========== Глава 3 ==========
As a rapturous voice escapes,
I will tremble a prayer
And I’ll beg for forgiveness.
Your sins into me. (c)
Матрас прогибается под тяжестью второго тела, и спину Чарльза обжигает жаром, исходящим от Эрика. Леншерр медленно скользит горячими, чуть шершавыми ладонями по рукам Ксавьера. Ведет обратно, с нажимом проводит по бокам, а Чарльз, заливаясь румянцем и судорожно дыша сквозь зубы, утыкается лицом в подушку. Эрик трется об него всем телом; жарко, прерывисто дышит в ухо, проходится языком по шее, оставляя влажный след, слегка прикусывает нежную кожу.
– Эрик, – выдыхает Чарльз, облизывая пересыхающие от возбуждения губы.
Эрик хрипло посмеивается, а после дразняще шепчет:
– Поджарить тебе яйца, Чарльз?
Плавящимся от перевозбуждения мозгом Ксавьер не сразу осознает, что только что услышал.
– Ч-что?
– Яйца. Ты будешь яйца, Чарльз?
Ксавьер начинает понимать, что что-то явно не так. Сквозь сон он слышит стук в дверь, и голос матери, которая вновь спрашивает:
– Так что с яичницей, милый? Тебе приготовить завтрак? Вставай, Чарльз, проспишь учебу!
Ксавьер окончательно просыпается и торопливо отвечает:
– Да, мам, встаю! Уже встал, – тихо добавляет он, когда шаги матери удаляются по направлению к кухне.
С тяжелым стоном переворачивается на спину, понимая, что все это время терся вставшим членом о постель, а подсознание услужливо подсунуло соответствующий сон. Чарльз сползает с кровати, голова будто чугунная, несмотря на то, что он лег прошлым вечером пораньше. Встает под прохладный душ; вода смывает липкий пот, которым покрылись грудь и лоб студента. Чарльзу надо бы поторопиться, чтобы успеть собрать сумку и не опоздать на первую лекцию, но в голове возникают картинки их поцелуя с Эриком. Губы начинает покалывать, и Чарльз чувствует новую волну возбуждения, которая прокатывается по телу. Судорожно выдыхает, обхватывая стоящий член, обводит головку большим пальцем. Чарльзу хочется, чтобы Эрик был сейчас здесь: прижимался грудью к спине, как во сне, прихватывал острыми зубами мочку уха, чтобы это ладонь Эрика сжимала его член. Ксавьер упирается свободной рукой в мокрый кафель, смыкает зубы на плече, чтобы не застонать, и продолжает фантазировать, как бы он толкался в ладонь Эрика, чувствуя бедрами возбуждение самого Леншерра, как бы тот ласкал Чарльза, шепча, что и как он бы сделал с Ксавьером. Чарльз кончает с задушенным всхлипом, смотрит, как вода смывает следы семени, и боится представить, как будет смотреть Эрику в глаза.
Они пересекаются с Леншерром во время большой перемены. Толкутся среди студентов, которые торопятся высыпать во двор, чтобы хоть немного подышать свежим, весенним воздухом, и отдохнуть от жарких, душных аудиторий.
– Как ты? – спрашивает он, отодвигая Чарльза за свое плечо, и прокладывая путь к лестнице.
Ксавьер вспоминает о том, что произошло утром, и чувствует, что краснеет. В этот момент, Эрик, пробившись сквозь толкучку, тянет Чарльза за руку, и они оказываются в коридоре, который ведет в крыло кафедры биологии.
– У меня последняя пара, – поясняет Леншерр, – провожу тебя, а после пойду в театр. Приходи, как закончится лекция.
Отпускает руку Ксавьера, напоследок проведя кончиками пальцев по запястью. От этого мимолетного, чуть ощутимого прикосновения, Чарльз вспыхивает с новой силой. На губах Леншерра появляется плутовская улыбка, и он едва слышно шепчет, чтобы только Чарльз услышал:
– Хочу тебя поцеловать, Чарльз, – и от того, как Эрик произносит его имя, Ксавьеру хочется довольно зажмуриться и нырнуть в объятья Леншерра, но кругом люди, поэтому с нежностями приходится повременить.
– Кстати, сегодня мне приснился довольно интересный сон, – переводит он тему, довольный реакцией генетика, а Чарльз готов проклинать всех и вся, потому что в голове тут же начинают крутиться, словно кадры из кинофильма, моменты его сновидения, – хочешь, расскажу?
И судя по взгляду с хитрецой и лукавой улыбке немца, Чарльза ждет весьма занимательный рассказ.
– Я уверен, что ты замечательный рассказчик, Эрик, – он пытается скрыть смущение, – но зачем мне твой сон?
– Как зачем? – в свою очередь Эрик старается скрыть довольный оскал, – хотя знаешь, Чарльз, я не только хороший рассказчик. Своим ртом я могу делать много других, не менее восхитительных вещей.
И заливисто смеется, глядя на пунцового от смущения студента. Чарльз вскидывает изумленный взгляд на Эрика, потому что впервые тот смеется так открыто и заразительно. Обычно Леншерр смеется редко, и будто бы про себя. Поэтому Чарльз забывает, что вроде как должен обидеться, что смеются над ним, и сам расплывается в лучистой улыбке.
Чарльз не перестает поражаться тому, насколько ласковым оказывается Эрик. Ксавьер сопоставляет свое первое впечатление о Леншерре, и то, каким он оказывается в действительности. Чарльз замирает с трепетом каждый раз, когда Эрик нежно обхватывает его лицо и мягко целует, ласкает, дарит тепло и заботу, ничего не требуя взамен. Все, что хочет Чарльз – свернуться клубком в сильных руках Леншерра, в кольце которых он чувствует себя так безмятежно и уютно. Ксавьер утыкается ему в шею, тычется холодным носом в бьющуюся жилку, проходится невесомыми поцелуями по подбородку, а после с довольным стоном глубоко вдыхает его запах. Леншерр пахнет дождливой осенью, золотисто-каштановой листвой, прохладным, свежим ветром и солоноватым морским прибоем. В тайне Чарльз мечтает побывать с Эриком на море: стоять у кромки бескрайней и бездонной воды, смотреть на кипучие волны, рокот которых утробно отзывается внутри, и чувствовать себя самым защищенным, потому что пока Эрик держит его в своих руках, Чарльзу не страшна эта седая необъятная пучина. Еще Чарльз хочет знать, как это – засыпать рядом с Эриком, лежать у него под боком, едва ощутимо поглаживая лицо, чтобы не потревожить сон. И как это – просыпаться рядом с ним, когда он взъерошенный, одолеваемый дремотой, теплый, еще пахнущий сном. Чарльз изводит себя этими видениями, грезит о них, вот только Эрик никуда не торопится. Сначала Чарльз переживал, что не может быстро дать Леншерру всего, что дают друг другу люди в отношениях, но Эрик оказался очень степенным и терпеливым, не давил Чарльза, ни на чем не настаивал. И теперь вот Ксавьер сам начал ломать голову над тем, как дать понять ему, что он готов двигаться дальше.
Когда он стучит в дверь Леншерра трясущейся от холода рукой, с него потоком льется дождевая вода. Вообще, – доходит до Чарльза с опозданием, – не самым мудрым решением было относить Леншерру забытую у Ксавьера куртку. Чарльз видел, что на горизонте собираются темные грозовые тучи, но решил, что успеет быстро найти дом Эрика, оставить куртку и вернуться до дождя домой. Погода была явно не на его стороне, когда на полпути к цели обрушила на студента потоки холодной воды. В тот момент, когда Эрик открывает дверь, Ксавьер не может с точностью сказать, какие эмоции написаны на лице немца, потому что очки запотели и то, что Чарльз трет их мокрым рукавом пиджака, не особо меняет ситуацию.
– Чарльз? – судя по тону, он все же удивлен, потому что явно не ожидал встретить в девятом часу вечера под своей дверью гостя, который похож на промокшего до нитки бездомного щенка. – Проходи скорее.
Эрик втягивает Чарльза внутрь и закрывает за ним дверь.
– Я хотел занести твою куртку, думал, вдруг она понадобится тебе завтра, – объясняет Ксавьер, протягивая ему вещь, с которой тоже капает вода.
И снова усиленно трет стекла очков рукавом. Леншерр лишь усмехается, забирает из рук горе генетика злосчастную куртку, небрежно откидывает ее в сторону, снимает очки с Чарльза, и говорит:
– Раздевайтесь, мистер Ксавьер.
Чарльз тут же заливается краской смущения, хлопает растерянно глазами и не знает, что сказать, потому что он представлял себе все несколько по-иному.
– Раздевайся, а я сейчас наберу ванну. Я никуда тебя не отпущу, посмотри на себя – хоть выжимай. Ты весь продрог, простудишься, заболеешь. Снимай одежду, пока будешь отогреваться в ванной, развешу твои вещи, – Эрик начинает раздевать Ксавьера, но тот краснеет еще сильнее (хотя, казалось бы, сильнее некуда), и начинает сам судорожно раздеваться. Леншерр понимает, что смущает Чарльза, поэтому уходит готовить ванну. Через несколько секунд до генетика доносится голос Эрика, который старается перекричать звук льющейся воды:
– Я оставил для тебя полотенце и штаны с футболкой! Ванна слева по коридору, первая дверь! Буду ждать тебя в комнате!
Чарльз торопливо стягивает с себя остатки одежды, которую скидывает к мокрой куртке, и, трясясь от холода, торопливо идет на звук льющейся воды. Ванная комната оказывается довольно маленькой: стены покрыты светлым кафелем, слева от двери небольшой, вычищенный умывальник, на нем мыльница, стакан с одинокой щеткой. Над умывальником небольшой шкафчик с зеркалом, которое уже успело запотеть. С обратной стороны двери прибит крючок, на котором весит обещанное полотенце, справа стоит невысокая табуретка, на которой аккуратной стопкой лежит одежда. Чарльз плотно прикрывает за собой дверь, стягивает последнюю деталь гардероба, и с блаженным стоном опускается в горячую воду. Окунается до самого носа, чтобы быстрее согреть озябшее тело.
Вода уже едва теплая, когда он все-таки решает, что пора вылезти и показаться на глаза радушному хозяину. Насухо вытирается, надевает чистые вещи, от которых пахнет порошком, и подходит к зеркалу. Чарльз откровенно не доволен тем, что видит в данный момент: глаза и нос слегка покраснели, влажные волосы вьются крупными кольцами. «А чего ты хотел? Выпорхнуть из ванны, как нимфа?» – фыркает про себя Ксавьер, и покидает ванную комнату. Напротив он видит еще одну дверь, которая ведет в кухню, которая тоже обставлена весьма скромно, но вместе с тем там есть все необходимое. Кухня оказывается проходной и дальше Чарльз наконец-то заходит в комнату, которая является единственной в доме Эрика и служит тому и кабинетом, и гостиной, и спальней. Раньше Чарльз никогда не был у Леншерра, поэтому с интересном оглядывается: у окна стоит массивный, потемневший от времени деревянный стол, на котором кипа бумаг, стопки книг и печатная машинка. По обе стороны от стола – шкафы, доверху набитые книгами. С левой стены – комод, который явно из одного гарнитура со столом. Справа – односпальная железная кровать с кованой спинкой. Чарльз переводит взгляд на Эрика, который стоит около кровати. Эрик в темно-синем халате и с влажными волосами после ванны.
– Я сделал чай, чтобы ты согрелся, – Леншерр поднимает с прикроватной тумбочки кружку, от которой идет пар, и протягивает ее Ксавьеру. – Чувствуй себя, как дома.
– Мне очень неловко, Эрик. Прости, пожалуйста, за эти неудобства, – Чарльз берет кружку и греет ладони о теплые бока.
– Перестань, никаких неудобств. Я рад, что ты, наконец-то, посетил мою скромную обитель.
Он с легкой улыбкой смотрит на гостя, и не мешает осмотру. Дом немца и правда выглядит довольно скромно, но вместе с тем очень уютно. Везде идеальный порядок, кроме письменного стола.
– Тебе идет моя одежда, Чарльз, – нарушает тишину Леншерр.
– Только штанины немного длинноваты, – неловко улыбается тот, и слегка разводит руки в стороны, то ли, чтобы выразить свои чувства по этому поводу, то ли, чтобы Эрику лучше было видно, как выглядит в его футболке и пижамных штанах Ксавьер.
– Иди ко мне, – Эрик ложится на кровать и слегка хлопает ладонью по покрывалу.
Чарльз медлит, после аккуратно ставит опустевшую кружку обратно на тумбочку, и опускается на кровать рядом с ним.
– Места, конечно, маловато, – замечает Леншерр, двигаясь ближе к краю.
– В самый раз, – не соглашается Чарльз, устраиваясь у Эрика под боком. Сразу же перекидывает через него руку и ногу, утыкается холодным носом в шею. Леншерр целует Ксавьера в макушку, обнимает крепче, прижимает ближе к себе.
Они лежат в тишине, только дождь продолжает шуметь за окном. Эрик мягко перебирает вихры Чарльза, изредка прикасаясь губами к виску Ксавьера. Чарльзу кажется, будто они с Эриком уже тысячу раз лежали вот так: вместе, согревая друг друга.
Он потягивается, поднимает голову с плеча немца – тот лежит с закрытыми глазами, дышит глубоко и размеренно. Чарльз несколько секунд не отрывает от него взгляд, а после целует в щеку. Леншерр никак не реагирует. Ксавьер приподнимается на локте, а другой рукой касается ключицы, осторожно ведет ниже, отодвигая ворот халата. Чарльз задерживает дыхание, когда кончики пальцев касаются груди: он никогда еще не трогал Эрика так, никогда еще не был так близко к его телу. Чарльз опускает руку еще ниже, только успевает дотронуться до пояса, чтобы развязать его и откинуть полы халата в стороны, как руку перехватывают. Чарльз испуганно вскидывает голову, и натыкается на пристальный взгляд Эрика. Тот совсем не выглядит сонным: смотрит на Чарльза, пытается казаться равнодушным к происходящему, но Ксавьер по глазам видит, что Леншерра ведет.
– Что ты делаешь, Чарльз? – И голос тоже выдает его.
Вместо ответа генетик торопливо и немного неуклюже седлает бедра Эрика, ложится ему на грудь, и с нетерпеливым стоном приникает к губам. Эрик не перехватывает инициативу, не пытается направлять Чарльза, просто позволяет делать Ксавьеру все, что тому вздумается. И тот не собирается упускать момент: покрывает его лицо быстрыми поцелуями, спускается на шею, скользит губами ниже к груди, отрывается лишь на секунду, чтобы наконец-то развязать пояс и избавиться от мешающей вещи. Чарльз поспешно откидывает полы халата в стороны и замирает: он даже не претендует на роль самого объективного и рассудительного человека, но Эрик – самое прекрасное, что Ксавьер видел в своей жизни. Леншерр по своему понимает паузу, протягивает руку к Чарльзу, касается щеки:
– Чарльз, не нужно торопиться. Если ты не готов, то…
– Нет, Эрик, пожалуйста! Я очень хочу, чтобы… чтобы ты… – и вмиг теряет всю свою решительность. Чарльз смущен и не знает, как сказать, что безумно хочет Эрика, что много раз представлял и мечтал о том, как они будут вместе. Но все это было лишь в его фантазиях, а открыто признаться Леншерру у Чарльза не хватает духа.
Эрик все понимает без слов. Садится на кровати, успокаивающе целует юного студента, пробирается большими горячими ладонями под футболку, оглаживает бока. Постепенно Чарльз расслабляется, обвивает руки вокруг шеи Леншерра, отвечает на поцелуи и трется об Эрика.
– Одежда мешает нам, Чарльз, – Эрик стягивает свою же футболку с послушно поднявшего руки Ксавьера. Скидывает болтающийся на локтях халат, и ждет, пока генетик неловко выпутается из штанов.
И в этот момент, стоя на коленях между раздвинутых ног Эрика полностью обнаженным, Чарльз сконфуженно и застенчиво пытается прикрыться руками. Отступать уже поздно, но Чарльз чувствует себя просто гадким утенком по сравнению с Эриком. У Леншерра крепкие плечи и руки, гладкая золотистая кожа, красивое сильное тело, и на фоне всего этого Чарльз еще больше стесняется своей бледной кожи, и усыпанных веснушками плеч и груди. Эрик же качает головой, тянет Чарльза на себя, укладывает спиной на кровать, сам опускается сверху:
– Ты очень красивый, Чарльз. Самый красивый. Верь мне, – и когда Эрик смотрит так нежно, проникновенно и чувственно, говорит низким от возбуждения голосом, Чарльз готов поверить каждому его слову.
Ксавьеру кажется, что один из его снов стал реальностью: Эрик медленно целует его, проникает языком в рот, касается неба, проходится языком по кромке зубов. Выцеловывает веснушки на плечах, переходит на грудь. Ксавьер быстро, поверхностно дышит и тоненько скулит сквозь зубы. Леншерр довольно урчит в ответ, не отрываясь от покрасневших сосков Чарльза: покусывает, проходится языком, оставляя влажную дорожку, на которую слегка дует, от чего кожа тут же покрывается мурашками. Генетик не выдерживает и вскидывает бедра – начинает тереться членом о живот Эрика. Леншерр сразу же отстраняется от него и все, что остается Ксавьеру – разочарованно, обиженно застонать.