Тот наворачивал гуляш с картофельным пюре, запивая его своей бурдой, которая изначально была кофе. Чашка Брока стояла на столе, а на тарелке рядом лежали круассаны, те самые, что Брок так любил, но позволял себе раз в неделю. Ещё тёплые, значит Зимний зашёл за ними перед самым возвращением.
— Спасибо, Ледышка, — Брок сел на стул, принимаясь за еду.
— Все живы. Никто не ранен. Отработали на ура, — вдруг сказал Зимний, отставляя пустую тарелку.
— Ты про ребят моих? — уточнил Брок, а то с Зимнего бы сталось сказать какую-нибудь херню просто так.
— Да, — кивнул Зимний.
— А про себя чего скажешь? — на удачу спросил Брок.
— Секретно.
Что и следовало доказать. Брок не удивился, услышав ответ Зимнего. Он чувствовал, что может разговорить Зимнего, просто надо правильно задать вопрос, но как, Брок не знал. Никогда не интересовался возможностью пообщаться с ним как с человеком, а теперь, когда понадобилось, действительно понадобилось, кусал локти, что не может. Не знает, как.
— Ледышка, помоги мне тебя понять, — попросил Брок. — Дай ключ к шифру.
— Нельзя, — вдруг резко взвился Зимний. — Запрещено!
— Ладно-ладно, — обалдел Брок и миролюбиво поднял руки. — Нельзя, так нельзя. Значит будем как есть. Отчёт, так проще?
— Да, — ответил Зимний уже совершенно спокойно. — Режим. У тебя не было.
— Я стараюсь, Ледышка, очень стараюсь, — Броку казалось, что он говорит сам с собой, что у него просто крыша поехала, и сейчас нет на кухне никакого Зимнего, не пахнет грёбаным шоколадным сиропом, а он сидит, небритый и словно с дикого похмелья и разговаривает сам с собой, а Зимний ему всего лишь чудится.
И Дженни чудится, а он вообще лежит с ранением где-нибудь во всем богами забытой дыре и бредит. И нет рядом никого, кто бы вывел его из этого бреда.
— Брок? — позвал Зимний, и Брок выпал из своего бреда, дико удивившись, что Зимний обратился к нему напрямую, по имени, да ещё когда его не вынуждали.
— Да, Ледышка, чего? — недоумённо спросил он.
— Инверно. Зима. Почему? — вот это был новый поворот, Зимний задавал вопросы. И какие.
А Брок даже и не знал, стоило ли говорить, ведь в запале, чтобы уколоть имя придумал, уколоть Зимнего, зная, что тот тонну языков знает, и поймёт. Но не ожидал, что спросит.
— Потому что ты ей больше отец, чем я, — ответил Брок. — Но тогда уколоть тебя хотел. Ты мне скажешь, где ты Дженни взял? И когда?
— Нет, — жёстко сказал Зимний, и Брок понял, что с этими вопросами вообще лучше не лезть больше. — Нельзя. Секретно.
— Понял, — Брок поднялся, принимаясь прибираться на кухне, скоро Зимнему было пора уходить, а Брок понял, что отчаянно этого не хочет. Хочет, чтобы Зимний остался с ним, с Дженни. Но это было просто невозможно.
— Пора, — Зимний поднялся и уже у самой двери, снова сгорбившись, став каким-то очень-очень грустным и потерянным, он обернулся через плечо. — Пока, Брок.
И едва заметно улыбнулся.
— Пока, Ледышка, — улыбнулся ему Брок.
Дженни тихо спала в своей кроватке, и Брок решил, раз в зал он не ходит, то можно и дома размяться, хоть зарядку сделать. Он любил силовые тренировки, да просто пробежку, это хорошо прочищало голову, давало возможность подумать, подготовиться к делам, дню или целой новой жизни, как сейчас.
Кажется, Брок только теперь начал осознавать всю реальность происходящего. Не тогда, когда Зимний сунул ему свёрток, не тогда, когда согласился на всю эту адскую авантюру, не неделю назад, когда реально остался один на один с младенцем, о котором ничего не знает и не понимает, а именно сейчас. Всё словно вставало на свои места после сотого отжимания, кристаллизовалось и становилось чистым, прозрачным. Теперь Брок был уверен, что завтра у них с Дженни начнётся новая, устраивающая не только её, жизнь.
— Так, — пришёл он в детскую и потеребил спящую Дженни. — Подъём, дорогая, а то опять всю ночь гулять будешь. Давай, просыпайся.
Дженни просыпалась неохотно, тёрла глазки и даже собиралась заплакать, но Брок взял её на руки, приложив к плечу и уселся с ней на пол, открывая ящик с игрушками, которых оказалось неожиданно много. Порылся там, нашёл вырвиглазно-цветной шуршащий банан и вручил его малышке. И только сейчас заметил игровой коврик.
— О, Ледышка всё-таки притащил, а я про него забыл, — сказал Брок и подтащил коврик к себе, аккуратно уложил на него Дженни и сунул ей банан. Убедившись, что та занята, уселся рядом, просто следя за ней и рассказывая всякую чушь.
Сказок от Финли он так и не получил, а съездить купить книгу или заказать времени за неделю у него не нашлось.
— Значит так, дорогая, — заговорил Брок строго, — теперь будем жить по графику: гулять днём, спать ночью. А то перепутала день с ночью и мне жизни не даёшь.
Дженни захныкала, шуршащий банан ей откровенно надоел, и Брок понял, что пора есть. Дженни, конечно, никуда бы не уползла, оставь он её одну, но крик бы подняла жуткий, поэтому Брок поднял малышку и пошёл с ней на кухню, где посадил в качалку и стал готовить ей смесь, просто рассказывая, что он делает и для чего. Раз с ребёнком надо разговаривать, значит, будет разговаривать. Только без мерзкого, всегда его раздражавшего сюсюканья.
Качалка, конечно, спасла положение, и Дженни была не сильно расстроена отсутствием еды и какой бы то ни было игрушки, но всё равно хныкала, пока Брок не дал ей бутылочку, проверяя, способна ли она уже держать её сама. Фокус не удался, и Брок сел рядом, придерживая её, чтобы Дженни могла спокойно есть.
Дальше снова была игра, купание, потом Брок устроился с Дженни в кресле-качалке и стал вслух читать ей книгу об уходе за детьми. Дженни слушала его спокойный голос и постепенно уснула, Брок надеялся, что на всю ночь.
На всю ночь не вышло, Броку пришлось встать дважды, один раз покормить, а второй — переодеть. Но проснувшись в половине седьмого утра, он чувствовал себя вполне живым человеком, готовым к новым подвигам.
Свершив утренний моцион, Брок разбудил Дженни, переодел её с ночи, прихватил игрушечный банан и пошёл вниз готовить себе завтрак, да и Дженни тоже. Ждать Зимнего или не ждать, был хороший вопрос, но Брок решил вообще на него не сильно полагаться, просто чтобы не оказаться в какой-то момент совершенно привязанным к нему и его расписанию.
Устроив Дженни в качалке, Брок сделал себе завтрак, поставил на стол, а рядом качалку с Дженни, и, придерживая её бутылочку, поел сам. Убрался на кухне и, прихватив Дженни в качалке, устроился на диване за ноутом. Нужно было проверить почту, узнать последние враки на новостных порталах и вообще включиться в жизнь. А минут через сорок пойти на пробежку. Хватит сидеть дома и терять форму, хотя самому Броку казалось, что за неделю с Дженни в одиночку он скинул пару фунтов.
Зимний пришёл в этот раз позже, когда Брок уже полностью собрался на прогулку, оставалось только открыть дверь и посадить Дженни в коляску.
— Ты опоздал, — сказал Брок, увидев, как Джинни заулыбалась, увидев Зимнего. — Ледышка, мы гулять, еда в холодильнике, разберёшься. Или ты ненадолго заглянул?
— Время есть, — ответил Зимний, и Брок пропустил его в дом.
— Тогда до встречи, — и Брок выкатил коляску с крыльца.
Пробежка в парке была отличной идеей, ещё б удалось сходить в зал и поплавать, было бы вообще хорошо, да перекинуться парой слов с приятелями, хотя Брок не был уверен, что увидит кого-то из знакомых в зале. У него слишком изменилось расписание. Но это было неважно. Кажется, его жизнь налаживалась.
Вернувшись домой, Брок ожидал обнаружить Зимнего или в детской, или на диване, но застал того за генеральной уборкой, которую тот практически закончил, осталось только вынести мусор. Нда, а Брок за неделю никак не мог найти на это времени.
— Спасибо, — поблагодарил он Зимнего, который только кивнул и, как только закончил, забрал Дженни переодевать и кормить, отпуская Брока в душ.
— Дела? — спросил Зимний у Брока, когда тот вышел из душа.
— У тебя или у меня? — уточнил Брок.
— У тебя, — ответил Зимний.
— Пожрать приготовить, в зал сходить, если ты меня отпустишь, — озвучил Брок свои планы.
— У Ирни? — насупился Зимний.
— Ледышка, ну какие дела у грудничка? — удивился Брок. — Спать пять раз в день, есть шесть. Остальное время играть и общаться.
— Понял. Иди, — разрешил Зимний и вернулся в детскую.
— Погоди, — Брок пошёл за ним. — Так сколько у меня времени?
— До вечера, — туманно ответил Зимний, и Брок решил, что приготовить и сходить в зал он успеет.
В зале было немноголюдно, даже попался один знакомый Брока, но он решил не тратить время на пустые разговоры, тем более что это был просто знакомый. Они просто поздоровались, и Брок ушёл тягать железо, постоянно поглядывая на часы, боясь, что пропустит время, когда надо возвращаться.
Но тренировка увлекла его, как и всегда бывало. После зала он пошёл в бассейн, где плавал часа полтора, наслаждаясь свободой, словно годы никуда не выходил, хотя утром был на пробежке.
Вода смывала напряжение, вымывала из головы все мысли, кроме самых важных. О Дженни и Зимнем. Мысли стремительно протекали сквозь него, оставляя правильный осадок, такой, какой нужно. И плевать, что Зимнему нельзя задавать вопросы, плевать, что на базе нельзя задавать вопросы. Брок разберётся, выяснит, что, чёрт возьми, происходит и с его собственной жизнью, и с Зимним. Оставалось понять, чем всё это может кончиться, и почему-то Броку казалось, что ничем хорошим. Это Брок не знал наверняка, но чувствовал.
Мышцы гудели после недельного перерыва, но Броку было хорошо. Он чувствовал себя живым. Только глянув на часы, Брок спохватился, что уже было неприлично много времени, Зимний у него так долго никогда не задерживался, и он заторопился домой. Интересно, Зимний бы позвонил ему, или припёрся бы в зал, если бы должен был срочно возвращаться? Брок ожидал от Ледышки всего, чего угодно, но вот притащить ребёнка в зал, полный чужих… Нет, на это тот не пойдёт не при каких условиях. Скорее, притащит Дженни Эммс или ещё кому из Страйка, а те уже позвонят и скажут. Хоть звонков не поступало, но Брок всё равно торопился домой.
Дома его ждали чистота, тишина и везде погашенный свет. Брок уже было подумал, что Зимний ушёл вместе с Дженни, и теперь ищи его свищи, но тот вышел из детской, снова весь сгорбившийся, хмурый и вообще особо непривлекательный. Волосы распущены, и за ними почти не видно лица. Что-то в этом Зимнем было странное, но как узнать, что именно?
— Ледышка? — настороженно спросил Брок, подходя ближе к Зимнему.
— Пора идти, — каким-то надтреснутым глосом сказал Зимний.
— Кофе? — попробовал предложить Брок, понимая, что Дженни спит, накормленная и выкупанная.
— Нет, — мотнул головой Зимний. — Пока… Брок.
— Пока, Ледышка, — вздохнул Брок, вообще не понимая, что происходит. — Ты придёшь завтра?
Уже у двери Зимний кивнул и тихо прикрыл её за собой, оставив Брока стоять в недоумении. Но долго он так простоять себе не позволил и, откинув мысли о Зимнем, поднялся в детскую.
— Привет, малышка, — одними губами сказал Брок, опасаясь потревожить Дженни. — Я дома.
Брок почувствовал, что соскучился, и завис у кроватки, глядя на спящую Дженни. Ребёнок в его доме, его–не его ребёнок, которого Брок успел, похоже, полюбить.
Ночь прошла спокойно, Брок вставал всего дважды, да и следующий день прошёл так, как умудрился запланировать Брок. Утро с Зимним, пробежка с Дженни в парке, пока Зимнему были выданы ценные указания, что надо купить и где прибрать, хотя Брок был уверен, что тот и сам разберётся. Потом время с Дженни Зимнего, и общая домашняя кутерьма.
Зимний ушёл днём, смурной и, кажется, грустный, когда Дженни спала. Остальной день прошёл просто прекрасно, Брок успел переделать свои дела, пока малышка спала, еда-ванна-сон, а ночью Брок сам проснулся от того, что Дженни не просыпалась. Он обеспокоенно подошёл к кроватке, погладил Дженни, прислушался, но та спокойно дышала и, кажется, была совершенно не голодна.
— Ну и напугала ты меня, деточка, — выдохнул Брок, уходя обратно в спальню.
И остальная ночь прошла без приключений.
Когда Брок пришёл в детскую утром, то обнаружил, что Дженни уже проснулась и лежит на животе, изучая игрушку, которую оставил ей вечером Зимний.
— Ага, ты умеешь что-то новое, — озадаченно заметил Брок, помня, что Дженни ещё слишком маленькая, чтобы переворачиваться. По крайней мере, так было написано в книге.
Или Зимний ошибся с её возрастом и прилично, ведь ей ещё не было четырёх месяцев. Стоило попытаться спросить у него в лоб, но ждать ответа было глупо. Тот не говорил с Броком. Кроме отдельных слов, которые и диалог-то редко складывались.
— Ну-ка, покажи мне, как ты это делаешь, — попросил Брок Дженни, снова укладывая её на спинку и откладывая игрушку туда, где она лежала.
Дженни очень внимательно посмотрела на Брока каким-то совсем не детским взглядом и легко перевернулась на живот, снова увлечённо занявшись игрушкой.
— И давно? — спросил Брок у Зимнего, пока они завтракали, а Дженни увлечённо валялась, изучая игровой коврик и висящие над ним игрушки, пытаясь запихать в ротик свои ножки.
— Давно что? — Брок заметил, как уголок брови Зимнего дёрнулся, но нет, это была лишь тень эмоции, даже тень тени, но Брок даже порадовался.
— Давно она всё это умеет? Ей не по возрасту, — Брок был раздосадован, что не заметил раньше, что Дженни или вундеркинд от младенцев, или просто Зимний серьёзно ошибся в её возрасте.
— Нет, — заверил Зимний, но Брок видел, что удивлён он не был.
— Ледышка, сколько ей на самом деле? — рыкнул Брок, и Дженни тут же отозвалась на этот звук, захныкав. Пришлось вставать и брать её на руки, чтобы успокоить.
— Столько, сколько написано, — угрюмо ответил Зимний, и Брок понял, что ничего больше от него не добьётся. Значит, четыре ей будет через неделю. Но теперь Брок задумался, а надо ли идти к врачу.
— Хорошо, — миролюбиво сказал Брок, потому что Дженни отреагировала и на тон Зимнего, снова захныкав. — Мы расстраиваем Дженни, Ледышка. Поговорим, когда она уснёт.
Зимний кивнул, а у Брока в голове появилось очень много не очень хороших мыслей о том, что изначальная догадка о том, что это ребёнок Зимнего, становится почти очевидным фактом.
Брок не разбирался ни в генетике, ни вообще в этой части науки настолько, чтобы представить, как могла появиться Дженни, что для этого вообще сделали и как, но понимал, что так или иначе, это очень особенный ребёнок. Очень-очень. Что бы Зимний ни пытался ему втюхать.
— Нет, — мотнул головой Зимний. — Не поговорим. Игра. Еда. Сон.
— А потом? — вскинул бровь Брок, начиная злиться.
Информация, ему нужна информация, и как её вытащить из Зимнего, Брок пока не представлял. Пока.
— Игра. Еда. Сон, — повторил Зимний.
— Хуй с тобой, Ледышка, — в сердцах махнул рукой Брок. — Хочешь сам играть? Или вместе? Давай вместе поиграем, у меня нет дел.
— Хорошо, — смилостивился Зимний. — Детская.
Целый час они вдвоём сидели рядом с Дженни, периодически отнимая у неё игрушки. Брок больше следил за реакцией, чем развлекался, и следил за Зимним, который разговаривал с Дженни, кажется, по-русски. Он говорил ласково, нежно, улыбался малышке, почти полностью игнорируя Брока. Тот знал, что Зимний умел полностью игнорировать окружающее, если оно его не устраивало. Вот и Брок, хоть и был рядом, но словно находился в зоне отчуждения, что ему совершенно не мешало наблюдать.
И видел он безграничную любовь Зимнего к этому маленькому существу, к Дженни.
— Почему ты сам не дал ей имя? — спросил Брок, надеясь подловить Зимнего на том, что он отвлечён, полностью поглощён Дженни.
— Потому что, — тут же ответил Зимний, переходя на английский и меняя тон. — Не… нельзя.
— Ох, Ледышка, а что тебе можно? — риторически спросил Брок, вытаскивая из цепкой ручки Дженни очередную яркую игрушку, которую она всю обслюнявила.