там, будка была пуста, и жаровня перед ней не зажжена и холодна, как камень.
Подняв глаза, я увидел многоквартирный дом Аделаиды, высящийся за дальнем краем кладбища. Единственный квадрат света на его тёмном фасаде отмечал комнаты Ады Гуссэйдж, единственные, что оставались заняты в доме.
Я дико задрожал, и сморщился, когда тупая боль в левой руке стала настойчивей. Волна тошноты накатила на меня и я перегнулся пополам, голова меж колен, ожидая, пока она схлынет. Кровь колотилась в висках, и я почувствовал внезапный жар и лихорадку - но болезненное чувство прошло.
Распрямившись, мой костюм Нептуна затрещал, как конная сбруя, я продолжал смотреть вглубь кладбища. Там, за клубящимся туманом, виднелись бесстрастные каменноликие ангелы на склепах и могильных плитах, их расправленные крылья казались странно угрожающими в лунном свете.
Я почувствовал головокружение, но интенсивная боль, вспыхнувшая в моей руке, вернула меня к реальности. Я должен был добраться до Ривехизе.
Колокол снова прозвонил, на этот раз ближе, и в этот момент я споткнулся, теряя равновесие, и врезался во влажную грязь травянистого холма, подводный шлем вырвался у меня из рук и укатился. Я согнулся от боли в раненой руке, полыхнувшей, как фосфорная спичка, и обнаружил, что мои ноги запутались в похоронном венке, чей великолепный букет засох в путаницу веток и почерневших цветочных головок. Отсыревшая лента тянулась по траве, золотыми буквами на малиновом - Нашему любимому боссу. Ушедшему, но не забытому. Парни с Отстойника. Слова плыли у меня в глазах.
С мычанием, я нырнул назад, и очередная волна тошноты ударила в меня. Морозная роса на траве была прекрасно прохладной и, прижав своё лихорадочное лицо к ней, я начал чувствовать себя немного лучше.
Но затем, колокольчик зазвенел прямо надо мной.
Повернув голову на бок, я приоткрыл один глаз. Серебристый лунный свет отражался на шесте, натянутая металлическая цепь одним концом цеплялась за медный колокол непрестанно качающийся туда и обратно. Я посмотрел наверх. Непостижимые глаза каменного ангела на надгробии встретились с моими, глядя на меня сверху. Лучи лунного света секли блестящий чёрный гранит, выбирая буквы, выгравированные на нём.
ЭДВИН "ОГНЕННАЯ ЧЕЛЮСТЬ" ОРУРК, прочитал я.
"Жестоко взятый из Мира на 52ом году жизни.
Могучий рыжий лев среди мужчин, Причалам не видать больше такого."
Колокольчик внезапно замолчал, и с ним, моё сердце казалось перестало биться. Никаких животных в цепи не запуталось. Цепь натянутой линией спускалась от колокольчика в землю, уходя вглубь футов на шесть или около того, к металлическому кольцу на пальце мёртвого Императора Причалов ...
Я лежал там, парализованный страхом, вжавшись лихорадочной головой в прохладную росу на траве. И затем я услышал это, почти незаметное на первый взгляд, слабое царапанье.
Пока я лежал там прислушиваясь, звуки становились громче, превращаясь в отвратительное скобление когтей. Внезапно, подо мной, земля начала подрагивать. С болезненным задушенным криком ужаса, я отпрянул когда травянистый дёрн обвалился, в дюймах от того места, где была прижата к траве моя голова.
Массивная стиснутая в кулак рука - каждый ноготь и костяшка забиты грязью - вырвалась наружу, и замерла так на несколько секунд, послав в воздух массивный град комков земли. Пока я смотрел на кулак, заворожённый ужасной сценой, могила передо мной разверзлась, комья земли, разбитое дерево гроба и почерневшие траурные венки разлетелись во всех направлениях.
Огромный тёмный силуэт поднялся на ноги из обломков, как некий дикий медведь из спячки. Он стоял спиной ко мне, склонив голову к могильной плите, будто читая эпитафию.
Неконтролируемо трясясь, я начал пятиться прочь на четвереньках, костюм Нептуна трещал и скрипел при каждом моём движении. Тёмные, очерченные серебром облака над головой разделились, окунув кладбище в лунный свет. Медленно, Огненная челюсть ОРурк повернулся ко мне.
Погребальные одежды Императора - расшитая куртка и замысловатый плиссированный галстук; галифе в чёрно-белую клетку с мягким жёлтым поясом, поддерживающим провисший живот - были смяты и запачканы влажной землёй. Золотое кольцо блестело на указательном пальце массивной руки, цепочка свободно провисла, болезненный сладковатый приторный запах заполнил воздух безошибочным ароматом гниющей плоти.
Но не эти детали въелись мне в мозг, что я и поныне покрываюсь холодным потом, когда я вспоминаю об этом. Нет, это был взгляд, который я встретил, когда мертвец повернулся ко мне.
Среди его жутких черт разлагающейся плоти виднелась история смерти Императора Причалов; лодка взрывающихся фейерверков и мутные воды гавани. Сгоревший и утонувший, Огненная челюсть смотрел на меня белым незрячим глазом. Левая часть его лица была бескровной, с голубыми пятнами и зеленоватым оттенком на губах и щеках. Его огромная борода, испещрённая грязью, пылала красноватым имбирем, ещё более яркая из-за бесцветного лица за ней.
Правая, безбородая часть лица, была обожжённой и обвисшей бесформенной массой с вкраплениями пепла. Губы вздулись волдырями и слились в единую массу в уголке рта. Правый глаз полностью вытек, кожа вокруг глазницы была расплавлена так, что было невозможно разобрать место, где некогда был глаз. Что до носа, левая часть оставалась нетронутой, но правая половина была выжжена огнём, открывая тёмный костяной провал.
Император Причалов Гатлинга высился надо мной, туман казалось становился гуще, наряду с нарастающим шумом крови у меня в висках и жгучей болью в руке. Я упал и перекатился на спину, я закрыл глаза, отчаянно желая чтобы кошмар закончился. Запах гниющей плоти становился сильнее. Галька и земля посыпались на меня, когда шёлковые фалды сюртука проскоблили по моей щеке, в сопровождении тяжёлой поступи и мягких хлюпающих звуков, вроде раздавливаемого перезревшего фрукта.
Когда я открыл глаза, передо мной было лишь пустое кладбище, усыпанное обломками похоронной утвари. Каменный ангел - с широко распростёртыми крыльями - смотрел на меня из тумана, в своём лихорадочном полу-спятившем состоянии, я подумал, что вижу, как дрожь проходит по его телу, ероша перья.
С меня было достаточно. Подхватив драгоценный шлем профессора, я вскарабкался на ноги и двинулся наощупь через кладбище, к свету уличных фонарей у ворот виднеющихся вдали - и к выходу.
Перед глазами у меня всё плыло. Что я только что видел? Огненная челюсть ОРурк был похоронен двумя неделями ранее, и всё же я был свидетелем того, как Император Причалов Гатлинга восстал, вырыв себя из собственной могилы?
Я читал, что подобное случалось на далёких островах Индии в Журнала Неестественного Крокфорда в ходе своих изысканий в Библиотеке Андерхилла для Учеников Тайной Магии. Но здесь, в городе, на Причалах ...?
Мой мозг шарахало в разные стороны, я выпал на свет у кладбищенских ворот, только чтобы почувствовать, как на плечо мне опустилась рука. С воплем ужаса, я высвободился, воздев над головой свой шлем, готовый обрушить его на ужасное лицо ожившего Огненная челюсть ОРурка.
Что-за-бардак! воскликнула Ада Гуссэйдж, кутаясь в свою тёмную вязаную шаль и надвинувшись на меня своим красным лицом. Ты выглядишь так, будто только что увидел привидение ...
Глава 6
Лицо Ады Гуссэёдж висело перед моими глазами, её глаза-бруснички поблескивали беспокойством.
Прости, что испугала тебя, Барнаби Гримс! воскликнула она. Но мне показалось, что я видела кого-то там, на кладбище. Призраки и упыри сказали бы мои соседи - но Ада Гуссэйдж не верит в такие глупости. Нет, я думаю, это скорее всего грабители могил, хотят выкопать тела бедолаг, чтобы продать их в те анатомайзеры и хирургам мясникам на Хартли Сквер или вроде того.
Я тяжело сглотнул, мой язык прилип к нёбу будто приклеенный. Я потел и дрожал, и в затылке у меня пульсировало.
Погост Аделаиды не будет первым местом, которое потревожили торговцы костями за последнее время, прошептала она конспиралогически. И не будет последним, попомни мои слова, Барнаби Гримс. Она подняла брови. Не думаю, что ты приметил здесь торчащего определённого джентльмена? Одет в длинный чёрный плащ, отделанный мехом оцелота и в шикарной высокой шляпе с темно-красной лентой. Он один из расхитителей могил, готова поставить на это свой последний медный грош ...
Я вяло покачал головой, изо всех сил пытаясь сконцентрироваться на её словах и изгнать из головы кошмарное видение восставшего Императора.
Жаль, сказала она. Клянусь, он доктор или вроде того, продолжала она, её распевный голос звенел в моей голове. Так, как насчёт чашечки чая, это явно то, что тебе требуется сейчас, Барнаби Гримс. Чашечка копчёного Ассама чтобы прогнать холод.
Чай, пробормотал я. Чай.
Точно, чашка чая, улыбнулась она. Пойдём со мной, малыш Барнаби. Ада Гуссэйдж присмотрит за тобой ...
Нет, нет, сказал я. Благодарю вас, Ада, но я спешу. Мне надо попасть к Ривехизе. Вот почему я срезал через кладбище и-
И что, Барнаби? спросила она, нависнув надо мной ещё ниже. Что ты видел?
Сейчас у меня нет времени, забормотал я с болтающимся перед глазами ужасным лицом Огненной челюсти ОРурка. Профессор ... он будет беспокоиться. Ждать ... надо скорее вернуться к нему ...
Я повернулся и заковылял прочь, зажав дыхательный капюшон под мышкой. Позади я слышал, как Ада Гуссэйдж обстреливает меня вопросами вслед. В порядке ли я? Почему я нарядился в такую смешную одежду? Может она мне чем-нибудь помочь? У меня не было сил отвечать. Мне нужно было сохранить все их, чтобы добраться до Ривехизе. Она кричала мне вслед, смотри под ноги и осторожнее, прежде чем - я повернул за угол - её голос затих вдали.
У меня не возникало вопросов о коротком пути через кладбище. Вместо того, я отправился длинной дорогой к причалам Ривехизе вдоль стены гавани.
Вокруг было пустынно. Пока я спотыкался, с пульсирующей головой и ногами, которые весили будто были налиты свинцом, всё, что я мог делать, это переставлять ногу за ногу. Луна за туманом висела низко в небе, раскрашивая верхушки речной зыби приглушённо-серебряным и бросая тени на камни стены. Поскольку людей снаружи было не то чтобы много, ободрённые крысы повылазили из своих грязных нор. Они сновали туда и сюда, утаскивая любую еду, которую могли найти - листья капусты и луковые шкурки; просыпанное зерно ... Полдюжины их копошилось над останками гниющей тыквы, пачкая шкурки в оранжевой жиже, не обращая внимания на моё присутствие, пока я проходил мимо.