Вот и сейчас, едва заслышав шум снизу, он бодрым колобком скатывался по общей лестнице. Низкий, коренастый и вечно весёлый, вопреки всему негативному отношению Фенриса к излишне жизнерадостным людям, Тетрас умудрялся почти никогда его не раздражать.
— Поздно ты, Кислятина… ого! Что, заказчик был недоволен качеством привезённой тобой продукции и решил отомстить всей фирме через одного ни в чём не повинного курьера?
За всю короткую тираду Варрик умудрился обойти Фенриса по кругу, с уважением и осторожно пощупать лангет, метнуться в кухонную зону, и сейчас наполнял водой чайник.
Фенрис абы как расшнуровал стилы, вылез из них, протопал вслед за Варриком и устало сел за стол. Спать хотелось больше, чем жить, рука ныла и чесалась, скоро ему ещё позвонят из сервиса, в который эвакуатор увёз его байк, и вдобавок ко всему Фенрис вспомнил, что шлем он забыл в клинике. У этого, рентгенолога. Тьфу ты. А Варрик сейчас забросает вопросами, заставит выпить чай — с вискарём, конечно, и неважно, что времени — полдевятого утра: по логике Варрика, если ты ещё не ложился спать, то шесть утра, семь, восемь — неважно, это для тебя ещё ночь. Надо бы на него нашипеть, что у него чёрт-те что с организмом, там в крови гуляют медикаменты, и лучше не пить. Но сил не было вообще молоть языком. В принципе. Он не чувствовал в себе пороха даже на банальное «спокойной ночи». Что уж говорить о «не лей мне виски, меня препаратами накачали»… И почему эти ирландцы вечно признают только один способ лечения всех болезней?..
Впрочем, положа руку на сердце, Фенрис часто думал, что алкоголем даже лучше.
Варрик, однако, был умён, смышлён и способен сделать должные выводы даже без слов друга. Чашка чая, оказавшаяся у Фенриса перед носом, источала аромат, собственно, чая. И без грамма алкоголя. Фенрис не сдержал довольной улыбки и отпил из чашки. В принципе, управляться с некоторыми вещами и предметами одной левой он умел неплохо, но сама невозможность пошевелить правой выводила его из себя.
— Что случилось, Эльф?
Варрик придумывал клички всем. Фенрис, впрочем, в долгу не остался: пусть он пока не придумал, как достойно мстить другу за «Кислятину», за «Эльфа» он старательно обзывал Варрика Гномом. А всего-то несколько раз резались в X-Box, в какую-то фэнтези-игрушку, каждый за соответствующую расу. Вот и повелось. Общие знакомые, при которых они так друг друга звали, хохотали дико и не упускали случая в сто двадцать пятый раз сообщить обоим, что им идёт.
— Пьяный урод на дороге, — коротко отрубил Фенрис. Варрик присвистнул:
— И ты отделался только переломом?!
— Повезло, — Фенрис повёл плечом. Левым. Чай в чашке угрожающе заколыхался, Фенрис вздохнул и поставил чашку на стол. — В поворот входил на низкой скорости, а падать пришлось в мягкую грязь. Практически в лужу.
— То-то я смотрю, куртка у тебя в… — Тетрас тактично умолчал, в чём. — Нет, погоди. И ты добровольно дошёл до клиники?!
Фенрис закатил глаза. Его неприязнь к врачам как классу давно стала притчей во языцех среди всех, кто мало-мальски его знал. А уж Варрик… Варрик знал всё.
— Больно было, — пробормотал Фенрис, утыкаясь глазами в чашку. — Я подумал, что до «трубы» и до дома не дотяну.
— А там тебя, конечно, взяли в оборот, — Варрик удовлетворённо потёр руки. Фенрис прекрасно понимал причину его радости: сам он пытался загнать друга в больницу и вообще заставить лечиться всякий раз, когда тот заболевал даже банальной простудой. Чаще всего — безрезультатно. Так что его радость по поводу того, что у кого-то получилось подлечить Фенриса, была, пожалуй, излишне искренней. — И что сказали?
— Через пять дней туда же. Заткнись и хватит торжествовать, Гном, — беззлобно огрызнулся Фенрис. Осушил чашку в пару глотков и поднялся. — Я спать. В бар к шести.
В мото-индустрии легко было стать одновременно и неформалом, и своим среди своих. Неформалом для цивилов, для своих — таким же, как все. А ещё — довольно просто найти работу, да ещё и по интересам. Фенрис вон нашёл даже две: развозил некрупные заказы — мелкие детали, аксессуары, короче говоря, всё, что можно было увезти на байке — и вдобавок подвизался охранником в мото-баре неподалёку от дома. Проще говоря — вышибалой. На работе надо быть без малого через девять часов, а добираться придётся на общественном транспорте, а спать хотелось… чай не помог. Ни капли.
Варрик аж глаза вытаращил:
— И как ты с гипсом работать собираешься, а?
— Как, как… — пробурчал Фенрис, потирая глаза пальцами. — Буду давать им в зубы всем нарушителям.
Он искренне полагал, что сломанная рука — не повод.
Тетрас всплеснул руками, вскочил, подхватил друга под левый локоть и поволок к спальне:
— Не будь идиотом, — верещал он на ходу, — себе же навредишь такими методами! Позвони боссу, объясни ситуацию и не валяй дурака, Кислятина, а то я сам позвоню.
Фенрис застонал в голос. Представить, в каких выражениях Варрик будет посвящать Фенрисово начальство в его беды, было очень легко. И страшно.
— Я позвоню, — пробормотал он, выпутывая локоть из пальцев друга и открывая дверь своей комнаты. — Честное слово, позвоню. Ты только меня разбуди часа в четыре.
Варрик хлопнул его по плечу.
— Разбужу в лучшем виде!
Фенрис выдавил улыбку и ушёл к себе.
Чёртовы лихачи. И чёртовы врачи.
А Варрику спасибо.
Работая в рекламной компании, пиарщик Тетрас активно и достаточно результативно продвигал в массы певцов, артистов и иных публичных людей, претендовавших на известность хотя бы в узких кругах. А ещё он подрабатывал написанием статей в кучу разных изданий, и в какой-то момент, пару лет назад, ему заказали статью на байкерскую тематику. За материалом предприимчивый Варрик попёрся как раз в тот бар, где работал Фенрис, и по счастливой случайности он в тот вечер там был, пусть и не в свою смену — почему бы не посидеть с приятелями?.. Варрик подсел именно к ним. Разговорились. Выпили. Ещё выпили. А потом взаимопонимание нарисовалось как-то само собой. А ещё через пару месяцев Фенрис предложил новому приятелю верхний этаж чёртова дюплекса, всё равно там жить было некому… И неожиданно Тетрас оказался ещё и замечательным соседом. Пожалуй, Фенрис, со всей его интроверсией и социофобией смело мог назвать Варрика своим другом. И не просто другом, а лучшим.
Хороший он был парень, Варрик.
Фенрис разделся, упал в постель, хмыкнул в подушку и вырубился.
Природа, будь благословенна за то, что придумала сон.
***
Андерс бросил машину у тротуара — заезжать на подземную парковку не было ни сил, ни желания — и взглянул на окна квартиры. Сейчас, в девять утра, было, конечно, относительно светло, но очень уж пасмурно, поэтому свет из окон безжалостно ударил по глазам. Э-эх. А так хотелось тихо войти, ни с кем не здороваться и просто лечь спать!
Кое-как преодолев шесть пролётов лестницы, он дёрнул на себя дверь квартиры, тихо надеясь, что она, по обыкновению, не заперта. Надежды оправдались.
Хоуки нашлись в кухонной зоне. Карвер, сидя за барной стойкой, дремал, уронив голову на руки — значит, вернулся с суток и не может нормально заснуть уже часа два или час — Гаррет примостился за столом, бешено стуча пальцами по клавиатуре ноута и периодически ругаясь сквозь зубы. На тумбе жужжала работающая кофемашина, свет бил в глаза. Убить хотелось обоих, даже явно ни в чём не повинного Карвера, который умудрялся спать даже при производимом братом шуме. «Впрочем, — философски подумал Андерс, снимая плащ, — точно с детства привык».
Ланселап выглянул из Андерсовой спальни, потёрся головой о косяк, осуждающе мяукнул и скрылся. Так, ладно: значит, Хоуки покормили ему кота. И на том спасибо. Семейка.
В родословной Дайлена не один чёрт сломал бы все ноги (и руки). С ним самим Андерс познакомился и подружился в колледже, а уже потом Дайлен притащил его на вечеринку, куда пригласил ещё и детей двоюродной сестры его матери. То есть, Хоуки приходились Дайлену троюродными братьями и сестрой (кроме Гаррета и Карвера была ещё Бетани), но все, включая их самих, предпочитали звать друг друга просто кузенами. Право слово: всем легче.
Карвер единственный из троих детей Малкольма Хоука, довольно известного хирурга, по стопам отца идти не пожелал. Поглядев на старшего брата, вовсю копавшегося в трупах, и на сестру-двойняшку, с головой ушедшую в педиатрию, Карвер выразился в том ключе, что докторов на семью и двоих достаточно, сунулся было в армию, но, дослужившись до младшего капрала, уволился, и уже год с лишним искал что-то, что будет подходить ему по сердцу. А пока искал, пахал охранником в Хитроу. Идти работать в полицию отказывался наотрез — все вокруг были уверены, что из-за Гаррета, который со своей судмедэкспертизой имел к полиции почти прямое отношение. Вообще-то Карвер с братом вполне дружили, но младший предпочитал вообще не говорить со старшим о его — и сестры — работе. Почему-то, если эта тема затрагивалась, ссора и скандал происходили обязательно. Так что когда-то братья и сестра пришли к консенсусу: с Карвером — о чём угодно, кроме работы!
Вообще поближе с Хоуками Андерс познакомился тогда, когда вопрос о жилье встал и перед ним, и перед братьями наиболее остро. По наводке всё того же Дайлена они встретились и решили снимать вскладчину, что, впрочем, помогало слабо — в первый год и Хоуки пахали, как проклятые, чтобы сводить концы с концами, и Андерс хватался за любую «халтуру», приносившую хоть какие-то дивиденды. Но — справились. И теперь жили вполне себе неплохо. Даже личного пространства всем хватало.
— Долбаные черви в долбаной печени, — выругался Гаррет, досадливо щёлкая мышью. Карвер ожил, поднимая голову:
— Гаррет, бля, мне своих червей в багаже хватает! И чужой печени. С циррозом. Пьяные ублюдки, нажрутся и лезут…
— Пьяные ублюдки, нажрутся и дохнут! — парировал Гаррет, вставая за кофе. Со стуком поставил перед братом чашку, потрепал по голове, ухмыльнулся в ответ на тычок в ключицу и с довольным видом сел обратно.
— Пьяные ублюдки, нажрутся и гоняют по трассам, — неожиданно для себя брякнул Андерс, подходя к холодильнику. Сок ещё оставался, он точно помнил.
Братья уставились на него с одинаковым удивлением.
— У тебя на приёме оказался пьяный ублюдок с трассы? — заботливо осведомился Гаррет. — Целый?
— Нет, — Андерс жадно присосался к бутылке. Хор-рошо… — У меня на приёме оказался парень-байкер, который умудрился вовремя сбежать от этого пьяного ублюдка путём падения в грязь. Рука, перелом.
— Везунчик, — Гаррет присвистнул, с остервенением продолжая печатать. Понятно: отчёты о вскрытиях. Гарретов морг не вынуждал его засиживаться после проведённой работы, чтобы составить о ней отчёт: это вполне позволялось делать дома, чем старший Хоук и пользовался вовсю. Карвер в такие моменты всегда требовал «отвернуть свои уродства подальше от моих глаз», а Андерс мог и подойти поинтересоваться. Кто из них, в конце концов, не практиковался на трупах.
— Везунчик-то везунчик, — уныло подтвердил Андерс, засовывая опустевшую бутылку из-под сока в мусорное ведро, — только к медицине у него какая-то нездоровая ненависть.
— Оп-па! — Гаррет даже отвлёкся, весело глянув на Карвера, который с абсолютно безразличным выражением лица пил кофе. — Карви, как ты думаешь, это может быть ещё один наш родственничек? Ну, какой-нибудь Карвер Второй?
— Иди лесом, — равнодушно и привычно бросил младший брат. — У меня за спиной — тяжёлые рабочие сутки, Гаррет, мне не до твоих шуточек.
— Какой же ты серьёзный, — с доброй издёвкой протянул Гаррет. Ещё пару раз пощёлкал мышкой, захлопнул ноутбук и повернулся к Андерсу всем корпусом. — И что?
— А ничего, — Андерс широко зевнул. Общаться не хотелось вообще. — Загипсовал, довёз до дома, через пять дней придёт. Надеюсь.
— А если и не придёт, — ухмыльнулся старший Хоук, — то ты знаешь, где он живёт. Молодец, Андерс! А ведь тихоня тихоней…
— Иди лесом, — ляпнул Андерс. Карвер фыркнул. — Считаешь, я его для этого подвёз? Чтобы потом под конвоем оттащить на процедуры?
Нервы сдавали: ночное дежурство, злобный пациент, придирчивый и въедливый Сурана, мерзкая погода, лишние траты бензина, а теперь ещё и Гарретовы шуточки… Андерс заводился и поделать с этим ничего не мог.
Гаррет внимательно оглядел его, поднялся со стула и похлопал по плечу:
— Не обижайся. Иди поспи.
Андерс вяло мотнул головой, показывая, что извинения приняты, и пополз к своей комнате, на автомате пожелав Карверу спокойного утра и делая вид, что не слышит тихое Гарретово:
— А если бы я каждый раз шёл, куда вы меня посылаете, давно бы лесничим был!
…Ланселап чинно возлежал на своей, левой, подушке. Андерс разделся и юркнул под одеяло. Кот, привычно потоптавшись по его груди, свернулся на ней же клубком и засопел. Андерс рассеянно погладил его между ушей и провалился в сон — как всегда после ночных дежурств, тревожный и не очень глубокий.
Но это было лучше, чем ничего.
========== Часть 3. О случайности случайностей ==========
Фенрис, мрачно глазея по сторонам, посасывал колу, а если честно, больше грыз трубочку. На обеих работах его выгнали болеть — выдав, правда, денег — строго велев слушаться доктора и Варрика. И если слушаться Варрика — это нормально, то этого «доктора»… И ведь больничный он ему выписал, задница.
А по страховке, к «своему», тоже не пойдёшь.
И что мешало Фенрису оформить в своё время нормальную госстраховку, открещиваясь нафиг от грёбаной «Империи»?..
Ответ «подседать ему на хвост» особенно не годился. Куда больше подходили «нежелание возиться» и «страх иметь с ним хоть какое-то дело».
Ещё крупно повезло, что в этой клинике его приняли, а не послали.
Появившийся из ниоткуда Варрик хлопнул Фенриса по плечу и сунул упаковку с картошкой. Хоть без рыбы, и на том спасибо.
— Кислятина, сегодня ты просто превосходишь сам себя!
Фенрис скривился и сгрыз одну картошину. Варрик вздохнул.
— Не понимаю, — процедил Фенрис, — чего ты меня сюда притащил.
Они сидели в гейм-зоне, где работала администратором Изабелла, одна из многочисленных Варриковых друзей. Раскованная и шутливая, она Фенриса не раздражала прежде всего тем, что всегда знала, где в своём веселье стоит остановиться. Как-то, с полгода назад, у них была несерьёзная интрижка, не приведшая ровным счётом ни к чему, кроме нескольких неплохих ночей. На том и разбежались, но приятельские отношения сохранили. Собственно, когда в числе друзей у обоих ходил Варрик, иное и не представлялось возможным.
У Варрика выдался выходной, и, поскольку никаких статей в работе у него не было, он решил, что пора гульнуть, а заодно прихватить с собой маявшегося от скукоты друга. Фенрису было даже странно, что Варрик не позвал с собой всех, кого знал, а вытащил к Изе только его. Вообще это даже выглядело подозрительно.
— Ну пойми, — Варрик плюхнулся в кресло-мешок с ним рядом и, сцапав сразу штук шесть фри, принялся разглагольствовать, — пока ты сидишь дома и… киснешь, у тебя и процесс заживления замедляется! Что ты на меня так смотришь, Эльф, а? Между прочим, психологический фактор никто не отменял! Чем меньше хочешь выздороветь…
— Я хочу выздороветь, — буркнул Фенрис, с боем вырывая у Тетраса свою картошку. — У меня денег нет.
Варрик всплеснул руками:
— Я ж тебе предлагал: пиши со мной статьи! Ну, то есть, диктуй. А я буду писать.
— Варрик, — Фенрис с хрустом сжал в руке пустой стакан из-под колы, — а я тебе отвечал, что я и печатное слово — суть вещи несовместимые. В моём исполнении, по крайней мере.
— Но ты же много читаешь! — не унимался Тетрас. Фенрис упрямо мотнул головой:
— Не все, кто много читает, могут после этого хорошо писать. Тебе дано. Мне нет. Окончен разговор. Ещё раз: что я здесь делаю?
Для большинства игровых автоматов требовались обе руки. Разве что DDR… Но Фенрис и помыслить не мог, насколько глупо будет выглядеть на танцполе со сломанной рукой.
Варрик будто прочитал его мысли:
— А попрыгать?
— Ага. С Изой. Пару раз долбанув по ней гипсом, если хорошенько разойдусь, — огрызнулся Фенрис. — Варрик, это бред.