— Хорошо, но…
— И скажи Маайке, что ей нужно забрать кристалл у командира Стражи.
— Она уже работает над этим, — сказала Макави, — но не лучше ли тебе просто предстать перед Советом и позволить им узнать правду?
— Ты что, спятила? — Туве недоверчиво посмотрел на нее.
— Но, — прежде чем она успела сказать что-то еще, дверь открылась.
— Вы готовы уйти, леди Макави? — спросил Кай.
— Да, — сказала она, обернувшись и увидев Маайке за спиной командира.
— Тогда я провожу вас и вашу дочь.
***
В момент, когда дверь закрылась, Маайке встала с дивана и села за стол Кая. Если ей повезет, она найдет драгоценный камень-ретранслятор, который вызвал этот беспорядок. В конце концов, этот упрямый командир не может быть настолько умным. Он был Желтым, Кер, и к тому же Младшим. Как ему вообще позволили стать командующим Стражей Совета? Это было выше ее понимания.
Ничего не найдя в столе, она подошла к книжным полкам. Здесь должно быть что-то, что она могла бы использовать, чтобы помочь отцу. Прежде чем Маайке успела двинуться дальше, она услышала голоса за дверью и бросилась обратно к дивану. Она едва успела вернуться, как вошел Кай.
Войдя в кабинет, Кай обнаружил дочь Туве, развалившуюся на диване, разрез ее платья обнажал большую часть ноги. Не обращая на нее внимания, он сел за стол и тут же заметил, что несколько ящиков приоткрыты. Очевидно, Маайке что-то вынюхивала, пока его не было. Это его не удивило. Она вела себя достойно своего отца.
— Ваша мать может скоро вернуться, — сказал Кай, стараясь, чтобы она не догадалась, что он узнал о том, что она сделала. — Может быть, вы предпочтете подождать где-нибудь снаружи.
Драмман не был настоящим городом, но здесь функционировало несколько заведений, которые обслуживали Стражу и тех, кто посещал заседания Совета.
— О нет, — возразила Маайке, хлопая ресницами. — Я бы предпочла остаться здесь, с вами.
— Почему? — спросил Кай.
— Что значит, почему? — наклонившись вперед, она продемонстрировала почти всю грудь, а потом встала и направилась к нему. — Вы — сильный, красивый Драгун.
Кай молчал, но повернул свой стул, чтобы посмотреть, как она соблазнительно покачивает бедрами из стороны в сторону, обходя его стол.
— Который занимает чрезвычайно важное положение, — продолжила она, встав у него между ног, и начала водить пальцами по обнаженным мышцам его груди. — Какая женщина не захотела бы вас?
— Понимаю. — Кай позволил ей исследовать его грудь. Да, это было приятно, но он спросил себя, как далеко Маайке готова зайти.
— Я на это надеюсь, — сказала она, вызывающе прижимаясь грудью к его груди.
— Ты уверена, что хочешь этого? — прорычал он, погружая пальцы в ее волосы и оттягивая ее голову назад, чтобы обнажить обнаженную шею.
— Да, конечно, — выдохнула Маайке, с удивлением обнаружив, что на самом деле возбуждена доминированием этого мужчины. И все же она не могла позволить этому отвлечь ее от цели. Ей нужно было найти этот драгоценный камень-ретранслятор. Поэтому, когда она выгнулась, предоставляя его губам доступ к ее шее, ее пальцы пробежали под воротником его расстегнутой рубашки… и наткнулись на цепочки.
«Итак, Командир не так глуп, как она думала. Он носил камень с собой».
— Что-то ищешь? — хрипло спросил он, отстраняясь, чтобы посмотреть ей в глаза.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, задыхаясь. — Я просто ласкала тебя. Ты такой большой и сильный.
— Конечно, и тот факт, что я ношу камень твоего отца, тот самый, из-за которого его посадили в тюрьму, не имеет к этому никакого отношения.
— А это так?
— Ты же знаешь, что это так, — прорычал он. — Ты теребишь цепочку.
— О, я не заметила, — она медленно провела пальцами по его груди, надеясь отвлечь его.
— Действительно. — Кай недоверчиво посмотрел на нее. — Значит, все это было не из-за этого? — он указал между своих ног. — Не потому что ты хотела отвлечь меня и получить этот драгоценный камень?
Он достал его, и выражение ее глаз сказало ему все.
Прежде чем Маайке успела ответить, устройство на поясе Кая завибрировало.
— Что, во имя Кера? — спросила она, когда Кай отодвинул ее в сторону и вернулся к столу.
— Вы готовы уйти, леди Макави? — спросил он, пряча драгоценный камень обратно под рубашку.
— Да, — послышался голос, в котором Маайке узнала голос своей матери.
— Я скоро буду, — сказал он ей, затем встал и махнул Маайке. — Идем?
Глава 7
Позже той же ночью, уже в Крубе, губы Кирэлла исследовали обнаженное тело его пары. Они вернулись несколько часов назад, и после восхитительного ужина он уложил Осень в свою постель и любил до тех пор, пока она не обессилела и не улеглась под ним, обмякшая и удовлетворенная.
— Я слышал, что ты сказала Дэку, — пробормотал он, целуя ее плоский живот.
— Слышал? — спросила она тихо, не открывая глаз. — И что же?
— Ты сказала ему, что Белые всегда ассоциировались с правосудием и защитой, особенно Высшие.
— М-м-м, это правда, — подняв руку, она погрузила пальцы глубоко в распущенные густые волосы Кирэлла, направляя его губы туда, куда она хотела.
— Я верю тебе, — он охотно двинулся к груди, к которой она вела его.
— Да, — согласилась она, выгибаясь дугой в его руках. — Но он все еще пытается найти свой путь как Высший.
— Прошло всего несколько дней, — напомнил ей Кирэлл, прежде чем всосать ее сосок глубоко в рот, потереть чувствительную плоть языком и выпустить. — Он был Младшим, а стал Высшим. Большие перемены.
— Он все поймет, — выдохнула Осень, когда Кирэлл переместился к другой ее груди.
— Он поймет, — сказал он, останавливаясь, чтобы посмотреть на нее. — Ты сделала мудрый выбор.
— Мы сделали мудрый выбор, — поправила Осень, и ее изумрудно-зеленые глаза поймали его взгляд. — Я бы не справилась без тебя.
Он бросил на нее испепеляющий взгляд.
— Ты моя жизнь и моя пара, и что бы я ни сделал, это не будет значить ничего, если мы не будем делать это вместе.
Потянувшись, он захватил ее губы, все еще припухшие от страсти, в нежном, но глубоком поцелуе, который заставил ее выгнуться навстречу его уже пульсирующему члену.
А потом вибрация данного Кирэллу Каем камня-ретранслятора остановила его.
— Тебе лучше ответить, — вздохнула Осень, откидывать на кровать. — Это может быть твой отец.
— Нет. Это камень, который дал мне Кай, — сказал Кирэлл, бросив на светящийся камень раздраженный взгляд. Разве одна спокойная ночь со своей парой — это слишком много? Быстро поцеловав Осень, он скатился с кровати и схватил камень.
— Что?
— Старейшина Кирэлл, это командир Кай, — донесся через ретранслятор мысленный ответ.
— Чем могу быть полезен, командир Кай? — Кирэлл продолжал говорить вслух, чтобы Осень могла слышать разговор.
— Произошло кое-что, о чем вам следует знать.
— Погоди. — Кирэлл достал из ящика шифровальный куб и положил на него камень. — Старейшина Осень теперь слышит тебя, командир Кай. Продолжай.
— Старейшина Осень, простите, что беспокою вас.
— Все нормально, командир. — Осень села и, хотя знала, что Кай ее не видит, накрылась простыней. — Я так понимаю, это как-то связано со старейшиной Туве.
— Да, у него был посетитель сегодня… то есть несколько, но только одна была допущена к нему.
— Кто это был, командир? — спросил Кирэлл.
— Его пара и их дочь прибыли со старейшиной Лэндо.
— Так, и чего они хотели? — спросил Кирэлл.
— Леди Макави хотела видеть своего мужа.
— А остальные? — спросила Осень.
— Старейшина Лэндо, похоже, был там только потому, что считал необходимым сопроводить леди Макави.
— Значит, выделывался, — сказала Осень.
— Выделывался? — спросил Кай, пока как Кирэлл смотрел на нее в замешательстве.
— Вел себя так, будто у него больше власти, чем на самом деле, — объяснила она.
— Так и было, — сказал ей Кай.
— Так что же случилось? — спросил Кирэлл.
— Старейшина Лэндо ушел, как только я согласился проводить леди Макави к ее супругу. Золотой Прайм Маайке осталась в моем кабинете.
— Ты убедился, что Макави не пронесла драгоценный камень для Туве? — спросил Кирэлл.
— Да. И сумка, которая была с ней, тоже осталась в моем кабинете.
— Хорошо.
— Леди Макави попросила уединения, как только оказалась в камере своего супруга.
— Ты позволил им прикасаться друг к другу? — недоверчиво спросил Кирэлл.
— Нет, я опустил разделительную стену.
— Разделительная стена? — спросила Осень, глядя на Кирэлла.
— Это прозрачная стена. Ее опускают, чтобы разделить камеру. Через нее нельзя пробиться даже в форме дракона. Он защищает Стражу от непокорных заключенных, — сообщил ей Кирэлл.
— Понятно, значит, Туве и Макави могли разговаривать и видеть друг друга, но не касаться.
Осень понимающе кивнула, хотя Кай этого не видел.
— Да, — подтвердил Кай.
— Я слышу «но», — сказала она Каю.
— Но вскоре после того как Макави ушла и стена была поднята, Туве удалось изменить форму в первый раз за несколько дней и начать исцеляться.
— Значит, она как-то передала ему камень, — пробормотала Осень.
— Это и мое предположение, и поскольку я виноват в том, что не обыскал леди Макави физически, я приму любое наказание, которое вы сочтете подходящим.
— Наказание? — Осень нахмурилась, глядя на Кирэлла. — Почему Кай должен быть наказан?
— Потому что позволил Макави дать что-то своему мужу, — сказал ей Кирэлл.
— Это был просто его камень, — возразила Осень.
— Которого у него не должно было быть, — напомнил ей Кирэлл.
— Мне все равно. Кай не будет наказан за обман Макави. — Она на мгновение нахмурилась, глядя на камень-ретранслятор. — Подождите. Ты только что сказал, что Туве не трансформировался и не исцелялся все то время, что находится под твоей опекой?
— Он трансформировался в форму Другого, прежде чем его вытащили из Зала Совета, но помимо этого — нет.
— Но почему? — нахмурившись, Осень посмотрела на свою пару. — Должно быть, он был очень тяжело ранен.
— Потому что Круба истощила силу Краписа прежде, чем Туве смог получить к ней доступ. Теперь, даже если бы его сокровище могло сохранить силу, Туве никогда не смог бы проникнуть через нашу границу, чтобы получить к нему доступ.
— Значит, Макави смогла взять с собой несколько драгоценностей, когда бежала, — сказала Осень, размышляя вслух.
— И отдала Туве, — добавил Кирэлл.
— Мы нашли только один камень, когда обыскали его камеру, — сообщил им Кай.
— Насколько он теперь здоров? — спросила Осень.
— Достаточно, чтобы Совет собрался снова, — сказал Кай.
— Когда? — спросил Кирэлл.
— Вы — первые, кого я известил. Я и не подозревал, что уже так поздно. Утром я свяжусь с другими старейшинами, встреча будет на следующий день.
— Хорошо, спасибо, что рассказал нам.
— Есть еще кое-что, — быстро сказал Кай, прежде чем Кирэлл успел закончить передачу.
— Что? — спросил Кирэлл. Он хотел снова оказаться в постели со своей парой.
— Золотой Прайм Маайке обыскала мой кабинет, пока я сопровождал ее мать.
— Она искала драгоценный камень своего отца. — Осень не спрашивала.
— Да, и когда она не смогла найти его в комнате, она попыталась соблазнить меня в надежде, что я открою ее местонахождение.
— Полагаю, она потерпела неудачу, — проворчал Кирэлл.
— В соблазнении? Да. Хотя я всего лишь Желтый Младший, я достаточно умен, чтобы знать, что Золотой Прайм Маайке никогда не опустится до общения с такими, как я, если только ей что-то не будет нужно.
Возмущение Кая тем, что Кирэлл ставит под сомнение его честь, было легко слышно.
— О, Кай, Кирэлл не это имел в виду. Ведь так? — Осень пристально смотрела на своего мужа, пока он не заговорил.
— Это был логичный вопрос, — пробормотал Кирэлл.
— Может быть, для того, кто поддался ее… очарованию, но я вижу насквозь ее натуру и не нахожу ее привлекательной.
— А кое-кто находил, — проворчала Осень и поднялась с кровати, сердито набрасывая халат при этом напоминании.
— Осень… — но, когда Кирэлл потянулся к ней, она отстранилась.
— Мои глубочайшие извинения, леди Осень, — сокрушенный голос Кая заполнил комнату. — Мне не следовало говорить ничего подобного. Особенно в присутствии вашей пары. Это было неправильно и бестактно.
— Но от этого не стало менее правдивым, — тихо сказала она и глубоко вздохнула. — Но это уже в прошлом, и ничего нельзя изменить. Важно то, что ты знаешь, что дело не в тебе. А в Маайке.
Кай помолчал немного, потом сказал:
— Спасибо, леди Осень.
— Я также должен извиниться, командир, — тихо сказал ему Кирэлл, не отрывая взгляда от своей пары. — Я вовсе не имел в виду, что ты лишен чести. Я просто знаю, какой манипуляторшей может быть Маайке.
— Она может, и она обнаружила, где находится ретранслятор Туве, — сказала ему Кай.
— Что? — вскричал Кирэлл.
— Она смогла? — Осень не могла поверить.
— Да, потому что я ношу его на шее вместе с моим собственным камнем-ретранслятором.
— А, понятно. — Осень поняла, что должна была сделать Маайке, чтобы найти камень. — Держу пари, она не ожидала найти его там.
— Нет, не ожидала.
— Значит, она скоро попытается еще раз.
— Она не сможет, — сказал ей Кай. — Во-первых, потому что у нее нет моего кода, и во-вторых, потому что Драмман всегда обыскивают, а затем опечатывают за день до заседания Совета, обеспечивая безопасность.
— Тогда увидимся через два дня, командир.
С этими словами Кирэлл снял свой камень с шифровального куба и закончил передачу.
— Осень…
Она махнула рукой, чтобы он замолчал, и вышла на балкон, чтобы посмотреть на луну Монду. Она отличалась от той, что светила на Земле, более выпуклая, с красноватым оттенком. Осень спросила себя, сколько времени пройдет, прежде чем она привыкнет.
Накинув халат, Кирэлл последовал за ней наружу.
— Мне очень жаль, — тихо сказал он.
— Тебе не за что извиняться, — сказала она ему, все еще глядя на луну. — Как я уже сказала Каю, все это в прошлом и уже случилось… так же, как уже случилось убийство моей семьи.
— Но и то, и другое причиняет тебе боль.
Она не могла отрицать этого, поэтому промолчала, но расслабилась в объятиях Кирэлла, когда он обнял ее, притягивая ближе.
Наклонившись, он прошептал ей на ухо:
— Ты должна знать, что ты единственная женщина, которая имеет для меня значение. Большее, чем моя мать. Большее, чем мои сестры. И уж точно больше, чем любая женщина, с которой я был связан в прошлом.
— Я знаю, — ответила она.
— Ты единственная, кого я когда-либо целовал и буду целовать.
— Это я тоже знаю.
— Не знаю, что еще я могу сказать или сделать, чтобы ты успокоилась.
— Ты ничего не можешь сделать, Кирэлл. Это то, с чем я должен смириться и преодолеть, и хотя я знаю, что могу сделать первое, потому что ты мой, и только мой… — Повернувшись в его объятиях, она запрокинула голову, чтобы посмотреть на него. — Я не уверена, что когда-нибудь полностью приму второе. Драгуны могут жить тысячи лет. Это означает, что рано или поздно мы снова столкнемся с Маайке, и прошлое вспомнится… снова. И когда это произойдет, я знаю, что буду реагировать так же сильно, как и сегодня. Точно так же, как если бы ситуация была обратной.
Кирэлл посмотрел в глаза своей пары и увидел ее боль и ее правду. Так же, как он не мог убрать с тела ее шрамы, он не мог стереть боль, которую это причиняло ей.
— Знай, что, когда это случится, я буду стоять рядом с тобой, поддерживая и защищая тебя.
— Я знаю.
Приподнявшись на цыпочки, Осень прикоснулась к его губам, прежде чем снова повернуться и посмотреть на то, что теперь было их с Кирэллом территорией.