— Хорошая мысль, — согласился лич, и опустил райсы внутрь черепа.
Золотые скрылись в зачарованной тьме, после чего какое-то время ничего не происходило. И так было весь вечер и утро следующего дня. Девушка и лич уже собрались покинуть село, успокоенные, как вдруг одна монета выпала из головы Моа и покатилась в пыль под ногами коня.
— Ну, вот, — разочарованно протянула Има. — Вот ведь неприятность. Где теперь искать нашего любителя плясок и поясов? Бегай теперь за ним… — Она подняла одинокую деньгу, покрутила в пальцах, прежде чем передать личу, и вдруг сообразила. — Стой! А почему одна монета?
— Остальные, наверное, позже выпадут.
— А в прошлый раз все сразу сыпались?
— Да. Все три.
— Тогда это странно. Что бы это могло значить, как думаешь? — почесала голову девушка. — Что имелось ввиду? Что задание не полностью выполнено? А это как?
— Понятия не имею, — нахмурился Моа. — Монстр либо жив, либо мертв.
— Это… не совсем точно… — Има посмотрела на соратника в упор, и он понял, к чему она клонит.
— Он бы мог стать нежитью, после того, как я его убил. Если бы я его убил, но я его пальцем не тронул.
На этом моменте разговора две остальные монеты вывалились из глазницы, что невероятно обрадовало и Иму, и Моа. Определенность всегда приятнее, чем непонятные знаки и странные происшествия.
— Фу-уф! Остаемся, значит… — выдохнула Има.
— И ищем лучше, — уверенно поддержал ее лич.
Вот только искать никого долго не пришлось.
Адам-джанавар явился той же ночью и напал на беззащитного старика, выбравшегося из дома по нужде. Бросился из тьмы, повалил, придушил и поволок в наскоро родившемся безмолвии.
Моа, бодрствуя на балконе, зверя не увидел — тот подошел с противоположной стороны — но молчание собак приметил сразу и выбежал на улицу. Там, в свете луны, длинная мощная тень тащила по дороге стонущего от боли и ужаса человека. Тень извивалась, гнулась, силясь уволочь свою жертву поскорее, но старик был явно потяжелее ребенка, да еще и хватался скорченными пальцами за землю, впиваясь в нее из всех сил.
Моа в два прыжка оказался рядом. Замахнулся, желая рубануть прямо по вытянутой оскаленной морде напавшего, но в тот же миг луна резво сиганула за быструю тучу, погружая улицу в непроглядный мрак. Меч ушел в землю, отсекая лишь тонкий лоскут стариковой рубахи.
Ночной похититель испарился…
И тут же на другом, дальнем, конце села раздался громкий крик.
— Сына… Моего сына сейчас унесли!
Лич со всех ног бросился туда.
Старика за его спиной подхватили подоспевшие селяне и оттащили в дом.
Замелькали каруселью окна всполошившихся домов. Другой край — так близко и так далеко. И ком тьмы в конце дороги пульсирует, движется, стонет тонким человеческим голоском…
Видно, вор не может добычу утащить — и тянет, тянет ее в кусты под склоном реки…
И жара этой ночью стоит страшная, все качается в мареве, сорвавшаяся с цепи собака стоит, молча, и капает в пыль слюной с вывешенного из пасти флагом языка…
Похититель скользнул под берег, когда Моа почти нагнал его.
За спиной поднялся глухой гул, свет факелов ударил в спину, выбросил под ноги длинную тень — то пришли на подмогу селяне.
— Мы тоже идем! — неуверенно сообщил бородатый молодой мужчина.
— Хорошо, только не отставайте, — кивнул лич.
Едва он произнес эти слова, новая тень вырезалась из тьмы меж теснящихся близко друг к другу домов и с рыком ворвалась в освещенную толпу, устроив переполох.
— Еще монстр!
— Еще один!
Воздух сотрясся от криков, но тут же из-за спин селян появилась Има. Клинок ее, опоясанный искрами магической силы, сверкал, словно белая молния. Водопадом света он обрушился на мечущееся в толпе чудовище — плеснуло в стороны чернотой, и вой, нечеловечески злой и жуткий, разорвал душную мглу. Разбросанные пятна факелов собрались обратно в ровный ряд.
— Моа! — Има подскочила к личу. — Он сбежал!
— Есть еще один, и он опять похитил ребенка.
Глаза девушки вспыхнули болью и тревогой. Она выдала лишь одно короткое:
— Бежим! Надо догнать…
И они понеслись вниз по улице, к склону, нырнули под берег — похититель пыхтел впереди. Он словно ждал преследователей, потому как ушел вроде бы недалеко, но и приблизиться к себе не давал, словно дразнил и манил за собой.
К сожалению, Моа и Има это поздно поняли…
Сперва зверь ускорил бег. Он, ворча, петлял по едва заметной тропе, по которой ходили ставить сети сельские рыбаки, и, как не торопились преследователи, догнать его не могли. Кода крутина берега начала понижаться, выравниваться, они и вовсе отстали.
И все же таинственный зверь не пытался стряхнуть преследователей с хвоста. Звук его движения не затихал до конца и притормаживал, когда разрыв становился слишком большим.
— А ну как в ловушку ведет? — шепнула спутнику Има.
— Скорее всего, — не стал отрицать ее предположение лич.
— И что делать будем?
— Сразимся, что же еще делать? Если сейчас отступимся и свое гнуть начнем — они ребенка убьют нам в назидание, чтобы в другой раз не отвернули. Биться с ними в любом случае придется. Одного не пойму — чего они тянут? Удобнее Мертвой Балки места для засады не сыскать…
— Они? — переспросила Има взволнованно. — Всадник и два монстра?
— Три монстра. Пока один ребенка умыкал, а второй селян распугивал, третий напал на старика, чтобы меня от второй жертвы отвлечь…
— Второй и третий — не один и тот же?
— Может, и один… Разберешь их тут.
Впереди прозвучал заунывный свист.
— Свистун зовет, слышишь? — насторожилась девушка. — Приказ нашим недругам отдает.
— Держись рядом со мной, — предупредил Моа. — Уверен, враги какую-то пакость против нас задумали.
Что задумали — с первого взгляда было непонятно.
Тропа ушла от берега на кручу, а с кручи, перевалив через острый гребень, скатилась в низинку, на дне которой меж круглых ивовых кустов открылась небольшая поляна. Посреди нее, испуганно озираясь, сидел зареванный малыш лет четырех от роду, а рядом — ни чудища, ни следов…
И все же в воздухе грозой повисла тревога.
— Рядом они, — шепнул сквозь зубы лич. — Бери ребенка и будь готова бежать, как нападут.
— А ты как? — спросила Има.
— Я справлюсь, — Моа чутко прислушался к отдаленному гомону за спиной. — Селяне осмелели и за нами пошли. Бой долго не продлится…
Девушка тенью метнулась к малышу, подхватила его на руки и собиралась уже вернуться к Моа…
… но тот стоял уже не один. Вокруг лича собирались, наплывая из клубящихся кустов, высокие черные фигуры. Их было семь, пеших, и один всадник гарцевал на коне поодаль.
— Уходи! С этими я разберусь! — крикнул Моа, понимая, что ситуация складывается преотвратная.
Да, он оттянет на себя этих семерых…
Теперь ясно, что за игру вел свистун. Он тянул время — ждал подмогу. Его ручные твари были приманкой, чтобы привлечь охотника на монстров и максимально задержать его тут, до прихода сразу нескольких ищеек Мортелунда.
Ну, что же? Вот все и собрались!
Время отпраздновать «воссоединение».
Има послушалась и побежала со всех ног через ивняк.
Ребенок оттягивал руки — килограммов двадцать в нем было! — попробуй с такой ношей побегать. И все же она неслась, задыхаясь и всеми силами стараясь унять дыхание.
Вскоре за спиной зазвучал чей-то мягкий галоп. Хрустнули ветки, и земля дрогнула. Преследователи нагоняли с двух сторон.
Девушка не испытывала страха, лишь злость и досаду. Что за подлые игры? Что за охота на охотников? Пусть только попробуют сунуться! За последнее время она скопила прилично магии и исправно читала обучающую книгу. Да и меч в руке лежит крепко — все благодаря тренировкам. Има научилась осознанно вызывать из памяти забытые боевые навыки…
Жаль, что она не может сейчас помочь Моа, но он верно ее отослал — ребенок рискует стать мишенью или заложником для врагов лича, сделав того уязвимым. Это только помешает сражению, а сейчас он, пусть и один против семерых, но в действиях своих свободный…
А Има и сама как-нибудь справится.
Судя по топоту, монстров двое. И не такие уж они и большие — она видела. И не такие уж смелые, раз только детей со стариками таскать и могут.
Они догнали ее перед крутым оврагом. Встали в молчании, приоткрыв зубастые пасти и вывалив длинные языки. Это были неведомые прежде создания — очень странные, длинномордые, с глазами, неестественно близко придвинутыми к носам, с бледными шкурами, посеченными черными полосами…
А еще они были мертвые — Има совершенно точно могла это сказать.
— Ну, давайте! — застыв у края обрыва, девушка выставила перед собой меч.
Малыша пришлось посадить на землю рядом — держать его и одновременно фехтовать у нее вряд ли бы вышло.
Преследователи не двигались. Они ждали чьего-то сигнала, и он наконец прозвучал после взрыва чьего-то довольного хохота… Тогда оба зверя бросились на Иму в гробовом безмолвии. Пахнуло застарелым тленом — едва уловимый, неопределенный запах плесени и ветоши…
Клинок стремительно рассек воздух, первый зверь, что успел подойти ближе, отступил было, но свист раздался снова, заставив чудовище задергаться в странном танце. То же случилось со вторым. Какое-то время они извивались и корежились в полутьме, потом же, прекратив всякое движение, снова застыли, безмолвно оскалившись.
Кто-то снова заиграл — свист резанул по ушам, неприятный и резкий — и полосатые звери кинулись, изменяя свой вид прямо в движении. Их спины разогнулись, лапы вытянулись, став похожими на руки, уши наполовину втянулись в череп и прижались к нему. Чудища не обернулись людьми до конца, но процесс будто к тому вел…
Теперь к Име приближались два уродливых создания — полулюди-полузвери.
Она снова взмахнула клинком.
Монстр, что приблизился первым, ловко уклонился от удара, взмахнул длинной, как плеть, лапищей со скрюченными когтями, и рванул девушку за плечо. Има вскрикнула, закрывая собой ребенка, сжала зубы, отслеживая новые выпады врагов.
И тут за спиной, на дне оврага, затрещали кусты. Кто-то сломал их и полез по песчаному обрыву вверх — Има отчетливо слышала глухие тяжелые шаги и то, как катятся из-под чьих-то ног мелкие камни прямо в текущий снизу ручей.
«Еще один монстр? Сзади подобрался? Ну, тогда…» — только и успела она подумать. Нечто могучее выкарабкалось, наконец, из-под песчаной кручи, и сдвинуло девушку, как пушинку, в сторону. Аккуратно, явно не желая причинить вред. Пахнуло затхлостью каменного подвала — запах этот показался Име до боли знакомым. Мимо проплыло, покачиваясь в освещенном тусклой луной полумраке, громадное косматое тело. Нечто гигантское — больше коня размером — встало горой перед девушкой и ребенком. Как пик уходил к небесам острый залом хребта, гигантская шишковатая голова пригибалась к низу, недовольно мотался из стороны в сторону короткий куцый хвост с кистью на конце.
Все точно так, как на рисунке было!
Тот, кто приказывал полосатым монстрам, опять засвистел. Чудища не послушались — отступили во тьму, но тут же раздался очередной свист, и зверолюдей заломало в безумном танце. Има поняла — это вовсе никакой не танец! Это корчи и муки — свистун ломает так сопротивление своих странных подчиненных…
Огромный зверь не дал преследователям Имы дотанцевать — бросился на них, как живой таран, сбол сног обоих сразу.
Три чудовища в серебристом свете луны свились в сверкающий зубами смертельный клубок. Подоспевший на выручку гигант оказался в разы крупнее и сильнее остальных. Он схватил одного из своих врагов за голову и раскусил ее, как свинья желудь. Бросив сокрушенную жертву, переключился на второго, и тут вмешался свистун — он выехал на черном коне из тени ив и резко раскрыл направленную на монстра-защитника ладонь. Из ее центра вырвался синеватый поток света, с невероятной силой ударил зверюгу в бок и отшвырнул через перегиб склона вниз, в овраг…
Има застыла, понимая, что помощи больше ждать неоткуда.
Всадник приближался к ней, хохоча. Направлял ладонь…
… но вдруг земля задрожала от какого-то невероятного, громоподобного звука, что прилетел издали. За звуком пришла волна небывалой мощи. Она оторвала Иму от земли — слава свету, девушка успела схватить ребенка — и швырнула на округлую кипу ближайшей ивы…
— Моа… Что там случилось с тобой… — едва слышно успела шепнуть она.
Прежде, чем потеряла сознание…
Моа склонился над ней.
Если бы в его груди билось сердце, оно бы, наверное уже выскочило наружу от волнения. Има лежала на земле, бездыханная… Ребенок, которого она до последнего защищала, выглядел гораздо целее.
Вся изодранная ветками, обожженная магией, до боли знакомой, она… дышала. Слава свету, тьме — да, неважно чему! Тому, что позволило ей не умереть.
— Има, — лич осторожно потряс ее за плечо. — Ты слышишь меня? Очнись.
В ответ раздался тяжкий, болезненный стон. Наконец девушка приоткрыла глаза.
— Моа? Это, правда, ты?
— Да.
— А ребенок где?
— Да, тут он. В порядке.
— Это хорошо. Монстры его не трогали. Свистун травил их на меня, а потом пришло то древнее чудовище из подвала…
— Опять?
— Да, — Има тяжело села, обхватила руками голову, подняла усталый взгляд на собеседника. — Ого! А с лицом что случилось?
— С чьим? — не понял лич.
— С твоим. Оно все в крови… Будто ты кого-то загрыз… и съел. — Девушка улыбнулась, через боль, но улыбка тут же сошла. Выражение лица Моа осталось каменным. — Что случилось?
— Не помню. Семь ищеек напали на меня разом, а потом… Не помню… Ты что-то слышала с моей стороны?
— Странные звуки. После них пришла волна силы и смела всех, кто остался.
Девушка вдруг вспомнила нечто важное. С трудом поднялась, отыскав взглядом спасенного малыша — он сидел тут же рядом в траве — поковыляла к краю оврага. Лич двинулся за ней следом.
— Ты куда, Има?
— Вниз. Монстр упал туда.
— Упал? Какой из…
— Древний. Когда свистун увидел, что он погрыз обоих его питомцев, то разозлился страшно и вдарил по нему своей магией — синим светом из центра ладони.
— Синим, говоришь? — нахмурился Моа. — Надо бы взглянуть на результат атаки. Уж больно знакома мне эта «синяя» магия.
Они спустились на дно оврага и быстро нашли то, а, вернее, того, кого искала Има.
Исполинский зверь недвижно лежал в куче изломанных ветвей. На изжелта-сером, полосатом боку зияла страшная рана, над которой до сих пор то и дело вспыхивали фейерверки голубоватых, слепящих искр.
Моа нахмурился, удрученный увиденным. Он узнал магию — особое ударное заклинание личной гвардии Триады. Черный всадник, приведший в селение монстров-похитителей, явился из Мортелунда. И лич готов был поклясться, что знает даже о том, кому именно из Триады подчиняется таинственный заклинатель опасных тварей.
Слуга Полувия…
Точно его! И не просто так он сюда пришел и питомцев своих привел — все это было подлой приманкой. Моа клюнул на нее, за что поплатился… Должен был поплатиться, но, что-то во время облавы явно пошло не по плану…
— Ничего себе, — Има смотрела на убитое чудовище с благоговением и грустью. Вдруг, заметив что-то, быстро подскочила к разверзтой пасти, смело сунула туда руку. — Смотри, что за зубы зацепилось! — Она показала личу тонкий кожаный ошейник с железной бляшкой. — Это от монстра, и на нем тот же знак, что и на грилльем вожаке. Та же птица безголовая с грибом — уверена, что это привет от Энолы.
Девушка гордо помахал находкой, не понимая, почему ее друг совсем не обрадовался, а, напротив, напрягся и за мечом потянулся…
— Има иди сюда, быстрее, — процедил сквозь зубы.
Она и сама почувствовала, услышала, как за спиной треснули ветки, и воздух всколыхнулся от мощного движения. Девушка медленно обернулась, встречаясь взглядом с утопленным в голове маленьким желтым глазом… Качнулись у самого лица челюсти-пилы. Огромные зубы матово блеснули в слабых лучах назревающего, но еще далекого рассвета.
И голос, до боли знакомый, тонкий, совершенно не подходящий ужасному косматому животному, похожему на смесь гигантского кабана и чудовищного волка, жалобно попросил: