***
— Вот объясни мне, Джеймс, почему эти две ненормальные являются лучшими подругами, а? — Сириус, успешно расшевелив недовольного Поттера, теперь мучал его вопросами. Джеймс, снова пытающийся поуютнее устроиться, поймал на себе сердитый взгляд Лили и как по команде принял позу “по стойке смирно”, впрочем, оставаясь сидеть на стуле.
Он попытался невинно улыбнуться ей, но девушка уже отвернулась, на что Джеймс лишь грустно вздохнул и повернулся к другу:
— Может, потому что они входят в десятку лучших учеников школы?
— Ты хотел сказать — в число Самых Главных Занудных Заучек? А ты, Лунатик, не хочешь вступить в их клуб? Можете основать общество самых “блистательных” учеников Хогвартса, — Блэк хмыкнул и развалился на стуле, вольготно вытягивая ноги под партой. Люпин промолчал, все еще слегка шокированный выходкой Паркер, обычно мрачной и отстраненной.
— Нет, я понимаю, что одна из них с Когтеврана — ей положено быть невменяемой. Но вторая… — Сириус забавно скривился, выражая всю свою степень презрения к слизеринке.
— Я не уверен, — задумчиво отозвался Питер, — но мне кажется, они не такие уж и поклонницы учебы. Я имею в виду, — поправился он, заметив взгляд Сириуса, — что они читают книги не из советуемого списка литературы. Они довольно часто засиживаются в запретной секции.
— Наверно ищут страшные проклятия и черные заклинания, — проворчал Блэк.
— Бродяга, — вступил в разговор Люпин, — мне кажется, нам есть о чем сейчас задуматься. АВ — это наша проблема.
— Ты серьезно? Лунатик, ты ли это? Так волнуешься за нашу победу? — наперебой отозвались удивленные Джеймс и Сириус.
— Я не о победе думаю. В прошлом году, когда АВ начал с нами борьбу за власть, — Люпин поморщился, — под конец года начались совсем уж опасные шутки. Я хочу сказать, что нам нужно сдавать ТРИТОН, а не думать о подобных глупостях. Кроме того, если дело зайдет еще дальше, кто знает — кто-нибудь может пострадать. Все замыслы АВ были очень… масштабны. Он не разменивается по мелочам, и мне это совсем не нравится.
— Весьма верный ход мыслей, мистер Люпин, — в класс широким шагом зашла МакГонагалл. — Как раз сейчас настало время подумать об учебе. Прошу открыть учебники на первой главе, сегодня мы попытаемся изучить трансфигурацию неживых объектов в крылатых насекомых. Для начала попытаемся превратить вот эти камешки в…
— Брось, Лунатик, — уже шепотом, склонившись, продолжил Сириус. — Он ни разу не трогал тех, кто не был причастен к нашей “войне”. Ни Пуффендуй, ни Когтевран, наверное, даже не заметили, что происходит.
— Заметили они или нет — дело не в этом. Дело в том, что наша жажда победы может завести нас очень далеко. Поэтому у меня есть идея насчет того, как узнать, кто такой этот АВ…
— Мистер Люпин! Будьте добры, включитесь в работу! Мне достаточно ваших вечно бездельничающих друзей.
Мародеры притихли и вяло уставились на лежащие перед ними камешки.
— На перемене расскажу, — шепнул Ремус и, открыв учебник, погрузился в чтение.
***
Как только прозвенел звонок, мародеры побросали свои вяло шевелящиеся камешки (Питер даже смог добиться некоего подобия глаз) в предназначенную для этого коробку и спешно вылетели из класса.
— Давай, Лунатик, вещай!
— Меня несколько пугает твой энтузиазм, Бродяга, но ладно, слушайте, — Ремус на секунду задумался. — В общем, сначала мне пришло в голову: эта его метка, метка “ЭйБи” — это наверняка стандартное рисующее заклятье. Однако, чтобы волшебная палочка не использовалась только в качестве рисовальной кисточки, в заклинание можно внести несколько дополнений. Придание формы, цвета, стиля….
— Мы поняли, поняли. Дальше что?
— Терпение, Бродяга. Дело в том, что изменение всех этих параметров обычно производится уже после нанесения, скажем, какого-то определенного цвета на ту же стену. Но в данном случае практически невозможно создавать идентичные метки, а у АВ это получается.
— Лунатик, не нужно читать нам курс по Чарам!
— Ну, может быть, хоть на этот раз вы его прослушаете хотя бы частично? Ладно, ладно, — Ремус усмехнулся, глядя на сердитые лица друзей. — Я полагаю, что это не просто метка, это — подпись.
Люпин победно уставился на мародеров. Джеймс с Сириусом обменялись непонимающими взглядами и вопросительно уставились на Ремуса. Питер нахмурился и вдруг, будто настигнутый озарением, медленно произнес:
— Я, кажется, понял, что ты имеешь в виду…
— И что он имеет в виду? — хором спросили Джеймс и Сириус, явно оскорбленные тем, что только они вдвоем до сих пор не догадались что к чему.
— А повторный курс по Чарам был бы не лишним, — весело протянул Ремус. — Заклинание Подписи неизбежно учитывает характер своего хозяина. Это то же самое, что расписываться пером — ваш почерк вас выдаст. Только здесь используется волшебная палочка, но суть та же.
— Кажется, я начинаю понимать… В метке АВ можно найти, при желании, всю информацию про него самого? Характер, привычки, факультет и прочее?
— Не всю, но суть ты уловил. Скажем, мы сможем найти некий отпечаток, слепок характера и постараться вычислить его владельца.
— Но в Хогвартсе несколько сотен студентов! — воскликнул Питер.
— Хвост, я уверен, что никто из пуффендуйцев или когтевранцев на такое не способен. Первые слишком правильные и скромные, вторые — себе на уме. Их только учеба интересует да научные открытия. Гриффиндорцы тоже отпадают — никто из наших не катит на роль конкурентов. Да и зачем им воевать с собственным Домом? Значит, остаются змейки… — Блэк скривился.
— Твоя логика, Бродяга, слишком категорична.
— Лунатик прав, Сириус, — Джеймс задумчиво уставился на стену, будто собираясь разглядеть там имя АВ и полное досье на него. — Если он со Слизерина, мы бы уже вычислили его. Это кто-то, кого мы подозреваем меньше всего.
— Мы уже собирали данные на всех, Сохатый, и это ни к чему не привело.
— Да… Но в тот раз мы старались играть честно. Хотели показать этому весельчаку, что мародеры уделают кого угодно, и что ничто им не помешает. Мы не особо пытались выяснить его имя.
— То есть сейчас, когда мы пытаемся раскрыть его личность, это означает, что мы признали свое поражение? — Сириус выглядел оскорбленным до глубины души.
— Мерлин, Бродяга! — раздраженно воскликнул Люпин. — Дело не в дурацком споре “кто круче”, а в том…
— Расслабься, Лунатик. Мы давным-давно поняли, что ты — неисправимый зануда. Ты это доказал, когда тебя назначали префектом, — ухмыльнувшись, перебил его Сириус.
— Да ну вас! Я в библиотеку — поищу что-нибудь касательно расшифровки Подписывающего Заклинания.
— Беги, беги к своей ненаглядной когтевранке!
***
По пути в библиотеку Ремус невольно задумался о последних словах Блэка, брошенных ему вслед.
Если быть до конца честным, он не мог назвать Мэл своим другом. Она была всегда такой далекой и задумчивой, будто блуждала где-то глубоко внутри себя. И только рядом с Беатой, ее лицо оживало по-настоящему, будто бы слетала тщательно прилаженная маска. Серая сталь в ее глазах плавилась, приобретая теплый оттенок, во взгляде появлялись искры и что-то до боли искреннее. Ремус, впрочем, мог сказать то же самое и про себя: отстраненно вежливый с окружающими людьми, он оживал в компании своих лучших друзей, он начинал улыбаться и смеяться, и тепло это шло от самого сердца.
С Эмили Паркер он познакомился, где и следовало ожидать — в библиотеке. Они искали одну и ту же редкую книгу и здраво рассудили, что смогут ужиться вместе за одним столом. Девушка оказалась приятной собеседницей. Отрешенно холодная снаружи, она загоралась как спичка, стоило коснуться действительно интересующей ее темы. А таких тем у них с Ремусом нашлось на удивление много. Они общались вот уже на протяжении трех лет, и Люпин с удовольствием одалживал ей книги из своей коллекции, а она указывала ему на весьма любопытных авторов.
Часами сидя в библиотеке за одним столом, они могли совершенно безмолвно заниматься собственными делами, не чувствуя неловкости или напряжения от длительного молчания. Иногда они одновременно вскидывали головы, чтобы передать друг другу понравившийся им момент из прочитанного, и начинали весело смеяться, осознав, что сделали это в один и тот же момент.
Как человек может быть настолько разным? Колючим и язвительным с Блэком и теплым, согревающим с ним — с Люпиным?
Ремус резко остановился: мысли его явно начали сходить с правильного курса. Эмили Паркер была для него другом и только, но большего здесь быть просто не могло. Он знал это так же четко, как то, что полнолуние наступит через неделю.
На него внезапно налетел какой-то старшекурсник. Люпин пошатнулся, выходя из оцепенения. Старшекурсник собрался было уже бежать дальше, но Люпин схватил его за рукав:
— Эй! Что-то случилось? — уже мягче добавил он.
— Еще одно сообщение от АВ! — выпалил тот, и, вырвав рукав из пальцев Люпина, устремился вперед по коридору.
Снова? Так быстро, да еще и посреди бела дня — это не было похоже на их прошлогоднего конкурента.
Ремус ускорил шаг и почти бегом, перепрыгивая через ступеньки большой лестницы, направился к стене, где опять собралась толпа учеников и Филч во главе. Вне себя от ярости, смотритель безуспешно пытался стереть новую надпись и переливающуюся метку АВ под потолком, и одновременно разогнать всех студентов.
Ремус протолкнулся через толпу, завидев своих друзей, уже стоящих в кругу переговаривающихся учеников. Надпись была короче вчерашней и более резкой:
“Господа Мародеры!
Вы решили узнать, кто я? Решили вычислить мое имя и личность?
Это нечестная игра, и Вы знаете об этом. По крайней мере, рад слышать, что Вы так быстро признали свое поражение!
Завтра я собираюсь нанести упреждающий “удар”. Ждите.
Всегда Ваш, АВ”.
— Откуда он узнал? — ошарашенно произнес Сириус, перед тем как его настиг голос декана факультета.
— Мистер Люпин, Мистер Блэк, Мистер Петтигрю, Мистер Поттер! Ко мне в кабинет, живо!
Комментарий к Глава II: Игра началась
От автора: сразу отвечу на возникшие вопросы.
1) Эмили и Беата — АВ?
2) Является ли бабочка анимагической формой?
Отвечу просто — Вы ошибаетесь. =)
========== Глава III: Право Первого Удара ==========
Подземелья Слизерина, спальни, 7:30 утра
Отсутствие окон в слизеринских спальнях сполна компенсировалось десятком магических свечей, окруженных бледным ореолом света от подрагивающих язычков огня. Падающий свет создавал на шелковых покрывалах причудливые блики и отражался в антикварных, искусно украшенных зеркалах.
Люциус Малфой сонно потянулся, не открывая глаз. На его поясе лежала чья-то рука, теплая, почти горячая. “Опять какая-то старшекурсница решила остаться с ним до утра? — Люциус устало вздохнул. — Снова придется выпроваживать ее, выслушивая слезные увещевания о его черством сердце, и выдерживать на себе эти бесконечно печальные взгляды. Как будто он хоть когда-либо, хоть кому-нибудь из них хоть что-либо обещал”.
Левая рука Люциуса покоилась на боку таинственной незнакомки, и он, решив, что утренний секс, в сущности, не такая уж и плохая идея, аккуратно провел пальцами по ее спине, от плеча до пояса. Спина оказалась слишком… широкой и мускулистой?
Малфой резко открыл глаза. Первое, что он увидел перед собой, были широко распахнутые настороженные глаза напротив, темного серого цвета. Впрочем, в тусклом освещении они казались почти черными.
Сириус Блэк и Люциус Малфой ошалело уставились друг на друга.
Секундное замешательство и осознание наступившей катастрофы.
— Что ты делаешь в моей спальне?! — одновременно заорали они, отпрыгивая друг от друга с позиции “лежа на боку”.
— Это моя спальня! — продолжили они дуэтом.
Оба оглянулись вокруг себя, пытаясь определить, у кого конкретно из них поехала крыша. Зеленая драпировка на стенах, шелковые одеяла, вышитые серебряной нитью, антикварные зеркала и мебель из дорогого черного дерева. Комната префекта Слизерина.
Блэк панически огляделся в поисках своей палочки, ну или хотя бы одежды. Все, что на нем было — это черные пижамные штаны и полное отсутствие всякого присутствия чего бы то ни было еще.
Малфой тем временем озирался по сторонам со схожей целью. Наконец, обнаружив свой синий махровый халат, он со скоростью пули накинул его на себя и схватил лежащую на тумбочке палочку. Тут же нацелив ее на Блэка, он ядовито процедил:
— Какого черта, Блэк, ты делаешь в моей спальне? В моей кровати?!
— А мне откуда знать! Не удивлюсь, если это твоих рук дело!
— Я что — похож на шлюху, которая спит с каждым гриффиндорским ублюдком, если он окажется раздетый в поле ее зрения?!
Их дискуссия была очень грубо прервана. За стеной раздался наполненный нечеловеческой яростью крик, затем свист рассекаемого воздуха, грохот открывающейся двери и кто-то, судя по звуку, явно навернулся в коридоре.
Малфой и Сириус наперегонки рванули к двери. Блэк успел первым — распахнув дверь перед собой, он нос к носу встретился с ошарашенным, паническим взглядом Джеймса Поттера. Волосы на его голове еще слегка дымились от воздействия Воспламеняющего Заклинания, зрачки были расширены, а за спиной мелькнул силуэт отдаленно напоминающий Северуса Снейпа.
— БЕЖИМ! — одновременно прокричали они и бросились вон по лестнице, ведущей из слизеринских спален.
Выруливая из-за поворота, они не успели затормозить и врезались в девушку, проходящую мимо. Все втроем они повалились на пол, отчаянно пытаясь распутать руки-ноги-головы.
— Да вы совсем охренели, мародеры!
Джеймс с Сириусом простонали. Беата Спринклс! Ну за что им такое невезение?!
— Это не мы! — все также хором проскандировали они и, подорвавшись с места, преодолели расстояние до портретного проема на рекордной скорости.
Минут через пять, добежав до башни Гриффиндора, они остановились, пытаясь отдышаться.
— Теперь… об этом… будет знать весь… Хогвартс, — отчаянно произнес Сириус, все еще тяжело дыша.
— Да нет, Бродяга. Думаешь… Малфой захочет предавать… ТАКОЕ огласке? — выдохнул Джеймс.
— Причем здесь он? Чертова Спринклс! На нее не действует никакой Малфой! Они с ним префекты, в конце концов.
— Может, она из уважения к нему…
— Она не способна на уважение, — горько ответил Сириус. — Пойдем, я надеюсь, Лунатик и Хвост не очнулись где-нибудь в кровати с МакГонагалл.
— Я бы предпочел МакГонагалл, чем Нюниуса, — все еще вздрагивая от воспоминания, мрачно отозвался Джеймс. Сириус только сочувственно взглянул на него.
***
— Где вы были?! — явно переволновавшиеся Люпин и Питер кинулись на друзей, как только те, растрепанные и уставшие, ввалились в свою спальню.
— Мерлин! Давайте мы уже перестанем говорить хором этим утром! — прорычал Сириус, падая на свою кровать и тут же хватая с тумбочки палочку, стискивая ее в руках так, будто боясь потерять ее навсегда. Джеймс повторил его маневр.
— Так что случилось?… — взволнованный Ремус опустился рядом с ними.
Джеймс и Сириус начали наперебой пересказывать события, сопутствовавшие их пробуждению.
— И я не представляю, как мы там оказались! И, судя по всему, Малфой и Снейп тоже не в курсе, — закончил Сириус.
— Так он гладил тебя по спине? — хихикнул Питер.
— Питер! Не напоминай! — Блэк аж подпрыгнул на кровати.
— Ладно, ладно… ребят, нам нужно спуститься на завтрак, так что приведите себя в порядок. Кстати, что это? — Люпин наклонился, приглядываясь к плечу Сириуса. — И у тебя то же самое, Джеймс.
Оба озадаченно поглядели друг на друга и испустили негодующий крик.
— АВ?! Этот… этот… этот безмозглый наргл вытатуировал на нас свою подпись?!
Около правой ключицы у Поттера и Блэка красовались две крохотные сине-зеленые буквы: “АВ”.
— Так вот что он назвал упреждающим “ударом”?! Я вырву этому ненормальному печень! — парни безуспешно пытались стереть с себя надпись. — Что?!
— Ничего, — неуверенно отозвался мрачный Люпин. — Просто, если это сделал АВ, вся школа уже наверняка знает об этом. Переглянувшись и наспех похватав одежду, мародеры побежали в главный холл, одеваясь на ходу.
***
Главный холл был пуст, зато из Большого Зала раздавалось подозрительно громкое гудение переговаривающихся голосов. Над гриффиндорским столом в воздухе повисла метка АВ, а столпившиеся студенты увлеченно рассматривали что-то, передавая из рук в руки. Поразительным было то, что даже слизеринцы проявили любопытство и стояли бок о бок с другими факультетами, позабыв о своей спесивости и высокомерии. Блэк и Джеймс ураганом прорвались через толпу, ища глазами предмет пересудов. Две колдографии. Внутри все похолодело.