— И что это за загвоздка?
— Мы говорили о ней. Граф Карл фон Левенвольде. Он также большой человек при русском дворе и любовник государыни. Он конкурент Бирена. И если он станет склонять баронов за Мориса, то ему поверят. Мало ли как придворные коньюктуры изменяться. А вдруг завтра Карл снова в большой фавор войдет? Вдруг он Бирена потеснит из спальни императрицы? Бароны задумаются. И пойдут разговоры, что позиции Левенвольде в Петербурге сильнее.
— И что делать?
— Быстро избавиться от главного препятствия — убрать графа Карла фон Левенвольде с дороги.
— Когда это нужно сделать?
— Как можно быстрее. Вам, сеньор, стоит быстро ехать в замок Раппин и принять все меры к тому, чтобы Левенвольде перестал нам мешать!
— Я готов! — сказал Пьетро.
— Под какой личной вы прибыли в Митаву?
— Как торговец сукном, по имени Шпеер.
— Отлично. Вас никто не опознает? Ведь при дворе вы личность известная.
— Не думаю. Здесь в Курляндии меня никто не знает. Да и внешность я изменил. Одеваюсь просто как купец средней руки. Не выделяюсь из массы торговцев.
— Хорошо. Но будьте осторожны. Я прикажу дать вам карету без гербов. Её никто не сможет опознать. И кучер там немой. Мой доверенный человек.
— Я готов отправиться немедленно, — Пьетро поднялся со своего места и потянулся.
Наконец-то к нему пришло настоящее дело. Он убьет фон Левенвольде, хотя еще не знает как….
Год 1737, март, 7 дня. Курляндия. Замок фон Розенов Раппин.
Левенвольде быстро освоился в замке Раппин. Как только старый барон узнал, что этот вельможа столь обласканный при дворе русской императрицы, желает жениться на одной из его дочерей, он стал сама любезность. Пора хоть кого-то из его троих девок пристроить. А тут такая партия.
— Это большая честь для меня, граф, что вы обратили внимание на мой дом. Для меня честь породниться со знатным родом фон Левенвольде, чьи предки дарились вместе с моими предками в Палестине в далёкие времена крестовых походов.
— И для меня честь породнится со знаменитым домом фон Розенов, барон.
— Мои дочери сейчас предстанут перед вами, граф. И каждая почтет за честь стать вашей женой.
В этом барон, пожалуй, слукавил. Ему пришлось даже прикрикнуть на своих девок, дабы те не ломались и оказали жениху удовольствие.
— Вы уже перестарки, — внушал отец дочерям. — И кому вы нужны? Женихи толпой не стоят в очереди перед моими воротами. А так одна выйдет за Левенвольде и уедет с ним в Петербург и всех с собой заберет. И глядишь, и остальным женихи сыщутся.
— Но, батюшка, — запротестовала Шарлота, — про Левенвольде рассказывают неприятные вещи.
— А про кого их не рассказывают? Только про меня, ибо сижу здесь как медведь в берлоге. И вы хотите всю жизнь так просидеть? То-то.
Когда девицы фон Розен предстали перед графом, тот сразу выбрал Шарлоту и сказал, что если будет на то воля барона и его дочери, то он готов жениться хоть завтра.
— Вот и отлично, граф. Я понимаю, что времени у вас мало. И затягивать не стоит.
— Вы подготовите все быстро?
— Да, вам не о чем беспокоиться. Бракосочетание пройдет в родовой часовне Розенов здесь в замке, как только будут подготовлены все необходимые документы о союзе между домами Розен и Левенвольде.
— Тогда я готов сейчас обсудить деловую сторону.
— Пройдемте в мой кабинет, граф.
Фон Розен был рад внезапному частью, ибо дела его семьи заметно пошатнулись. А Левенвольде богат.
Они сели в кресла в кабинете барона и Розен заговорил первым:
— Вы, наверное, уже знаете, что дела мои немного расстроены, граф?
Левенвольде посмотрел на собеседника и про себя усмехнулся.
"Расстроены? Да вы разорены, барон".
Но вслух он сказал:
— Знаю о ваших трудностях, барон.
— Мне нужны уже сейчас не менее десяти тысяч золотых. Вы сможете мне их дать?
— Я помогу вам поправить ваши дела как ваш зять. Вот два кошелька. В них вы найдете ровно 11 тысяч, — Левенвольде бросил на стол два больших туго набитых кожаных кошеля. — Я сделаю больше, барон. Я представлю вас императрице Анне, и вы получите хорошую должность при русском дворе.
— Отлично! — Розен загреб кошельки и спросил. — Какую должность?
— Например, должность обер-шталмейстера двора её императорского величества.
— Но должность обер-шталмейстера занимаете вы, граф!
— Но я рассчитываю скоро получить иную должность, и моя нынешняя станет вакантной. И вам она подойдет.
— Но кем рассчитываете стать вы?
— Я думаю получить должность обер-камергера. Это должность которую занимает ныне Бирен. Но скоро он лишиться её.
— Граф Бирен претендует на герцогскую корону Кетлеров.
— И вы как мой тесть поможете мне, дабы Бирен этой короны не получил.
— Вы хотите, граф, чтобы я использовал свои связи и влияние на курляндское дворянство?
— Именно так, барон. Мне нужны ваши связи в Курляндии и мне нужно чтобы не Бирен был избран герцогом. Пусть голоса дворянства пойдут принцу Морису Саксонскому. Он может временно поносить корону.
— Временно? Вы что-то задумали граф? Отчего временно?
— Оттого, что я сам претендую на корону Кетлеров и рассчитываю впоследствии получить её сам. И ваша дочь в будущем станет герцогиней….
Пьетро Мира остановился в миле от замка, в небольшой деревушке в придорожном ветхом трактире с громким названием "Звезда герцогини". Там он узнал от слуг, что закупали в трактире провизию, что в Раппине готовиться бракосочетание Шарлоты фон Розен и господина графа Карла фон Левенвольде, который уже несколько дней гостит в замке у барона.
У Пьетро появилась надежна попасть в замок. Во время свадьбы, какой бы скромной она не была, в замок допустят многих людей. А его как торговца в первую очередь.
Хозяин трактира так и сказал Мира, что дамы из замка давно пообносились, а богатый жених даст им право купить много чего. В двух тюках, что дал ему Кейзерлинг были отличнее ткани, кружева, ленты, тесьма и даже драгоценности.
Пьетро решил пойти в замок тем же вечером. Его слуга, немой кучер, нес один тюк с образцами на себе. Мира быстро договорился в маршалком замка за небольшую взятку и был пропущен внутрь твердыни Розенов.
— Я лично проведу тебя, к нашим барышням, приятель, и доложу о твоем приходе. Они наверняка захотят посмотреть на твои ткани. Наши дамы этим не избалованы.
— Старый барон очень скуп? — поинтересовался Пьетро.
— Нет. Но денег у него нет и нет давно. И этот наш женишок пришелся кстати.
— Значит, у них есть теперь денежки?
— Жених за все заплатит.
— Он так богат?
— Что ты. Богат и еще как. Придворный самой русской императрицы.
Пьетро Мира оценил дочерей барона фон Розена. Шарлота была среди них настоящим бриллиантом среди булыжников. У Левенвольде губа была не дура. Высокая, стройная, с длинными светлыми волосами с нежным лицом и пухлыми губками. Мире показалось, что она и её сестры совсем не дети одних родителей. Две оставшиеся девицы фон Розен были худыми и костлявыми, с тонкими лицами, узкими подбородками и впалыми щеками. Нежного румянца, который покрывал щечки Шарлоты у них не было, но зато они имели синие круги под глазами, что их не красили.
Мира попросил его провести именно к невесте. Он сослался на то, что жених будет щедр именно в отношении её. Маршалок согласился. Вскоре он уже стоял перед девушкой.
— Вы пришли продавать? — строго спросила она.
— Да, фройлен. У меня имеются…
— А мне плевать на то, что у вас есть. Идите к моим сестрам. Мне ничего не нужно.
— Но именно вы выходите замуж, фройлен. Разве нет?
— И что с того? Мне ничего не нужно. Я же сказала вам!
"А она, похоже, не желает соединять свою судьбу с Карлом Левенвольде, несмотря на то, что он богат и знатен. И этим можно воспользоваться".
— Чего вы стоите? Я все вам сказала!
— Фролен Шарлота, вы не хотите замуж? — Мира решил пойти в атаку.
Она строго посмотрела на торговца:
— А вам какое дело до этого? Кто вам позволил вмешиваться?! Вы многое себе позволяете, господин торговец!
— Не стоит вам так кричать, красавица. Нас могут услышать!
— Мне плевать на это! Я у себя в покоях вольна кричать!
— Я, может быть, тот, кто вам нужен, и это судьба послала меня к вам.
Девица сразу успокоилась:
— Что это значит? Что вы хотите сказать?
— Так что выслушайте меня, а потом гоните, фройлен. Я не простой торговец.
— Не торговец? А кто? — девушка заинтересовалась.
— Я тот, кто пришел за жизнью Карла фон Левенвольде.
— Вы убийца? — изумилась она, но испуга в её голосе не было. Она была только удивлена.
— Это слово мне не нравиться. Я мастер шпаги и кинжала. Я не стану убивать из-за угла. Я нападаю честно.
— Вам мешает Левенвольде? Это правда? — она не обратила внимания на его слова о чести. — Он вам мешает? И вы пришли убить его?
— Да! — ответил Мира.
— Отлично! Тогда сама судьба посла мне вас, господин…
— Не стоит вам знать моего имени, фройлен Шарлота. Достаточно того, что наши с вами цели совпадают. Вы не желаете замуж, а я могу избавить вас…
— Нет, нет. Я не против самого замужества. Но я против Левенвольде. Его я ненавижу. И потому я желаю стать его женой, а затем вдовой. Поймите меня. В этом замке меня все равно продадут как овцу. Не Левенвольде, так кому-нибудь другому.
— Понял. Вы хотите стать его наследницей…
— И уехать с его деньгами во Францию. А Левенвольде пусть сдохнет. Пусть этот отравитель уйдет в иной мир. Ему уготовано место в аду. Я помогу вам. Но убивать его в честном бою нельзя.
— Отчего?
— Оттого что тогда начнут разбираться, отчего он умер. Смерть его должна быть естественной.
— Но как такое устроить? Я не отравитель, фройлен, и в ядах мало что понимаю. Да и претит мне такое убийство.
Девушка бросилась к шкатулке на столе и достала оттуда тонкий испанский стилет.
— Вот! — произнесла она. — Я приготовила этот кинжал для Левенвольде. Но мои руки слабы и я сомневалась, что смогу нанести удар. А вы сможете. Следов такой кинжал почти не оставит. Главное убить его с одного удара.
Мира осмотрел клинок. Такие использовались в давние времена рыцарями, дабы добивать поверженных противников. Лезвие прочное и тонкое как игла. У него самого был подобный кинжал с тонким лезвием, но этот, что дала девица фон Розен был лучше.
— Итак? — спросила она. — Вы готовы?
— Готов.
— Вы, по-прежнему, не хотите ударить его сзади?
— Нет. Это исключено, фройлен.
— Вы сумеете убить его в честном поединке быстро?
— Сумею, — ответил Пьетро.
— Одним ударом? На его теле не будет больших видимых ран?
— Постараюсь сделать так, чтобы их не было.
— Наше бракосочетание назначено на завтра. И вечером мы с Левенвольде войдем в спальню. Там будете нас ждать вы….
Год 1737, март, 7 дня. Курляндия. Замок фон Розенов Раппин. Стилет.
Пьетро ждал и его враг пришел. Левенвольде немного выпил вина и все время смеялся. Он предвкушал ночь любви с красавицей.
— Ты сегодня станешь женщиной, моя дорогая, — заявил он Шарлоте.
— Тогда я запру двери понадежнее.
— Я не возражаю. Нам никто не должен мешать. Ты настоящий лакомый кусочек, Шарлота.
Граф отстегнул портупею и отшвырнул шпагу, затем сбросил свой дорогой кафтан.
— Начинай снимать с себя свои тряпки, дорогая. А то я могу порвать их в пылу моей страсти.
— Вам не понадобиться рвать на мне платья, граф.
— Отчего так, графиня? — Левенвольде стал расстегивать серебряные пуговицы на своем камзоле.
— Вы, граф, как говорит молва, чрезвычайно осторожны?
— Осторожен? С чего мне быть с тобой осторожным? Тебе предстоит потерять девственность, Шарлота, а это немного больно.
— Я не про это, граф. Вы осторожны в отношении ловушек, которые ваши враги вам устраивают. Так ли это?
— Да. Мои враги никогда не могли меня застать врасплох. А с чего это вас интересует, графиня?
— Двери крепко заперты и нас никто здесь не услышит, граф, — с улыбкой произнесла она.
— И что с того? Вы ведь не враг, своему мужу, который подписал бумаги у вашего нотариуса и сделал вам богатой женщиной.
— Я бы хотела к утру стать вашей вдовой, граф. Это мое самое большое желание.
Левенвольде засмеялся. Его позабавили слова молодой графини.
— Вы убьете меня своей любовью?
— Нет, граф. Своей ненавистью.
С этими словами она отошла в сторону и из-за тяжелого балдахина, что закрывал высокое резное ложе, вышел Пьетро Мира.
Левенвольде подскочил как ошпаренный, увидев его:
— Кто это? Что за шутки?
Мира ответил ему по-русски, дабы девица не поняла его. Он уже основательно изучил язык.
— Это шутки шута, граф.
— Кто ты такой? — также по-русски спросил Левенвольде.
— Вам привет от графа Бирена, сударь.
— Что за игры? Это ты, Педрилло? Ты? Как ты попал сюда?
— Я последний кого вы ожидали здесь увидеть, граф? Подберите свою шпагу. Она вам понадобиться.
— Эй! Слуги! — закричал Левенвольде и схватил свой клинок.
— Вам не стоит орать! — ответила ему Шарлота. — Здесь нас никто не услышит. Вы сами этого хотели.
— Змея! Предательство!
— Нет. Это поединок.
Мира вытащил стилет. Левенвольде обнажил шпагу. Клинки скрестились. Преимущество было на троне графа. Клинок шпаги был гораздо длинее, но на стороне шута было фехтовальное искусство, которое тот оттачивал годами.
Пьетро отбил два выпада и ушел в сторону, сделав обманное движение. Он пропустил шпагу противника мимо себя и нанес удар. Стилет пронзил сердце графа. Левенвольде рухнул на пол.
— Готово! — произнес Мира. — Как я и говорил. Он труп. И прикончил я его в четном поединке. Так что это не убийство, фройлен Шарлота. И на его теле только одна малозаметная ранка.
— Тогда помогите мне усадить его тело в кресло.
Они вдвоем сделали это. Девушка внимательно смотрела рану на груди своего мертвого мужа и отметила:
— Крови нет. Стилет хорошее оружие. Ранка почти незаметна. Он умер ночью. Так я скажу утром.
— Но врачи обнаружат даже рану при тщательном осмотре, Шарлота!
— Нет. За это не беспокойтесь. Никто и ничего не увидит. Я знаю тайну рода фон Левенвольде! И эта тайна мне поможет.
— Тайну? — удивился Пьетро.
— Отец Карла фон Левенвольде умер от проказы. Его предки вывезли эту заразу из Палестины, где воевали когда-то. Они совершили там столько злодеяний, что бог наказал их разбойный род этой заразой. С тех пор многие Левенвольде болеют проказой после 35–40 лет. Я скажу, что наказание божие постигло и мужа моего Карла фон Левенвольде. А вы срочно уходите прочь. Но отдайте мне стилет. Там его кровь.
— Возьмите, — Пьетро отдал клинок.
— Прощайте! Вы спасли меня! И сделали меня богатой.
Мира поклонился даме и хотел уйти, но она задержала его:
— Погодите!
— Что?
— Идите ко мне! Есть еще кое что…
— И что же?
— Я хочу вас любить в его присутствии. Все же это моя первая брачная ночь. И я должна испытать эту боль сегодня и это блаженство в первый раз!
— Но…
— Идите! — властно приказал девушка и Пьетро более не колебался, хотя вид трупа врага его не вдохновлял. Но Шарлота была так красива…
На следующее утро граф Карл фон Левенвольде, курляндский дворянин, придворный русской царицы, обер-шталмейтер двора, полковник лейб-гвардии Измайловского полка был найден мертвым. И было объявлено, что умер вельможа от проказы, давнего проклятия рода фон Левенвольде.
Тело положили в дубовый гроб и погребли в родовой усыпальнице Резенов. Теперь у Бирена более не было конкурентов. В придворных кругах Петербурга началось передвижение персон. Граф Бирен мог теперь стать герцогом….