— Боже, — Джек стянул каску, — они все умерли. Целая смена рабочих. Умерли.
Всё это напомнило ему о гибели армии?
А у меня в голове лишь одна мысль: чуть снова его не потеряла.
Чуть не потеряла.
Чуть не потеряла.
Сдерживая крик, я до крови закусила губу. Наконец вдалеке показался наш дом.
Как только за нами закрылась дверь, я напустилась на Джека.
— Я же говорила тебе не идти! — заливаясь слезами, начала молотить его кулаками по груди. — Ты больше никогда не спустишься в это проклятое место! Ясно тебе, Джек? Никогда.
— Ну хватит, — он схватил меня за запястья, — calme-toi! Тебе нужно успокоиться.
Но я не могу сдержать рыданий.
— Какое, нахрен, спокойствие? Ты хоть понимаешь, что я только что пережила? Увидеть тебя, цепляющегося за обломки… и потом эта волна. Если б ты только знал, через что я прошла в прошлый раз… — стянуть, сдавить, выжать. — Когда я решила, что ты умер, то мысленно сжала сердце жгутом, чтобы оно не истекло кровью.
— Эви, non. Я здесь, — обхватив руками моё лицо, он пальцами смахнул слёзы со щёк, — я никуда не денусь.
Да, сейчас он здесь, но в таком мире разве это надолго?
— Джек, я люблю тебя. Если я снова тебя потеряю, то не переживу этого.
Адреналин и страх распалили меня. Разбудили желание. Я уткнулась носом в огрубевшую ладонь, начала целовать её.
Джек громко втянул воздух и сильнее прижался ко мне. Огонь разгорелся.
Его взгляд упал на мои губы, и я провела по ним языком. Когда наши глаза встретились, на его лице застыл безмолвный вопрос: ты тоже этого хочешь?
А на моём: только попробуй меня отвергнуть.
Он наклонился; я поднялась на носочки. И когда наши губы соприкоснулись, остатки здравого смысла испарились, словно капли воды на раскалённой сковороде. Его губы такие холодные и солёные. Чуть не потеряла его. Жадно целуя, я потянула его за шею, и он сбросил с себя тяжёлую куртку.
Стена, воздвигнутая между нами, пала. Упиваясь его безудержной страстью, я поняла, что никогда не смогу ею насытиться. Не разрывая поцелуя, он сорвал с себя промокшую рубашку, а я потянула ремень. Широкая грудь поднялась от резкого вздоха.
Мы упали на тюфяк. Ещё больше поцелуев. Касания языков. Господи, как он целуется.
Джек помог мне стянуть мокрую одежду, нашёптывая по-французски, как он меня любит, как соскучился и как сильно он хотел меня всё это время.
— Наконец ты в моих руках. Сколько раз я это представлял.
На улице взвыл ветер, напомнив о моей первой ночи с Ариком. От этой мысли я будто опомнилась и уперлась руками в грудь Джека.
Почувствовав перемену, он отстранился.
Я бросила виноватый взгляд на обручальное кольцо. Арик не придёт за тобой, а ты не сможешь до него добраться. Цирцея пропала без вести. Строй жизнь с Джеком, мужчиной, заслужившим всё то счастье, которое ты способна ему подарить.
Сегодня я чуть его не потеряла.
И всё, что нужно сделать — просто принять его, радоваться тому, что он остался жив.
Джек взял меня за руку.
— Давай его снимем.
Он аккуратно стянул кольцо с моего пальца. Будто помолвка в обратную сторону.
Аннулирование брака.
Но я позволила это сделать.
Джек положил кольцо возле тюфяка.
— Будь со мной, будь моей — сказал он с сильным акцентом и прикусил мою нижнюю губу так возбуждающе и сексуально, как всегда умел, — давай перестанем терзаться угрызениями совести и начнём жить.
Затаив дыхание, я кивнула и позволила себе поддаться его чарам. Уступить им. Ему.
Джек свёл брови.
— Раз уж мне суждено было влюбиться раз в жизни, я рад, что влюбился в тебя, peekôn.
В ответ я коснулась губами ямочки на его шершавом подбородке, прошлась поцелуями по щеке, спустилась к шее. Почувствовала вырвавшийся из его груди стон. Потом поцеловала шрам на месте клейма. Это страница нашей истории, продолжение которой мы будем создавать вместе.
Когда на мне не осталось ничего, Джек окинул моё тело разгорячённым взглядом. Но оно изменилось. Придутся ли ему по вкусу мои новые формы?
— Mère de Dieu. Ты такая чертовски красивая. Divinité[14].
Я никогда не чувствовала себя более обнажённой, более уязвимой, но он кажется… повергнутым в трепет.
Глифы на коже засияли ярче, отразились в серых глазах.
Джек опустил голову и прошёлся губами по всему моему телу, буквально повсюду. Я закатила глаза, ощущая его жадный рот и неуёмный язык, чувствуя его пальцы на своих бёдрах.
Растаяв от удовольствия, вцепилась в его густые волосы.
— Джек… Джек.
Он застонал от наслаждения и продолжил блуждать мозолистыми руками по моему телу. Дразня, доводя до грани, заставляя меня задыхаться и извиваться. А затем приподнялся и переплёл свои пальцы с моими.
Посмотрел мне в глаза… как в ту ночь, когда лишил меня девственности.
— Я с тобой, bébé.
Он часто так говорит, имея в виду: не бойся, ты в безопасности. Но сегодня эти слова прозвучали решительно, напористо. Будто означая: я тебя никогда не отпущу. Никогда.
И от этого тона у меня мурашки пробежали по коже.
Его стальные мускулы задрожали от предвкушения.
— À moi, Эванджелин.
Он двинул бедрами.
И я выгнула спину от блаженства. Мой крик заглушил жгучий поцелуй.
Глава 35
День 583 П.В.
Мы с Джеком прижались друг к другу, переводя дыхание. Комната до сих пор вращается. Мы занимались сексом четыре раза.
— Это как возвращение домой, — сказала я одурманенным голосом.
Он улыбнулся.
— Вот, о чём я говорил. Что хорошо — то хорошо.
Хорошо? Да я вся пылала.
Когда мы переспали впервые много месяцев назад, для меня всё было ново, наши чувства только зарождались. В этот раз мы уже были другими людьми. Два любящих человека… которые думали, что больше никогда не получат шанс эту любовь выразить.
Опершись на локоть, Джек посмотрел на меня, изучая выражение лица.
— Как ты себя чувствуешь? Я хочу знать.
— Ни о чём не жалею, если ты об этом.
Но теперь с силой разбитого океанского лайнера на меня обрушилась суровая реальность.
— Ни капельки вины?
Я отвела взгляд.
— Немного.
Через край.
Он взял меня за подбородок и повернул к себе.
— Не надо, Эви. У нас нет на это времени.
И я согласна, но…
— Ничего не могу с собой поделать.
Между мной и Джеком стоит тень Арика. Так же, как тень Джека стояла между мной и Ариком.
Всё плохо, как ни крути.
Сделав тон мягче, Джек сказал:
— Раз уж мы затрагиваем неудобные темы… Вот ты была с двумя парнями, один из которых сверхъестественный рыцарь.
Вижу, к чему он клонит, только сравнивать их бессмысленно. С каждым было по-разному… но по-своему безупречно.
А безупречность ничем не превзойти.
— И как в сравнении старина Джек? — спросил он полушутя-полусерьёзно.
Это редкое проявление уязвимости пробудило во мне желание сжать его в объятиях и никогда не отпускать.
— Ты был великолепен и прекрасно это знаешь, кичливый кайджан, — с улыбкой ответила я и тут же сникла.
— Нет, не надо. Насладись со мной этим умиротворением, — сказал он хриплым голосом, — только с тобой я испытываю такие эмоции, но что толку, если ты не чувствуешь того же.
— Я чувствовала. А сейчас в замешательстве, — нет, я не жалею, что занялась с ним любовью, но это безусловно делает меня плохим человеком, неверной женой, — Джек, я дала Арику обещание.
Он сел на тюфяк, и вид шрамов на спине вызвал во мне одновременно прилив душевной боли и нежности.
— Ты сделала это, когда думала, что я умер. К тому же мне ты дала обещание задолго до того, как он вообще появился на горизонте.
— Знаю, знаю, — во всяком случае, в этой жизни так оно и было.
Широкие плечи поднялись в протяжном вздохе.
— Я уже и сам чувствую вину
— Почему?
— За то, что воспользовался ситуацией. Всё произошло только потому, что я едва не утонул. Если бы не это, ты и дальше хранила бы ему верность.
Да, это так. И всё же…
— А может, это я воспользовалась ситуацией. Ты был напуган, потому что чуть не умер. Ты ведь уже успел попрощаться с жизнью.
— Ouais, — признал он.
— Не забывай, что мне суждено быть развратной соблазнительницей и искусительницей. У простого смертного вроде тебя просто не было шансов.
Его губы изогнулись в улыбке.
— И что теперь, séductrice[15]?
Но, несмотря на все старания Джека, я не могу расслабиться.
— Прошло больше двух месяцев, и мне пора смириться с мыслью, что Арик не придёт. Спасти его от Пола тоже вряд ли удастся, — сказала я и вдруг широко раскрыла глаза, — послушай, а что, если женщина с платформы расскажет остальным, что видела?
— Здесь всё равно нельзя больше оставаться. Первый корабль никогда раньше не уходил под воду. Всей инфраструктуре хана.
— И что будем делать?
— Когда podnas вернутся, мы вместе с грузовиком телепортируемся в пещеру. Если удастся уговорить Кентарха исследовать новые территории, отправимся на юг к морскому заливу. Возможно, на берегах Луизианы такая же ситуация с кораблями.
— Почему же ребята так долго? Раньше они никогда не пропадали на целую ночь. А вдруг Кентарх попал в сферу Пола?
Новый Аркан угодил в ловушку?
— Давай не будем волноваться раньше времени, постарайся успокоиться ради ребёнка.
— Разве после Вспышки это возможно?
Но не успела я договорить, как Джек настороженно поднял голову.
— Кто-то идёт.
Мы вскочили с мест и начали в спешке одеваться.
— Это наши?
— Не-а, — он натянул ботинки.
Потянувшись к своей обуви, я заметила на полу обручальное кольцо и, почувствовав укол совести, спрятала его в карман.
Раздался стук в дверь.
— Открывайте! Это Сибориумы.
— Наверное, вдова на меня донесла, — прошептала я, завязывая шнурки, — у тебя есть какое-нибудь оружие?
— Non. Мы украли своё со склада, но оно спрятано в пещере. Эви, слушай меня, мы всё равно прорвёмся. Вместе мы пройдём через всё, помнишь? — Джек надел куртку, бросил мне мою и зашагал к двери. Оглянулся. — Готова?
Я кивнула, и он открыл дверь.
Пять стражей Сибориума нацелили на нас ружья.
Глава 36
Смерть
В сотнях миль от сферы
Даже мой выносливый конь в конце концов не выдержал нагрузки. Я бросил его и побежал на восток.
Когда рассудок только вернулся ко мне, желание возвратиться и убить Пола было просто неодолимым. Но в сферу больше нельзя попадать ни в коем случае.
Кроме того, время сейчас более опасный противник, чем Повешенный.
Мне тяжело совладать с эмоциями, в голове полнейший хаос.
Моя жена во внешнем мире, слабая и беззащитная. Голодает. Едва выживает. Она снова в опасности, и всё из-за Пола. Клянусь, он умрёт, захлёбываясь собственной кровью. А у нас родится сын… если она продержится достаточно долго.
Но я своими глазами видел её гибель. Успею ли я спасти свою любимую жену и ребёнка, до того как видение Дурака воплотится в жизнь?
Я бегу в ночь. Бегу, чтобы их спасти…
Глава 37
Императрица
В окружении стражников мы ступили на борт яхты MSY Calices, направляясь на приём к самой Лоррейн.
Конвоиры всю дорогу не снимали пальцев со спусковых крючков. С нами обращались вовсе не как с подозреваемыми… скорее, как с осуждёнными.
Неужели впереди доска?
— Что будем делать? — прошептала я по-французски.
Которую неделю меня не покидают плохие предчувствия относительно Лоррейн. А я после ночного использования сил способна разве что когти заострить.
— Скоро вернутся Кентарх с Джоулем, — ответил Джек по-французски, последовав моему примеру, — они увидят, что мы пропали, и придут на выручку. Нужно просто немного продержаться.
Новость о моих подвигах, видимо, уже успела разлететься по селению, потому что, пока стражи вели нас по улицам, возле яхты начали собираться люди. Они пялились на меня и тыкали пальцами. И я несколько раз услышала слово «ведьма».
Миновав ряд кают, мы прошли по плюшевому ковру в носовую часть. Мягкое напольное освещение, вентиляционная система, подающая теплый воздух, тихий гул генераторов. Миленько.
Вокруг чистота и порядок. Я даже усомнилась в своих подозрениях. Разве это похоже на логово злодеев?
Просто я привыкла видеть в этом качестве подземные берлоги, а никак не звёздные мегаяхты.
Куда я только не спускалась: в лабораторию Отшельника, в подвал Жреца, в обитель Любовников. Но снова появлялась из-под земли и жила дальше. Словно росток.
Удастся ли пережить и это новое испытание?
Мы прошли мимо выхода на доску. И при виде двух освещенных прожектором мачт, отбрасывающих на пол колышущиеся тени, у меня перехватило дух.
Стражники провели нас в роскошный банкетный зал, по которому разнёсся громкий звук шагов. В мерцающем свете массивных люстр, свисающих с балочных потолков, взгляду открылось просторное помещение с витой парадной лестницей, спускающейся с балкона на полированный пол.
Впереди, в окружении остальных стражей, я увидела Лоррейн, царственно восседающую на покрытом ракушками троне. Сегодня она одета в другое серебристое платье, длинные чёрные волосы, заплетённые в косу, переброшены через плечо. А светло-карие глаза с такого близкого расстояния кажутся едва ли не жёлтыми.
По одну сторону от неё на подлокотнике трона стоит изысканная золотая чаша, а по другую лежит нож, инкрустированный драгоценными камнями.
— Добро пожаловать, мои дорогие, — сказала она мягким певучим голосом.
— Что вам от нас надо? — резко спросил Джек.
Но Лоррейн, проигнорировав его, повернулась ко мне.
— Скоро мы собираемся снова запустить сигнальные ракеты для людей, ожидающих на побережье. И пока есть время, я захотела лично встретиться с Императрицей.
Я вздрогнула при упоминании своего титула.
— Откуда ты знаешь?
— Как же мне не знать? Я ведь и сама Аркан, — ответила она с мечтательным видом.
Мы с Джеком обменялись потрясёнными взглядами, и тут меня озарило. Лоррейн. La Reine. Королева. Взгляд метнулся к золотой чаше.
— Ты Королева Кубков, — одна из двух младших Арканов, относительно которых бабушка меня особенно предостерегала.
И почему я раньше не сложила два и два? Ведь название яхты — Calices — это французское «чаши».
Тринадцать стражников с нарукавными повязками. Лоррейн четырнадцатая.
— Здесь вся свита.
— Верно, Императрица.
Точно, Цирцея ведь говорила про свиту на побережье.
Насколько мне известно, Старшие Арканы редко пересекаются с Младшими, но если уж это случается… добра не жди. Помню, бабушка однажды сказала: «Они не менее опасны, чем Старшие Арканы. Особенно фигурные карты».
Мэтью говорил, что они наблюдают за нами, выжидают. Не их ли взгляд я чувствовала всё это время?
И что же Лоррейн собирается делать?
— Как ты меня узнала?
— Признаюсь, с трудом. Ты ничуть не напоминаешь прошлых Императриц.
Это пока.
— Зачем нас сюда притащили? Я прекрасно знаю, что ты не можешь навредить Старшему Аркану.
В ответ она улыбнулась слащавой улыбкой, но теперь я понимаю, что это всего лишь маска. Теперь, зная, на что обращать внимание, я вижу в ней трещины, сквозь которые проглядывает угроза… так же, как из ущелья даже в погожий день исходит опасность; дело времени.