— Ну что ты, у меня такого и в мыслях не было. Но посмею напомнить, что ты тоже не можешь на нас напасть. Иначе последует наказание.
— Всё зависит от того, оставишь ли ты нас в покое.
— Что ж, тебе мы не можем навредить, это да… но вот на твоего симпатичного спутника это ограничение не распространяется, — сказала Лоррейн, и стражники схватили Джека под руки, — а жаль, ведь кайджан — мой лучший сборщик.
Джек начал вырываться.
— Ты ничего ему не сделаешь, — сказала я с металлическими нотками в голосе, изображая великую и могущественную Императрицу. Хотя на самом деле мне просто необходима помощь. Где же Кентарх с Джоулем?
— Расслабься, Императрица. Посодействуешь нам, и кайджан выйдет отсюда целым и невредимым. Как и ты.
После этих слов Джек перестал сопротивляться.
— А где Король Кубков? — настороженно спросила я. Разве переговоры со Старшим Арканом не должен вести стоящий во главе мужчина?
Лоррейн небрежно махнула рукой в сторону одного из стражников.
— Вот он.
Пожилой седой мужчина повернулся к ней и склонил голову.
— Только у нас матриархат. Так гораздо эффективнее.
Чёрт. Такая концепция мне как раз нравится, за что я зла сама на себя.
— Где же вы были всё это время?
— Мы ждали. Наблюдали. Готовились к будущему. Ведь в один прекрасный день игра закончится. И мы будем во всеоружии.
— А у вас, как и у Старших, есть силы?
— У всех Младших обострённые инстинкты. Мы знаем, как пережить Вспышку и как избежать чумы. И ещё у каждой масти свой особый талант.
— Какой же у вас? — спросила я, прокручивая в памяти бабушкин предсмертный бред. Кажется, она упоминала Кубков и… кровь.
Лоррейн провела пальцем по ободку чаши.
— Скоро сама всё увидишь.
Прозвучало это зловеще.
Джек едва заметно кивнул. Хочет сказать, чтобы я дальше тянула время?
И хотя мы совсем не спали, а я до сих пор не пришла в себя после ночных событий, но буду очень стараться.
— А остальные масти где? Почему вы не живёте в одном месте?
— Мы не в ладах. Мало кому известно, но каждая масть способствует победе определённых Старших, тайно ему или ей помогая.
— Так вам, наоборот, нужно объединиться, чтобы поддержать единого игрока, способного выступить против Рихтера. Иначе он устроит ад на земле. Я своими глазами видела размах его сил.
— Мы тоже видели. Иногда Арканы действительно соответствуют своей карте. Он твёрд как скала. Его гнев кипит, словно лава, и он также разрушителен. Но, в конце концов, Старшие Арканы рождены быть злом.
Большинство да.
— Я не зло, — пока нет; в этой игре я поступала жестоко только в крайних случаях: защищая друзей и близких или спасая собственную жизнь. Невинным я не причиняла вреда. По крайней мере, умышленно.
Я держала красную ведьму на коротком поводке.
В ответ Кубки только рассмеялись, а Лоррейн посмотрела на меня со снисходительной улыбкой, как на ребёнка, брякнувшего что-то забавное.
— Хочешь сказать, столетия назад боги выбрали тебя из-за доброго сердца? Нет, каждый хотел, чтобы его представлял кровожадный хищник.
И в какой-то мере она, конечно, права. Но стоит лишь вспомнить милую Тэсс, пожертвовавшую собой ради возможности повернуть время… Даже Габриэль искренне хочет закончить игру. А Финн? Да он никогда и мухи не обидел.
— И чтоб ты знала, — добавила Лоррейн, — мы таки союзничаем с другими Младшими. Например, поддерживаем связь с Королевством Пентаклей, управляющими Лазаретом.
— Из которого транслировались завлекающие радиосообщения?
— Кстати, очень действенные. Их поселение даже крупнее Джубили. И они были больше всех заинтригованы, узнав, что мы приютили трёх Арканов, хотя и не удивлены, — значит, Кубкам и о Джоуле с Кентархом известно, — сейчас мы с Пентаклями ведём переговоры относительно объединения, чтобы подстегнуть процесс. Младшие — хранители земли. А планета не возродится, пока не закончится игра; пока не умрут все Арканы кроме одного.
— Судя по всему, не я являюсь вашей тёмной лошадкой.
— Некоторые считают, что ты должна вновь засеять землю, — она закатила глаза, — но мы и сами можем раздобыть семена. И когда взойдёт солнце, вырастить то же, что и ты. Как бы то ни было, наша масть соответствует стихии воды. Так что мы поддерживаем Жрицу. К этому нас влекут наши сердца и мечты.
— Но вы не приносите ей жертв?
— Мы еженедельно сбрасываем жертву с доски.
На её лице проявилась новая маска — самодовольная Лоррейн.
— Значит, они действительно были невиновны?
Они кричали об этом, падая в пропасть…
— Естественно, — сказала она с ухмылкой, переглядываясь со стражниками, — как я и говорила, здесь нет надобности воровать. У нас всего вдоволь. Даже с избытком.
— То есть вы планомерно убиваете невинных людей? — выкрикнул Джек. Кажется, он уже жалеет, что не верил мне.
— Не невинных. Они были провокаторами, которые своими высказываниями угрожали нашей гармонии.
Кубки оказались убийцами. А я знала, что с ними что-то не так.
— Но когда я разговаривала со своей хорошей подругой Цирцеей на эту тему, она была недовольна тем, что поселенцы на берегу не подносят «надлежащих жертв». То, что вы делаете — неправильно. Какая же это жертва, если сами вы ничего не лишаетесь? Может, в следующий раз стоит сбросить с доски Короля Кубков?
Лоррейн задумчиво взглянула на старика, будто рассматривая такой вариант, и он оттянул от шеи воротник.
Повернувшись обратно ко мне, она спросила:
— Хорошей подругой Цирцеей, говоришь? Так почему же ты предаёшь её в каждой игре?
От постоянных напоминаний об этом уже реально тошнит.
— Откуда такие сведения? — спросила я, стараясь держаться невозмутимо. — У тебя есть хроники?
Хочу их.
— С нашими способностями в них нет надобности.
На фоне накопившейся усталости у меня начали сдавать нервы.
— Так что же это за способности? Ты же говорила, что покажешь их.
— Чего ты хочешь больше всего на свете? — спросила Лоррейн. — Я могу подсказать, как этого достичь.
Только стоит ли рисковать, раскрывая ей свои намерения?
— Просто по доброте душевной?
— Нет. Вместе с этим я узнаю и другие твои тайны. Выясню, покинешь ли ты наше селение мирно; говоришь ты правду, или это очередная ложь из уст Императрицы.
— Но как?
Краем глаза я заметила на балконе две полуматериализовавшиеся фигуры. Кентарх и Джоуль!
— Для этого нужна твоя кровь, — она взяла в руки нож и чашу, — неужели ты не заметила наши красные нарукавные повязки? Они символизируют перевязи.
Джек снова начал вырываться.
— Никто не станет пить её кровь.
— Пить? — изумлённо переспросила Лоррейн. — Нет, конечно! Это уже каннибализмом попахивает, — ну хоть в чём-то мы солидарны, — нет, мы провидцы. Можем видеть прошлое, настоящее и будущее…
— В чаше с кровью, — закончила я.
Бабушка говорила мне об этом, но я решила, что она бредит. Неужели она обучала меня до последнего вздоха?
Лоррейн кивнула.
— Если кровь будет предложена добровольно, мы ответим на любой интересующий вопрос.
Не только Мэтью видит далеко. Вот почему Кубки делали выборочную проверку во время карантина. Они не брали пробы на инфекции, а проверяли, не постигнет ли этих людей эпидемия в будущем.
Кентарх на балконе материализовался полностью.
— Провидцы?
Позади него показался Джоуль.
Лоррейн подняла глаза.
— О, Колесница с Башней.
Стражи нацелили вверх винтовки.
— Вы ведь пришли не со злом?
Кентарх отрицательно покачал головой и телепортировался вниз.
— Моя жена пропала, — сказал он, закатывая рукав на покалеченной руке, — я ищу её много месяцев. Можешь сказать, где она?
Если Лоррейн и удивилась отсутствию кисти, то виду не подала.
— Я могу сказать, когда ты найдёшь её и где.
Она приготовила нож и чашу.
— Кентарх, будь с ней осторожен. Пока тебя не было, она кичилась тем, что посылала на доску невинных людей. Каждую неделю казнила новую жертву.
— Императрица, я должен узнать, как найти Иссу, — ответил он и повернулся к Лоррейн, — пожалуйста, помоги мне.
Она склонила голову.
— Когда вы в последний раз виделись?
Кентарх рассказал, как Исса исчезла из наглухо забаррикадированного пентхауса.
Внимательно его выслушав, Лоррейн сказала:
— Неудивительно, что ты так отчаянно её ищешь. Ты привык побеждать. Как же досадно для выдающегося Колесницы, карты, ассоциирующейся с безоговорочной безупречностью, так долго терпеть неудачу, — она хмыкнула, — ты желаешь только одного: чтобы враг был повержен.
Горе окровавленному поверженному.
Он протянул руку.
— Меня не волнуют ни победы, ни поражения, лишь бы Исса была жива.
Когда Лоррейн провела лезвием по изувеченному запястью, он лишь поморщился, но не издал ни звука, пока кровь струилась в чашу.
— Ну всё, этого должно хватить, — она улыбнулась и, заглянув в чашу, словно в окно, зловеще пробормотала, — я вииииижу тебя. Здесь в крови. Ты несёшь бутылку её любимого пива. Tusker, да?
Кентарх округлил глаза.
— Да! Мы сможем выпить его вместе? Пожалуйста, скажи.
Выдержав паузу, Лоррейн ответила:
— В твоём шикарном пентхаусе даже электричество было.
— Там мы с ней и встретимся? — спросил он с нетерпением. — Исса вернётся в наш дом?
Но как она это сделает, если он до сих пор забаррикадирован? И опять-таки, как тогда ей удалось выбраться?
— Терзающая загадка наглухо запертого дома заставит тебя вернуться туда. Пытаясь найти ответы, ты придёшь к тем самым стенам.
Впервые на лице Кентарха промелькнуло смятение.
— И за ними ты найдёшь секретный бункер. Разве она не могла тоже его найти?
Он издал звук похожий на всхлип. Чего он боится? Какая боль его терзает?
— Ты вспомнишь, что в тот день были перебои с электропитанием, и испугаешься, что из-за этого дверь могло заклинить. Представишь, как она пыталась выбраться, но осталась заперта во тьме. Заподозришь, что даже с обострённым слухом мог не услышать её криков через взрывоустойчивую стену, обшитую листовым металлом. Дрожащий, наполовину обезумевший, ты станешь неосязаемым и пройдёшь сквозь эту стену. И в бункере обнаружишь… её останки.
Затаив дыхание, я переглянулась с Джеком. Значит, Исса всё это время была мертва?
— Ты прочтёшь послание, которое она написала в темноте, — сказала Лоррейн непринуждённо, словно обсуждая погоду за окном, — и поймёшь, что оставил свою любимую жену умирать… что лишь ты один мог спасти её, — королева подняла взгляд на Кентарха, — и от этого, мой дорогой, ты сойдёшь с ума.
Он резко замотал головой.
— Нет. Нет. Нет.
Попятился назад, словно пытаясь убежать от её слов.
— Да она просто врёт, — крикнула я.
Но откуда тогда все эти подробности?
Джоуль спустился с балкона.
— Спокойно, Тарх!
Продолжая вглядываться в чашу, Лоррейн нахмурилась. И в её глазах мелькнула тень испуга. Она щёлкнула пальцами, и двое стражей выступили перед ней.
— Я видела не будущее. А прошлое. Всё это уже произошло! Ты уже сошёл с ума! Ты вернулся и нашёл тело Иссы как раз перед тем, как отправиться в замок Смерти.
Я раскрыла рот от изумления.
Кентарх задрожал.
— Тело, которое я нашёл… это не могла быть Исса. Глаза меня обманули. А значит, это письмо, — сказал он срывающимся голосом, — не может быть написано ею. Я бы никогда не оставил её умирать; Исса для меня всё.
У меня земля ушла из-под ног.
— Кентарх…
Друг, нуждающийся в помощи; человек, сломленный Вспышкой. Как-то он спрашивал, верю ли я шёпоту своей надежды. Кажется, Колесница верил своей слишком сильно.
Он вытер окровавленным запястьем набегающие слёзы.
— Она где-то там. Я буду искать, — очертания его силуэта начали размываться, — никогда не сдамся.
Джек снова попытался освободиться.
— Останься с нами, podna!
Джоуль схватил Колесницу за плечо.
— Не уходи, дружище!
Но Кентарх уже начал исчезать.
И они вдвоём растворились в воздухе.
Глава 38
Королева Кубков уставилась в пустоту, на место, где только что находился Кентарх, кажется, удивлённая таким поворотом событий.
— Ну зачем ты это сделала? — возмутилась я.
— Он спросил; я ответила, — сказала Лоррейн, вновь овладев собой, — проблема таких как он победителей по жизни в том, что рано ли поздно все терпят поражение. И такое поражение он не смог перенести.
— А кто бы смог?
Он считает себя виноватым в смерти женщины, которую любил больше жизни. Сможем ли мы найти его и вернуть в свой союз? Или он навсегда для нас потерян? Если так, то что будет с Джоулем?
— Я-то думала, что ты всегда хотела помогать людям, собиралась стать психологом… ты ведь могла ему помочь.
— Аркану, которого мы не поддерживаем? — Лоррейн снова щёлкнула пальцами, и когда стражи сменили полную чашу на пустую, невозмутимо продолжила, будто не она только что сломила хорошего человека. — Твоя очередь, Императрица. Помни: всего один вопрос.
А ведь я тоже Аркан, которого они не поддерживают. И, как Кентарх, не самая психически стабильная личность. Вдруг она скажет что-то такое, что будет для меня чересчур?
Видимо, выражение моего лица испугало Джека, потому что он снова начал вырываться.
— Не делай этого! — он поймал мой взгляд. — Ты же знаешь о последствиях. Оставайся со мной.
Таким образом он попросил меня не давать свою кровь. Не подвергать себя риску слететь с катушек. Не выдавать свою беременность. Прожить жизнь с ним.
Но если Лоррейн столько всего сообщила Кентарху, то она наверняка сможет сказать мне, как убить Повешенного. Разве Цирцея не говорила, что ответ я найду на берегу?
И я чувствую, что это мой шанс узнать о слабости Пола… единственный шанс.
Пора принимать решение. Я опустила руки на живот. Арик не позволил бы подвергнуть сына опасности.
— Эви, не соглашайся!
Но не согласиться — значит отвернуться от Арика. И что я потом скажу ребёнку? Да, я могла спасти твоего отца, но сдалась?
— Что ты хочешь узнать? — спросила Лоррейн. — Возможно, способ убить Повешенного? Он держит под контролем твоих союзников, не так ли?
Решено.
Я подошла к трону.
— Да.
— Чёрт, нет! — крикнул Джек. — Кубки, наверное, и есть те самые злые мечтатели, о которых предупреждал coo-yôn. Вспышка обратила их к злу. Все считают их добрыми, но это не так!
— Мы действительно верим мечтам, Императрица, — светлые глаза посмотрели на меня с вызовом, — может, тебе и правда стоит отказаться.
Но, несмотря на протесты Джека, я закатала рукав.
Она поднесла нож к оголённому запястью.
— Замечательно, Императрица.
От прикосновения лезвия я вздрогнула. И мы с Лоррейн застыли в ожидании, глядя на струящуюся кровь, словно пассажиры лифта, следящие за вспыхивающими лампочками. Почти на месте…
Но когда чаша наполнилась, Лоррейн даже не взглянула в неё, а сразу сказала:
— Есть только один способ победить Повешенного: нужно удавить его петлёй, забравшей жизни двенадцати убийц, по номеру его карты.
Это и есть оружие, о котором говорила Цирцея! Мои ожидания оправдались.
Королева театрально вздохнула.
— К сожалению, такой петли больше не существует. Была одна в Музее Старого Запада, но Вспышка сожгла её дотла.
В груди всё сжалось. Значит, Арик потерян для меня навсегда.
— Ты знала, что её больше нет, и всё равно взяла у меня кровь.
— Мы знаем о слабостях каждого Аркана. И у меня не было необходимости тратить на это предложение крови.
Вот сучка!
— Скажи, как убить Рихтера.
— А-а… — она подняла вверх палец. — Всего один вопрос. А теперь моя очередь.