— Холодно, — выговорил я, спрятав руки в карманах. Перчаток впопыхах не захватил.
— Хочешь вино? — вдруг спросила она.
— У тебя есть вино?
Она привстала, и я увидел то, чего не мог видеть до этого. Небольшая сумочка, из которой выступало открытое горлышко бутылки.
— Праздник всё-таки, — произнесла она. — Да и всё равно родители ничего не заметили. Они ничего не замечают.
Девушка подала мне бутылку.
— Надеюсь, ты не быстро пьянеешь.
— Я не ожидал, что у тебя действительно есть вино.
— В честь праздника решила себя побаловать. Правда, на меня одну это многовато.
— Ты очень любезна, спасибо.
— На самом деле, в любой другой день я бы не стала предлагать выпивку незнакомцам, — подмигнула она. — Так что тебе повезло.
Я глотнул кисловатой жидкости, глядя на светящиеся в черноте неба звёзды. Ей-богу, фрагмент какой-то театральной постановки. Словно всё это — представление, а мы с ней — актёры, играем случайно встретившихся подростков. Где-то за деревьями спрятались суфлёры и гримёры, а режиссёр сидит над нами на самой верхней ветке высоченной сосны и следит за процессом. Так-с, что там дальше по моему сценарию?..
— Чем любишь заниматься? — спросил я.
— Больше всего — музыкой. Я играю на фортепиано.
— И давно?
— С детства. Окончила музыкальную школу.
— Наверное, это очень здорово, когда умеешь играть на каком-нибудь инструменте, — сказал я.
— Может быть, когда-нибудь и услышишь, как я играю, — ответила она, взглянув на меня и поправляя очки.
Я лишь молча улыбнулся и снова отпил вина. А в голове уже звучала заглавная мелодия композитора Клинта Мэнселла из фильма «Фонтан». Интересно, она знает эту мелодию? Смогла бы её сыграть?..
— В наше время тяжело найти своё призвание, — произнесла она. — Вот ты — когда почувствовал интерес к Космосу и астрономии?
— Я уже сейчас и не вспомню… — соврал я, сомневаясь, стоит ли рассказывать эту личную историю малознакомому человеку. Впрочем, сама она вела диалог достаточно искренне. Почему бы и мне не попробовать то же самое?
— Хотя… кажется, что-то припоминаю, — сказал я. — Мне тогда было лет девять. Стояла зима, ночь. Я отчего-то проснулся и, сам не знаю зачем, встал и открыл окно. Морозный воздух в тот же миг стал носиться по комнате. Не двигаясь, я стал глядеть на звёзды. В тот момент они словно заколдовали меня. Я был не в силах отвести от них взгляда. «Лети домой за стаей солнц» — эта фраза тогда прозвучала в голове. Что она значила и откуда взялась в моём сознании, я понять не мог, но проснулся именно с этими словами на губах. И вот стоял я у окна и всё шептал их, стараясь не забыть.
— «Лети домой за стаей солнц»? — переспросила она.
— Не знаю, что значит эта фраза, — кивнул я, снова пригубив вино. — Наверное, приснилась мне тогда, вот я и повторял её.
— «Лети домой за стаей солнц»… — снова произнесла она, задумавшись. — Очень красивая фраза.
— И с тех пор у меня появилась эта тяга. Отец стал водить меня к себе на работу, в свою обсерваторию. Я столько там повидал!.. Об этом может мечтать любой начинающий астроном, — сказал я и, вспомнив, каким был тогда отец, улыбнулся. Как же хорошо нам было в те времена…
— А теперь мы плавно подошли к самому главному вопросу нашей беседы, — сказала она. — Почему ты сейчас здесь?
— Я должен был отмечать с родителями, но… не смог с ними находиться, — ответил я, не вдаваясь в подробности.
— Понятно, — кивнула она, благородно не выспрашивая деталей.
— А ты?
— А я… — замерла она на полуслове, — я знала заранее, что не буду сидеть дома в эту ночь.
— И почему же? — заинтересовался я. Такое ощущение, что я разговаривал со старым другом. Даже привычная скромность при общении с противоположным полом куда-то незаметно испарилась. Окружающая обстановка, я уверен, имела в этом не последнее значение.
— Поругалась с родителями, — сказала она, и после небольшой паузы продолжила: — Я ссорюсь с ними часто, но вот так серьёзно — впервые. Это случилось неделю назад, и вот до сих пор мы не разговариваем. Они считают, что я сижу на их шее и что мне пора работать. И ещё, что я веду себя наивно.
— Наивно? Но ведь ты ещё даже школу не окончила. Какой там работать! — удивился я больше не самой новости, а открытости моей собеседницы.
— Я уже им это говорила и не раз. Без толку. Стоят на своём. Считают, что нужно с малых лет содержать себя самой, иначе в будущем придётся трудно. Мол, сейчас сложное время, всё решают деньги, никому нельзя доверять и надеяться надо только на себя.
— Отчасти они, конечно, правы…
— Да, возможно, они во многом правы, но я не выдержала и высказала им всё, что о них думаю. У них у самих там всё туманно и запутанно. Вот они на мне и срывают своё зло. Порой удивляюсь, как они ещё не развелись. Впрочем, к этому всё и идёт.
Находясь в глубоких раздумьях, я молчал.
— Эй, ты там не замёрз? — Её тонкие пальцы скользнули к бутылке в моих руках. Она сделала несколько глотков. — Пора идти. Холодает.
— Вино было очень кстати. Спасибо.
— Я рада, что оно пригодилось, — произнесла она и встала со скамейки, поправляя шарф и закидывая его конец за спину. В полный рост она выглядела ещё красивее. Невысокая, в чёрных сапожках.
— Я понимаю, что глупо спрашивать имя в самом конце знакомства, но все жё: как тебя зовут? — опомнился я наконец.
— Ты действительно хочешь это знать? — спросила она, постепенно удаляясь от меня, но как бы невзначай оборачиваясь. — Считаешь, что мы ещё когда-нибудь встретимся?
— Кто знает.
Она немного помолчала, продолжая медленно уходить, а затем обернулась и произнесла:
— Мефина.
— Как?.. Повтори ещё раз… — Я привстал со скамьи.
— Меня зовут Мефина!
— Никогда не слышал такого имени, — растерялся я.
Она рассмеялась.
— Мне все так говорят. — И через несколько мгновений исчезла за высокой оградой парка.
— А меня — Максим! — спохватился я, но было поздно.
Она ушла…
Засвистел ветер. Я остался один под сосной, ветви которой висели над скамейкой, как бы прикрывая её. Вот так Новый год… Кто бы мог предположить, что всё произойдёт именно так. Даже когда всё кажется обыденным, обязательно случаются такие моменты, в которых тебе ничего не остаётся, кроме как просто взять и поразиться. Что это было? Похоже на сон. Я ущипнул себя. Нет, не сон…
Я медленно двинулся домой. Там меня встретила не на шутку взволнованная мама.
— Мы с папой беспокоились! Думали, куда ты мог уйти! — тревожно проговорила она, когда я оказался на пороге.
Как я был рад, что хотя бы моё отсутствие они использовали в качестве темы для разговора.
— Мам, не переживай. Это ведь не важно, что я не был с вами ровно в полночь. Вас же двое, не должны были скучать. — Я положил руки маме на плечи и улыбнулся. — Да и сейчас мы уже все вместе. И я дико хочу есть. Что-нибудь осталось?
Мама подозрительно взглянула в мои глаза.
— Ты ничего не пил, не курил?
— Конечно, нет, — засмеялся я. — Посмотри в мои зрачки, если они и расширены, то только из-за холода и зверского голода. Я хочу есть, мам, скорее, корми меня!
Я был в таком хорошем настроении, что любая ложь сразу превращалась в правду.
Помыв руки, я принялся уплетать праздничные блюда. Мама с улыбкой смотрела на меня, наверное, отмечая, что не зря приготовила такой прекрасный новогодний стол.
— Валентин, почему наш сын такой весёлый? — спросила она, не отводя от меня глаз.
— Видимо, на свежем воздухе ему действительно стало получше, — ответил задумчиво отец.
— Странно как-то, — озадаченно покачала головой мама.
Я продолжал уминать салаты, не вступая с родителями в диалог и совсем не обращая внимания на их разговоры обо мне. Пускай разговаривают, пускай. А я помолчу. Ведь мыслями я был не здесь, а там — в конце улицы Достоевского, в том заброшенном парке, на скамейке у обрыва…
Кажется, незнакомцы — это единственная возможность высказаться о наболевшем. Ведь часто близкие люди как раз и не понимают нас. Кому как не мне это знать. Вот у нас с этой девушкой и получился кратковременный обмен личными историями. Без свидетелей. Только этот безлюдный парк, эта бутылка вина и эти далёкие звёзды…
Затем ещё долго в моей голове по кругу носилась мысль со сладким привкусом восторга. И изложить её можно было так: «А ведь новый год моей жизни стартовал очень даже неплохо!»
Тогда я ещё не знал, что этот наступивший год я буду помнить потом очень долго.
Всю свою жизнь.
Глава IV
«Привет путникам с других планет!»
— Пригнись, я что-то вижу! А ты? Видишь?
— Что именно?
— Вон там, огоньки! Только сильно не высовывайся! Неужели у нас получилось?..
Прохладная февральская ночь. Сплошная темнота и безупречная тишина. Идеальное сочетание, которое не каждому придётся по душе. Однако Мефина и я здесь, в глухом лесу, где не то что деревьев, собственной руки не разглядеть.
Как нас сюда занесло?
Эта история началась более полутора месяца назад…
…После новогодней ночи я ежедневно приходил к девяти вечера в парк, с нетерпением предвкушая нашу новую встречу. В те дни во мне поселилась странная пустота. И она, мне казалось, так и останется внутри, пока я снова не увижу эту девушку. Её родинки никак не выходили у меня из головы.
Но она почему-то не приходила.
Шестого января по некоторым причинам я подоспел к парку лишь поздно вечером, ближе к одиннадцати часам. Я предположил, что если даже она и появлялась здесь, то наверняка уже давно ушла. Но всё оказалось наоборот. Уже издалека я заметил фигуру девушки, сидевшей на скамейке.
Я перешёл на шаг, чтобы отдышаться и придумать слова. Сомнений не было — это она. В том же чёрном пальто. Увидев меня, она молча улыбнулась. Затем пригласила жестом присесть рядом. Я сказал ей, что иногда посещаю этот парк, так как здешняя атмосфера позволяет выбросить из головы ненужный накопившийся хлам. И… конечно, умолчал, что уже шесть январских дней только и делал, что беспрестанно думал о ней и неугомонно ждал нашей встречи.
С тех пор мы стали видеться в этом парке. Сидя на скамейке в полной тишине, мы просто смотрели вдаль, и уже только от этого я чувствовал себя иначе, свободнее. Как будто жизнь текла в правильном направлении. Да и что скрывать — Мефина выглядела прекрасно. Черты её лица были утончёнными, я бы даже сказал, идеальными. А очки совсем не препятствовали восприятию её особенных глаз глубокого синего цвета.
Спустя месяц наше общение стало ещё ближе. Теперь мы прогуливались по улицам и площадям, но каждый раз всё равно возвращались той или иной дорогой к своему безлюдному парку на обрыве. Тот вид, которым он позволял насладиться, подталкивал к разговорам о чём-то возвышенном.
…Так что же мы с ней потеряли в этом лесу глубокой ночью? Три недели назад, когда я возвращался из школы, меня озарила идея. Полдня я продумывал её до самых мелочей, засев в Интернете. Вечером того же дня я поведал о ней Мефине. Она сначала долго смеялась, посчитав, что я шучу. Однако я был абсолютно серьёзен, хоть и понимал сумбурность своей идеи.
Дело в том, что по слухам в нашем городском округе часто замечали неопознанные летающие объекты. И всегда в одном и том же месте — в глуби большого леса. Об этом много раз писали в местной газете и даже показывали по телевизору. Регулярно подобные новости появлялись в Интернете.
И я случайным образом вывел одну закономерность. В девяноста процентах случаях описанных визитов НЛО Луна находилась в фазе новолуния4. У меня появилась догадка, что тут есть какая-то связь с прилётом инопланетян. Мне казалось, что к следующему периоду полного убывания Луны они прилетят снова. То есть через двадцать девять дней (именно такой интервал времени между новолуниями).
Я решил, что это отличная возможность встретиться с пришельцами. И, если посчастливится, установить с ними контакт и узнать о том, что в последнее время так сильно не давало мне покоя. Если уж они стали развитыми до такой степени, что прилетают к нам на своих кораблях, то наверняка знают намного больше нас, людей.
И именно в тот день, три недели назад, возвращаясь из школы, я увидел на витрине газетного ларька свежий выпуск еженедельной городской газеты с заголовком «Они снова прилетели к нам!». Чуть ниже этой надписи красовалась фотография плохого качества, увеличенная во много раз, где на тёмном фоне виднелась серая тарелка с красными огоньками по краям. Увидев дату произошедшего инопланетного визита, я сверил её в Интернете с состоянием Луны, и мои догадки вновь нашли своё подтверждение. Луна в тот день находилась в фазе новолуния.
Не знаю как, но Мефина после некоторых раздумий всё же согласилась участвовать со мной в этом приключении. «Не каждый день охочусь за пришельцами!» — пошутила она тогда, и всё было решено.
Мы запланировали на определённый день (а точнее, ночь) эту вылазку и вот поэтому находились в том самом лесу, уже второй час стоя по колено в снегу. Здесь было так же тихо и темно, как, наверное, в гробу. Мы старались не светить фонариком — не хотели спугнуть гостей из других миров. Глупо? Возможно, но с каждым годом число доказательств пребывания странных летающих тарелок увеличивалось. Наш город словно являлся эпицентром их инопланетной активности. Может, они здесь что-то ищут? Это мы и должны узнать.
Родители ни о чём не догадывались. Я дождался, пока они уснут, и бесшумно вышел из квартиры. Мефина сделала то же самое. Чтобы дойти до этого леса нам понадобилось около часа. По пустой ночной дороге, по которой пронеслись лишь несколько машин, мы быстро шагали к намеченному месту.
«Если мы и правда сможем увидеть что-нибудь необычное, то это станет сенсацией», — говорил я Мефине по пути в лес. В этой экспедиции Мефина была моим главным помощником — она Ватсон, а я Шерлок Холмс. Только в современной интерпретации: с сенсорными телефонами, готовыми, чуть что, сразу запечатлеть на фото и видео доказательства существования других разумных цивилизаций.
— Я не думала, что здесь будет так темно, — прошептала Мефина, когда мы обосновались в лесу.
— А что ты хотела? Здесь нет фонарей. Единственное, что могло бы нам помочь, это свет Луны, но даже она сейчас не видна. Только малюсенький серп. Сегодня ночью наш спутник войдёт в фазу новолуния.
Мефина подняла голову, наверное, чтобы увидеть привычный желто-белый диск Луны, но его там не было. Лишь еле заметные очертания пепельного цвета.
— Сейчас солнечные лучи почти не попадают на Луну и поэтому её не видно. Ведь Луна — это холодный объект, который не излучает свет сам по себе, он только его отражает. И не только от Солнца, кстати, — шептал я. — Вообще, свет проходит гигантские расстояния, и вот за несколько часов до новолуния мы видим так называемый пепельный свет луны. Это свет, отраженный от Земли.
— Как познавательно. Жаль, я не взяла с собой ручку и тетрадь, — ухмыльнулась Мефина.
— Ладно, — вздохнул я, — хватит разговоров. Нам нужно сидеть тихо.
— Почему тихо? Ты думаешь, если инопланетяне решат прилететь сюда, то двое испуганных подростков как-то помешают их планам?
— Ты испугана?
— Конечно! Признайся, и ты тоже! — Мефина легонько толкнула меня в плечо. — Здесь темно, холодно и очень тихо…
— Да, мне страшно, — не отрицал я, — но не думаю, что стоит сильно переживать. Если мы не будем шуметь, то всё будет в порядке. Подождём здесь немного, а потом перейдём в другое место.
Мефина открыла сумку, освещая её содержимое мобильным телефоном, и достала термос. Она наполнила маленькую пластиковую чашечку и стала в неё тихонько дуть. Пока она пила чай, я всё же продолжал шёпотом рассказывать:
— Наверняка этот лес — какая-то аномальная зона, и поэтому сюда заявляются инопланетяне. Ты только представь, что будет, если у нас получится увидеть их. Вдруг мы сможем установить с ними контакт. Вдруг они расскажут что-то такое, что само человечество узнало бы ещё совсем нескоро.
— Ты хочешь узнать что-то конкретное? — спросила Мефина, передавая мне чай.