Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 18561859 гг. Отрывок дневника 1857 года - Толстой Лев Николаевич, читать онлайн бесплатно (полностью) 2 стр.

Въ Avants¹³, 1½ часа отъ Монтрё, мы хот

ли ночевать нынче. Когда мы вышли на большую дорогу, выс

ченную, какъ вс

горныя дороги, фута на два въ каменномъ грунт

, идти стало легче. Мы поднялись уже такъ высоко, что около насъ не видать было желто-кофейныхъ пл

шинъ виноградниковъ, воздухъ какъ будто сталъ св

е, и съ л

вой стороны, съ которой заходило солнце, сочнолиственныя, темнозеленыя л

сныя, а не фруктовыя, деревья закрывали насъ своей т

нью. На право видн

лся глубокой зеленый оврагъ съ быстрымъ потокомъ; черезъ него торчалъ¹⁴ на гор

Rigi Vaüdais пансіонъ, составляющiй казенную partie¹⁵ Англичанокъ и Н

мокъ, а оглянувшись назадъ видн

лось уже значительно съужившееся синее озеро съ б

лыми парусами и съ дорожками, которыя по разнымъ направленіямъ б

жали по немъ. – Вале въ синей дали съ русломъ Роны далеко и глубоко растилался передъ нами, на право сн

говыя горы Савои обозначались чище и ясн

е. —

мъ выше мы поднимались, т

мъ р

же встр

чали швейцарцовъ съ корзинками за плечами и съ п

вучими bonsoir Monsieur,¹⁶ которыми они прив

тствовали насъ, л

съ становился гуще и черн

е, дорога становилась грязн

е, глинист

е и колеист

е. Можетъ быть, это отъ того, что я Русской, но я люблю, просто люблю, глинистые, чуть засыхающія, еще мягкія жолтыя колеи дороги, особенно, когда они въ т

ни, и на нихъ есть сл

ды копытъ. – Мы прис

ли въ т

ни на камн

около жолобка воды, изъ котораго чуть слышно лилась струйка прозрачной воды, я досталъ фляжку и накапалъ рому въ стаканчикъ. Мы выпили съ наслажденьемъ, надъ нами заливались л

сныя птицы, которыхъ не слышишь надъ озеромъ, пахло сыростью, л

сомъ и рубленной елью. – Было такъ хорошо идти, что намъ жалко было проходить скоро.

Вдругъ насъ поразилъ необыкновенный, счастливый, б

лый весенній запахъ. Саша поб

жалъ въ л

съ и сорвалъ вишневыхъ цв

товъ, но они почти не пахли; съ об

ихъ сторонъ были видны зеленыя деревья и кусты безъ цв

та. Сладкой одур

вающій запахъ все усиливался и усиливался. Пройдя сотню шаговъ, съ правой стороны кусты открылись, и покатая, огромная, б

лозеленая долина съ н

сколькими разбросанными на ней домиками открылась передъ нами.

Саша поб

жалъ на лугъ рвать об

ими руками б

лыя нарцисы¹⁷ и принесъ мн

огромный, невыносимо пахучій букетъ, но съ свойственной д

тямъ разрушительной жадностью, поб

жалъ еще топтать и рвать чудные молодые сочные цв

ты, которые такъ нравились ему. —

<Странная грустная вещь – всегда несогласуемое противор

чіе во вс

хъ стремленіяхъ челов

ка, но жизнь какъ-то странно по своему соединяетъ вс

эти стремленія, и изъ всего этаго выходитъ что-то такое неконченное, не то дурное, не то хорошее, грустное, жизненное. Всегда полезное противуположно прекрасному. Цивилизація исключаетъ поэзію. – Полей съ нарцизами уже остается мало, потому что скотина не любитъ ихъ въ с

Avants состоитъ изъ десятка швейцарскихъ домиковъ, разбросанныхъ у подошвы Jaman, передъ началомъ глубокаго заросшаго оврага, который идетъ до самаго Монтрё, на широкой просторной зеленой полян

, буквально ус

янной нарцисами. Кругомъ темныя дубовыя и сосновыя рощи, вверху скалистый зубъ Жаманской, внизу открывается домъ Риги, н

сколько шале, и уголокъ синяго далекаго озера и <лощины>¹⁸, съ изполосанной дорогами, изгородями и Роной долиной Вале. Н

сколько потоковъ шумятъ около домовъ. —

Намъ указали гостинницу: это скромный, еще необитаемый пансіонъ. Швейцарка съ зобомъ отнесла наши котомки въ дв

чистенькія комнатки, дала кисленькаго вина и накрыла чай на терас

. Мальчишки стр

ляли въ ц

ль изъ арбалета, странствующiй итальянецъ чинилъ посуду передъ однимъ изъ домиковъ. Здоровые швейцарцы, съ голыми по подъмышки грязными руками, укладывали вонючій сыръ, другая старая старушка съ зобомъ, сидя на бревн

, вязала чулокъ передъ домомъ, около котораго было два чахлыхъ кусточка розановъ, вотъ все, что мы вид

ли, пройдясь по деревн

. Уединенно, б

дно, скромно¹⁹ и надъ этимъ вс

мъ непоколебимая красота зеленыхъ л

систыхъ горъ, синей дали, съ клочкомъ блестящаго озера, и прозрачнаго неба, на которомъ б

лымъ облачкомъ стоялъ матовой молодой м

сяцъ.

Саша поб

галъ по деревн

, завелъ знакомство съ Итальянцомъ, узналъ, сколько у него д

тей и хорошо ли жить въ Милан

, придержалъ пальцомъ фонтанъ около дома и запы[ха]вшись вернулся на терасу. Мы напились чаю и разошлись въ свои комнатки. Я с

лъ было писать, но вспомнивъ о друзьяхъ, съ которыми разстался, мн

стало такъ грустно, что я бросилъ и изъ окна перел

зъ на терасу. – Все уже было черно кругомъ, м

сяцъ св

тилъ на просторную поляну, потоки, ненарушаемые дневнымъ шумомъ, равном

рно гуд

ли въ глуби оврага, б

лый запахъ нарцизовъ одур

вающе былъ разлитъ въ воздух

, сосны и скалы отчетливо рисовались на св

тломъ м

сячномъ горизонт

Хозяйка мн

сказала, что поля съ нарцизами скверные луга для скотины²⁰ [1 неразобр.] переводятъ. Неужели такой законъ природы, что полезное противор

читъ прекрасному, цивилизація поэзіи? – пришло мн

въ голову. – Зач

мъ же эта путаница? Зач

мъ несогласуемыя противор

чія во вс

хъ стремленіяхъ челов

ка? – думалъ я, чувствуя въ тоже время какое то сладкое чувство красоты, наполнявшее мн

душу. И въ себ

я чувствовалъ противор

чіе. Впрочемъ вс

эти кажущіеся несогласуемыми стремленія жизнь какъ то странно по своему соединяетъ ихъ. И изъ всего этаго выходитъ что-то такое неконченное, не то дурное, не то хорошее, за которое челов

къ самъ не знаетъ благодарить или жаловаться. Видно покам

ста такъ надобно. —

Въ молодости я р

шалъ и выбиралъ между двумя противор

чіями; теперь я довольствуюсь гармоническимъ колебаніемъ²¹. Это единственное справедливое жизненное чувство. Красота природы всегда порождаетъ его во мн

, это чувство не то радости, не то грусти, не то надежды, не то отчаянія, не то боли, не то наслажденія²². И когда я дойду до этаго чувства, я останавливаюсь²³. Я уже знаю его, не пытаюсь развязать узла, а довольствуюсь этимъ колебаніемъ.

Я опять перел

зъ въ окно и скоро спокойно заснулъ въ своей маленькой чистенькой комнатк

, въ которую до половины пола проникали лучи м

сяца.

16/28 Мая. Я проснулся въ 4. Въ окно уже видн

лся бл

дный св

тъ утра. Башмаки мои не были принесены, дверь заперта снаружи, я отворилъ окно, перел

зъ въ него на терасу.

Св

жій воздухъ охватилъ меня и дрожь проб

жала по т

лу. Потоки также какъ и вчера уединенно и равном

рно шум

ли внизу темнаго сырого оврага, надъ голубымъ озеромъ далеко тянулись туманныя б

лыя тучки, жаманской скалистой зубъ на верху съ сн

гомъ, прил

пившимся къ нему, отчетливо видн

лся на золотисто голубомъ горизонт

, разбросанные по горамъ шале казались ближе, на трав

и по дорог

серебрилась морозная роса. Гд

то недалеко ужъ звонили бубенчиками пасущіеся коровы. – Я постучался къ хозяйк

. Костлявая съ длинными руками д

вушка отворила мн

дверь, изъ которой пахнуло спаньемъ, и дала башмаки и платье. Я разбудилъ Сашу, онъ укусилъ себя за мизинецъ, чтобы совс

мъ проснуться, и черезъ ¼ часа мы были готовы, заплатили хозяйк

что то 4 франка за постели, чай и вино и пустились въ дорогу. – Широкая вытесанная дорога извиваясь шла въ гору. – Съ права и съ л

ва все глуше и мрачн

е становился еловый и сосновый л

съ. Кое гд

попадались какъ бы болотца съ бл

дной растительностью, отъ недавно стаявшаго сн

га, попадались изгороди, отд

лявшія одну горную пастьбу отъ другой, и небольшія полянки на полугорьяхъ, на которыхъ, позванивая подв

шанными подъ горло бубенчиками, паслись некрупныя, но сбитыя, красивыя швейцарскія коровы и граціозныя козочки. Даже повернувшись назадъ не было видно веселаго блестящаго озера, все было серьезно, уныло, но не мрачно и мягко.²⁴ —

Съ полчаса отъ Avants мы подошли къ загородк

съ затворенными воротами. Опять большая поляна надъ оврагомъ и на полян

длинный шале, въ которомъ д

лаютъ сыръ, съ фонтаномъ и колодой. Проходя мимо шале, мы услыхали въ немъ звонки и топотъ копытъ поварачивающихся коровъ и голоса.

– Здраствуйте, кто тамъ? – спросилъ я, перегнувшись черезъ запоры въ темныя конюшни.

– Jae! – откликнулся оттуда заспанный грубый голосъ, – qui est là?²⁵

– Иностранцы. Н

тъ ли молока? – спросили мы. —

Къ намъ вышелъ²⁶ малый л

тъ 16-ти съ лилово желтыми засученными руками и ногами и такимъ же лицомъ съ тупымъ удивленнымъ выраженіемъ. Другой старый голосъ слышенъ былъ изъ конюшни; онъ на своемъ грубомъ patois²⁷ сказалъ что-то малому. – Малый указалъ намъ на плоской чанъ съ молокомъ, положилъ въ него деревянное орудіе въ род

лопаты безъ ручки и сказавъ «voilà»,²⁸ скрылся въ конюшн

. —

– Ну чтò, хотите? – сказалъ я Саш

, предлагая ему деревянное орудіе и указывая на желтоватое съ синимъ [молоко], все усыпанное сверху плавающимъ соромъ. —

Саша расхохотался только, мы напились воды и пошли дальше.

– И онъ думаетъ, что это пить можно. Хорошо угощеніе! – говорилъ Саша, подсм

иваясь надъ швейцарскимъ сырникомъ. —

У д

тей, как и у простолюдиновъ, есть одинаковое счастливое свойство насм

шливости надъ привычками и обычаями, которые не похожи на ихніе. Сколько разъ я видалъ, какъ наши солдаты помирали со см

ху надъ Французами, отъ того что они не понимали по русски, и надъ татарами, которые снимали башмаки, входя въ комнату. И Саша никакъ не могъ понять, что ему въ горной сырн

не подается молоко, какъ въ пансіон

Вотье, и помиралъ со см

ху надъ этимъ. – Больше уже до самой вершины Jaman²⁹, мы не встр

чали жилищъ; только то надъ головами въ кустахъ, то внизу надъ самымъ оврагомъ слышали равном

рно[е] побрякиванье бубенчиковъ пасущагося стада. Разъ даже ц

лое стадо, въ глав

котораго б

жала веселинькая красная коровка съ маленькой головкой и на тоненькихъ прямыхъ ножкахъ, наткнулась на насъ. Саша посторонился съ уваженіемъ отъ коровъ, но поймалъ маленькую козочку за рога и съ хохотомъ любовался ворочаньемъ ея коротенькаго черненькаго хвостика. – Ну еще, вотъ такъ, ну еще, – приговаривалъ онъ. —

Правду мн

говорили, что ч

мъ выше идешь въ горы, т

мъ легче идти; мы шли ужъ съ часъ и оба не чувствовали ни тяжести м

шковъ, ни усталости. Хотя мы еще не вид

ли солнца, по оно черезъ насъ, зад

вая н

сколько утесовъ и сосенъ на горизонт

, бросало свои лучи на возвышенье напротивъ; потоки вс

слышны были внизу, около насъ только сочилась сн

говая вода, и на поворотахъ дороги мы снова стали вид

ть озеро и Вале на ужасной глубин

подъ нами. Низъ Савойскихъ горъ былъ совершенно синій как озеро, только темн

е его, верхъ, осв

щенный солнцемъ, совершенно б

ло-розовый. Сн

говыхъ³⁰ горъ было больше, они казались выше и разнообразн

е. Паруса и лодки, какъ чуть зам

тныя точки, были видны на озер

Это было что-то красивое, даже необыкновенно красивое, но это не природа, а³¹ что то такое хорошее. Я не люблю этихъ, такъ называемыхъ, величественныхъ знаменитыхъ видовъ – они холодны какъ-то. – Саша кажется разд

лялъ мое мн

ніе. Даль этаго вида только интересовала его, но не нравилась очень. Черезъ посл

дній потокъ, который намъ надо было перейти, намъ пришлось снова спускаться на н

сколько сотъ шаговъ въ глубокой оврагъ на мостикъ. Этотъ видъ больше поразилъ насъ. —

Внизу – крутой шумный потокъ по камнямъ, черезъ который переброшенъ мостикъ изъ нетесанныхъ елей; съ нашей стороны между черными, все густ

ющими книзу елями, вьется внизъ каменистая дорога и по другой сторон

, по каменистому уступистому косогору поднимается вверхъ. – По крутому теченію все гуще и гуще ели; кое гд

повырваны и переброшены на камни красные стволы, и корни видн

ются на серебристой п

, и рядомъ съ п

ной симетрическая верхушка другой сосны, растущей въ обрыв

; и къ низу все гуще и гуще, круче и круче идетъ потокъ, перем

шиваясь съ темнозелеными верхушками и, наконецъ, на самомъ низу его закрываетъ отъ глазъ облако, кое гд

прорванное кажущимися совершенно черными в

твями сосенъ.

Перейдя мостикъ, Dent de Jaman³² казалась уже совершенно надъ нами, мы различали ея разс

лины и сн

гъ и кусты около нея; но идти еще было тяжело и далеко. Саша мой все старался идти прям

е, по діагоналямъ, заб

галъ впередъ и отдыхалъ, и отъ этаго уставалъ еще больше. Онъ уже отказывался идти, и мн

становилось тяжело; но зная по опыту, что надо не в

рить первому моменту усталости, я, ели-ели передвигая ногу за ногу, все шелъ впередъ по зигзагамъ дороги, которая поднималась по р

дкому бору.

Солнце³³ еще не выбралось изъ за скалъ³⁴. Везд

пусто, сыро, никого не видно и не слышно, съ об

ихъ сторонъ голые стволы деревъ и б

дная растительность. Ч

мъ выше мы поднимались, становилось грязн

е³⁵ и грязн

е отъ таявшаго сн

га, ноги скользили и м

шокъ страшно тянулъ мн

спину, и я уже думалъ, что вовсе не такъ пріятно ходить п

шкомъ по Швейцаріи, какъ вс

говорятъ, когда вдругъ все перем

нилось. Выше меня послышались бубенчики [и] сильный, св

жій мужской голосъ, который п

лъ эту в

чную швейцарскую п

сню съ гортанными переливами; пройдя маленькой зигзагъ, мы очутились на маленькой сырой полянк

, съ которой открылся еще шире, дальше и блестящ

е видъ на озеро; солнце большей половиной выкатилось изъ за скалы и осл

пительно заблест

ло по голымъ краснымъ стволамъ сосенъ и по сырой трав

поляны. —

Взглянувъ вверхъ, надъ самой головой, я увидалъ черную навьюченную лошадку, которая, опустивъ голову внизъ, какъ бы обнюхивая дорогу, по самой окраин

спускалась внизъ, осторожно поджимая заднія ноги. Сзади скорыми шагами съ палкой въ рук

шелъ Швейцарецъ, молодой красивый малый въ соломенной шляп

. Увидавъ насъ, онъ пересталъ п

ть и только весело покрикивалъ на лошадку. – Bonjour, monsieur, – сказалъ онъ весело, заигрывающе ударяя на посл

днемъ слог

, когда мы сошлись съ нимъ. – Bonjour, далеко ли до Alières? – Два маленькихъ часика, – отв

чалъ онъ, и – хупъ, хупъ, – закричалъ онъ и взялся за хвостъ лошади, которая приложивъ уши, съ какимъ то шутовски веселымъ выраженіемъ, побрякивая бубенчиками, быстро спускалась по самому краю дороги. Пока мы входили, до самаго верха горы, мы все вид

ли внизу себя подъ ногами, то тамъ, то сямъ по извилинамъ дороги черную лошадку съ вьюкомъ и слышали п

сню Швейцарца. —

Странная вещь – изъ духа ли противор

чія, или³⁶ вкусы мои противуположны вкусамъ большинства, но въ жизни моей ни одна знаменито прекрасная вещь мн

не нравилась. Я остался совершенно холоденъ къ виду этой холодной дали съ Жаманской горы; мн

даже и въ голову не пришло остановиться на минуту полюбоваться.³⁷ Я люблю природу, когда она со вс

хъ сторонъ окружаетъ меня и потомъ развивается безконечно въ даль, но когда я нахожусь въ ней. Я люблю, когда со вс

хъ сторонъ окружаетъ меня жаркой воздухъ, и этотъ же воздухъ клубясь уходитъ въ безконечную даль, когда эти самые сочные листья травы, которые я раздавилъ сидя на нихъ, д

лаютъ зелень безконечныхъ луговъ, когда т

самыя листья, которыя, шевелясь отъ в

тра, двигаютъ т

нь по моему лицу, составляютъ линію далекаго л

са, когда тотъ самый воздухъ, которымъ вы дышете, д

лаетъ глубокую голубизну безконечнаго неба; когда вы не одни ликуете и радуетесь природой; когда около васъ жужжатъ и вьются миріады нас

комыхъ, сц

пившись ползутъ коровки, везд

кругомъ заливаются птицы. А это – голая холодная пустынная сырая площадка, и гд

то тамъ красивое что-то, подернутое дымкой дали. Но это что то такъ далеко, что я не чувствую главнаго наслажденія природы, не чувствую себя частью этаго всего безконечнаго и прекраснаго ц

лаго. Мн

ла н

тъ до этой дали. – Жаманской видъ для Англичанъ. Имъ должно быть пріятно сказать, что они вид

ли съ Жаманъ озеро и Вале и т. д.

Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 18561859 гг. Отрывок дневника 1857 года - Толстой Лев Николаевич 2 стр.

Меню