- Двадцать с лишним лет как Варт, - буркнул тот, закатив глаза, - и если ты не хочешь, чтобы к тебе лезли, Шелека, то разговор закончен, никаких претензий.
Почему-то врать ему не хотелось. Варт располагал к себе - было ли это заслугой его дара или просто Шелека настолько устал, что готов был выговариваться первому встречному, он не знал.
Просто признал очевидное.
- Мне плохо, ты прав. Но это же чужой праздник, и...
- Не вопрос. Мы можем отсюда уйти, пока ты к Окосу не выморозил диван.
Шелека покосился на свои руки, потом - на замерзшее в бокале виски. И согласился.
- Куда?
- Мой дом через улицу. - Варт вдруг отшатнулся, скривив нос, и Шелека ущипнул себя за руку, отгоняя неуместную ассоциацию-воспоминание.
Что этот парень успел почуять?
Судя по любопытному взгляду - многое.
Как ни странно, в темных глазах не было презрения. А сморщенный нос... может, просто неприятный запах? Попробуй, разбери эмпатов.
Домик у Варта был очень маленький, и с смотрелся диковато среди ряда темных и грозных солидных некромантских домов. Как будто кто-то случайно уронил здесь этот светлый деревенский коттедж. Он казался почти игрушечным. И эти мощеные дорожки, и аккуратный газон...
- Панда, открывай, я пришел! - Варт постучался в дверь, и дверь открыла шатенка из сокружниц Нии. Юлга?.. Кажется...
Шелека не удивился. Здесь все были со всеми знакомы. Тьен вообще оказался очень маленьким городом. Столица, как же.
- Пьяный, - буркнула шатенка, зажимая нос, - опять ты нашел себе жертву и пристаешь? Извините... Шелека.
- Вот не надо, я все еще соображаю. Но с координацией проблемы, да. - Варт приобнял Юлгу за плечи, - доведешь до дивана?
- Бегу и спотыкаюсь, - вздохнула Юлга, - проходите. Жан, принеси гостю сока какого-нибудь, а?
Так он и оказался на кухне наедине с черноглазой куклой. У Жан было такое неподвижное лицо, что Шелеку аж жуть брала.
И глаза, черные, как дно колодца, они будто душу высасывали.
Она учтиво поставила перед ним стакан с соком.
- Варт опять ушел с пьянки под благовидным предлогом, - констатировала она, - я должна извиниться.
- Ты же воздушница, так? Саю все бормотала про Лапку Лаллей, и я подумал...
А еще у нее были кисти с очень длинными пальцами. Длинными и суставчатыми. Паучьими.
- Это довольно прямой вопрос... - девушка на секунду замялась, но все-таки решила ответить, - я действительно воздушница, но не служу. Я... Уклонилась от служения.
- Вот как.
Значит, у них с этой девушкой из общего не только цвет волос.
- У Варта с мозгами все плохо, но чутье у него собачье, - скривилась Жан, похоже, Варта она недолюбливала, - так что если уж он притащил тебя сюда, то что-то с тобой не так. От алкоголя у него повышается чувствительность, это сильная перегрузка, и сейчас он, скорее всего, отрубился уже; если не хочешь ждать до утра, можешь поговорить со мной или с Юлгой.
- Я... не уверен, что знаю, о чем именно говорить.
- О том, что тебя тревожит, конечно же.
- И часто вы помогаете незнакомым людям?
- Если есть риск, что наутро придется оттирать венозную кровь, то я лучше послушаю твое нытье.
Жан была совершенно серьезна. Серьезна, спокойна, непоколебима, бесстрастна - и почему-то это располагало к доверию. Она не сочувствовала, но готова была слушать.
Шелека повертел в руках стакан, поставил его на кружевную скатерть. Зачем-то одернул рукава рубашки. Покашлял.
- Мою сестру выдают замуж за старика, чтобы поправить финансовые дела семьи, и я ничем не могу помочь.
- А ей нужна помощь? - спросила Жан.
- Разве это не очевидно? - удивилась непонятно когда вошедшая Юлга, - Саю же такая... Не думаю, что она хочет... Это же неправильно!
Она всплеснула руками. На ней был старый цветастый домашний халат, пушистые тапочки, волосы скручены в неаккуратную гульку - и при всем при этом на руках красовались ажурные кружевные перчатки до локтя.
А еще на ней было слишком много косметики. Когда Шелека увидел Юлгу в первый раз, с Нией, он решил, что девушка немного перестаралась с парадным макияжем, но, видимо, на самом деле для нее еще было так, по-домашнему.
- Сразу видно, что ты росла в Хаше, сестра, - пожала плечами Жан, - у вас там все совсем иначе.
Юлга скривилась, как от зубной боли.
- Вы с Нией это хором твердите, ага.
Шелека бы в жизни не подумал, что эти девушки - сестры. Юлга слишком явно принадлежала к корню земли. Она была круглее лицом, шире в плечах, объемнее в груди и бедрах, да и кожей куда темнее фарфорово-бледной Жан. Либо просто обращение, либо какие-то родовые заморочки.
- Я не знаю. - сказал он. - Но мне все равно погано. И ваш э-э-э... Варт это учуял. - и неожиданно для себя добавил. - Я недавно говорил с наследником этого рода, чтобы понять... каковы они. Я думал, что Тьен - это не Орехен, понимаете? Тьен все-таки столица, так? Тут нравы свободнее? Да? Но... Он говорил о моей сестре так, будто она просто вещь. Удобное приобретение. Сиделка для старика.
- А кого он должен был увидеть? - спросила Жан. - Чего ты ждал? Может, твоя сестра обладает какими-то особенными талантами? Разве парни в твоем возрасте вообще задаются такими вопросами? А! У тебя, наверное, была девчонка из пригорода? Она читала книжки. И...
- Жан, не горячись.
Шелека не понял, с чего Юлга вообще взяла, что Жан горячится, потому что интонации у той оставались все так же монотонны. Хотя если вслушаться в слова...
- Я не горячусь. У меня просто не было такого брата, Юлга. И я не могу понять, откуда он такой мог взяться. Что с тобой не так, Шелека? Неужели тебя плохо воспитали?
- Жан.
- С чего бы старшему брату интересоваться сестрой? - Жан переплела бесконечно длинные пальцы. - Ее ведь пристроят в хорошее место.
...слова ее были жестоки. И за этими словами скрывалась какая-то история... Но у него не было сил, чтобы понимать и принимать все, что говорит эта полузнакомая девчонка с фарфоровым лицом.
- Она не кошка! - Шелека вскочил, не замечая, как треснул от холода стакан. - И не вещь!
- Но разве ее не для этого растили? Разве не в этом ее предназначение?
- Жан...
Юлга тронула подругу за плечо, но та аккуратно убрала ее руку.
- Она ничего не делала, чтобы как-то этого избежать, - как-то очень буднично сказала Жан. - Если женщину растили, как прекрасный цветок, если она живет, как растение, то ее и будут принимать за цветок.
- Жан, твой путь - не лучший выход. - горячо возразила Юлга.
- Я и не требую от нее моего пути; но я не приму чужую просьбу о помощи. Если Саю нужна помощь - пусть сначала поймет, что она ей нужна. Пусть попросит о ней сама. И тогда я сделаю все, что от меня зависит.
Юлга вздохнула.
- Но это и правда неправильно, и я могу понять, почему Шелека волнуется...
- Юлга, суть не в том, волнуется ли Шелека, - веско сказала Жан, - или понимаешь ли ты, что здесь неправильно. Волнует ли это Саю? Считает ли Саю это неправильным? Вот, что важно. Иначе можно спасти девушку из рая и потом всю жизнь удивляться черной неблагодарности. Вот, что я скажу тебе, Шелека: все, что ты можешь сделать - это показать, что есть другие пути. Открыть ей двери, придержать... И не стоит себя винить, если она не захочет перебирать ножками.
Они немного помолчали. Шелека рассеянно крутил в пальцах осколок стакана.
Он все-таки заляпал скатерть кровью. Бедная Жан, которой придется оттирать стол.
- Да, - наконец сказал он, - ты права, Жан... Спасибо тебе. Мне стало легче. Что касается твоего вопроса... Меня замечательно воспитали. Я был прекрасным сыном. Но испортился.
- ...ох уж эти девчонки из пригорода...
- Парень, - поправил Шелека. - Парень. И он просто... открыл мне дверь. А дотопал я сам. Своими ножками.
- Докатился? - в ровном тоне Жан впервые появилось что-то, похожее на насмешку.
- Да уж. Докатился.
5.
- Привет, Лека, чо как? - Майя вломилась в окно, как к себе домой.
Брат не удивился: кивнул ей, будто ждал.
Саю не понимала, что происходит, но жизнь в Тьене только и делала, что приносила ей сюрпризы, поэтому она не торопилась пугаться или жаловаться маме. Майя в ее комнате? Что-то да случится.
Что-то классное.
Как сама Майя.
В этой коротко стриженной рыжей девчонке не было ничего, что мама бы одобрила. Не было сдержанности, терпения, о такой штуке, как покорность, она, наверное, только слышала. Вкусы у нее были вульгарны - будто она просто тащила с ближайшего рынка одежду, не глядя, всегда не по сезону. Она будто не чувствовала жары и холода - или и правда не чувствовала. Она слишком громко говорила, слишком широко размахивала руками, не скрывала эмоций. Вряд ли она хоть раз задумывалась, женственно ли выглядит, и подобает ли так говорить или поступать... Она просто жила так, как хотела.
За эти дни Майя стала для Саю символом свободы.
- Привет, Саюшка, - скороговоркой добавила Майя, - хошь посмотреть на Проводы Солнца?
- Проводы Солнца?
- Ну да, у нас в квартале огневиков. Там будут уличные закуски, и огненное шоу, и много чего еще, и вообще!
От переизбытка чувств Майя запрыгала по комнате, выбивая подошвами грязнющих кроссовок пыль из роскошного ковра.
- Но почему...
- Нию в этом вашем Храме третий день замуж выдают, Варт с похмелья, Юлга с Вартом, Жаннэй уставилась в свою чашку с кофе и никак ее не вытащишь, мне скучно, скучно! Не Ланьерье ж звать, что толку, он слепой. А с тобой мы пили.
- А Шель с нами?..
Майя вопросительно уставилась на Шелеку.
- Чо как?
- Никак, - Шель с огорчением развел руками, - Мне надо будет поговорить с мамой вечером. Да и если она придет, а тут никого, нас потом с Ведомством искать будут, ты ж сама понимаешь.
- Лады. Пойдем?