Джейсон замолчал. Я же его слушала и не верила. Не верила ни одному сказанному слову. Он выглядел очень взволнованным и искренним, но я не верила ему. Потому что так не бывает. Всю жизнь я любила его, ждала, сохраняла верность, хотя никто и не просил, а когда у меня появились серьезные отношения с другим парнем, он понял, что ревнует, что я ему не безразлична? Разве это любовь? Или просто эгоизм? Хотя он же уверен, что я не была в него влюблена. Ох, как все сложно!!
— Я должен был рассказать тебе обо всем. Я понимаю, что уже поздно, что ты с Крисом, но я никогда не прощу себе, если…
Он резко замолчал. Мы смотрели друг другу в глаза, и я поняла, что теряю голову, и отвела взгляд. Джейсон осторожно положил свои большие ладони на мои предплечья, сжав их.
— Я должен кое-что проверить, — вдруг пробормотал он. — Если я не сделаю это, никогда не прощу себе.
— Что проверить? — удивилась я.
В следующее мгновение Джейс медленно наклонился, и я, неожиданно поняв, что он хотел проверить, инстинктивно оттолкнула его, испуганная и шокированная его намерением.
— С ума сошёл?! Не прикасайся ко мне! — искренне возмутилась я. «Потому что иначе…».
Но тут он сильными пальцами одной руки схватил меня за подбородок, не позволяя отвернуться, а второй рукой крепко обнял за талию.
— Лорианна, не бойся меня, — взволнованно прошептал Джейс.
— Если ты поцелуешь меня, то уже я никогда не прощу тебе! — в бешенстве проговорила я, со всей силы упираясь ладонями в его грудь.
Джейс замер и изумлённо уставился на меня.
— За кого ты меня принимаешь?! Я — чужая невеста!
— Лори, — умоляюще прошептал он.
— Неужели ты думаешь, что один поцелуй поможет тебе разобраться в себе?! Правда?! Ты решил, что сейчас поцелуешь меня и разберешься в своих запутанных чувствах?! Это просто смешно, Джейс! И несерьезно! У тебя было столько девушек! Неужели по поцелую ты определял, как у вас все сложится?! Не думаю. За столько лет ты так ничего и не понял — ты такой глупец, Джейсон!
Не отпуская меня, Джейс растерянно заглядывал мне в лицо, не решаясь все же сделать то, что он хотел. От нервного возбуждения и его близости, от понимания нелепости и опасности всей ситуации меня начинало потряхивать.
— Ты все еще любишь меня, — потрясенно прошептал он. — Ты не разлюбила меня, Лори, — он вдруг отпустил меня, его руки безвольно упали, а глаза стали еще более растерянными.
— И мне не нужно поцелуев, чтобы понять это! — на глазах появились злые слёзы. — Потому что, когда человек любит, он просто знает это и все. Ему об этом говорит сердце!
Я протиснулись между растерянным Джейсоном и стеной и вышла из ниши. Джейсон не стал меня останавливать.
— Ты не любишь меня, не переживай, — горько усмехнулась. — Не знаю, какое чувство у тебя ко мне, но это не любовь мужчины к женщине.
Я подняла юбки и побежала по коридору. Краем глаза заметила мелькнувшее темно-синее пятно в одной из ниш. Сегодня Эль Тамилтон была в платье такого цвета. Шпионит за своим парнем? За нами? Зря переживает.
Я закрылась у себя в комнате, полная противоречивых чувств. Приходили девочки и звали меня продолжить вечеринку, но я сослалась на головную боль и не пошла. Полночи я прорыдала в подушку. А потом, когда заснула, мне снились странные смущающие сны, в которых я целовалась то с Крисом, то с Джейсоном. Лицо моего партнера постоянно менялось. А потом сны стали такие беспокойные и откровенные, что, когда я просыпалась и вспоминала их, то мои щеки алели от стыда, а дыхание было прерывистым. В итоге, разозлившись на саму себя, на свое богатое воображение, я вообще решила не спать, взяв из шкафа серьезный художественный роман, но сосредоточиться никак не могла. Сон сморил меня только под утро.
Поцелуй был нежный, со вкусом виски, я застыла от растерянности. Твердые губы изучали меня, осторожно целуя, постепенно становясь более смелымм и требовательными.
Я отмерла, испугавшись тех ощущений, которые стали охватывать меня. Я стала вырываться и возмущенно мычать, но Джейсон не отпускал меня, пока я не перестала сопротивляться и не затихла в его объятиях. Я не ответила на поцелуй, так и оставшись внешне безучастной, словно бездушная кукла, хотя внутри все дрожало от шока, возмущения, восторга и охватившего волнения.
Ощущения перемешались, запутались в тугой клубок взбесившихся чувств, и я не понимала, что чувствую больше: возмущение, обиду или желание, чтобы поцелуй никогда не прекращался.
Поцелуй длился и длился и снова стал нежным и неторопливым, а у меня стали подкашиваться ноги, когда, наконец, Джейс отпустил меня. Отстранил от себя, придерживая руками, заглядывая в лицо.
— Ты не обманешь меня внешней холодностью, — тихо и серьезно проговорил он, обдавая ароматом виски. — Я чувствую, как ты дрожишь в моих руках. Чувствую это каждой клеточкой своего тела. Ты просто плавишься. Как и я.
— Проверил то, что хотел? — процедила сквозь зубы, меня уже ощутимо потряхивало от еле сдерживаемых настоящих эмоций.
— Проверил, — шепотом задумчиво ответил Джейс.
—Ну, и как, понравилось?
— Более чем.
В следующее мгновение я отвесила ему хлёсткую пощечину, звонкий звук которой раздался в тишине коридора.
— Больше никогда не подходи ко мне! — зло произнесла. — Я — невеста твоего брата! А ты просто пьяный недоумок! — грубо обозвала его.
— А ты — фиктивная невеста, — спокойно ответил Джейс, потирая щеку.
— Что за глупости?! — возмутилась я.
— Я знаю, для чего Крис предложил тебе стать его невестой, — опять спокойно произнес Джейс. — Чтобы вокруг не крутились такие типы, как я.
Я смерила его возмущенным взглядом, внутри все кипело, а этот нахал стоял и смотрел, прищурив глаза.
— У нас все серьезно, Джейс, нравится тебе это или нет!
— Нет, мне это не нравится, — хмуро ответил он.
— Не подходи ко мне больше! — возмущенно прошипела я, словно рассерженная кошка. — Вспомни о всем хорошем, что между нами было, и оставь меня в покое! Оставь нас с Крисом в покое!
— Ты всегда любила меня, Лори! Любила меня! Меня! Меня… меня… — взволнованно шептал Джейсон с горящими глазами.
Я проснулась, испуганно таращась перед собой. Пресветлая Богиня, это всего лишь сон!
Я встала, пометалась по комнате из угла в угол и подошла к окну, уперлась в него лбом. Прохлада стекла привела в чувство. Стояло раннее утро. Я смотрела на прекрасные деревья и цветы за окном, увидела как садовник стал обрезать лишние некрасивые ветки на необыкновенном дереве со слегка фиолетовыми плотными листьями. Подумала, что мне тоже нужно, наконец, отрезать от себя и выбросить все, что мешает спокойно и счастливо жить, в согласии с собой.
И пока ничего непоправимого не произошло, нужно уезжать, хотя три недели, которые я обещала Джессике, еще и не вышли.
Или бежать?
Бежать… От Джейсона. И от самой себя.
Глава 10.Тангрия. Зима 3201.
— Лорианна, Элеонора, — сурово произнес граф Тубертон, обращаясь к нам, своим невесткам. — Через час все военнообязанные должны собраться у здания мэрии, записаться в армию и получить военную форму и оружие, — он выразительно приподнял бровь и посмотрел сначала на Эль, затем на меня. — Вы должны немедленно собраться, взять только самое необходимое: через час за вами на своём экипаже заедет лер Симлер, чтобы вывезти вас из города.
Мы с Элеонорой переглянулись. Изумрудные глаза Эль были такими же растерянными, как и мои.
Графиня Тубертон, как всегда очень красивая и элегантная, а теперь еще и очень собранная и серьёзная, подошла к мужу и ободряюще пожала ему руку. Он приобнял ее за плечи. Своей жене он этого не сказал. Значит, она остается, как и моя мама. Я переводила возмущённый взгляд с неё на него, и обратно.
— Я не собираюсь убегать и становиться дезертиром, — помрачнела я. — Генерал Резерфорд ясно дал понять, что женщины тоже призываются в армию.
— Лорианна, лучше быть дезертиром, но живой, — Кристоф пристально и недовольно смотрел на меня. — Ты с ума сошла? Собралась воевать? Женщины не воюют, Лори!
— Пока ты не вступила в армию, ты не можешь считаться дезертиром, — хмуро произнес граф Тубертон. — Я договорился с Патриком Симлером, он нелегально будет вывозить Джессику из города. Герцог Зарданский поможет ему. Патрик согласился присмотреть за тобой, у него будут документы, подтверждающие, что ты и Джессика беременны, а Эль и так выпустят из города.
— Я не беременная и я остаюсь, — твердо произнесла я, с вызовом задрав подбородок. — Лишние руки сейчас не помешают. Кроме того, я маг земли. Я не могу уехать!
— У тебя нет диплома, упрямая! — вспылил Крис. — Ты плохо ещё контролируешь магию! Тебе все равно нельзя будет применять ее! От тебя не будет толковой помощи, как от мага!
— Я все равно никуда не уеду! Я останусь с тобой! — наши взгляды скрестились, как клинки. Крис выглядел очень взъерошенным, злым и растерянным. — Значит, буду помогать так, как смогу!
— Я тоже остаюсь, — неуверенно заявила Элеонора, встав ближе ко мне, словно нуждаясь в моральной поддержке.
— Элеонора! — теперь уже возмутился Джейсон. — Что за глупости?! Тебе рожать скоро!
— Я запишусь в сестры милосердия, — упрямо произнесла Элеонора. — Там я смогу помогать. Чувствую я себя прекрасно, так что пользы от меня будет много. И я тоже не оставлю тебя, Джейс, — она обняла мужа за предплечье и нежно заглянула в его глаза. Но Джейс не оценил ее преданности.
— Ты немедленно уезжаешь на Север, — твердо произнес он. — Вместе с Лори. Вы обе уезжаете!
— Ты мне не муж, чтобы решать за меня, — возмущенно огрызнулась я. — Я остаюсь и вступаю в армию Зардана.
— А я твой муж, лера Тубертон и требую, чтобы ты шла собираться и готовиться к отъезду! — холодным тоном заявил Крис. — Иначе поедешь в том, в чем сейчас стоишь!
Никогда ещё Крис так не разговаривал со мной. Я в изумлении уставилась на него.
Джейсон тоже чуть ли не испепелял меня взглядом, видимо, отчаянно желая прожечь во мне дыру.
Я возмущённо уставилась на мужа. Ругаясь и доказывая друг другу, кто прав, а кто нет, мы сцепились прямо в холе дома Тубертонов, пока нас вдруг не остановили испуганные крики Элеоноры.
— По-моему, начинается, — испуганно прошептала она. — Ребёнок! — заплакала. — Пресветлая Богиня, ещё так рано!
Мы испуганно засуетились вокруг Элеоноры, потому что срок ее беременности был даже меньше, чем семь месяцев, и существовала реальная угроза жизни матери и ребёнка.
Джейсон отыскал в городе лучших магов-целителей, которые не отходили от роженицы ни на шаг, и к вечеру Элеонора Тубертон родила очень маленькую замечательную худенькую девочку, с пушком светло-каштановых волос и изумрудными мамиными глазами.
На следующий день в Зарданской храмовой книге появилась запись "Эльвира Агнесса Тубертон, 6 февраля 3201 года."
Роды прошли очень тяжело, потому что начались гораздо раньше срока, и Элеонора после них была очень слаба. В таком состоянии Эль не могла ехать даже на соседнюю улицу, не то что на север империи. Поэтому она осталась в городе в доме Тубертонов, с тем расчётом, что уедет позже. Маги-целители взялись за ее лечение, поэтому ей ничто не угрожало, как и здоровью маленькой Эльвиры.
Если бы мы тогда только знали, что нас всех ожидает, то Элеонору вместе с маленькой дочкой, конечно, заставили бы уехать в любом состоянии. Но мы тогда надеялись, что стены древней крепости выдержат удары врага, ведь до этого они их выдерживали несколько веков.
Я тоже осталась в Зардане, потому что в той суете, которая началась из-за преждевременных родов Эль, меня насильно никто не стал сажать в экипаж к Патрику Симлеру. Кроме того, я всех убедила, что потом понадоблюсь Эль, чтобы сопровождать ее из города, когда той станет лучше.
Я тепло попрощалась со своей подругой Джессикой, которая выглядела очень виноватой и расстроенной из-за того, что уезжает из города, но я не винила ее ни в чем. Каждый сам делает выбор в жизни, руководствуясь своими взглядами и принципами, своим воспитанием. В тот момент мне казалось, что единственно верное и правильное решение для меня — остаться рядом со своим мужем и бок о бок с ним, со своими родителями и друзьями сражаться за свою империю, за свою свободу. За все время с момента объявления Марилией нам войны ни разу мне не закралась мысль убежать от опасности.
Джессика Симлер передала документ о моей беременности, который на всякий случай я спрятала подальше от чужих глаз, и мы договорились писать друг другу и никогда не забывать друг о друге.
— А Мэрини? Как она? — спросила я. — Ты что-нибудь знаешь?
Джессика отвела взгляд:
— Я предлагала Мэрини уехать. Но Мэрини решила остаться, как и ты, — прошептала она и поджала губы.
— Ясно, — растерялась я. — Значит, я увижусь с ней, — криво улыбнулась.
— Передавай ей, что я каждый день буду молиться о вас обеих, — в глазах Джессики появились слезы. — Берегите себя. Я очень люблю вас.
Мы обнялись на прощание. Я вышла из экипажа Симлеров и долго смотрела вслед, пока он не свернул с нашей улицы за угол. Сердце тревожно сжалось в нехорошем предчувствии. Увижу ли я подругу ещё когда-нибудь? Почему подобный вопрос пришёл мне в голову?
В тайне ото всех я отправилась записываться в армию генерала Резерфорда. Сказала Тубертонам, что пойду искать родителей, которые ушли прощаться с нашими пожилыми слугами, покидающими Зардан с вещами, а сама отправилась в мэрию.
Я прошла целительское освидетельствование, в результате которого установили, что я не беременна и совершенно здорова, заполнила все необходимые документы, прошла проверку на наличие магической силы, и меня зачислили солдатом в армию Тангрии, выдали форму и оружие. И даже, к моему изумлению, выдали диплом о неоконченном академическом магическом образовании с правом использовать и применять магию земли. Такие дипломы выдали всем студентам нашей академии Зардана, начиная с тех, кто окончил третий курс.
Да уж, видимо, городу-крепости Зардану магов катастрофически не хватало. Понимание этого пугало и подтверждало то, что я все правильно сделала.
С башен крепости Зардана в специальные приборы, усиливающие зрение, наши военачальники наблюдали, как марилийцы сосредотачивают свои войска в нескольких милях от наших стен.
Позже мы узнаем, что на небольшом участке фронта Зардана, протяженностью всего десять миль, марилийцы сосредоточили более одной тысячи оружий, из которых шестьсот были тяжелыми. Кроме огромного количества артиллерии на участке прорыва широкомасштабно планировалось использовать неизвестное нам магическое оружие в баллонах и снарядах с отравляющим магическим газом, а также около ста магических огнеметов, которые управлялись магами огня.
Магические огнеметы оказались в дальнейшем ужасным оружием, потому что было изготовлено таким образом, что огонь, который создавал огненный маг, мог распространиться при помощи него вперед на сотни метров, а не десятки, как это было бы без него.
Но тогда, в феврале мы не знали этого. Мы только с ужасом слушали новости, как они сосредотачивают силы у наших стен.
Разведчики донесли, что начало операции планировалось на десятое-двенадцатое февраля, однако из-за плохой погоды, она откладывалась со дня на день. Все это создавало возможности для нашей разведки. И, конечно, подготовки к обороне города-крепости и обучению тех, кто никогда не держал в руке что-то тяжелее магического пера или книги, например, таких, как я или Мэрини Бэрнстон.