Снова вопль.
— Извините. Просто следи за своим ртом, ладно?
— Теперь тихо, — серьезно произнес Уильям, и Кейн понятия не имел, кому предназначалась команда.
В действительности не имеет значения. Все замолчали.
Эшлин взглянула на Кейна радушными янтарными глазами. Она смотрела совсем не так, как женщина Кейна… нет, не его, быстро исправился он…. и все же напомнила ему Жозефину. Возможно хрупким телосложением. Или, может, глубиной заботы о тех, кто вокруг нее.
— Хочешь подержать Урбана?
— Нет, спасибо, — ответил он, в тот же момент Мэддокс сказал — Нет, он не хочет.
Повис неловкий момент молчания.
Кейн не обратил внимания на боль, вызванную словами. Отказ был обоснованным. Он опасен для каждого встречного. Если бы даже его разум не был в таком беспорядке, демон постоянно питался вкусной пищей, лампочки закоротило бы, а стены и пол начали бы рушиться.
— Я просто хотел взглянуть на них, прежде… Ну, я уезжаю сегодня. Я должен помочь женщине.
Он прочистил образовавшийся комок эмоций в горле.
— Проходи, — предложила Эшлин. — Сабин и Страйдер упоминали остроухую женщину из Нью-Йорка. Мне нравилось слушать о ней.
— Она… — Великолепна. Прекрасна. Остроумна. — Нечто. — Внутренности сжались, когда он подошел к креслам-качалкам.
Уильям встал, чтобы сделать то же самое, оставаясь на его стороне, напряжённо, рука балансировала над рукояткой кинжала. Чтобы защитить детей от бедствий Кейна? Да. По всей вероятности.
Не могу винить его.
— Ты подобрался так близко ко мне, потому что хочешь почувствовать мой аромат, Уилли мальчик? — спросил он у воина, которому предстояло отступить. Поддразнить было лучше, чем разгневаться. Или хуже. Заплакать.
— Возможно. — Уильям отступил на несколько дюймов. — Но ты только что все испортил. Аромат? Серьезно? Мне нравится, когда мои завоевание немного более зрелые.
— Я зрелый. Я достаточно стар, чтобы вспыхнуть твою мамочку.
— О, пожалуйста. Она бы съела твою печень на обед, а почки на ужин.
— Парни, вы можете быть менее отвратительными? — спросила Эшлин.
— Да, — ответили они в унисон.
Урбан фыркнул, словно все понял. У малыша была целая копна черных волос, а глаза того же фиалкового оттенка, что и у отца… хотя они были намного более серьезными и слишком умными для младенца. Когда Кейн взглянул на него, из черепа ребенка выросли два маленьких рожка, а руки покрыла черная чешуя.
— Защитный рефлекс? — спросил он.
— Мы так думаем, — немного смущенно ответила Эшлин. — Он не хотел тебя оскорбить.
— Я знаю. — Он перевел взгляд на Мэддокса. У девочки, Ивер, были медовые волосы ее матери, пряди свились в тугие локоны. Ее глаза были полны оранжевого и золотистого пламени, а между губками проглядывался полный рот зубов.
Близнецы родились более месяца назад, и все же выглядели намного старше.
Мальчишка смотрел на Кейна, словно планировал его убийство.
Девчушка оглядела его и отвернулась, сосредоточившись на Уильяме, и протянула ручки.
Улыбаясь, Уильям взял ее у отца. Она уткнулась носом в шею воина, устроила головку на его плече и удовлетворенно вздохнула.
— Разве она не лучшая? — спросил Уильям с широченной улыбкой. — Раньше у нее были коготки, но они втянулись. Не так ли, принцесса? О-о, да, так и было, но они вылезут поиграть, если какой-нибудь тупой неудачник когда-нибудь попытается взять то, что ты не захочешь давать, правда?
Еще один укол боли пронзил грудь Кейна.
— Дети прекрасны, — сказал он сияющим родителям, и именно это имел в виду. Он вытащил украшенный драгоценностями кинжал из ножен на боку, и протянул рукояткой вперед Мэддоксу. — Это для Ивер, от ее дяди Кейна.
Мэддокс признательно склонил голову.
Кейн достал такой же кинжал, спрятанный в ножнах на руке, и положил на маленький стол возле Эшлин.
— Этот для Урбана.
Она ответила мягкой и ласковой благодарной улыбкой.
— Какая чудесная задумка. Детям они понравятся, я знаю.
— Ну, а я нет. Убери опасные вещи, — упрекнул Уильям. — Мои дорогуши ещё рановато играть с ножами как минимум парочку месяцев. И почему ты даришь им подарки сейчас? Почему не можешь подождать более подходящего времени и… — Его взгляд округлился на Кейна, и Уильям плотно сжал губы.
Подозревал ли он правду… что Кейн уходит во благо?
Не важно. Кейн не обратил на него внимания, хлопнул Мэддокса по плечу.
— Я хочу поблагодарить тебя, за все, что ты для меня сделал. Словами не выразить, что ты значишь для меня. — Он не стал дожидаться ответа воина; не мог. Задняя часть глаз горела. Должно быть, попала пыль.
Кейн вышел из комнаты, намереваясь найти оставшихся воинов, которых любил больше жизни.
Торина, Люциена, Рейеса, Париса, Аэрона, Гидеона, Амуна, Сабина, Страйдера и Камео. Столетиями, они боролись вместе, мстили друг за друга, спасали друг друга. Да, долгие годы они были разделены на две разные группы, одни решили продолжить войну с Ловцами, другие захотели мира.
Но в сердце, они всегда были вместе. В конце концов, война сплотила и привела их к общей цели. Выживанию.
Каждый воин будет опустошен из-за его ухода. Он точно это знал…. потому что однажды они уже потеряли своего брата. Бадена, хранителя Недоверия. Они оплакивали его столетиями и все еще не оправились. Но у Кейна не было возможности найти хоть одного человека. Уильям зашагал рядом с ним, поддерживая темп.
— Ты уходишь, — сообщил воин.
— Да. — Он только что полностью признал это.
— Навсегда. — Утверждение, не вопрос.
Он хотел солгать. Уильям мог попытаться остановить его. Уильям мог сказать остальным, и они могли попытаться его остановить. Все же, он признался:
— Да. — Демон любил ложь, и поскольку Кейн не многим мог испортить Бедствию удовольствие, он сказал правду.
— Ну, я иду с тобой, — объявил Уильям.
Кейн остановился и взглянул мужчине в лицо, раздражение повисло в воздухе, такое же тяжелое как кандалы.
Кандалы.
Дыши.
— Зачем? — Его тон ударил с большей силой, чем он хотел. — Ты даже не знаешь, куда я собираюсь, и что буду делать.
Пожатие широких плеч.
— Возможно, я смогу отвлечься. Я охотился за Посланником, одним бродячим малым по имени Аксель, но он оказался коварным и это начинает меня раздражать.
Посланники охраняли небеса, убивали демонов. Крылатые, как ангелы, но такие, же восприимчивые к эмоциям, как люди. Прямо сейчас, Повелители и Посланники играли в одной команде.
Каждый знал, что это может измениться в любой момент.
Кейн сузил глаза.
— Может, ты думаешь, что мне нужна нянька?
— Это тоже. — Как всегда Уильям оставался крайне невозмутимым.
— Ну, нет спасибо. Ты мне не нужен, и я точно не хочу, чтобы ты был по близости и все время не давал мне покоя.
Уильям вцепился в сердце, как будто обидевшись.
— Да что с тобой не так? Ты был таким милым.
— Люди меняются.
— Не я. Я никогда не был милым и никогда не буду. Твои нужды и желания не имеют для меня значения. Я больше беспокоюсь за спасение своих детишек. Я должен убедится, что ты сдержишь слово и будешь держаться подальше от крепости. Ты забыл, что тебе предназначено начать апокалипсис?
Глава 4
Лос-Анджелес.
Апокалипсис. Слово повторялось в уме Кейна целыми днями. Как бы он не пытался, все равно не мог избегать его.
Прямо перед тем, как Ловцы поймали Кейна и сопроводили в Преисподнюю, Мойры призвали его в свое царство на низшем уровне небес.
Три хранительницы судьбы не были ни Греками ни Титанами. Он решил, что они ведьмы, но не был уверен. Они сказали ему три вещи… по одной каждая ведьма.
Кейн может жениться на хранительнице Безответственности. Он может жениться на другой женщине… дочери Уильяма. И последнее, он может вызвать апокалипсис.
Кейн поверил им. Насколько он знал, их предсказания всегда сбывались.
Он знал, что были два определения для слова, которое хотел забыть.
Первое: раскрыться или показаться. Говоря более конкретно, и откровенно, особенно в отношении катаклизма, в котором силы добра окончательно восторжествуют над силами зла.
Это ему нравилось.
Второе? Не очень. Абсолютное и всеобщее уничтожение.
С демоном Бедствия, живущим внутри него, Кейн предполагал, что может стать ответственным за широкомасштабные разрушения.
— Ты не пожалеешь о таком пит-стопе, — произнёс Уильям, прокладывая себе дорогу в переполненном ночном клубе. Ему пришлось кричать, чтобы быть услышанным за неустойчивым пульсом рока, орущего из больших колонок. — Это именно то, что доктор прописал… и пару железный яиц тебе не помешала бы, но я могу предоставить только первое.
— Посмотрю, что смогу сделать, — сухо ответил он.
Кейн совершил ошибку, разделив мотельный номер с Уильямом, очевидно, он метался и стонал во сне, предоставив Детективу Уильяму несколько намеков на то, что произошло в аду. Теперь воин был убежден, что ночь с женщиной, которую выберет Кейн, единственный способ навсегда по-настоящему исцелится.
— Кстати, — добавил Уильям, — можешь называть меня доктор Любовь.
— Я скорее пробью твое сердце, чем назову так. — Он держался позади Уильяма, уже сожалея, что сказал такое. Ему нужно найти свою Фею. И так бы и делал, если бы не отчаялся настолько, чтобы пробовать все что попало.
То, что сказал ему Уильям сегодня утром, имело смысл, в больной извращённой манере: Если Кейн сможет быть с женщиной по своему выбору… если сможет контролировать то, как пойдет дело… если сможет использовать кого-то так, как использовали его… возможно темное облако воспоминаний, наконец, рассеется. Возможно, боль покинет его, когда он приблизится к Фее. Без боли, он станет сильнее, более бдительным. У него будет больше шансов помочь ей с ее проблемами.
По крайней мере, сегодня вечером ему не придется беспокоиться о ней. Она жива, скрывается и в безопасности. С какой-то причудливой работой компьютера, незаконно просматривающего спутниковую связь, Торин нашел ее в Монтане. Кейну оставалось только придти и схватить.
Скоро я буду готов.
Бедствие ударился об его череп. Секундой позже, пол под ногами Кейна треснул.
Очевидно, трясина эмоций Кейна больше не удовлетворяла демона. С тех пор, как они покинули крепость, в любое время стоило Кейну подумать о помощи Фее, Бедствие приходил в неистовство.
Ненавижу ее, зарычал демон.
Человек, проходящий мимо, споткнулся, упал и сломал кость. Крик агонии смешался с пульсом музыки.
Стиснув зубы, Кейн последовал за Уильямом вверх по лестнице, к счастью, оставив бар и танцевальную площадку позади. Почти на самом верху, ступенька под его ногой сломалась, и он упал на колени.
Бедствие засмеялся, гордясь собой.
Чтобы не взорваться, Кейн очистил свое сознание, поднялся и прошел остаток пути. Он остановился возле большой красной двери в конце длинного коридора, с вооруженным охранником при входе. Мужчина был высоким и мускулистым, но человеком. Почти не опасен, даже с оружием.
Охранник улыбнулся с искренней радостью, когда увидел Уильяма.
— Уилли! Наш лучший стриптизёр вернулся.
Уильям усмехнулся, обратившись к Кейну:
— Иногда, когда мне скучно, я показываю маленькое шоу Супер Майка для девочек. Очень аппетитное. Я дам тебе билеты. — Он снова обратил свое внимание к охраннику. — Мой парень нуждается в приватной комнате.
— Конечно, конечно. Все для тебя. — Парень открыл дверь, но Кейн не смог увидеть происходящее из-за плотного облака тени. Он слышал вздохи, удары кожи об кожу, стоны и охи, а потом проклятия, когда охранник "помог" парочке остановиться и одеться. Минутой позже, пара прошла к выходу, раскрасневшиеся, на ходу натягивая одежду.
Охранник появился вновь, улыбка была столь широкой, как и раньше.
— Она твоя, Уилли.
Уильям толкнул Кейна внутрь.
— По дороге сюда ты встретил, кого бы захотел?
— Любая подойдет. — Женщина была женщиной, насколько его это интересовало.
Как только мысль закрепилась, какая-то часть его ума сплюнула и зашипела. Фея не просто… любая. Не думай о ней. Любая лучше, чем миньоны демона, вот и все, что волновало его чувство выбора.
— Дай мне пять минут, — попросил Уильям. — Я знаю работающих девушек. Я найду тебе ту, которая позволит взять ее так, как ты захочешь.
Грубо, но необходимо.
Дверь хлопнула, закрывая Кейна внутри. Острый запах секса сгустился в воздухе и его желудок переполнился кислотой. Он ненавидел тьму, и быстро включил свет. Перед Кейном находился небольшой бар, а рядом с ним диван, с перевёрнутыми подушками. На кофейном столике стояла коробка с презервативами. В другом конце комнаты была маленькая ванная с туалетом и раковиной, а рядом с ним двуспальная кровать со сваленным в кучу одеялом на краю. На самом верху валялся презерватив.
Налив себе бокал виски… потом еще один и еще и еще, затем решив прихватить всю бутылку… Кейн уселся на диван.
К тому времени, когда, распахнулась дверь, бутылка уже оказалась пустой. Алкоголь никогда не влиял на него так сильно как на человека, только притуплял самые яростные из его эмоций. В этой притуплённости Кейн сейчас отчаянно нуждался. Его конечности дрожали, а пот покрыл каждый дюйм его кожи. Он думал, что расплавится… или развалится… в любой момент.
Вошёл Уильям в обнимку с красивой блондинкой. На ней было коротенькое красное платье и помада в тон ему, девушка хихикала на что-то, сказанное воином.
— Это мой друг. — Уильям кивнул подбородком в сторону Кейна. — Парень, о котором я рассказывал. Он заплатит, сколько захочешь. Просто убедись, что сделала все, как он пожелал.
Кейн поставил бутылку на пол, борясь с подступившей тошнотой.
— Разумеется. — Она прикусила губку, пока изучала Кейна. Интерес осветил ее темные глаза. — Это будет удовольствием для меня.
— Ладно, — сказал Уильям, приподняв ее подбородок. — Тебе не о чем беспокоится. Он не кусается — если ты хорошенько не попросишь его. — На этом, воин убрался, оставив Кейна наедине с девушкой. Незнакомкой.
Легкие сжались, перекрыв доступ кислорода.
Повисла неловкая пауза, и девушка, переменяясь с ноги, на ногу на высоком каблуке, заговорила первая:
— А ты даже более великолепен, чем обещал Уильям. — В ее тоне проскользнула капля волнения.
Она говорит. Зачем ей разговаривать? Он не хотел беседовать с ней. Кейн начнет гадать, какую жизнь она вела, что привело ее сюда, и начнет чувствовать себя виноватым перед нею. Он не хотел проявлять жалость.
Бедствие удовлетворенно зашумел.
Удовлетворенно? Почему?
Просто покончим с этим.
— Подойди сюда, — позвал Кейн.
Женщина повиновалась, скользнув на место возле него. Ее запах ударил в него, и Кейн сморщил нос с отвращением. Приторный парфюм, сплетенный с запахом сигаретного дыма. Ничего общего с Феей, которая пахла так, словно весь день провела на кухне. Подобно жене.
Может ему не стоит продолжать.
Порыв воздуха прорвался в комнату, поднял бутылку виски с пола и ударил ею в грудь женщине.
— Ой! — вскрикнула она.
Кейн проклял день, когда украл ящик Пандоры.
Она потерла свою грудь, и спросила:
— Что это было?
— Может вентиляция. — Это возможно.
— Почему бы тебе лучше не поцеловать меня? — Она придвинулась к нему ближе.
— Никаких поцелуев. — Резкие слова. Еще более суровым тоном.
— Что на счет минета? Я действительно хороша в минете. — Она наклонилась, чтобы расстегнуть его штаны, но Кейн перевернул ее на живот. Прижал девушку к подушкам на диване, удерживая ее под собой. Он не хотел, чтобы его касались чьи-либо губы.
— Сделаем это, по-моему. — К горлу подступила желчь, когда Кейн поднял подол платья и резко сдернул трусики. Хотя, он бы скорее отрезал себе конечность, Кейн расстегнул пуговицу и рванул вниз молнию. Дрожь в руках возросла. Кислота поднялась из желудка и собралась в глотке, прожигая его насквозь. Кейн замер…