Я резко допила мартини, налила еще. Посмотрела на племянницу. Ее лицо просветлело, руки перестали дрожать. Полегчало. Попустило.
- И правильно, что ко мне приехала. Вместе мы справимся.
- Я люблю тебя.
- Непреложная истина, - я улыбнулась. - И я тебя... - перегнулась через стол, поцеловала в щеку, притянув за шею.
- А теперь ты мне расскажи, что вчера произошло. Мне вчера вечером Игорь звонил, сказал, что едет по делам в Северодонецк и спросил, что ты можешь выкинуть, когда рядом Маецкий.
- А ты?
- Сказала, что все будет в порядке.
- Правильно.
- А на самом деле?
- А на самом деле... - я рассмеялась. - На самом деле это тоже был цирк.
Я вкратце рассказала о вчерашнем, о своем состоянии... И легче стало, так хорошо...
- Вы друг друга никак отпустить не можете, вот что я тебе скажу. Поэтому и ведете себя, как идиоты.
- Тонкое наблюдение.
- Ты ж хотела парня, чтоб клин клином. Так Игорь по всем критериям - лучший для тебя вариант. Начитанный, высокий, спортивный, при деньгах, и, "та-ра-та-там!" - "БМВ Х5" собственной персоной!
- Ага, хотела. Когда дурой малолетней была, наивной. Хотела себе такого "прынца". А сейчас мне нафиг не нужен...
- Но он же... Так похож на тебя... В том плане, что вкусы у вас похожи, книги одинаковые читаете и стиль в одежде иногда у вас один и тот же. И...
- И меня это бесит.
- Тогда я не знаю.
- Я с Игорем поругалась. Я ему позвонила, чтобы узнать, как дела, а он мне сцену ревности устроил. Я психанула, сказала, что переспала с Маецким. И трубку бросила.
Ответить мне Ангелина не успела - в дверь замолотили кулаками. Неистово. Не будь под деревянной обивкой металл, точно бы вышибли из петель.
- Я открою.
- Наташ, может...
- Ангелина, я знаю, что ты здесь! Мне надо с тобой поговорить! Это я, Андрей! Открой!
Ангелина, которая поднялась из-за стола, сейчас медленно опустилась на пол. Губы у нее побелели.
- Ангелинка, успокойся. Я сейчас все решу. Будь на кухне и не выходи. Я быстро.
Опять грохот. Глянула на часы - десять вечера. Ну что ж, можно устроить маленький спектакль. Стянула сарафан, вместо него - халат, чуть растрепала волосы...
- Андрей, - зевнула, моргнула. - Чего шумишь?
- Ангелина у тебя? - угрожающе, тихо.
- Ангелина? - зевок. - А... Ох... Так я с ней вчера виделась и говорила, а сегодня вообще с ней не контактировала. А что-то случилось?
- Лжешь!
- Андрей, Ангелины у меня в квартире нет. Я целый день была в Луганске, устала, вернулась и легла спать пораньше. Я...
- Пусти меня, я проверю! - попытка обойти меня, отодвинуть.
- Бутков, уйди по-хорошему, пока я милицию не вызвала!
- Ух ты, а чего в погонах сразу? Вызови этих ваших, ну типа охрану, или сама пристрели, как...
- Ты что несешь?! - я вышла за пределы квартиры и захлопнула дверь. - Совсем идиот?!
- Да не притворяйся. Знаю я, чем эта сука занимается и что сейчас она у тебя сидит. Дома ее нет, у отца тоже, у бабушки с дедушкой - пусто. Я сомневаюсь, что в таком состоянии Ангелина поперлась по своим клубам. Она у тебя сидит, раны зализывает. Больше ей не к кому податься! - Андрей засмеялся, едко, зло.
"Сонливость" с меня окончательно слетела.
- Бутков, ты действительно меня вынуждаешь на крайние меры. Не смей оскорблять Ангелину, ты ее вообще не стоишь! Женишься?! Вот и пи... следуй, - я зарычала, - к своей невесте. А мою племянницу трогать не смей!
Я быстро заскочила в квартиру и закрыла дверь на все замки.
- Ангелина! Ангелина!
- Не старайся, - крикнула я в замочную скважину.
В дверь еще немного прогрохотали, затем все стихло.
Я вернулась на кухню.
- Ну что?
- Ты же слышала.
- А... А мне пофиг. Давай накатим...
- Давай...
Мы не стали дальше продолжать разговор, нам и без слов было все ясно.
- А что в коробке?
- О, кстати, коробка! - Ангелина оживилась и передала коробку мне. - Тебе подарок.
- В честь чего?
- Просто так. Открывай, тебе понравится. Я уверена.
Я быстро развязала ленты, сняла крышку, отбросила тонкую белую ткань и обалдела. Два черных, сверкающих пистолета лежали в этой коробке.
- Ангелина! Это же!.. - я завизжала и кинулась к ней на шею. - Спасибо, сто процентов угадала с подарком!
- Ты марку-то хоть знаешь?
- Нет, не знаю, просвети, - я рассмеялась. И опять заверещала, правда потише, - "Аникс Беретта", "Пистолет Макарова"! Мечта! Ура!
- Первый раз вижу, чтоб так стволу радовались.
- Кгм, ну, это же я... Спасибо. Вот бы опробовать поскорее!
- Так в чем проблема? Давай на выходные на базу, там тир и обмоем заодно. В принципе, "Беретта" - это моя пушка, но пусть будет у тебя. На всякий. Там еще в коробке разрешение на хранение, справка, что ты не псих и так далее.
- Спасибо.
На часах было одиннадцать, но нас с племянницей уже клонило в сон. Пьяненькие, мы пятнадцать минут, истерически хохоча, спорили, кто где будет спать. В итоге сошлись на том, что Ангелина ляжет на кухне - охранять холодильник, а я рядом - охранять Ангелину...
Кое-как приняв душ, мы легли. Некоторое время в темноте еще переговаривались, потом стали засыпать...
Грохот. Звонок в дверь. Да мать вашу за ногу, что за вечер такой сумасшедший.
- Натусечка, что там?.. - Слава Богу, Ангелина крепко уснула и сейчас только еле глаз приоткрыла.
- Спи, Кисуль, все хорошо.
- М..угу...
Я пулей подскочила к двери. Буткову опять неймется, зараза!
Открыла дверь, открыла рот... И замерла, ошарашенная.
Бутков сидел на лестничной клетке, прислонившись к стене. А прямо передо мной, сверкая глазами, стоял Маецкий. Его губа была разбита, нос, судя по всему, тоже, на щеке и руках - ссадины.
- Что с тобой произошло?
- Она еще спрашивает! Отелло твой постарался, придурок! - почти истерично объяснил Маецкий.
- Наташ, я не уйду, пока Ангелина... - Бутков сделал шаг к двери.
- Сейчас, Саш, секунду. Бутков! Я тебе русским без акцента говорю, Ангелину ты сегодня не увидишь!
- Я ее люблю! - выпалил Андрей, понимая, что другие аргументы бесполезны.
- Ха-ха-ха! Любит! Молча в тряпочку люби! Дай ей успокоится. Иначе, поверь, то, как я сейчас с тобой разговариваю, в сравнении с Ангелиной покажется тебе пением ангелов!
- Я все равно не уйду, - тихо, но настойчиво сказал Андрей.
- Дебил, - бросила я Буткову.
- Наташа, твой Игорь...
- Саш, если ты хочешь что-либо более или менее приемлемое от меня услышать, то давай зайдем в квартиру. Заодно и аптечку тебе организую.
- Наташа... - Бутков сделал еще полшага.
- Бутков, бесполезно. Тебе легче линию фронта пересечь, чем со мной насчет Ангелины договориться.
Я приглушила свет на кухне до минимума, голос понизила до шепота, ставя на стол аптечку.
- Ангелина спит. У нее был тяжелый день, я не хочу ее будить.
- Я злой на тебя до крайности. Что ты своему муженьку наплела? - Сашка морщился, когда я обрабатывала рану спиртом.
- Сначала ты мне скажи, чего ты ко мне заявился. Больше пойти некуда?
- Я шел от Ивана Александрова, мы неплохо там посидели. Александров же недалеко от тебя живет, а я и забыл. Только подхожу к подъезду - тут Игорек твой. Дома мама с Настей, не заявлюсь же я к ним в таком виде.
Я особенно сильно прижала вату к щеке.
- Ай, да больно!
"Да, а мне приятно".
- И ты решил меня среди ночи разбудить?
- Помнится, ты когда-то клялась и божилась, что поможешь мне всегда, в любое время дня и ночи, если только мне это будет надо.
- Ты тоже "клялся и божился", что у нас с тобой любовь до гроба. Так что мы квиты. Все, ноги в руки и уматывай из моей квартиры.
- Вот как всегда: не держишь своих слов... Ты мне не сказала, почему твой Игорь на меня накинулся.
- Приревновал. Мы поругались, и я выпалила, что мы с тобой всю прошлую ночь трахались. Я думала, он понял, что это я сгоряча...
- А почему ты именно меня приплела?
- Тебя не касается!
- Я, между прочим, пострадавшее лицо, и потому...
- Тебе компенсацию выплатить?! Вон дверь, вот на хер!
- Дура. Ты просто дура.
- Убирайся, медик хренов!
Черт, да что ж за ночь-то! Я вышла вслед за Маецким в коридор, боясь, как бы он не хлопнул дверью и тем самым не разбудил Ангелину.
Закрывая дверь, я заметила все так же сидящего у стены Андрея Буткова, который, кажется, заснул, положив голову на руки.
10.
Как ни хотела я проснуться раньше племянницы, она меня опередила.
Когда я с раскалывающейся от каждого звука и шага головой, вошла на кухню, она уже успела привести себя в порядок и приготовить завтрак. Ангелина сидела на кухне, пила кофе и курила.
- Доброе утро, Наташка!
- Убью... - прорычала я. - Не ори...
- О, бодун-с? - ухмыльнулась.
- Да пошла ты... - беззлобно, с еле заметной улыбкой. - Одинаково ж пили...
- Ага, только не забывай, я...
- Алкашка со стажем, - и опять же, беззлобно.
- Что тебе: кофе или рассол? Или то и другое вместе?
- Спасибо, пока не беременна. Кофе и сигаретку, - проскулила я, опускаясь на стул. - А сколько времени?
- Восемь утра.
- Ух ты, ёлки, рано... Я сейчас.
Да, голова раскалывалась, плохо было невероятно. Но я должна проверить, караулит ли еще Бутков Ангелину.
Я тихо-тихо приоткрыла дверь. Андрей сидел на подоконнике, чуть запрокинув голову и закрыв глаза. Тихонько закрыла дверь.
- Куда ходила?
- Да так... Налей кофе.
Зазвонил телефон. "МАМА" - моя.
- Ангелина, сними трубку, скажи, что ты у меня, а я еще сплю. А то мама подумает, что я заболела и мигом сюда примчится.
- Алло, доброе утро, теть Маш... А, да, я у нее. Нет, все хорошо, я завтрак готовлю, а Наташа еще спит. Хорошо, до свиданья.
- Ну что там?
- Да ничего, просто звонила, узнать, что ты тут.
- Не пойму, чего в такую рань.
- Наташа, Бутков до сих пор там?
- Где? Там, куда ты его вчера послала? - я сделала вид, что ничего не понимаю. - Не знаю, туда, говорят, билет в один конец.
- Наташа... - пристальный взгляд в глаза.
- Да, он там. Спит.
- А-а-а... Ну и хрен с ним. Иди в ванную, чучело.
- Сама такая, - ответила я, но послушалась.
Прохладный душ вернул мне жизнь, прямо таки живая вода... Чувствовала я себя сейчас гораздо лучше. Стоп! Из-за двери мне слышится какой-то шум, голоса... Черт! Я побежала в прихожую. Распахнула двери.
Бутков стоял перед Ангелиной на коленях, просил прощения. Племянница стояла, лицо ее ничего не выражало. Но я знала, что душа ее рвет и мечет. Поверить и разбиться? Послать - и жить под маской, с вытравленной душой. Хрен редьки не слаще...
- Андрей, уйди. Не выставляй посмешищем ни меня, ни Наташу перед ее соседями.
- Ангелиночка, я же люблю тебя. И ты меня тоже...
- Я люблю только себя и своих близких. На тебя мне, сука, плевать, - как отчеканила. Даже меня мороз по коже продрал.
Резко встал с колен, подскочил к Ангелине, впихнул в квартиру. Я - за ними.
- Пусти! Пусти, сволочь!
Я могла бы ей помочь, ударить Буткова чем-то тяжелым, но... На самом дне души племянница была не против. Сколько бы Бутков не причинил ей боли, как бы она его ни ненавидела - Ангелина любила Андрея... Давно. Так давно, что не помнила себя без этого чувства к Буткову. А он просто ею играл... И никто, ни я, ни Ангелина, не знали, что Андрей Бутков задумал на этот раз. Почему парень, у которого через месяц свадьба, провел ночь на лестничной клетке, умоляя простить себя другую девушку? Почему сейчас просит прощения? В этот раз его простят, а он снова вытрет об душу ноги... А потом снова будет умолять и клясться в вечной любви. А моя племянница снова будет рыдать, собирая себя по частям.
Десять секунд я стояла, взвешивая "за" и "против"... А потом прыгнула с разбегу Буткову на спину, сдавив шею:
- Урод, пусти ее!
Ух ты, подействовало. Бутков отпустил Ангелину; Ангелина, ошарашенная, прислонилась к стене.
- Слезь с меня, идиотка! - это мне. - Ангелин, ну скажи ты ей.
- Наташ, держи его покрепче, я сейчас кое-что кое-кому оторвать хочу.
- Ангелина!
Бутков все-таки стряхнул меня с себя, выругался и выскочил за дверь, громко ею хлопнув.
- Не, ну не дебил? - племянница скривила губы.
- Дебил... - согласилась я.
Мы всегда любим не тех, кого надо.
Весь день я провалялась на кровати. Ангелина уехала в Луганск, интригующе подмигнув мне:
- Вернусь вечером... Жди-и...
Около пяти вечера приезжали родители. Мама отчитала за то, что в холодильнике у меня повесилась крыса на собственном хвосте... Я сказала, что у меня разгрузочный день.
- Да конечно! У тебя вся неделя - разгрузочный день.
- Я ем так, как мне нравится и когда мне нравится. А силком в меня еду запихивать не надо.
- Ладно, не возникай! - крикнул папа из ванной. У меня потек кран, и он его чинил.
- Слушай, Наташа, может, все-таки лето дома поживешь? - мама поставила на стол чашку с чаем. На столе стояла коробка конфет, печенье и сгущенка. У меня в доме может не быть мяса, картошки или чего-то еще, но сладкое - моя святыня - должно быть всегда.
- Нет.
- Ты не хочешь домой?
- Хочу. Просто я не вижу в этом необходимости. От квартиры до дома - полчаса ходу, на машине - так вообще "тьфу". Мне очень нравится жить в квартире.
- А не страшно?
Конечно, "очень страшно", когда у тебя в коробке под кроватью "ПМ" лежит.
- Нет, не страшно.
- А не скучно?
- От меня Лукина два часа назад уехала.
- А...
- Мам, я люблю оставаться в доме одна. Слушать музыку, думать. Мне это не обходимо, я уже так привыкла. Тем более после общежития побыть наедине с собой - рай просто.
- Ну хорошо, если ты так считаешь...
- Да, я так считаю.
Вышедший из ванной папа меня поддержал:
- Да пусть живет, если ей так хочется. Только мы...
- В любой момент можем приехать и проверить, чем ты тут занимаешься, - закончила мама.
- Обязательно, - кивнула я с улыбкой. Фразу про "любой момент" родители мне повторяют с шестнадцати лет.
Когда родители уже уходили, папа сказал:
- А ты давно у наших Беликовых была?
- Ну с месяц назад. А что?
- Загляни к ним на днях. Дядя Витя на поле за поселком собирается, Макс же машину учится водить. Ты б тоже попрактиковалась. Не забыла еще, что на экзамене сдавала?
- Пап, я уже три месяца, как права получила.
- Ну все равно. Неужели тебе за руль не хочется?
- Хочется, - честно ответила я.
- Так давай нас с мамой домой на "газели" подбросишь.
- А потом как? Я пешком не хочу.
- Я тебя обратно отвезу.
- Пап, не суетись. На днях загляну к Беликовым и все решу.
Ангелина приехала через час. Но в квартиру почему-то подниматься не стала... Вместо этого она выдернула меня от телевизора, где как раз показывали мои любимые "Унесенные ветром", и в приказном порядке заставила спуститься на улицу.
Было начало седьмого, жара спадала. На лавочках у подъезда стал собираться народ. Когда я, злая до чертиков, выскочила из подъезда, народу пока было немного - три старушки сидели у соседнего подъезда и обсуждали какой-то сериал.
Все это я отметила боковым зрением. А центральным...
Прямо напротив меня стояла мечта. Черная, сверкающая, таящая в себе опасность и мягкость одновременно; она замерла, как пантера перед прыжком, и смотрела на меня своими круглыми глазами. Имя этой мечте "БМВе138_750i".