«Когда звёзды веселятся…»
Когда звёзды веселятся,
когда они счастливы —
звездопад!
А когда они грустят
в плену мимолётной печали —
на небе темно.
Когда мы с тобою счастливы,
никто этого не видит —
мы же не звёзды!
А когда мы грустим
в плену мимолётной печали —
на небе темно.
«Что от прошлой жизни осталось?»
Что от прошлой жизни осталось?
Пролетела, как будто день.
Нет обиды – лишь только усталость
и погасшей радости тень.
Вечер жизни стоит у порога,
безразлично пылает закат.
Но порой возникает тревога:
кто же в этом во всём виноват.
Жизнь короче, короче, короче…
И не стоит друг друга винить,
что счастливые ясные ночи
превратились в ненастные дни.
«Дни, словно птицы, вдаль летят…»
Дни, словно птицы, вдаль летят…
А в жизненном дыму угарном
я, как законченный лентяй,
их разбазаривал бездарно.
Всё было: грустно и смешно.
Не изменить судьбы, поверьте.
Играю в карты… Пью вино…
Наивно думаю – нет смерти.
Начало формы
Дом из брёвен нежилой.
Окна наглухо забиты.
Те, кто жил здесь, позабыты.
Так забудут нас с тобой.
Дом угрюмый, нежилой
и никто сюда не въехал.
Крикнул я – и только эхо
чьей-то юности былой.
Всё проходит чередой…
Но всегда, как в наказанье,
за удачи мстят страданья,
что отпущены судьбой.
«Небольшое село Колодезное…»
Небольшое село Колодезное
вырастает из детства снова.
Там мечтает журавль колодезный
в журавля превратиться живого.
По ночам, когда лай окаянный,
когда филин ухает грозно,
всё он шею свою деревянную
тянет в небо, навстречу звёздам.
«Нам бы осень с тобой пережить…»
Нам бы осень с тобой пережить,
а потом хоть снега, хоть метели.
Неудачи чуть-чуть перешить
и закончить, что мы не успели.
В неизвестную вечную даль
унеслись – возвращаться не надо-
моя первая в жизни печаль,
моя первая в жизни отрада.
Так устроен наш мир… И пора
дней серебряных бег подытожить:
всё хорошее было вчера,
а что будет, слегка нас тревожит.
«Вино вины разлей —…»
Вино вины разлей —
дрожь пробежит по телу.
За счастье прошлых дней
мне мстят теперь потери.
Пусть поздно, но постиг
я истину реалий:
у счастья только миг —
вся жизнь в плену печалей…
«По дорогам по скользким…»
По дорогам по скользким,
по дорогам крутым —
по дорогам по скольким! —
Жизнь свою я крутил.
Ветер злой и трёхъярусный
сёк меня, выжимал.
Но я снова, трёхъяростный
жизнелюб, выживал.
Били штормы и качки,
в щепки – лодка, весло.
Но я словно из сказки
мне везло и везло.
…Было всякое с нами:
горько, грустно, смешно.
Стало синими снами,
что умчалось давно.
Пусть бывают потери-
жизнь всегда хороша.
Как же хочется верить,
что бессмертна душа.
Памяти поэта Евгения Шлионского
Этот меч занесен над всеми,
неизбежностью мстит своей.
Наступило грустное время —
я теряю лучших друзей.
В нас летят не шальные пули,
а болезни сражают теперь.
Мы за сорок едва шагнули,
как попали в объятья потерь.
Поднимаю горькую чашу
в память мёртвых по кругу живых.
До свиданья! До встречи, Саша!
До свиданья, Володя Белых!
Вышло так: я вас первый бросил,
бросил смерти, а сам живу…
Выхожу я сегодня в осень
и в ладони ловлю листву.
Снова прошлое я увидел,
жизнь прожитая вдвое ценней.
Нанесённые мной обиды
бумерангом вернулись ко мне.
Стала пухом земля вам.
Спите.
Я могилы друзей ищу.
И шепчу я: «Меня простите…»
И шепчу я: «Себя не прощу…»
«Что-то снятся кошмарные сны…»
Что-то снятся кошмарные сны…
Разве время свой путь подытожить?
Ощущение прошлой вины
с каждым днём всё сильнее тревожит.
Предал женщину я, разлюбил…
Далеко это в юности было.
Я об этом давно позабыл,
а сегодня нахлынуло, всплыло.
Встрепенулась сегодня душа
и заныла забытая рана.
И как будто живёшь не спеша,
заблудившись в сетях обмана.
Что за глупости – чувство вины?
Надо жить, как ни в чем не бывало.
…Снятся, снятся кошмарные сны.
Ночь. Срываю с себя одеяло…
«А мне казалось: я бессмертен!»
А мне казалось: я бессмертен!
Вот так и буду жить и жить.
И дням бесчисленным на смену
другие станут приходить.
Мы только в детстве вечно живы,
но подрастаем и тогда
вдруг понимаем, что транжирим
невозвратимые года.
И вот однажды среди ночи
проснусь и захлебнусь тоской:
о как пронзительно короче
стал срок, отпущенный судьбой!
И я пойму, что всё уходит,
что есть последняя весна.
И растранжиренные годы
мне отомстят за всё сполна.
Ссора
I
Небрежно прошлое откину…
И вдруг в отместку, как щенок,
предательски мне тявкнет в спину
английский чопорный замок.
И в довершенье всех сомнений,
чтоб осознал свою беду,
как пулемёт «Максим», ступени
меня облают на ходу.
2
И, на каком —
неясно —
повороте,
когда прорвёшь
разлук кольцо,
тебя догонит
непременно кто-то,
чтоб прошлое
швырнуть
в лицо.
«Я опять в этот город приехал…»
Я опять в этот город приехал,
не уйти от него – от судьбы!
Только крикну – и юности эхо,
вспоминаю здесь всё, что забыл.
Безразлично троллейбусы мчатся,
стал мне город получужой.
Ничего не осталось от счастья,
только грустная радость со мной.
«Ах, вино взбодрило кровь…»
Ах, вино взбодрило кровь,
так себе, немного.
Позади у нас любовь,
впереди – дорога.
Станем снова я и ты
молоды, как прежде.
Позади у нас мечты,
впереди – надежды.
Ах, какой у жизни бег,
годы пролетели.
Позади – растаял снег,
впереди – метели.
И над нами облака,
хочется лететь к ним.
Позади у нас – века,
впереди – столетья.
Ах, вино… на сердце грусть,
из бокала – брызги!
Позади – далекий путь,
впереди – неблизкий.
«Опостылело чувство стадности…»
Опостылело чувство стадности,
и общаться ни с кем не хочется.
Запоздалое чувство радости-
одиночество, одиночество.
Ресторанные пляски шаманские
и наивная страсть к пророчествам…
Юность – это брызги шампанского!
Старость – мудрое одиночество…
«Ни любви, ни богатства, ни славы…»
Ни тоски, ни любви, ни обиды…
Александр Блок
Ни любви, ни богатства, ни славы
ничего не хочу я теперь.
Неужели под шелест дубравы
приоткрыл я последнюю дверь?
Отзвенела и радость свиданий,
грустно канула в шёпот листвы…
Только бледная тень от желаний,
только боль от погасшей любви.
«В эту ночь играла скрипка…»
В эту ночь играла скрипка,
грусть пытаясь превозмочь.
Было сумрачно и скрытно
в этом мире в эту ночь.
За окошком на просторе
пел смычок. Играл скрипач
что-то светлое, простое,
но похожее на плач.
И хотелось ночку эту
мне запомнить наизусть.
Только знал я, что с рассветом
канут музыка и грусть.
«И закружилось, завертелось…»
И закружилось, завертелось,
и понеслось, и понесло.
Совсем иначе, чем хотелось,
всё получалось, как назло.
Как будто я лишен мгновенья
того счастливого, когда —
такое в жизни просветленье,
что кажется – на все года!
«Год активного солнца —…»
Год активного солнца —
все больницы полны.
А больничные сосны
необычно грустны.
Старичок пожелтевший
на постели затих.
Словно лист, залетел он
к нам, живущим, на миг.
Синева небосвода
потускнела без птиц.
Ты зачем так, природа?
Ты за что же нам мстишь?
Смерть, старуха усердна,
хочет в сети завлечь.
В век активного сердца
трудно сердце сберечь.
«Что же шепчут нам метели?»
Что же шепчут нам метели?
Позабытые ноэли,
или то, что постарели,
всё в мечтах о пастореле,
мы с тобою в самом деле?
Помнишь, как зимою ели
шелестели, шелестели —
что-то светлое нам пели?
Мы с тобою ошалели —
Снег в лесу лукаво ели.
Годы быстро пролетели,
нам казалось еле-еле
мы ползём к заветной цели.
Оглянуться не успели,
в наши волосы метели
те, из юности метели
моментально залетели…
Неужели?