Утро добрым не бывает — истина, известная всем, кроме «жаворонков», что наполняются литрами энергии, чуть только начнёт светать за окном. Аллен жаворонком не был, мог продрать глаза и в рань раннюю, только если уж очень надо и очень достали, но предпочитал поваляться до обеда и не спать до полуночи как минимум, как и большинство людей.
Так что, когда ранним утром под небом, окрашенным тёмными тонами, он услышал треск, звук битого стекла и ругань на два голоса, единственным желанием Аллена было выдворить нарушителей спокойствия, кем бы они не являлись.
Чего только не пожелаешь на сонную голову.
Чего только не исполнится на сонную… руку…
Про руку он как раз таки и не подумал. Не рассчитал. И вообще откровенно о ней забыл за эти недели бездействия и идиллии. Да и к Ноям с акума, которые могли вызвать реакцию чистой силы, уже привык. Так что даже подзабыл, как это – просыпаться от того, что собственная рука сбрасывает тебя с кровати, тянет вперёд и под грохот падающих шкафов выкидывает прямо на свежий воздух. Хорошо хоть этаж всего второй, а на улице август процветает. Готовится к увяданию.
Чистая сила активировалась быстрее, чем Аллен успел открыть глаза, и выкинула чужих туда, откуда забрались гости, что было вполне предсказуемо — в окно, при этом частично пробив и стену. То есть, сделав именно то, чего Аллен боялся больше всего, отправляясь в эту школу.
Он вывалился из окна вместе со своими незадачливыми гостями, породив такой шум и грохот, что даже мёртвый восстал бы из могилы, чтобы посмотреть, что тут творится.
Изумлённо оглядываясь по сторонам, первое, что Аллен понял, это то, что вокруг ещё темно. Утро было совсем ранним, часов пять, а может, и четыре. Потом он понял, что запутался в занавеске, через которую отправлял в полёт себя и гостей, и что надо немедленно делать ноги.
Ноги запутались слишком сильно, а чистая сила не отключалась. Сдавленный хохот, шипение и ругательства со стороны совершенно сбивали с толку, как и вдруг ухватившие его за плечи тонкие руки, потянувшие за собой.
— Это действительно…
— Ах-ха-х, какого это.. расскажу – же не поверят! Мне воздуха не хватает, я сейчас помру! Малец, ты… ты жив там, ведь да?
— Давай, поднимайся, похоже, нам надо убираться…
— Или нас уберут сейчас! Чёрт, Граф нас уберёт! Убьёт!
— Прекрати меня смешить, у меня тушь потечёт! Давай, помоги ему подняться. Да какого здесь стёкла-то всюду?
— Тогда хватит меня волосами хватать!!
— Это ты своими лапами меня лапаешь!
— Я не лапаю, я познаю! Эй, парень, давай... чёрт, это не занавеска, это душильня!
— Встаньте с меня, придурки!
— Да лично я только и пытаюсь это сделать! — не выдержав, взорвался Аллен, дёргая руки вверх, и под ним раздался уже хрип. Кажется, его тюль оказался куда более опасной штучкой, нежели он думал. Рука же, всё ещё находящаяся в трансформации, снова взвилась вверх, отбрасывая одного из парней и порождая хохот другого гостя.
— Она обвилась вокруг моего горла! Отрежьте её к чёрту! — орал в это время отброшенный.
Второй, лохматый парень, находившийся возле Аллена, наконец-то сумел установить Уолкера на ноги.
— А я говорил, нельзя через окно! — проорал он своему сообщнику, дёргая мальчика за руку. — Пошли быстрее. Только с этой, с рукой потише, или я сейчас сдохну от смеха. Просто сдохну!
— Да мне пофигу, что ты там сдохнешь! Убери эту гадость с моей глотки! — послышалось из-за проломленной зелёной стены.
Аллен со странным парнем бегом последовали к нему, после чего, уже втроём, поспешив окольными путями добраться до укромной рощи и рухнуть туда, помирая со смеху. Никогда в жизни Аллен не думал, что вываливаться из окна второго этажа, бить незваных гостей и погружаться в хаос так весело.
— А я думал, он вроде как шутит, когда про запрет на тёмную форму при приближении говорил, — истерично хохотал темноволосый парень. И Аллен наконец-то сумел разглядеть, что прибывший к нему гость был серым. И возле него тоже сидело ещё одно серое, блондинистое создание. Вроде, довольно взрослое, в откровенно изорванной кофточке, что позволяло предположить, что, несмотря на свою худобу и длинные волосы, создание тоже было парнем.
Хотя они оба были накрашенными. Серьёзно, глаза обоих были подведены чёрным, и не просто подведены, там ещё какие-то узорные закорючки были, стрелки и ещё что-то. Но Аллен не отрицал, что на этих двоих оно смотрелось довольно органично.
И они оба были…
— Серые?
— Что? — одновременно обернулись парни (Аллен надеялся, что он прав и верно угадал пол).
— Вы Нои, что ли?
— Ах, точно! — брюнет начал быстро подниматься на ноги, хватая блондина за руку и вытягивая в положение «стоя» и его, представая перед Алленом в полной красе. Мальчик завис на пару мгновений, никак не в силах определиться, к чему их стиль одежды ближе: к девицам, что по вечерам в определённых кварталах клиентов ловят, или к хулиганам и бандитам.
И решил, что этот стиль был чем-то особенным.
Драные чулки не обязательно на двух ногах, не обязательно одинаковой длины. Тряпичные браслеты на руках и перчатки без пальцев. У одного шорты до колен едва достающие, у другого штаны с одной закатанной или обрезанной штаниной обтягивающие тело так, что сразу в голове появляется ответ: одежду продрали, пока натягивали. Чёрненький, лохматый парень оказался в майке с логотипом на неизвестном Аллену языке и укороченном, распахнутом чёрном плащике, едва прикрывающим его задницу. В то время как блондин натянул лишь жилетку, застёгнутую, по крайней мере, на одну пуговицу. Под жилеткой-то ничего не было! И у обоих на бёдрах на всеобщем обозрении, висели пистолеты.
У обоих на лбах красовались стигматы.
Как они в таком виде заявились в школу?
— Я Джасдеро! — с улыбкой отвесил поклон блондин. — Десятый Ной.
— А я Дебитто! — брюнет вскинул вверх руку с пистолетом. — Одиннадцатый Ной!
— И вместе мы Джасдеби! — закончили они уже хором. — Узы Ноя!
— Вы вместе носите одно имя Ноя? — удивлённо вылупился Аллен. О таком он пока не слышал и, кажется, заметно обрадовал подростков своим вопросом и удивлением.
— Именно! На самом деле мы вообще одно целое! — с энтузиазмом закивал Дебитто, обнимая за плечи и притягивая к себе забавно пошатнувшегося от такого обращения блондина. — Не смотри, что мы там разделены или что-то такое…
— И мне обращаться к вам как к Джасдеби?
— Это было бы идеально! — кивнули Нои, ответив лишь чуть-чуть в разнобой.
— А ты, как мы понимаем, — выдвинулся вперёд блондин, — Аллен Уолкер, да?
— Да, только я человек и ничем похвастаться не могу…
— А чистая сила? — тут же наклонился заинтересовано брюнет, — мы слышали, что у тебя тут есть чистая сила, которая в руке и которая, кажется, и выбросила нас в окно.
— Я говорил, что это не слишком разумно, — вставил Джасдеро. — И сейчас нам надо что-то с людьми сделать там, чтобы они не слишком обращали внимание.
— Разольём здесь краску на тех, кто встал? Пусть, по крайней мере, сегодня думают что всё в норме, завтра прозреют, — поднимая пистолет, произнёс брюнет, и блондин, кивая, оглянулся к Аллену.
— Ты посиди немного здесь. Мы сейчас их треснем кое-чем по голове. По глазам, то есть. Свидетелей. Чтобы время потянуть. А потом о деле поговорим, хорошо?
— А что вы с глазами собираетесь….
Но Узы уже скрылись, бегом отправившись к месту разрушения. Аллен тяжело вздохнул, не в силах сдержать улыбку, так и вылезающую на его лицо. Как будто он попал в сумасшедшую реальность, полную чего-то невероятного. Действительно невероятного! И стоило ему только прийти к такому выводу и тихонько рассмеяться, как левая рука приняла обычную для себя форму, и Уолкер сначала мысленно посетовал на испорченную перчатку, потом вспомнил, что спал без перчатки и что вообще-то сейчас считай ночь.
Узы вернулись довольно скоро и, глядя на них, мальчик уже успел сформировать вопрос, который тут же и слетел с его губ:
— Странно, а почему вы отличаетесь, если вы одно целое?
— Он глуповат, нет? — фыркнул брюнет, но Джасдеро тут же толкнул его под рёбра локтём.
— Мы сами ввели его в заблуждение. Мы части одного целого. Мы имеем связь. Но не обязательно две половины будут одинаковыми. Разломай нож и с одной половины будет ручка, с другой лезвие! Ах, да! Пока не забыли, мы пришли тебя забрать отсюда. А Роад отбуксует её новый папаша…
— Зануда, — вставил Джасдеро.
— А тебя Граф нам доверил! Вот! Так что если ты закончил свои дела… что ты тут делал-то?
— Учился, наверное, — блондин почесал голову стволом своей пушки. — Это школа.
— Это школа?
— Вы не знали, куда идёте? — в свою очередь удивился Аллен.
— Мы как бы… торопились слинять от Графа.
— Была у нас причина, — кивнул Дебитто. — Ну, так забрать тебя мы можем? Вещи прихватит Роад.
Аллен оглянулся на школу, мысленно подивился смене плана, но решил, что никого ни о чём предупреждать не стоит. Стоит только….
— Мне одеться бы для начала. И поесть.
Всего через два часа обеда в одном уютном кафе Аллен убедился, что близнецов (на крайний случай они позволили называть себя именно так) его аппетит совсем не смущает. Напротив, им было реально интересно. К тому же у них оказалось достаточно денег для оплаты всех счетов. Смеясь, Дебитто пояснил, что стащил их у Шерила и не желал бы находиться рядом с ним, когда Алчность обнаружит свою пропажу. Джасдеро, подхватив, уверил, что у Шерила всё равно средств больше, чем нужно, и он обязан делиться с близкими своими.
Уже через четыре часа Аллен был признан младшим и самым дорогим братишкой Уз, а Узы были признаны самыми лучшими, но чрезвычайно шумными старшими братьями. Аллен был от них почти в восторге.
Как оказалось, сразу же везти Аллена домой они не собирались – были у них билеты на поезд, отходивший лишь через три дня, и эти три дня они намеревались потратить на празднование. Чего? А поводов было достаточно. Их собственное недавнее пробуждение, первое знакомство, окончание экзаменов, официальное имя у Аллена Уолкера. Узы назвали около двух десятков причин, по которым они должны были гулять, и отправились гулять. В город, который постепенно наполнялся шумом, красками и радостью. Похоже, тут проходила большая ярмарка. На центральной площади города растянулись огромные шатры, уличные торговцы, артисты, мастера на все руки выставляли товар, и он сметался с прилавков довольными людьми.
Аллен удивлённо вертел головой по сторонам, эта атмосфера праздника никогда не привлекала его, ассоциируясь с цирком, с тяжёлой, глупой и никому не нужной работой. Да ещё и эта галдящая толпа, окружающая их со всех сторон и давящая, словно не замечая маленького ребёнка, шныряющего среди них.
Но сейчас по обе стороны от Аллена вышагивали вызывающе шумные Узы. И эти два Ноя словно создавали заслон между ним и толпой, отгораживая свой собственный уголок, в который другим и их бедам ходу не было.
Постепенно он находил для себя поводы и повеселиться. К тому же рядом были Узы, которые, казалось, вообще не знали, что значит уныние или здравомыслие.
До позднего вечера он нагулялся так, что уже гудели ноги и голова. Голова от того, что Узы дали попробовать ему коньяк, что Аллену не понравился, но все же, очевидно, успел опьянить.
Так что в итоге Уолкер согласился с Узами: он пока ещё молод, чтобы понять, что к чему в распитии спиртного.
Немного пьяные и довольные они шатались по вечернему парку, спугивая из укромных уголков целующиеся парочки. Некоторые парочки, кстати, были не только встревоженными и, убегая, теряли части своего гардероба. Когда Аллен уточнил, зачем именно любовники раздеваются и что именно делают, Узы закашлялись, пьяно скосили взгляды на него и в первый раз за ночь уточнили у Аллена, сколько ему лет. А затем сообщили, что и того, что он знает, ему сейчас достаточно. Аллен обиделся, скрывая хитрую усмешку. Конечно, что-то он знал… но хотелось бы больше.
Минут на тридцать он обиделся, а Дебитто, обвешанный разноцветными флажками, что он стащил с крыши одного кафе, указал в тайное местечко, где снова собирались люди и стояли несколько тёмных палаток и шатров с какими-то якобы мистическими росписями.
— Подождите! — Аллен дёрнул Дебитто за рукав, обращая внимание на тёмный шатёр в уголке, в самом укромном месте парка, который явно привлекал к себе достаточно внимания, чтобы с лёгкостью окупиться и показать успешность устроенного предприятия. — Я знаю эту гадалку!
— Да ладно тебе, у неё такой грим, что даже я не разберу.
— Поверь, она выступала с гримом и похуже! — Аллен не знал почему, но ему отчаянно хотелось обратить внимание женщины на себя, и он побежал в сторону шатра, правда, не зная, как звать эту женщину. Может быть, она уже забыла своё старое имя? Гадалка никак не расписывалась на афишах, и её нынешний псевдоним ему был неизвестен.
— Джуди! — негромко позвал мальчик, оказавшись в непосредственной близости от женщины в тёмном балахоне. — Лунная Джуди?
Женщина вздрогнула, изумлённо оборачиваясь, определённо узнавая это имя, но недоумённо моргая на представшего перед ней мальчика.
— Мальчик… Ты кто?
— Ась? — Аллен беспомощно оглянулся на застывших сзади близнецов и пояснил. — Тогда у меня ещё имени не было.
— В смысле не было?
— Его Мана ещё не принял, — первым сообразил Дебитто и, положив ладонь Аллену на плечо, представил его. — Это Аллен Уолкер. Но вы, очевидно, знали его ещё безымянным, а значит где-то в цирке. Я всё верно понял?
Аллен кивнул, Джуди нахмурилась, потирая пальцами лоб и морщась, от чего её слишком бледное лицо с ярким макияжем стало совсем у уродливым. Аллен махнул левой рукой. Женщина недоумевала, слегка покачиваясь, – видно, не потеряла старых профессиональных привычек. Аллен намного оттянул перчатку.
— Ах, Рэд! Это ты!
— Я думал, вы умерли, — мрачно отметил мальчик. Узы за его спиной едва не взорвались от хохота, наблюдая за тем, как изменилось лицо женщины.
— Знаешь, что, Рэд…
— Аллен меня зовут.
— Аллен Уолкер, — добавил Дебитто.
— Тебя усыновили, что ли? — удивлённо выдала женщина, засовывая руки в глубокие карманы и начиная там что-то искать. Аллен слышал, как внутри что-то звенит и перекатывается, шуршит фантиками и даже попискивает. Невольно возникший вопрос о глубине этих карманов он предпочёл проглотить и так и не задать.
— А что с вами-то случилось. Вас искали, когда вы пропали.
— Да… — женщина отмахнулась. — Мужа своего встретила. Я же теперь дама семейная. То есть с ещё двумя спиногрызами уже не попрыгаешь, видишь, что открыла? Вот колдую, предсказываю, люди, они, знаешь ли, наивные. Им что не скажешь, во всё верят. Вот я никогда бы не поверила, что тебя кто-то примет. Вот кто твои родители?
— Его опекун Шерил Камелот, — дружелюбно оскалился Дебитто.
Джуди замерла соляным столбом и лишь через какое-то время усиленного моргания и кусания губ нервно рассмеялась.
— Забавная шутка.
— Ничего подобного, — Аллен тоже улыбнулся, и Джуди вздрогнула при виде этой улыбки так, словно это была прямая, смертельная угроза. — Он мой опекун. Моим отцом был его родственник. А сейчас я был принят в эту большую Семью. Деби и Деро тоже оттуда…
— Чего?
— Что ты сделал с нашими именами?
— Пока их все выговоришь…
— Потому и есть Джасдеби!
— Джуди, может, расскажете о том, как и что? — Аллен не обращал внимания на шум, издаваемый близнецами, прямо-таки наслаждаясь тем, что сейчас он был кем-то. И не просто кем-то, о нет, он предстал перед женщиной из его неблагополучного прошлого в самом лучшем виде из всех, которые можно было вообразить. Тогда как эта женщина, в своё время бросавшая по пьяни ему маленькому подачки, не сдвинулась с места, просто сменила профессию.
Это было впервые, чтобы он настолько явственно ощущал своё превосходство.
И ему нравилось.