Никаких сбитых в кровь костяшек пальцев, лицо не закрыто капюшоном. Наоборот, на нём костюм, готовый соперничать со смокингом Гарри в элегантности.
Луи облизывается, одними губами говорит “привет”, и сердце Гарри подскакивает к горлу. Захлёбываясь горячей кровью, распирающим грудь воздухом, он едва остаётся в сознании, и никак не может выдавить из себя хоть слово.
Но Луи не нужны слова. Он пересекает комнату в несколько уверенных шагов, окутывая Гарри ароматом грозы и корицы, сжимает влажную после душа шею, и притягивает ближе.
Гарри целует сам, с жадностью набрасываясь на губы, о которых мечтал столько долгих ночей. Он не задаёт никаких вопросов и ему не нужны объяснения, когда Луи целует с этим напором, просовывая свой язык глубоко в его рот, до боли сжимая пальцы на шее.
— Скучал по тебе безумно, — шепчет Гарри, пока Луи отбросив телефон в сторону ласкает всё его тело прохладными ладонями, разгоняя мурашки удовольствия широкими волнами.
— Видел тебя сегодня. Такой красивый… такой мой… — сиплый голос прерывается между словами, когда преступник целует разгорячённую кожу.
— Был там? — сквозь затуманивающее рассудок удовольствие стонет Гарри, когда сильные руки подталкивают его к кровати.
— Видеть тебя по телевизору совсем по-другому. Я был почти на каждом мероприятии, куда мог попасть.
Край постели подрезает под колени, и Гарри падает спиной назад в мягкую перину. Луи ставит колено между его чуть разведённых ног, собственническим взглядом окидывает тело, пока пальцы проворно расстёгивают мелкие пуговки белоснежной рубашки.
Восхищение клубится тёмными чернилами, застилая глаза мраком. Гарри физически больно смотреть на такого Луи. Всё его естество выворачивается под напором этой энергии, ещё немного, и он чувствует, его разорвёт в клочья.
— Как ты попал в номер? — спрашивает Гарри, чтобы хоть немного отвлечься, взять себя в руки. Сильная дрожь сотрясает обнажённое тело. Луи заставляет его чувствовать себя слабым и уязвимым, глядя сверху вниз этим тёмным, глубоким взглядом.
Преступник ухмыляется, приподнимая уголок губ вверх, манит пальцем к себе. Тяжело сглотнув вязкую слюну, Гарри поднимается на локтях. Луи пальцами касается его подбородка, вздёргивает вверх. Гроза клубится в его глазах, электризуя Гарри, прошибая его тело высоким напряжением.
— Ты забыл, кто я? — насмешливо переспрашивает в ответ Луи. Рука исчезает за спиной, и через секунду в поле зрения Гарри появляется пистолет.
Дыхание прерывается, а пальцы преступника только крепче сжимают подрагивающий подбородок. Холодное дуло вновь упирается ему под линию челюсти, и возбуждение разгорается под кожей. Краем мысли Гарри осознаёт, что не чувствует страха, лишь трепет и желание.
— Я и не знал. Ты так и не сказал правду, — говорит Стайлс, пытаясь добавить в голос упрёк, но получается лишь мольба и покорность.
Гарри чувствует кожей ласкающий взгляд преступника, и мечтает прильнуть к его телу: запустить пальцы между полами расстёгнутой рубашки и прижаться своей грудью к его горячей груди. Но сильные пальцы сжимают челюсть до хруста, не позволяя двинуться ни на дюйм.
— Я плохой парень, Гарри, — усмехаясь, говорит он, а потом громко добавляет, — Бах!
На одну оглушающую секунду время замирает, когда палец преступника вжимает курок, и раздается громкий щелчок.
Но не выстрел.
Глаза Гарри расширяются в ужасе, и он заносит руку, чтобы уже в следующее мгновение отпихнуть Луи в возмущении.
— Это бутафория! — выкрикивает он сквозь нехватку воздуха, а Луи корчится на краю кровати от смеха. — Ты такой придурок, Луи…
Гарри обрывает себя в середине предложения, вскидывает голову, понимая, что не знает его фамилию. В мягком свете прикроватных ламп смеющийся Луи в расстёгнутой рубашке и идеально отглаженных брюках выглядит ирреалистичным видением.
Осторожно, боясь спугнуть свою прекрасную фантазию, Гарри протягивает руку и касается кончиками пальцев красивого лица. Луи перестаёт смеяться, но счастливая, яркая улыбка всё ещё освещает его лицо. Тонкие губы приоткрываются и обхватывают пальцы Гарри, распространяя электричество по телу.
— Томлинсон, — мягко произносит Луи, освобождая подушечки пальцев из плена своих губ. — Меня зовут Луи Томлинсон, Гарри. И я больше не покину тебя, если позволишь.
Кровь пузырится дорогим шампанским, а на языке сладкий вкус счастья - Луи больше не оставит его.
Стайлс не знает, почему его присутствие чувствуется уютным праздником Рождества и спокойствием воскресного вечера на кухне собственного дома. Он не знает прошлого этого парня, почти не понимает, что ждёт их в будущем, но пальцы судорожно сжимаются вокруг татуированного запястья, а носом Гарри вжимается в ключицу Луи, - настоящее, вот что важно. В настоящем Стайлс до леденящего душу ужаса боится отпустить Луи вновь.
— Что ж… — Гарри залезает на колени преступнику, оборачивает руки вокруг шеи, а тот смотрит снизу вверх всё с той же искренней улыбкой, и глаза цвета грозы поблёскивает при тусклом свете. — Теперь мой черёд держать тебя в плену.
— И я с радостью, — кивает Луи.
Прохладные ладони касаются лопаток Гарри, он стонет, поддаётся назад, запрокидывает голову. Луи ведёт руками вниз, по спине, легко касаясь пальцами поясницы. Кожа плавится под его сильными руками, а когда он целует шею, мягко и влажно вжимая губы, продвигаясь выше к линии челюсти, Гарри скулит и нетерпеливо ёрзает, ничуть не смущаясь своего просящего вида.
— Лу, — молит он, зажмуриваясь. Ладони касаются обтянутых боксерами ягодиц, мнут их. До боли сладко, и Гарри растворяется в этих ласках под тихое прерывистое дыхание Луи.
Они оба чувствуют это - совместимость на внутреннем уровне. Синхронные движения, общий ритм сердца и желание, одно на двоих. Луи опрокидывает его на кровать, срывает с плеч мешающую рубашку. Движения в миг превращаются из неспешных ласк в голодные резкие действия.
Пальцами одной руки Луи сжимает его шею, сильно, но не перекрывая кислород, а другую запускает во влажные от возбуждения боксеры. Гарри извивается под ним, готовый кончить лишь от этого, но настойчивый стук в дверь нарушает заполненную страстным дыханием атмосферу.
Рука Луи покидает его горло, и он чуть отстраняется назад.
— Ты должен открыть.
— Нетнетнет, — скулит Гарри, толкаясь в его кулак.
— Будь хорошим мальчиком, Гарри, открой дверь, — Луи разжимает пальцы, обхватывающие член, и поднимает руку к лицу. Языком он касается кончиков, слизывая с них вкус. — А когда ты вернёшься, тебя ожидает награда.
Гарри отчаянно, обречённо стонет, но мозг уже подкидывает ему картинку лица Луи, с оттопыренной щекой, натянутыми вокруг члена губами, и он не в состоянии противостоять.
Бросая у двери взгляд в глубь номера, Стайлс тихо выдыхает раздражение, если бы не поздний посетитель он сейчас наслаждался бы ласками Луи, принадлежал ему целиком. Но у Лиама какая-то сверхспособность появляться в ненужном месте в ненужное время.
Это действительно его ассистент, сильно вцепившийся в косяк двери побледневшими пальцами. Пьяный.
— Гарри, — рычит он приглушённо, и хихикает над своим смешным произношением буквы “р”. — Ты должен расслабиться, друг. Я пришёл спасти тебя от затворничества.
Стайлс закатывает глаза в раздражении.
— Я как бы уже развлекаюсь, — произносит он, и глаза Лиама чуть расширяются, он моргает, пытаясь обработать информацию затуманенным алкоголем рассудком. Но горящие пунцовым румянцем щёки, припухшие вишнёвые губы выдают Гарри с головой. Менеджер вскидывает голову, сконфуженно сглатывает слюну, и Стайлс сдерживает смех внутри, наблюдая как тот изо всех сил пытается смотреть только в глаза, игнорируя разрывающий ткань белья член.
— Ну… эээ… — глубокомысленно тянет Лиам.
Смех куском застревает в горле, когда холодная рука Луи касается спины, мягко ведёт по телу, оглаживая кожу. Томлинсон ласкает живот несколькими лёгкими движениями, а потом прижимает ладонь к груди, надавливая, пока Гарри не оказывается прислонённым к его разгорячённому телу. Острый подбородок упирается в плечо, когда Луи протягивает другую руку Лиаму в знак приветствия, и громко произносит:
— Луи Томлинсон. Очень приятно.
Пока они жмут друг другу руки, Гарри успокаивает отчаянно колотящееся сердце. Страх, что Лиам узнает Луи тёмным облаком заволакивает чистое чувство радости. Но Пейн не узнаёт.
Они перекидываются парой шуток, и Луи мягко отказывается от предложения выпить втроём. Лиам разочарованно пожимает плечами, нахально подмигивает Гарри перед уходом, и выдавить кривую лицемерную улыбку оказывается так трудно. Весь его хвалёный актёрский талант сходит на “нет” в закручивающейся воронке беспокойства.
На автомате Гарри закрывает дверь, и не моргая смотрит на свою трясущуюся руку.
— Гарри, ты будто каменный, — шепчет преступник, обжигающе горячим языком лаская ухо.
Сильными бёдрами Луи толкается в его тело, безмолвно умоляя ответить на страсть, что кипит в нём, и Гарри помнит, как резко и хорошо Томлинсон умеет двигаться, чтобы доставить яркое, почти болезненное удовольствие, но страх не разжимает стальные когти, не даёт дышать.
— Если бы он узнал тебя? — шепчет Гарри, на ощупь находит пальцы преступника, переплетает со своими. — Если бы Лиам сообщил в полицию?
Тихий смешок вводит Гарри в ступор. Он злится на безрассудство Луи, злится на собственный липкий страх, ползущий тонкой струйкой холодного пота по спине.
— Всё хорошо, малыш, — преступник мягко убирает кудряшки за ухо, целует нежно подбородок. — Сейчас я совершенно чист перед законом.
— Как? — неверяще выдыхает Стайлс.
Преступник снова усмехается, и Гарри уже начинает ненавидеть эту его привычку.
— Я расскажу тебе однажды, а пока…
Гарри возвращается в спальню, ведомый уверенной рукой Луи, присаживается на край постели. Замешательство, усталость охватывают каждую клеточку его тела, и хочется прижаться щекой к прохладной ладони преступника. Набраться от него сил.
Теперь, когда Луи вернулся, Гарри вновь чувствует себя слабым и нуждающимся.
— Это тебе, — словно фокусник, он вытаскивает из-за спины Стайлса ту самую подарочную коробку.
Руки дрожат, когда Гарри тянет алую ленту на себя, и она прохладой ласкает пальцы. Внутри, в деревянной шкатулочке он находит кольцо. Тонкий серебряный ободок, и неизвестные буквы витиевато вырезанные на гладком металле.
Кольцо выглядит искусным и дорогим.
— Когда я увидел его, я подумал о тебе, — Луи вплетает свои пальцы в непослушные кудри, прочёсывает их, и Гарри мурчит от удовольствия в его руках. — Нет, не так. Всё это время я думал о тебе. Когда я увидел кольцо в одной из лавок старьёвщика в Каире, я увидел в нём тебя. Благородное и утончённое. Оно будет идеально сидеть на твоём пальце.
— Это предложение? — щекой, будто котёнок, Гарри трётся о ладонь Луи, пока разноцветные бабочки щекотят его кончиками крыльев внутри. И хочется глупо хихикать и продолжать ластиться к сильному телу Томлинсона.
— Пока что нет, малыш. Но однажды… — многозначительно кивает тот.
Поцелуй, что дарит ему Луи после этих слов не похож ни на один, что был у них до этого. На вкус он как обещание, отдающее чуть солоноватым привкусом клятвы крови, и сладостью любовного заверения. И пока Гарри со стоном отдаётся ощущениям горячих губ, Луи ловко надевает кольцо на его палец. Металл холодит кожу, чувствуется лёгкой тяжестью. Чужой рот сминает его губы сильнее, язык настырнее проникает в рот, и Гарри подчиняется.
Луи обещает ему новое будущее, надёжное и полное заботы, и Гарри соглашается, принимая это кольцо и Томлинсона в свою жизнь. Без лишних вопросов, с безоговорочным доверием.
— Подожди, — запыхавшись, отстраняется он. — Каир?
Ответом ему служит самодовольный смех и яркие искры в глазах Луи.
— Потом как-нибудь расскажу. Я слишком долго ждал этого вечера.
Толчок в плечо опрокидывает Гарри навзничь, и Луи тут же придавливает его к постели. Снова затыкает рот поцелуем, отрезая поток ненужных сейчас вопросов.
А Гарри не сопротивляется, отдаётся во власть ласк, впитывает страсть исходящую от преступника. И пока чужие умелые губы выводят узоры нежности на его теле, мысли растворяются в удовольствии. Одно Гарри успевает понять, прежде чем Луи опускается ниже по его обнажённому торсу - неважно, что сделал Луи. Когда преступник будет готов, он признается, и тогда у Стайлса будет лишь один ответ для него.
“Я люблю тебя”
========== Бонус. Правда о Луи ==========
Комментарий к Бонус. Правда о Луи
Для тех, кто хотел узнать Луи поближе.
Возможно, многих разочарует то, кем он является на самом деле, поэтому, если вы желаете сохранить его образ преступника в своей памяти таким, то лучше воздержаться от прочтения))
Половина главы написана Visty) Спасибо за экшн! Я бы не смогла)
Месяцами ранее.
— Открывай камеру, Найл, — серьезный и взволнованный голос заставляет парня за компьютером лишь улыбнуться.
— Да брось, Зейни, доверься профи, — усмехается он и открывает четыре камеры одновременно, выпуская заключенных на первом и втором этажах.
Охрана реагирует мгновенно, включая тревогу, но Найл следит лишь за одним человеком, чья тюремная камера находится на его мониторе.
— Когда я скажу “три”, открываешь, — отдает приказ Зейн, сидя в машине за территорией тюрьмы. На соседнем сидении лежит автомат.
— Окей, но ты даже не дал мне повеселиться, — парень обиженно надувает губы, на что второй агент закатывает глаза.
— Заткнись и перестань выпускать заключенных! Один, — он вжимает пальцы в руль, надавливая педаль газа. — Два.
— Три, — быстро отвечает Найл и нажимает кнопку, освобождающую заключенного камеры 423.
Решетка открывается с глухим скрипом, и Луи поднимает взгляд. На лице появляется легкая ухмылка, и он выходит в коридор, слыша крики на нижних этажах. Он идет вперед, вырубая на пути одного из охранников, смотрит в камеру, и когда открывается очередная решетка, Луи улыбается и отдает честь, зная, что Найл видит его на экране своего ноутбука.
— Он на втором, — быстро бросает Хоран в микрофон, и Зейн трогается с места, направляя машину к воротам тюрьмы.
Дротик, выпущенный из автомата, и один из охранников падает на асфальт. Зейн вылетает из машины и забегает в кабину, по дороге усыпляя еще одного охранника.
Луи выходит из дверей первого этажа, и тут же уворачивается от удара, перехватывая запястье и выворачивая руку охранника за спину, заставляя громкий вскрик вырваться из его горла. Томлинсон делает удар локтем в заднюю часть шеи, и мужчина падает без сознания. Двери открываются одна за другой на его пути - Найл всегда безупречен в своем деле.
Заключённый выходит из тюрьмы, где его встречает Зейн. Вместе, они направляются к машине, в то время, как Хоран быстро собирает свои вещи и покидает крышу.
— Держи, — Зейн протягивает сумку, и Луи вытряхивает ее содержимое на заднем сидении. — Там все необходимое, это тоже возьми.
Луи поднимает взгляд и берет из рук брюнета мобильник.
— Там координаты, ты должен будешь идти точно по ним.
— Выходит, мне придется скрываться? — глаза Луи расширяются, и между бровей пролегает складка. — После всего, что я сделал?
— Послушай, Томмо, директор счастлива. Ты получил все сведения от этого парня, но контора не может быть никак причастна. Ты должен будешь скрываться несколько дней, после чего тебя заберут.
— Это что, шутка?
— Ты знал, на что шел, — машина останавливается, и парень в капюшоне залезает на переднее сидение. Зейн с ревом мотора продолжает гнать дальше.
— Привет, Луи, — Найл сдергивает капюшон и бросает сумку назад. — Поспеши, у тебя мало времени.
Томлинсон ничего больше не говорит. Он молча берет одежду из сумки и переодевается, меняя свою тюремную форму на тёмные штаны и чёрную толстовку, которая не очень-то согревает. Машина останавливается на обочине шоссе, и Луи бросает взгляд на ночной лес. Он сглатывает и поворачивается к парням.
— Держи, — Найл протягивает ему пистолет с сочувствующим взглядом.
Луи, ничего не говоря, засовывает его за пояс и бросает мобильник в карман.