— Мисс Спринклс, — голос гриффиндорского декана стал осязаемо ледяным. – В маггловской секции библиотеки есть книга под названием «Этикет и базовые нормы поведения в цивилизованном обществе». Да-да, именно так и называется, не удивляйтесь. Она написано специально для такого типа учеников, как вы. К четвергу следующей недели вы лично, лично! – профессор подняла кверху указательный палец, — перескажете мне дословно первые три главы. Я ясно излагаю свои мысли?
Слизеринка в ответ лишь молча пожала плечами и коротко кивнула, плотно сжав губы. В ее глазах застыли все муки африканского народа разом. Сириус, стоящий неподалеку от Беаты, лукаво улыбался, провоцируя слизеринку на конфликт, но сам упорно молчал, опасаясь нарваться на неудовольствие своего декана.
— Мистер Поттер, — мягко произнесла МакГонагалл, — боюсь, вам придется смириться со сложившейся ситуацией и использовать то, что у вас имеется.
— Но… Профессор! Честь гриффиндорской команды может пострадать, да и… если она заколдована?
— Не беспокойтесь, я уже позвала профессора Флитвика и профессора Берх – они проверят вашу метлу на предмет темных и других чар. А вы, — она повернулась к толпе, — немедленно расходитесь. Занимайте места на трибунах и не мешайте мистеру Поттеру готовиться к предстоящему матчу.
— И еще, — мягко добавила МакГонагалл, глядя на удрученного Джеймса, — быть сильным, когда все вокруг заранее рукоплещут тебе – легко. Но быть сильным, когда все вокруг противостоят тебе – гораздо труднее. Так докажите своим обидчикам, Джеймс, что вы куда достойнее, чем те, кто придумывает столь глупые шутки.
Джеймс некоторое время удивленно взирал на декана, а затем уверенно кивнул. Он был готов.
***
— Беата? – Эмили удивленно уставилась на подругу. – Ты что здесь делаешь? Ты же никогда не ходишь на матчи.
— Буду любоваться великолепной игрой, — веселилась Спринклс. – Я чувствую – это еще не конец!
— О чем она? – приглушенно спросил Ремус, наклоняясь к уху Блэка.
— Увидишь, — мрачно отозвался тот.
Болельщики на трибунах выкрикивали лозунги и распевали гимны. Несмотря на то, что матч еще не начался, каждый предвкушал увлекательное зрелище – ведь игра Гриффиндор vs Слизерин по определению не могла быть скучной. Жуткий гвалт, стоящий над квиддичным полем, был, наверное, слышен даже кентаврам в Запретном Лесу.
На поле начали выходить игроки, оседлывая метлы и один за другим взмывая в воздух. В веренице гриффиндорских игроков не хватало только капитана команды: Джеймс, неуверенно ежась и с опущенной головой, вышел последним, несмотря на то, что мадам Хутч объявила его в самом начале. Неуверенно оседлав свою метлу, он поднялся в воздух. По мере его приближения к болельщикам, голоса постепенно умолкали – все, кто еще не видел, а таких было достаточно, пораженно смотрели на то, на чем Джеймс сидел. У Паркер брови медленно поднимались вверх, Ремус, неосознанно вцепившись в волосы, так и застыл с поднятой рукой, неотрывно глядя на друга. В глазах Эмили вдруг мелькнула искра, а затем она открыла рот, дабы что-то сказать.
— Эмили, не надо, — прошептал Ремус, опасливо косясь на Сириуса.
— Хм, розовый… Весьма… нежный цвет. А что предпочитаешь ты, Блэк? – Ремус лишь устало прикрыл глаза.
Сириус медленно повернулся к девушке и холодно отчеканил:
— Сочетание белого и черного, Паркер. Отлично подходит для покойников и для тебя.
Эмили только закатила глаза, а Беата закусила руку, чтобы не расхохотаться в голос. То, что произошло дальше, ввергло зрителей в истерический смех, а большинство гриффиндорцев — в неконтролируемую ярость. Некоторые студенты, впрочем, лишь беззаботно улыбались, наблюдая за происходящим.
Свисток Мадам Хутч огласил начало кровопролитного, судя по взглядам гриффиндорской команды, поединка. Квоффл взлетел в воздух, и обе команды рванули к центру, сплетясь в непонятный клубок красно-зеленых молний. Через пару секунд все, кто был на поле, удивленно замерли. Противный, скрипучий голос, перекрывающий даже рев болельщиков и слова комментатора, разнесся над трибунами.
Джеймс лишь сдавленно застонал, когда в полной мере осознал, что происходит. Как он ранее опасался – АВ не смогли ограничиться только тем, чтобы изуродовать его метлу. Они пошли дальше. Гораздо дальше.
— О Мерлин! – вещал зловредный голосок. – Когда ты отрастил себе такую задницу, Поттер? Ты хоть представляешь, каких именно усилий мне стоит поднимать тебя в воздух? Коряга ты необразованная!
Звенящая тишина, окутавшая трибуны, напоминала затишье перед бурей – перед очень страшной и неудержимой.
— Ну и чего ты застыл? По-твоему, удерживать твой вес, зависнув в воздухе, мне проще, чем на лету? Зенки-то раскрой! Вон видишь, квоффл справа от тебя. Да он же падает уже, недоразумение ты криворукое! Ты будешь его в кольцо забрасывать или нет? Мерлин! Кто-нибудь? Мистер Малфой, ну хоть вы-то можете спасти ситуацию?
Говорила метла. Та самая миленькая и розовая метла, от которой при полете повсюду разлетались разноцветные пузырьки, забавно лопаясь. Та самая, на которой сейчас восседал никто иной как Джеймс Поттер. Покрасневший то ли от стыда, то ли от ярости, взъерошенный, дрожащий от злости и унижения, охотник и по совместительству капитан гриффиндорской команды, не представлял куда деть глаза, только чтобы не смотреть на слизеринцев. Он сердцем чувствовал, что недалек тот момент, когда до всех присутствующих дойдет, в чем же собственно дело.
Через секунду трибуны взорвались.
Слизеринцы рукоплескали, как могли. Кто-то махнул палочкой, выпуская в воздух зеленую ленту, сложившуюся в слова: «АВ, мы тебя любим!» Малфой, ошарашенно взирающий на метлу своего соперника, внезапно расхохотался, вытирая с глаз вполне явные слезы.
Гриффиндорцы тоже размахивали палочками, но с несколько иной целью – их глаза, злые и шокированные, сверлили слизеринцев ненавидящими взглядами. Кто-то из загонщиков задумчиво покачал в руке битой, недвусмысленно косясь в сторону слизеринской команды. Те лишь развели руками, даже не пытаясь сдерживать смех. «Мол, причем тут мы? Это все АВ», – говорили их взгляды. МакГонагалл на трибунах поднялась во весь рост и что-то громко объясняла, пытаясь утихомирить свой факультет.
Когтевранцы хохотали, извиняюще разводя руками, когда их взгляд встречался с глазами Джеймса. А некоторые студенты синего факультета с интересом приглядывались к метле, взмахивая палочками, будто бы пытаясь разобраться в конструкции заклинания.
Пуффендуйцы смущенно хихикали, из последних сил сдерживая громкий смех. Но получалось не очень.
Когда все более-менее успокоились, мадам Хутч, усилив свой голос заклинанием, объявила, что игра продолжается и что, лично она, ничего особенно привлекающего внимание в происходящем не наблюдает.
Но метла не унималась. Она заставила замолчать даже комментатора, которого все равно не было слышно из-за едкого скрипучего голоса.
— Итак, несравненный Джеймс Гуттер, тьфу, Хоттер, тьфу, да какая разница! Мистер Широкая Задница перехватывает квоффл! Но что же впереди? О Мерлин, бладжер несется на нас на всех парах, но разве это имеет значение? Голова Джеймса Хрюттера выдерживала и не такие удары! По нему это заметно, между прочим. Итак… го-о-ол! Невероятно! Забить гол в кольцо, не защищенное вратарем, ибо тот согнулся в припадке от смеха при виде грозно приближающегося Хрюттера – какая уникальная техника игры!
Трибуны рыдали, даже некоторые гриффиндорцы, изменив себе, украдкой стирали слезы смеха с глаз. Не говоря уже о слизеринцах, поддакивающих каждой новой реплике метлы.
Джеймс, сжав губы и не обращая внимания на раздражающие комментарии, уже устремился за квоффлом. Он отчаянно пытался отрешиться от всего происходящего и сосредоточиться на игре. Но одна противная, вращающаяся в мозгу мысль, словно бы высверливала его тающую уверенность изнутри: «Лили! Все это видит Лили!» Это было воистину невыносимо, но он все равно пытался убедить себя в том, что сможет выстоять против всех нападок и именно этим докажет, что гриффиндорцев – голыми руками не возьмешь!
— И еще один квоффл! Но что же это? Перехват! Восхитительный в своем изяществе и непередаваемой манере игры Нотт забирает квоффл у зазевавшегося Хрюттера! Ай! Этот болван ломает мои прутья! Ну, берегись!
Метла внезапно вздрогнула от рукояти до самого хвоста и выпустила в воздух целый рой разноцветных шариков, те выстроились в ряд и неожиданно тонкими мерзкими голосками продекламировали: «АВ передает тебе привет, Джеймс Поттер. Признай свое поражение или же вскоре ты поймешь, что все это – только начало!» Через мгновение пузырьки взорвались, окутав несчастного Джеймса с головы до ног фиолетовой пыльцой, а еще через минуту, когда он выбрался из этого визжащего роя, трибуны замерли снова. Лопнувшие шарики очевидно высвободили некоторое количество краски, отчего Джеймс теперь очень гармонично сливался с собственной метлой. Внезапно зарычав, гриффиндорец резко спикировал вниз, спрыгнул с метлы и разъяренно проследовал к выходу с поля. Вредный голосок все не унимался:
— Мой маленький бедный раздосадованный мальчик! Как же быстро ты сдаешься! Но ведь еще не все потеряно – ты всегда можешь поразить противника своим новым, усовершенствованным образом! Лично я бы, исключительно из жалости, просто бы отлетела в сторону, давая тебе хоть какой-то шанс забросить квоффл в кольцо. Нет, конечно же, я понимаю, что даже это тебе не поможет, но… Ай! Он снова меня ломает!
Мадам Хутч вновь просвистела, объявляя о перерыве.
— Мистер Поттер, — уже шипела над Джеймсом невесть как появившаяся в раздевалке МакГонагалл, — кто, по-вашему, должен вас заменить и отстоять честь команды?
— Тот, кто это сделал, профессор! – озлобленно выдал тот. И не стесняясь в выражениях, продолжил: – Какая, к черту, честь?! Они сделали из меня жалкое посмешище!
— Мы обязательно найдем виновника…
— Да ну?! Так же, как и во все прошлые разы?
— Мистер Поттер! Не я продолжила вашу собственную битву с АВ. Не я устроила ученикам экскурсию в Запретный Лес! Да-да, я прекрасно об этом осведомлена. О чем вы думали, когда подвергали учеников такой опасности?! Если бы не Альбус, мистер Поттер, вы бы уже здесь не учились!
— Простите, профессор, — смиренно отозвался Джеймс, закусывая губу от злости и бессилия.
— Профессор! Я заменю Джеймса, — за спинами собеседников внезапно раздался знакомый голос.
— Мистер Люпин, вы? Но…
— Я справлюсь, не беспокойтесь. Я его лучший друг – метла примет меня без особых проблем.
Джеймс изумленно встрепенулся:
— Лунатик?…
— Профессор, если позволите, Джеймс даст мне пару советов по поводу игры…
— Конечно-конечно. Мерлин, Люпин! Вы не представляете, как я благодарна вам! – профессор МакГонагалл совершенно непривычно улыбнулась и в неведомом приступе нежности похлопала Ремуса по плечу.
— Чего это она вдруг? – Джеймс удивленно уставился в спину уходящему декану.
— Кто ее знает, — недоуменно пожал плечами Ремус. – Может, со Слагхорном поспорила на нашу победу.
— Лунатик, друг, ты уверен?
— Не особенно, — смутился Люпин. – Но Эмили сказала, что с такой реакцией и координацией, какой я обладаю, благодаря своей… своему… особому качеству, – Люпин поморщился, — из меня может получиться неплохой охотник.
— Очень не хочется соглашаться с твоей мрачной подругой, но в этом она права. Если бы не абсолютное отсутствие азарта, из тебя бы вышел неплохой игрок.
— Ты же знаешь, Джеймс, — весь этот шум и гвалт совсем не по мне. Но вы еще не нашли запасного игрока, как я знаю, да и кто после такого решится выйти вместо тебя.
— Но ты решился, — покачал головой Джеймс.
— Меня не волнуют едкие комментарии АВ, я достаточно наслушался от сокурсников еще в те годы, когда после каждого полнолуния мое лицо было похоже на прессованный фарш.
— Это мы еще посмотрим, — едко прокомментировала метла.
— Ты заткнешься или нет, а?! – тут же взбеленился Джеймс.
— Сохатый! Не надо, — мягко осадил его Люпин. – Так что насчет советов?
— Эх… тактика такова. Следи за квоффлом – как только ты видишь, что кто-то из загонщиков целится в голову слизеринскому ублюдку, подлетай ближе и выжидай. Слизеринец может попытаться перебросить квоффл своему напарнику, но ты ни в коем случае не должен ему этого позволить. Либо лети наперерез, либо оставь это дело охотнику, который в тот момент будет ближе. И не пытайся отобрать квоффл непосредственно перед самым его забрасыванием в кольцо – ты, скорее всего, не успеешь, а лишь только потратишь время и силы. Тем более, если вратарь отобьет квоффл, его конечно же будет куда легче перехватить, чем вырывать непосредственно из рук. И еще, когда будешь в атаке, используй обманные ходы – например, если летишь на полном ходу к правому кольцу, вратарь сдвинется и откроет левое и частично среднее. Тут важно не упустить момент и резко изменить направление, дабы вратарь не успел переменить позицию. Но я не советовал бы этого делать – у тебя нет опыта, и если метла не выдержит нагрузки…
— Я справлюсь, Джеймс, — успокаивающе кивнул Ремус, останавливая бесконечный поток слов. – Помнится несколько лет назад, я очнулся на верхушке какой-то ели ранним утром… — Люпин невесело усмехнулся. — Вот это было приключение. А с квиддичем я разберусь. Давай сюда это изящное творение.
— На себя посмотри, — проворчала в ответ метла, но голос ее перестал быть таким мерзким.
— Спасибо, друг, — проникновенно произнес Джеймс, Люпин в ответ лишь мягко улыбнулся и кивнул.
— И осторожнее с бладжерами! – крикнул ему вдогонку Джеймс. – И не мешай другим охотникам! И…
Но Ремус уже скрылся за поворотом.
Через минуту Ремус уже был на поле, несколько неумело поначалу поднявшись в воздух, он довольно быстро разобрался что к чему и, судя по всему, чувствовал себя вполне уверенно. Оглянувшись на трибуны, он махнул рукой Эмили, на что та лишь улыбнулась и палочкой нарисовала в воздухе грациозного и пугающего в своем стремительном прыжке черного волка.
— Почему волк? – удивленно спросила Беата. – Почему не лев?
— Слишком банально, — буркнула в ответ Эмили. – Не мешай смотреть.
— А наш заучка хоть куда, — не унималась Беата. – А почему нельзя было просто играть без Джеймса? Ведь это не воспрещается правилами.
— Потому что это был вызов АВ лично нам, мародерам, Спринклс. По-твоему, мы должны были сбежать, поджав хвосты? — тут же отозвался Сириус, вызвав недовольный вздох слизеринки.
— Ну, Джеймс именно так и сделал.
— Спринклс! – Сириус повернулся к Беате, его серые глаза неуловимо темнели, словно бы наполняясь магией.
— Ладно-ладно! – слизеринка примирительно подняла руки. – Я капитулирую! Паркер, а что значит, капитулирую?
— Прекращение сопротивления вооруженных сил одной из противоборствующих сторон и…
— Чего?
— Сдаешься ты. – И не дав Беате возмутиться, возмущенно произнесла: — И не мешай смотреть!
А матч тем временем продолжался. Слизеринцы, поначалу смеявшиеся и подшучивающие над Ремусом, удивленно притихли. Гриффиндорец не обращал никакого внимания на едкие нападки метлы, утверждавшей, что он страшен, худощав и безнадежен, словно закомплексованный сорокалетний девственник. И более того, постепенно входя в раж, Ремус все чаще перехватывал квоффл, не всегда, впрочем, точно забрасывая его в кольцо. Но от бладжеров он уворачивался с поистине великолепной грацией – так, словно это ему ничего не стоило.
— Ни черта себе реакция, — слегка севшим голосом произнесла Беата, когда Ремус в очередной раз, даже не оборачиваясь, вдруг резко наклонил голову, избегая бладжера, несущегося со спины ему в голову, и одновременно отправляя квоффл в победный полет. Гриффиндорские трибуны в который раз взорвались аплодисментами.
— Вот это мужчина… — мечтательно продолжала восхищаться Спринклс. Паркер насмешливо покосилась на Беату, но промолчала.
— Тебе не ровня, Спринклс, — хмыкнул Сириус в ответ.
— Действительно, — грустно ответствовала Беата, — такие, как ты, — мой потолок.