Юрий Ингваревич вдруг посмотрел на него:
- Не обессудь ты меня, Вадим Данилович... Простимся по-людски, ты мне старшим братом все эти годы был...
Они обнялись и троекратно расцеловались на прощание.
На городских улицах и площадях перекликались походные рожки. Княжеские дружинники стекались со всех концов города, и к полудню уже полки выступили за крепостные валы.
Князь осадил коня за городскими воротами. Взгляд его был сумрачным. Юрий Ингваревич видел лицо каждого ратника, проходившего или проезжавшего мимо него. В какой-то момент его сердце дрогнуло, словно дошли наконец слова воеводы: мало кто из этих людей вернется назад... Но с городской стены летели восторженные возгласы и напутствия - рязанцы в отличие от воеводы, стоявшего там же, провожали рать с легким сердцем. Горожане верили, что их полки сомнут орду и погонят прочь в Дикое поле.
Не успела рязанская рать отойти от города, как заметны стали вдалеке столбы дыма - монголы жгли погосты окрест города, а навстречу воинам стали попадаться вереницы сбегов. Многие из мужчин оставляли подводы на жен и сыновей, а сами присоединялись к дружинникам. Они были озлоблены. Монголы, ворвавшись на рассвете в деревни, убивали всех без разбора, не щадили ни стариков, ни младенцев; баб и девок насиловали, а после вспарывали им животы; обчищенные дочиста дома и овины сжигали. Орда была похожа на полчища чертей, вырвавшихся за ворота ада.
Вскоре вереница сбегов иссякла, а дымы от горевших среди лесов погостов стали ближе и гуще.
И начали выскакивать навстречу рязанцам монгольские всадники. Встреча с русской ратью для них тоже была неожиданной. Монголы принимались отчаянно и злобно визжать, скалиться, размахивать мечами и пускать в урусутов стрелы, и уносились прочь.
- Знать скоро орда покажется,- переговаривались между собой ратники.
- Господи боже, дай мне выстоять в сече... Дай вернуться домой...- шептали многие из них.
Лес внезапно закончился и передовые отряды рязанцев вышли на открытое поле. И сердца многих из них дрогнули. Впереди, слева и справа, сколько хватало глаз, и до самого горизонта густо чернели ряды монгольских всадников.
Иван Сапега, ехавший в голове колонны, осадил коня и выхватил из ножен меч.
- Рязанцы!- Зычно выкрикнул он.- Вот и пришел наш день! Не дрогнем перед ордой! Отстоим, Рязань!!!
Тяжелая рязанская конница с гулким топотом выстраивалась впереди пеших отрядов. Со всех сторон блистало русское оружие, над русичами полоскались княжеские стяги и хоругви с ликом Спасителя.
Юрий Ингваревич выехал впереди войска и обернулся к ратникам.
- Други мои!- Понесся над полками его сильный голос.- Вы видите, что ждет нас!- Он взмахнул рукой, показывая на тяжелый дым, столбом стоявший над лесами и за полем.- Татарин никого не щадит, ни женок, ни детишек малых, ни стариков! Ежели орда дальше пройдет, от земли рязанской пепелище останется! Так не дадим ворогу праздновать! Не дадим злому татарину вырубить корень рязанский! За мной, други мои!!!
- А-а-а!!!- Отозвалась рать.- Жива Русь!!!
Земля дрогнула от тяжелого топота закованных в латы коней. И орда с диким воем и визгом поскакала навстречу русичам:
- Кху!!! Кху!!! Кху!!! Уррагх!!!
Монголы сшиблись с рязанцами с такой силой и неистовством, что свет дневной померк и пала на воинов тень смертная.
Смешались русские и монгольские выкрики, зазвенела со всех сторон сталь, полилась кровь. В первые же мгновения боя сотни пали. Но на их место встали тысячи.
Ханы и князья, нукеры и ратники озверели и бились как бешенные. Монгольские батыры и русские богатыри сминали противника рядами, в них летели десятки копий, сотни стрел, и герои погибли первыми.
Юрия Ингваревича прорывавшегося к Бату-хану, ханские тургауды подняли на копья. Вслед за ним на те же копья подняли Ивана Сапегу.
Спустя всего несколько минут после этого ряды рязанцев дрогнули и смешались, а монголы, используя замешательство русичей, обошли их с краев и взяли в кольцо.
Рязанцы бились отчаянно, но силы были уже неравны.
- Перебить бешеных волков рязанских!- Распорядился Бату-хан, наблюдая за битвой с расстояния.
Через час все было кончено. Разгоряченные схваткой, потемневшие от русской крови монголы рвались вперед. Бату-хан вскочил на коня и зычно выкрикнул:
- Уррагх!!! На Рязань!!!
21. Рязанский воевода с тревогой вглядывался вдаль. Но кроме вереницы сбегов на дороге никого не было. Несколько часов минуло, как полки выступили навстречу орде. День склонился к вечеру.
Внезапно сбеги заволновались, принялись оборачиваться. Вадим Данилович подался вперед и увидел на дороге всадника. Вскоре стало понятно, что скачет дружинник.
Он ворвался в город и осадил коня за воротами.
- Беда!!!- Крикнул с такой силой, что все услышавшие его обернулись и принялись стягивать с головы шапки и малахаи.- Одолел нас татарин!!! Пала дружина рязанская!!!
Гонец взмахнул руками и свалился с коня. К нему подбежали, принялись поднимать, но тотчас опустили обратно на снег и стали креститься:
- Отошел христовый!
Вадим Данилович сбежал со стены и вгляделся в залитое кровью, покрытое глубокими ранами лицо гонца. Из его груди торчало несколько обломанных стрел, на бедре зияла рана от удара копья.
- Не могу признать,- наконец прошептал воевода. Он посмотрел на сгрудившихся возле убитого рязанцев и выкрикнул:- Бейте в набат! Собирайте ополчение! Смертный час наш пришел...
22. Когда орда подошла к городу, гребни городских стен и валов уже чернели от защитников-ополченцев. Всюду поднимались дымы - женщины и отроки кипятили масло, смолу и воду. Над городом плыл набат...
Бату-хан смотрел на крепкие стены древней Рязани, на пологие валы, покрытые слоем льда.
- Без стенобитных машин и лестниц город не взять,- заметил Субудай-богадур.
Бату-хан посмотрел на него. По узким бесстрастным глазам невозможно было догадаться о чем правитель думает.
- Я приказал ловить урусутов,- тем временем говорил Субудай-богадур.- Они сделают лестницы и первыми пойдут на штурм города.
- Я хочу, чтобы Рязань обстреляли из камнеметных машин,- сказал Бату-хан.- Я хочу вселить ужас в сердца урусутов. Чтобы их князья, узнав о страшной гибели этого города, дрогнули и посылали навстречу орде седобородых старцев с дарами. Завтра мы камня на камне от города не оставим.
- Да будет так!- Субудай-богадур склонился перед Бату-ханом.
- Заставь урусутов делать лестницы, а нукеры пусть пьют и готовятся к завтрашней великой битве. Их ждет богатая добыча. Завтра они отдохнут на женских пупах.
- Да будет так,- Субудай-богадур снова склонился перед Бату-ханом.
- Позови ко мне коназа Глеба,- Бату-хан вновь воззрился на стены Рязани.
Вскоре к нему подвели высокого, сухопарого, не старого еще человека. Это был князь Глеб Владимирович за вероломство и братоубийство много лет назад изгнанный рязанским вече из города.
- Скачи к городским воротам и передай мою волю непокорным жителям Рязани,- приказал ему Бату-хан.
- Мне туда нельзя!- Прохрипел князь, со злобой глядя на монгола. Глаза у него были как у загнанного в угол волка.- Рязанцы меня убьют!
- Коназ, твоя жизнь давно висит на волоске. Я его перережу или урусуты, ты все равно умрешь.
- Да, великий хан,- опустил глаза князь Глеб.
Он попятился, не сводя взгляд с меча Батыя, и через мгновение исчез в толпе нукеров.
Бату-хан взошел на помост, сел на трон и принялся наблюдать за воротами Рязани. Вскоре к ним подъехал князь Глеб и принялся кричать что-то на урусутском языке и размахивать руками.
- Болван,- процедил сквозь зубы Субудай-богадур, наблюдая за ним.
Урусуты словно услышали его. В Глеба полетели камни и палки.
Спустя несколько минут Глеб вернулся. Он ругался по-русски и половецки, и продолжал размахивать руками. Завидев его бешенный взгляд, монголы принимались хохотать.
- Что ответили урусуты?- Спросил его Бату-хан.
- Они были весьма непочтительны,- коротко ответил князь.
- Эти глупцы похожи на птиц, которые неуклюже прыгают по земле и вздрагивают от каждого звука. Но взобравшись повыше сразу становятся смелыми,- сказал Бату-хан.- Что сказали рязанцы?
Князь Глеб вытер кровь с рассеченного лба:
- Они не согласились, великий хан.
- Кого ты заметил на стене?
- Рязанского воеводу - старика Кофу. Этот старый бешеный лис стоит сотни твоих нукеров.
- Ты его знаешь?
- Да, когда-то он был дружинником у моего отца.
- Иди, коназ,- кивнул Бату-хан.- Если ты понадобишься мне. Я тебя позову.
Но не успел Глеб сделать несколько шагов, как его остановил Субудай-богадур.
- Постой. Расскажи мне про этого старика...
23. На Рязань опустилась тревожная ночь. На городских стенах трепетали сполохи костров. Рязанцы поддерживали огонь под котлами со смолой и маслом. На гребнях крепостных стен и валов караулили дозорные. Когда они оборачивались в сторону города, то видели спокойное мерцание лучин и свечей в окнах. Когда же смотрели в сторону орды, то видели море костров и тени людей, мелькавшие между ними. Со стороны монгольского войска доносились буйные выкрики и песни табунщиков.
- Господи, прости и помилуй,- прошептал рязанский воевода, глядя на орду. Он слышал не только выкрики пьяных кочевников, но и перестук топоров - для предстоящего штурма пленные сколачивали лестницы.
- Не спать!- Перекликались дозорные.
- Не спать!.. Не спать!.. Не спать!..- Плыло в студеном ночном воздухе, облетало стены и валы и вновь возвращалось к главным воротам.
Неожиданно появилось несколько пьяных монголов. Они стремительно проскакали вдоль крепостных валов, вернулись к воротам и принялись хрипло браниться.
- Ах вы, морды!- Почти в голос завопили со стены дозорные.- Ироды!!!- И принялись пускать в монголов стрелы. Им ответили тем же. Несмотря на то, что монголы были пьяны, их стрелы с воем перелетали через стену, только чудом никого не ранив и не убив.
- Прекратить!- Приказал Кофа дозорным.- Нам стрелы утром понадобятся!
Он спустился со стены и лег на топчан в избе с отдыхающими дозорными.
- Не спать!- Доносилось с городских стен.- Не спать!..
Вадим Данилович прочитал "Отче наш" и сомкнул веки.
Ему приснилась пора юности. Тот день, когда рязанская дружина вернулась из удачного похода в Дикое поле. Ему приснился радостный перезвон колоколов, плывший над городом, и толпа народа, встречающего дружину возле городских ворот. И он снова увидел лучистые глаза светловолосой девушки, которая вскоре стала его суженой. Во сне он спешился и снял шелом. А девушка подбежала к нему и обняла со смехом. И он вновь чувствовал биение ее сердца сквозь доспех...
- Вадим Данилович, вставай! Просыпайся!!!
Кофа резко сел:
- Что стряслось?!
- Вадим Данилович, поднимись на стену!- Лихорадочно прошептал один из дозорных - молоденький, еще безусый паренек.
- Да что случилось то?!
- Поднимись на стену, сам все увидишь!..
В груди у воеводы похолодело. Он глянул в окно, но на улице все еще царила ночь. Вряд ли монголы решились штурмовать затемно. Но что-то снаружи происходило. Вадим Данилович услышал странный звук, растекавшийся в ночном воздухе, словно где-то в лесу вековые сосны не валили пилами да топорами, а заставили ломать деревья сказочных великанов.
Кофа торопливо надел полушубок, вышел из избы и поднялся на стену.
Шум доносился со стороны орды. Вадим Данилович принялся смотреть в темноту, он не понимал, что задумали монголы. Дозорные тоже замерли, они тоже пытались понять, что происходит в орде.
И вдруг Кофа понял, что задумали монголы. И в тот же миг в городе принялись перекликаться петухи. Будильные петухи в лагере монголов тоже принялись кукарекать.
- Минька, иди сюда!- Кликнул воевода молоденького дозорного.- Буди звонаря! Вели бить в набат!- И прошептал, когда парнишка убежал:- Ой, худо нам будет...
И словно подтверждая его слова, в небе с гудением пролетела какая-то темная, тяжелая масса. Дозорные принялись оборачиваться ей вслед и закричали в голос, когда в городе раздался грохот и поднялся вдруг на соседней улице столб дымного пламени - запущенным с камнемета ядром разворотило кровлю и глинобитную печь в доме у ремесленника.
- Минька, бей в набат!- Перекрывая крики дозорных, выкрикнул воевода.- Бей в набат, стервец!!!
Над его головой с гудением летели тяжелые камни и чугунные ядра. И тотчас почти над Рязанью поплыл набат.
- Что это, Вадим Данилович?!- Кричали напуганные дозорные.
- Готовьте воду!- Ответил воевода.- Сейчас татары горшки с горючим маслом кидать начнут!
И через минуту над их головами на самом деле засвистели горящие снаряды хитроумных китайцев-запальщиков.
В разных концах города занялся пожар.
Вадим Данилович крепко сжал зубы. Вой и гудение снарядов над головой, колокола отбивавшие набат по всему городу, горящие избы и терема, мечущиеся по улицам люди, напомнили воеводе слова священников о грядущем конце времен.
- Отец!- Раздался под стеной голос его старшего сына.- Вадим Данилович, где вы?!
Кофа торопливо спустился вниз и увидел всех мужчин и отроков своего рода, способных держать в руках меч и наносить удары: сыновья и внуки, племянники со своими сыновьями. Их набралось не меньше полусотни. Все рослые, крепкие, облаченные в железные латы, в металлических шеломах и в корзно.
- Здрав буде, Вадим Данилович!.. Здравствуй, батюшка!..
Вместо приветствия Кофа снял с головы шелом и поклонился им, и они ответили ему поясными поклонами.
- С рассветом татарин на стены пойдет,- сказал Вадим Данилович.- Дети мои, примем этот день с честью. Одному богу ведомо, встретим ли закат. Может, ляжем все в сыру землю... Но татарину Рязань дорого обойдется!!! Умрем, но Батыгу в Рязань не пустим!!!
24. С рассветом обстрел города прекратился. Рязань уже лежала частью разрушенная, пожар перекидывался от избы к избе, горожане не успевали гасить их.
Вадим Данилович всматривался в расположение орды. Он понимал, что татары перестали обстреливать город с каким-то умыслом. И уже догадывался, что следующей мишенью камнеметных машин станут стены возле городских ворот.
Он окинул взором усыпанные защитниками крепостные стены. Люди с тревогой всматривались вдаль. На ветру полоскались веревки ручных воротов, с их помощью на стены поднимали котлы с кипящим маслом и смолой.
- Прикажи растопить костры жарче!- Распорядился Вадим Данилович десятнику из княжеской дружины, оставленному в помощь.- И прикажи, чтобы бабы заваливали проход перед воротами бревнами да камнями... Татары ворота вышибут. Видишь, пороки, стенобитные машины готовят.
В этот момент на дороге, ведущей к воротам, показался всадник. Это был князь Глеб Владимирович накануне отогнанный от тех же ворот с позором.
- Воевода!- Зычно выкрикнул он, не доезжая до стен на полет стрелы.- Кофа, выезжай за ворота!!! Батыга-хан тебе привет шлет!!!
- Говори!- Вадим Данилович вышел из-за бойницы.- У меня от народа секретов нет!
- Здесь я не волен, Кофа!- Отозвался Глеб Владимирович.- Мне с тобой с глазу на глаз потолковать нужно!..
- Не ходи к нему,- покачал головой средний из сыновей - Илья.- От Глеба любой подлости можно ждать!
- Не время о себе думать,- покачал головой воевода.- Может, Батыга решил отступиться от Рязани... Поедешь со мной.
Они выехали через бронированную калитку, устроенную в городской стене. Утро было ясное, выпавший ночью снег искрился на солнце. В кустах и деревьях насвистывали синички.
Половецкий жеребец под князем Глебом пританцовывал. Князь наблюдал за подъезжавшими к нему воинами с напускным равнодушием.
- Здрав буде, Вадим Данилович,- кивнул он воеводе и посмотрел на его спутника.- Заматерел ты, Илья! В другое время не узнал бы...